ПЕРВАЯ ЛАСТОЧКА
ПЕРВАЯ ЛАСТОЧКА
29 июля 2002 0
31(454)
Date: 30-07-2002
Author: Александр Гамаюн
ПЕРВАЯ ЛАСТОЧКА
На северо-востоке Москвы шла стачка. Громадное предприятие встало на много суток, серьезно осложнив работу большого количества аптек столицы. Со склада не поступают в аптеки и больницы необходимые людям препараты. Рыночные отношения, которым отдано на откуп снабжение столицы медикаментами, буксуют. Рабочие склада не хотят вкалывать бесплатно. Ни профсоюзы, ни многочисленные партии, не говоря уже об "идущих вместе с президентом" центристах, не проявили никакого интереса к одному из первых реальных трудовых конфликтов, которые можно отнести к классовым. Да, были забастовки шахтеров, учителей, врачей, голодовки "Скорой помощи". Но там речь шла о бюджетниках. Не платило денег и притесняло своих служащих государство, которое всегда может оправдаться собственной нищетой и бардаком.
Здесь, в московском Тушино, не платит деньги рабочим вполне успешная коммерческая компания. Здесь есть деньги и нет никакого бардака. Это — одно из лучших предприятий страны, его любят ставить в пример, когда говорят о рыночной реформе в России. Здесь самая современная организация труда. Здесь самый современный конвейер. На конвейере сортируют лекарства для московских аптек. О прибыльном бизнесе медицинских препаратов газета "Завтра" уже говорила в предыдущих номерах. О работе сверхприбыльного склада мы говорили тоже. Говорили и о "странной" системе оплаты труда рабочих на этом складе. Там просчитывают всю зарплату для работяг в долларах, а выплачивают в рублях. Но курс доллара к рублю для каждой категории служащих свой. Начальству начисляют деньги из расчета по сорок рублей за доллар. Рабочим, которые и тянут на своем горбу весь этот склад, доллар считают сейчас по пятнадцать рублей. Вся недостача, какая получается к концу месяца, вычитается только с рабочих. Ни руководство, ни охрана за все, что "стырено" со склада, не платит. Рабочие окружены тройным кольцом охраны, работают под присмотром охраны и видеокамер, ничего вынести не могут. Рабочие уверены, что именно охрана в сговоре с начальством выносит со склада дорогие препараты. Постоянные поборы, штрафы и пересчеты зарплаты уже не раз провоцировали рабочих на мелкие протесты.
Чашу терпения переполнил июнь. За июнь рабочим решили вообще не выдавать денег — "типа, нету". У компании, которой принадлежит склад, есть деньги, чтобы выбрать в депутаты по Москве(!) почти все свое руководство, чтобы дарить руководителям на день рождения от фирмы дорогие иномарки, вроде "мерседеса-600", "порше" или "понтиака". Среди рабочих ходит уверенный слух, что деньги за июнь "новорусские" хозяева решили прокрутить через банки, поиграть на инфляции, о которой не знает Касьянов, но знают все, кто живет в России. Якобы разница пойдет на оплату отпусков для начальства. Почти все шефы предприятия-гиганта уже сейчас отдыхают на самых фешенебельных курортах мира. Когда они вернутся, то, конечно, вернут долги рабочим, но это уже будут совсем другие деньги, да и разойдутся они на долги… Для рабочих лета, отпусков и денег не будет.
Шестьсот человек, по двести в каждую смену, исправно приходят на работу. Сидят вдоль конвейера, провожают спокойным взглядом пустые тележки, игнорируют заказы аптек, отказываются работать. В зале полная тишина, тихо курят, пряча в ладонь сигарету. Начальник смены проходит вдоль сидящих бастующих рабочих, призывает работать, пугает. Угрозы не пустые. Вышел к рабочим шеф, построил работяг вдоль стены, приказал рассчитаться по порядку. Каждого пятого, не глядя, уволил. Так в древнем Риме после поражения казнили каждого десятого воина.
Сегодня стачка сошла на нет. Большинство активных участников уволено. За июнь-июль в итоге сменили почти весь рабочий состав предприятия. С работой у конвейера вполне справляются новички, взятые с улицы. Результаты первого в пореформенной России серьезного конфликта рабочих с частным работодателем были предсказуемы. Никакой толковой организации, развернувшей бы грамотную борьбу, рабочие не создали. Боролись пассивно, ограничившись массовым саботажем. Требовали слишком малого. Но это была первая ласточка.