Свет в конце теплотрассы

Свет в конце теплотрассы

Евгения Обухова

Евгений Огородников

Создание специального Министерства ЖКХ дает шанс разработать и реализовать комплекс мер по модернизации отрасли. При этом основные бизнес-схемы уже созданы и опробованы, осталось тиражировать этот процесс

Рисунок: Кириллл Рубцов

В России заработало новое министерство — строительства и жилищно-коммунального хозяйства. Оно создано на базе Госстроя РФ, возглавит новое министерство бывший губернатор Ивановской области Михаил Мень . Ему придется реформировать отрасль, в пределах которой крутится много политических вопросов. Можно ли остановить рост тарифов? Пострадают ли от этого производители коммунальных услуг или только сырьевики, поставляющие топливо и первичную энергию ТЭЦ? Согласится ли население на дальнейший, даже умеренный, рост тарифов? Выдержит ли Россия еще пару зим со своим изношенным жилищно-коммунальным фондом? Откуда взять деньги на модернизацию?

Предыдущий куратор ЖКХ, Министерство регионального развития, в этих вопросах далеко не продвинулся. Хотя его глава Игорь Слюняев смело признавал (смело — на фоне масштабного лоббизма монополий) недопустимость роста тарифов и необходимость серьезных инвестиций в ЖКХ, прозрачной политики в этой области министерство предложить не сумело. Видимо, создание нового министерства и назначение его главой человека, в числе прочего занимавшегося модернизацией региональной инфраструктуры, — попытка наконец-то развернуть отрасль ЖКХ в сторону модернизации. И сразу скажем: наше исследование, которое мы провели по заказу Либеральной платформы партии «Единая Россия» (см. «Семь лучших кейсов модернизации ЖКХ » ) показывает, что в целом Михаилу Меню повезло: он пришел к управлению в отрасль, когда бизнес-схемы ее модернизации уже складываются. При этом они выгодны по крайней мере трем сторонам процесса: населению, местным операторам систем ЖКХ и муниципальным властям. Они могут осуществляться и осуществляются за счет привлечения не только государственного, но и частного капитала (в том числе кредитов). Единственные проигравшие в этой модернизации — федеральные производители электроэнергии и тепла и поставщики топлива. Игроки сильные, но если Меню удастся им противостоять, то он ЖКХ модернизирует.

Новый подход

Разговор с президентом Владимиром Путиным вновь назначенный министр Мень начал неожиданно не с повторения слов о девяти триллионах рублей, а совсем с другого тезиса. «Вами был подписан план мероприятий по привлечению негосударственных инвестиций в этот сектор. Могу сказать на примере (своего. — “ Эксперт” ) региона: мы 16 новых блочно-модульных котельных построили за счет частных инвестиций, опираясь на ваш план, общий объем (инвестиций. — “ Эксперт” ) порядка миллиарда рублей, это дало результат. Все разговоры, что сфера ЖКХ не очень прибыльна, — неправильные разговоры», — сказал новый министр ЖКХ. Это позволяет надеяться на то, что новое министерство наконец-то сдвинет модернизацию ЖКХ с мертвой точки и сделает это за счет привлечения в отрасль инвестиций.

Сектор ЖКХ нуждается в притоке частных инвестиций. Другого пути нет. Создание условий для этого может кардинально изменить технологическое, а вслед за этим и финансовое положение ЖКХ. Главной целью государства в такой ситуации должна стать ликвидация препятствий к возврату частных инвестиций.

При этом нет необходимости находить 9 трлн рублей, покупать на них оборудование, устанавливать его, а после ждать окупаемости. Как показывает опыт модернизированных предприятий ЖКХ, для того чтобы переломить ситуацию, перейти от стагнации и колоссальной потери средств к нормальной эффективной эксплуатации объектов и развитию, необходимо всего два-три года активных вложений в сектор. На первом этапе это может быть проектное финансирование: льготные и длинные коммерческие кредиты или возвратные средства банков развития. Дальше экономия начнет приносить свои плоды, и у компании появятся собственные средства, которыми она может гасить кредиты и активно модернизировать фонды. Через десять лет такой политики получается современнейшее хозяйство, к тому же во многом уже окупившее себя.

Чтобы понять, как ЖКХ работает сейчас и как его модернизировать, в качестве примера можно рассмотреть теплоснабжение.

Дыра возможностей

Если мы возьмем стандартную российскую платежку за услуги ЖКХ и посмотрим, за что же мы платим деньги, то увидим, что в целом платеж можно поделить на три части. Около 40% — это оплата услуг отопления, треть — содержание и ремонт, около четверти — прочие услуги, в том числе холодное и горячее водоснабжение (ГВС). ГВС и тепло — это больше половины счета за ЖКХ любого россиянина. Говоря об абсолютных цифрах, можно утверждать, что каждый житель страны платит за отопление одного квадратного метра жилья в среднем 290 рублей в год. На языке отрасли тепло обходится в 1120 руб./Гкал. Но единого тарифа в России нет. Каждый регион устанавливает его сам, так что 1 Гкал тепла может стоить 3320 рублей для жителя Дальнего Востока и около 1000 рублей для жителя Башкирии.

