Владимир Бондаренко РУССКИЙ КАВКАЗ

Владимир Бондаренко РУССКИЙ КАВКАЗ

Вернулся с Домбая. Конечно, можно рассказывать про ледник Алибек, про кладбище альпинистов, про чудные горные озера с хрустально чистой водой. Пересказывать легенды о снежных красавицах. Как-нибудь в другой раз.

Поразмышляю о Русском Кавказе. О том, почему древние православные храмы десятого века до сих пор в развалинах, а рядом строятся изумительно красивые мечети. О том, почему мы все, от нашего президента до телекомментаторов, говорим о Северном Кавказе, а не о Южной России?

Проблему Русского Кавказа давно уже поднимает пятигорский учёный, блестящий филолог, общественный деятель Вячеслав Шульженко, он – один из лидеров современного кавказоведения. Его новый исследовательский проект предполагает переосмысление роли России на Кавказе. О его недавней нашумевшей книге "Русский Кавказ" я напишу отдельно, но, отталкиваясь от неё, от разговоров с Вячеславом, от встреч с самыми разными людьми – русскими и карачаевцами, армянами и кабардинцами, я попробую выразить своё собственное понимание достаточно острой общегосудар- ственной проблемы.

Итак, почему Северный Кавказ, а не Южная Россия? Не означает ли это нашу собственную для начала лингвистическую, семантическую, языковую капитуляцию? Сдачу русских позиций на Кавказе? Если Северный Кавказ, то значит, он всего лишь часть какого-то большого не нашего, не русского Кавказа? И когда-нибудь уйдёт к этому большому Кавказу? Кстати, нашу отчуж- дённость и отстранённость от Кавказа, наше скрытое признание его уже сейчас чужим демонстрируют наши правоохранительные органы, когда говорят о лицах кавказской национальности. А ведь и сейчас на Северном Кавказе большинство населения – русские, значит это русские – лица кавказской национальности? Ведь не говорят же о лицах рязанской национальности или иркутской национальности, хотя в каждом регионе живёт достаточное количество лиц самых разных наций. Значит, наша система уже как бы заранее готовится сдать русский Кавказ чужим!?

Даже такие опытные имперские политики как англичане и те прокололись, назвав Северной Ирландией отрезанную от единого острова так называемую англо-ирландскую часть. Могли бы назвать Английским Ольстером или ещё как-нибудь. Ясно, что Северная Ирландия, являясь частью Ирландии, когда-нибудь обязательно воссоединится к ней. Игры с языком очень опасны.

Так почему же мы боимся признать русскость нашего Кавказа? И почему до сих пор, спустя 20 лет перестройки, не восстанавливаются стариннейшие наши храмы и монастыри? Вот где надо бы нашему патриарху позаботиться. Не в Москве позолоту возводить, а на наших пограничных территориях восстанавливать наши храмы, наши позиции, наше влияние. Как в старину – наши монастыри на Аляске, на Соловках, на Валааме, по сути – наши пограничные крепости и силы и духа. А Сентинский храм Богоматери на Теберде – 10 века? Шоанинский храм? Нижне-Архызское городище? Стояли же там действующие монастыри вплоть до большевистской революции. Живёт и сейчас в этих местах в немалом количестве русский народ, почему же он не бережёт свои святыни? Опять вспомнилось письмо академиков против православия, которых сразу же ретиво поддержали фундаменталисты иных конфессий. Именно в таком пограничье, как русский Кавказ, понимаешь, что вера православная для русского народа нужна не только сама по себе, но и для национальной и государственной самодостаточности.

Я ни в коем случае не противопоставляю действующие нарядные мечети и православные руины. Скорее, искренне завидую им. Пусть мусульмане строят для себя столько святынь, сколько им нужно. Жил несколько дней в Учкекене в семье уважаемого карачая, вижу, что мусульманство даёт им опору в жизни, уводит от наркотиков и пьянства. Не думаю, что они бы стали противиться восстановлению древних византийских православных храмов и действующих монастырей.

