Стратегия Суворова

Стратегия Суворова

К. Рудаков. Портрет А. Суворова

Времён очаковских...

Суворов - первая шпага империи, полководец отважный, стремительный, несгибаемый. Таким прочно остался в памяти народной. Присказки и поговорки Суворова расцветили русский язык. "Ученье свет, неученье – тьма. Дело мастера боится. И крестьянин коли не умеет сохой владеть, хлеб не родится. За учёного трёх неучёных дают. Нам мало трёх! Давай нам шесть! Нам мало шести, давай нам десять на одного! Всех побьём, повалим, в полон возьмём! В последнюю кампанию неприятель потерял счётных семьдесят пять тысяч, только что не сто тысяч. Он искусно и отчаянно дрался, а мы и одной полной тысячи не потеряли. Вот, братцы, воинское обучение! Господа офицеры – какой восторг!" – это он, Александр Васильевич Суворов.

Не забылись и суворовские анекдоты, в которых воин предстаёт эксцентриком, чуть ли не юродивым. Но помним ли мы о политической прозорливости Суворова? Ведь он предсказал судьбу Наполеона, когда тот едва стал генералом Бонапартом. Предвидел столкновение с революционной Францией – и поражения России после «пруссаческой» военной реформы Павла. Он составил подробный план уничтожения Османской империи и освобождения христианских народов. Он отстоял права православных в Речи Посполитой, подавил Польское восстание, занял Варшаву, но был противником присоединения Польши к Российской империи, считал, что полезнее создать на западных рубежах империи дружественное славянское государство.

Россия – воинская держава по образу жизни, по судьбе. И роль исторического героя, олицетворяющего солдатскую доблесть и полководческую славу, здесь первостепенна.

Не просто отчаянный рубака, но идеолог империи, её победной экспансии. Задумаемся: Суворов навеки стал всенародным героем, хотя ни разу не участвовал в оборонительных войнах. Зато его наступательные операции обезопасили Россию от агрессивных соседей. Веками славянских рабов угоняли на крымские и ногайские рынки... Даже в середине XVIII века эта угроза оставалась трагической реальностью.

Легендарный Севастополь

«Подобной гавани не только у здешнего полуострова, но и на всём Чёрном море другой не найдётся», – писал Суворов об Ахтиарской бухте за десять лет до основания Севастополя. Тогда по инициативе Суворова там были построены первые укрепления. В XVIII веке город назывался то Ахтиаром (Ахтияром), то Севастополем. Есть все основания считать Суворова основателем этого удивительного крымского города.

Город – «гордость русских моряков» – на заре своего существования запомнил крепкую руку Суворова. Генерал-аншеф прибудет в Севастополь 8 февраля 1793 года. В те дни инженер Франц Деволан представил Суворову план строительства береговых укреплений и смету затрат. Граф Рымникский с удовольствием утвердил этот план, превративший только что основанный Севастополь в укреплённую «цитадель Тавриды». Ведь эти бухты Суворов облюбовал ещё в начале 1780-х!

С Деволаном Суворов сперва не нашёл общего языка, они спорили. Однажды во время спора русский француз в отчаянии выпрыгнул в окно. Эта выходка понравилась Суворову, он выпрыгнул вслед за Францем Павловичем. После этого они подружились и сообща работали над строительством укреплений. В ноябре именно Деволану Суворов продиктует свой план войны с Турцией – войны, которая должна была раз и навсегда покончить с опасным геополитическим соперником России, с Османской империей, потому Суворов и называл этот план «окончанием вечной войны с турками». Над ним Суворов работал весь 1793 год.

Планы покорения Константинополя, освобождения Греции и восстановления Восточной Римской империи во главе с Екатериной Великой были солью российского православного империализма последней четверти XVIII века. С такими планами носились многие «екатерининские орлы», но Суворову, который имел основания готовиться к скорой войне с Портой, удалось создать проект, учитывающий реальное соотношение военных сил и боевую подготовку войск.

Но проекты строительства укреплений в Севастополе и Кинбурне в последний момент не были утверждены. А ведь работы уже шли! Суворов подписал векселя, резонно рассчитывая на государственную казну, а императрица решила обождать со строительством, и правительство отнесло эти затраты на счёт Суворова. Только к июлю императрица смилостивилась и написала директору Заёмного банка П.В. Завадовскому: «Отпустите по получении сего 250 тысяч из банка графу Суворову-Рымникскому». С долгами удалось расплатиться, но бездействие в ожидании денег приводило Суворова в ярость. Это было в Севастополе через десять лет после присоединения Крыма.