По расчетам игроков рынка, ежегодно на тепловое хозяйство в стране тратится, с учетом вливаний из бюджетов, от 1,5 до 2 трлн рублей (около 3% ВВП). Это больше расходов на генерацию электроэнергии. Российский рынок тепла крупнейший в мире! Централизованного тепла у нас производится в 11 раз больше, чем в США, хотя рынок электроэнергии в России в четыре раза меньше, чем в Америке. И все это огромное российское хозяйство работает в убыток и каждый год требует все больше средств на поддержание. Отсюда следуют два главных вывода:

— рынок российского тепла — это крупнейшая в мире дыра, съедающая энергоресурсы, при стабильном и большом платежеспособном спросе;

— а если так, то рынок российского тепла — это одна из крупнейших в мире возможностей для заработка.

Изношенность сетей и тариф: откуда берется дыра

Огромные потери тепла в распределительных сетях и сквозняки в помещениях приводят к потерям до 50% тепла. Это требует увеличения мощности магистральных трубопроводов, где теряется еще около 10%. Итого российская система теплоснабжения теряет 60% энергии на транспортировке и неоптимальной эксплуатации.

К настоящему времени система теплоснабжения заметно деградировала. Уровень износа в теплоэнергетическом комплексе в среднем по стране достигает 70%. По официальным данным Министерства энергетики, 68% труб не менялось более 25 лет. Эти трубы оплетают все без исключения российские города. Если ничего не менять, то уже через три-четыре года уровень износа достигнет 85%. После этого в системе каждый день (!) будут случаться серьезные аварии. Так что остаточной прочности нет.

Нормативный срок жизни тепловой сети — 25 лет. Это значит, что ежегодно должно обновляться 4% сетевого хозяйства, тогда система останется в том состоянии, в котором она находится сейчас. Но даже этого мы сегодня сделать не можем. В абсолютных цифрах по всей стране должно ежегодно меняться 13,2 тыс. км труб, а меняется (по данным Росстата) не более 10 тыс. км. Производители труб говорят, что цифры Росстата сильно завышены. И чем дальше идет процесс, тем сложнее его остановить, так как плохие сети — это большие потери, не покрываемые (да и не могут такие потери покрываться) тарифами.

Тарифы теплового хозяйства жестко нормированы, они устанавливаются местными властями исходя из теоретических моделей бизнеса. «Идеальная» котельная присоединена к «идеальным» сетям — так появляется норма. В норме заложены стоимость топлива, амортизация и небольшие — около 10% — потери. Но обветшалость труб приводит к росту потерь тепла сверх нормы. По данным Росстата, потери в сетях за последние десять лет выросли с 9 до 15%. По данным Министерства энергетики — до 20–30%. (Отраслевики называют еще более суровые цифры: местами теряется и до 40% произведенного тепла.) Возьмем среднюю величину: 20% потерь на квартальные сети и 10% — на магистральные.

Но и это еще не все потери. Российские многоэтажные дома строятся по старым технологиям. Да и сейчас мало кто из жильцов или управляющих компаний задумывается об экономии тепла. Кто-то ставит энергосберегающие окна и двери, а кто-то нет. Но поскольку система отопления централизована и нацелена на то, чтобы обогреть самую холодную квартиру в доме, даже забота о теплосберегающих технологиях приводит не к экономии, а к еще большим потерям тепла: утеплившиеся не могут отключить батарею и открывают окно. Так теряется еще 10–15% тепла. Тепло теряется из-за незакрытых окон и дверей в подъездах, неутепленных крыш и подвалов. Так уходит еще до 10–15% тепла. Осенью и весной традиционный «перетоп» — еще 10%. В итоге Россия тратит до 60% (!) произведенного в стране тепла на отопление улицы.

Не надо забывать, что тепло еще нужно произвести. КПД тепловой станции 60%, в сетях потеряется еще 60%. В итоге до конечного потребителя доходит в лучшем случае треть сожженной энергии. И на все это ненормированное отопление улицы нужно закупать ежегодно дорожающее топливо — газ, уголь, электроэнергию, мазут, дизель (см. график 1). В итоге зачастую на энергоресурсы тратятся почти все деньги, которые может добыть тепловое хозяйство. Поддерживать же его в работоспособном состоянии приходится вливаниями из бюджета. Но бюджеты регионов тоже ограниченны, вливания их направлены лишь на поддержание текущей работоспособности системы. Ни о какой принципиальной модернизации в такой ситуации речи быть не может.

Вместо черной дыры — эффективное хозяйство

Централизованное производство тепла в России выглядит так: функция его выработки возложена на крупную ТЭЦ, которая одновременно с теплом генерирует электроэнергию (когенерация). Тепло от такой станции — это побочный продукт, который и используется в отоплении населенных пунктов. От ТЭЦ по магистральным трубопроводам тепло подается на центральный тепловой пункт (ЦТП), который регулирует режим теплоснабжения и водоснабжения для конкретных микрорайонов. Но не стоит забывать о потерях тепла в квартальных сетях. К тому же ЦТП ориентируется в своей работе на среднюю температуру в районах. В итоге в тех домах, что ближе к главной генерирующей станции, — «перетоп», в тех, что дальше, — «недотоп». В современном мире эта проблема решена переходом от ЦТП к ИТП, то есть к индивидуальным тепловым пунктам, которые обслуживают теплом дом или его часть, а сам ИТП подключен непосредственно к магистральному трубопроводу. ИТП позволяет обеспечить качество и количество тепловой энергии в точном соответствии с погодными условиями, без «недотопов» и «перетопов».

