Иван Тертичный ЕЩЕ ЕСТЬ СЧАСТЬЕ...
Иван Тертичный ЕЩЕ ЕСТЬ СЧАСТЬЕ...
***
Геннадию ГУСЕВУ
Доплыви, человече, до брега,
до хрустящего чистого снега,
разгребая руками шугу.
Батареи во мгле громыхают.
На мгновенье зарницы взлетают.
Погоди, не хрипи: "Не могу...".
Спотыкаясь, бегу я навстречу
и кричу: "Доплыви, человече!"
Я не дам тебе сгинуть навек.
На мгновенье зарницы взлетают.
Батареи во мгле громыхают.
Еле-еле плывет человек.
Клочковатый туман с луговины
за тобою доплыл до стремнины.
"Не сдавайся! Не смей!.." — я кричу.
Посинелые губы я вижу.
Я бегу. Я себя ненавижу,
хоть уже не бегу, а лечу.
— Посмотрите, добрался до брега!..
И рукою касается снега,
и хрустит, и ломается снег.
Обнимаю, хватаю за плечи,
бормочу: "Отдохни, человече..."
Незнакомый родной человек.
ИСХОД ИЗ САРАЕВО
рассказ серба
Поскользнувшись на вдовьей слезе,
головою поникнем понуро…
Будут сыто вослед нам глазеть
уроженцы железного Рура,
будут янки глазеть… Им-то что
до чужого тягучего горя!..
Что полякам — с глазами святош!..
Что норвежцам — со льдинкой во взоре!..
Оставляя остывший очаг,
мы на пагубу ближних не бросим.
И, гробы унося на плечах,
мы с собою отчизну уносим.
Мы идём по туманной стезе,
ну а там, где закат остаётся,
там на горькой — на вдовьей — слезе
русский, чуть побледнев, поскользнётся…
***
Ни тоски, ни печали, ни прочей душевной обузы,
а — легчайшая грусть на исходе осеннего дня.
Хорошо, что сегодня закат так неярок и узок,
хорошо, что лесная стена окружает меня.
И растет пониманье чего-то большого, такого,
что не раз, помаячив недолго, сходило на нет,
и, пожалуй, назвать его можно — и коротко — словом
и добавить простейшее "да" вместо прежнего "нет".
И пора в небеса по-простецки, по-детски вглядеться
и увидеть светила знакомых взыскующих глаз,
и понять, что закончилось долгое-долгое детство,
и настала пора самой искренней веры — сейчас.
***
В просторных снах мне снится не любовь,
а жаркой страстью выжженное поле.
И снишься ты. И ты мне шепчешь вновь:
"Ты хочешь счастья? Или — полной воли?"
Хочу я счастья, воли я хочу,
к пустому приближаясь окоёму.
Зачем ты бьешь ладонью по плечу?
Я шел, спешил сейчас к родному дому?
Я шел к любви, а вышел сгоряча
на жаркое, на выжженное поле.
Постой-постой!.. Не ты ли мне сейчас
сказала: "Счастья?.. Или полной воли?"
***
Уныние — грех, ну а грусть — это дело другое.
Оставив заботы, сидишь на речном берегу.
И веет с реки неземным величавым покоем.
Но что он навеет, конечно, о том ни гу-гу
ни брату, ни свату, ни даже давнишнему другу.
О чем им расскажешь? Что жизнь улетает, как дым?
Что хочется летом увидеть февральскую вьюгу
и хочется выйти из дому на снег молодым?
А, может быть, взять и посетовать, чуть ли не плача,
на то, что увидано мало, а жизнь не длинна?
На то, что когда-то тебя миновала удача,
а та, что пришла, прямо скажем, поздна и странна?
О том ли поведать собравшимся дружно за чаем,
какие промашки с тобою случались в былом?
Да будь ты хоть трижды, семижды собой опечален,
не дело — вещать о таком за семейным столом.
Не лучше ль — о зайцах, о съеденной ими капусте,
о видах на власть, о безрыбье, допустим. И пусть...
Унынья печать — на лице. Ну а если — о грусти:
она — невидимка. На то она, собственно, грусть.
УТРЕННИЕ ПТИЦЫ
Вл. Фрольцову
Разве я вам — помеха?
Разве я вам — чужой?
Я — легчайшее эхо
с незаметной душой;
эхо чьих-то печалей,
эхо бед и побед;
может, вы замечали,
что я молод и сед?
Это вроде по-птичьи,
это вроде бы в масть...
И в таком вот обличье
мог бы к вам я попасть.
Птицы, певчие птицы!
Не помеха я вам.
Я б хотел природниться
к вашим легким словам.
***
Неоглядная веселость
Неоглядная печаль.
Но внимательная совесть...
Ей всегда чего-то жаль.
Жаль вчерашнего рассвета,
Жаль утраченной мечты,
Жаль погибшего поэта,
И бывалой красоты.
Человека, человека
Ей всегда-то очень жаль.
... Эха нет; пропало эхо.
Неоглядная печаль.
КОГДА-НИБУДЬ
То ли утром седым,
то ли вечером ясным
стану я молодым
и надеждам подвластным.
Буду чутким, как лист
придорожной осины.
Буду чистым, как свист,
свист ночной, соловьиный.
Буду щедро любить.
Буду в слове светиться.
Буду думы копить
и молчанью учиться.
Буду жить, не боясь
тьмы надмирной. И буду
терпеливо ждать час
приобщения к чуду.
***
Еще довольно в воздухе тепла.
Еще не все додумано до точки.
Еще трепещут на ветру листочки.
Еще по-детски родина мила.
Еще не плещут сутками дожди.
Еще любовь в душе не поугасла.
Еще земля зеленая прекрасна.
Еще большое дело впереди.
Еще волнует до слезы строка
прочитанного в сотый раз поэта.
Еще есть счастье на Земле. Но это…
Давай об этом помолчим пока.