Свободное плавание

В июле 74-го, после первой екатерининской Русско-турецкой войны, был подписан Кючук-Кайнарджийский мир, по которому Турция признала независимость Крыма. По договору Россия получала возможность свободного плавания по Чёрному морю, которое снова начинало оправдывать древнее прозвание «Русское море». Россия приобретала важные приморские крепости – Азов, Керчь, Кинбурн, ставшие оплотом империи на южных рубежах. В пределы империи вошли долины Кубани и Терека, пространство между Бугом и Днестром. Султану пришлось выплатить и немалую контрибуцию.

Настало время дипломатических и военных действий в Крыму. И Суворов сыграл в этих событиях роль первостепенную. Нужно было усилить «русскую партию» в Крыму.

23 марта 1778 года генерал-поручик Суворов назначен командующим Крымским корпусом. В то время он пользовался безграничным доверием Потёмкина. Причерноморье нужно было оборонять от турок: и Потёмкину требовался деятельный командующий, который бы объединил Крым и Кубань в единый оборонительный фронт. Строились крепости, ретраншементы, фельдшанцы. Обустраивались укреплённые казаками почтовые станции. Воинские посты располагались в трёх вёрстах один от другого. Казаков в Крыму было уже немало, несколько тысяч. Полуостров постепенно обрусел. Следовало укреплять Кинбурн, защищавший Крым со стороны сильнейшей турецкой крепости – Очакова.

Суворов у Шагин-Гирея. Гравюра Тараса Шевченко. 1842 г.

Началась переписка Суворова с Гаджи-Мегметом, в которой турецкий капудан-паша отстаивал право османского флота причаливать к берегам Крыма. Суворов непреклонно указывал на самостоятельность крымского ханства, которое при Шагин-Гирее фактически попало под власть Петербурга. В итоге Суворов перекрыл источник пресной воды турецкой эскадры – устье Бельбека. Вооружённый русский отряд не пускал турок к источнику[?] Эскадра Гаджи-Мегмета бесславно ушла к турецким берегам, в Синоп.

Шагин-Гирей, избранный на безрыбье, не внушал русским дипломатам серьёзного уважения. Было ясно, что это временный и зависимый союзник. Не раз презрительно отзывался о политических способностях хана Потёмкин. Переселение христиан из Крыма в пределы Российской империи было первым шагом России против Шагин-Гирея и на перспективу аннексии Крыма. Эту операцию безупречно провёл Суворов. Местные христиане – в основном греки и армяне – занимались в Крыму торговлей и ремёслами, принося в казну львиную долю доходов. Хан протестовал, но Суворов неумолимо выполнял волю Петербурга. Армян и греков переселяли в Приазовье. Греческое и армянское духовенство поддерживало эту операцию. Суворову помогали митрополит Игнатий и армянский архимандрит.

В знак протеста Шагин-Гирей со свитой покинул Бахчисарай. В переписке с Потёмкиным Суворов уже предлагал заменить Шагин-Гирея на Казы-Гирея – его «закубанского» брата. Высказал Суворов и мысль, которая наверняка уже родилась и в сознании Потёмкина: о целесообразности присоединения Крыма к России. «Бесчисленные полезности таковая перемена при Божием благословении принесёт».

Российский орёл

Для такого решительного шага пришло время, когда Суворов уничтожил ногайские орды на Кубани, а Потёмкин обеспечил верность военных и духовных лидеров Крыма. Для татарской знати открылись перспективы службы в могущественной империи. И в день восшествия на престол императрицы, 28 июня 1783 года, Крым присягнул России. Потёмкин подготовил невиданное торжество: татарская знать присягала на скале Ак Кая, гремели салюты, повсюду было выставлено угощение... «Вся область Крымская с охотой прибегла под державу Вашего императорского величества», – докладывал светлейший князь Екатерине.

А Суворов, тщательно подготовив ритуал, принимал присягу ногайцев в Ейском городке. Было устроено даже «великолепное празднество по вкусу сих народов». Солдат державы приказал своему воинству обращаться с новыми подданными империи, «как с истинными собратьями».

По замыслу Суворова, после принятия присяги, особо преданные России ногайские чиновники вместе с русскими офицерами должны были отправиться в аулы, приводить к высочайшей присяге народные массы ногайцев. Зачитывались слова манифеста «О принятии полуострова Крымского, острова Тамана и всей стороны Кубанской под державу Российскую», подписанного Екатериной. Орлы империи исполнили свой долг. Крым стал российским без единого выстрела – Потёмкину и Суворову удалось предусмотреть все политические последствия, предупредить все эксцессы. Даже Османская империя через несколько месяцев признает вхождение Крыма в состав Российской империи.

Державин тогда написал белые стихи:

Россия наложила руку

На Тавр, Кавказ и Херсонес,

И, распустя в Босфоре флаги,

Стамбулу флотами гремит:

«Не подвиги Готфридов храбрых,

И не крестовски древни рати –

Се мой теперь парит Орёл»!

Теги: история , Россия , Крым