Карачаевцев пробовали смутьяны подбить на бунт, подобно чеченскому. Народ не пожелал, народ понимает, что им необходима сильная развивающаяся Россия, тогда и на Домбае развернётся строительство, республика приобретёт импульс к развитию, к нормальной обеспеченной жизни.

Большинство кавказских народов и сейчас пойдут под Россию при любом референдуме. Те же карачаевцы могут любить или не любить русских, но куда им или кабардинцам, черкесам, лезгинам, даргинцам, десяткам других небольших народов без России? Или под чечен идти, или под Россию. Все предпочтут пойти под Россию. Я уже не говорю о наследниках алан – осетинах. Впрочем, пока все они в России и находятся, но русские-то об этом думать не хотят, о Русском Кавказе, о Южной России. Потому в загоне и кавказоведение. Поразительно то, что о кризисе кавказоведения говорят не московские чиновники, а известный кавказский политик Александр Дзасохов.

Поразительно, как без всякой государственной инициативы в Армавире блестящий молодой ученый Юрий Павлов из года в год, проводя популярные кожиновские чтения, между тем неспешно формирует идеологический культурный кавказский центр. Блестящие русские умы съезжаются со всего Кавказа, восстанавливая кавказоведение. Александр Татарников из Краснодара, Кирилл Анкудинов из Майкопа, Сергей Буров из Ставрополя, Вячеслав Шульженко из Пятигорска…

Приезжие известные московские писатели и учёные – лишь добавляют столичного лоска кожиновским чтениям, думаю, гораздо важнее формирование кавказорусского идеологического центра.

В Пятигорске жаловались мне работники лермонтовского музея на недостаточное внимание со стороны властей, на отсутствие федеральной поддержки. Надо же, дом-музей Михаила Юрьевича Лермонтова, где он жил последние свои годы, где он умирал от пули ныне щедро пропагандируемого либеральной прессой Николая Соломоновича Мартынова, не является федеральным российским музеем, влачит более чем скром- ное существование. Или осознанно не делают Михаила Лермонтова важнейшей кавказорусской национальной святыней? Нет даже в Пятигорске (не говоря обо всём русском Кавказе) культа Лермонтова, и всё тут. Я не любитель сенсационных находок и открытий и не лермонтовед, но то, что творилось со смертью нашего великого поэта, и до сих пор – сплошная загадка. Ни врача, ни каких-нибудь повозок или карет на месте дуэли... Тайное захоронение... Неясности с секундантами... Всего лишь предполагаемое место дуэли... Всего лишь предполагаемое место захоронения...

Не нужны скорые журналистские открытия. Но почему нет серьёзной академической научной работы? Почему нигде не продаются его бюстики, его сборники стихов? Если мы хотим сохранить Русский Кавказ, мы должны всемерно возвысить именно на Кавказе имя великого русского поэта Михаила Лермонтова.

А расплодившиеся ныне бурно поклонники Мартынова пусть убираются куда подальше.

Помощь Русскому Кавказу пришла с неожиданной стороны. На всё воля Божья. Думаю, никак не предполагали наши чиновники, и даже господин президент, борясь за русскую Олимпиаду 2014 года, что они борются за Русский Кавказ. Олимпиада состоится в России, ни в каком другом государстве. Она состоится не на неведомом Северном Кавказе, а на Русском Кавказе. Укрепится русское идеологическое и культурное влияние, укрепится экономика, укрепится значимость кавказорус- ского региона.

По сути, Олимпиада будет проходить в пограничной зоне России, рядом с государственной границей. Заодно, как резервную площадку, будут готовить и Домбай, может быть, наконец-то проложат давно проек- тируемый тоннель из района Кавказских минеральных вод к Чёрному морю. От нарзанных курортов до моря будет всего 80-100 километров.

Олимпиада будет мощным канатом, связывающим воедино и навсегда русский Кавказ со всей Россией.

"Кавказ подо мною…"