Схема «когенерация — ИТП» сейчас считается одной из самых эффективных в мире, и нереализованных возможностей когенерации в России много. Например, финская Fortum построила вблизи города Нягань в Ханты-Мансийском автономном округе Няганскую ГРЭС — одну из самых эффективных тепловых станций в мире. При этом ее КПД где-то порядка 56%. Это означает, что 44% тепла теряется в атмосфере. А это тепло можно использовать и отапливать им квартиры. Тогда КПД станции может достигать 85%. Такое тепло, выработанное в режиме когенерации, стоит гораздо меньше, чем от обычных котельных. Няганская ГРЭС могла бы полностью обеспечивать теплом Нягань с 55 тыс. жителей по цене 800–900 руб./Гкал, а 16 городских котельных, тариф которых 1400 руб./Гкал, можно было бы закрыть (либо использовать только во время пиковой нагрузки). При этом тепла от ГРЭС можно забирать ровно столько, сколько нужно, а не сколько она производит. И КПД повысится ровно настолько, сколько тепла заберет потребитель. Решение эффективное, но пока не реализованное из-за отсутствия договоренностей с местными властями.

Тепло от режима оптовой когенерации в теории вещь очень эффективная, но, во-первых, этот режим можно применять лишь в условиях густонаселенных районов, во-вторых, он требует наличия эффективной генерирующей станции. Если же в режиме когенерации работает «динозавр», построенный сорок лет назад, то КПД его очень низок вне зависимости от режима эксплуатации. В-третьих, выработка тепла на крупных станциях требует наличия крупных магистральных трубопроводов, на строительство и реконструкцию которых необходимы дополнительные средства.

С другой стороны, вне зависимости от того, вырабатывается тепло в режиме когенерации или в небольших котельных, использующих местные виды топлива с очень высоким КПД, необходимы серьезные вливания средств в переустройство системы с советского типа на тип европейский, когда потребление можно регулировать, за расходами тепла ведется автоматизированный учет, а общие потери не превышают 5–6%.

Для российского рынка такой переход неизбежен. Например, по данным Минэнерго, тепловая система Саратовской области тратит 82,5% выручки на закупку энергоресурсов. Если затраты на потери сократить до европейского уровня 5–6%, то одно из самых убыточных предприятий станет очень рентабельным, так как затраты на топливо сократятся до 40% выручки. Потенциальная рентабельность в таких условиях — 40%! Так из черной дыры саратовское тепловое хозяйство может превратиться в эффективное, а потребление тепла снизится с 0,3 Гкал/м2, как в Березняках до 0,11 Гкал/м2, как в Финляндии. То есть если обустроить сектор правильно, можно получить трехкратную экономию на топливе.

Пирог уже делят

Видя огромный потенциал, частные инвесторы уже пошли в сектор теплоснабжения. На рынке вовсю формируются холдинги, за выручку теплоснабжающих организаций идет борьба. Как только государство установит четкие правила игры (как это было в электрогенерации), в сектор пойдут и инвестиции. Структура реформы сектора теплоснабжения проработана лучше, чем это было сделано во время реформы электроэнергетики.

В целом реформа теплоснабжения подразумевает два главных принципа:

— в каждом городе у отрасли теплоснабжения должен быть один юридический хозяин — оператор;

— все вложения в сектор должны осуществляться на возвратной основе, для чего необходимо использоваться так называемый тариф альтернативной котельной и осуществить переход на так называемое RAB-регулирование, обеспечивающее возврат инвестиций.

Принцип одного хозяина подразумевает создание в крупных городах России с населением более 500 тыс. человек (таких городов 36) единых теплоснабжающих организаций (ЕТО). ЕТО — компания, которая в рамках конкурса будет на десять лет назначаться оператором всего теплового хозяйства города. Смысл ЕТО в том, что сети и сбор оплаты за тепло передаются в руки частного оператора. Этот оператор уже сам будет осуществлять прямую закупку тепла на рынке, а после подавать тепло потребителям. Сэкономленные же средства оператор станет вкладывать в модернизацию теплосетей. Генерация тепла подразумевает стабильный денежный поток от исправно оплачивающего услуги ЖКХ населения. Главный источник рентабельности в отрасли — работа с издержками. Самые большие издержки — у производителей тепла, так как именно на станциях территориальных генерирующих компаний (ТГК) производится до 80% тепла крупных городов. Но ТГК пока не спешат вкладываться в повышение эффективности теплосетевого хозяйства, мотивируя это тем, что в текущих условиях регулирования рынка любая прибыль, полученная в рамках теплоснабжения, будет изъята из тарифа в следующем году.

Тариф: правильная заморозка — полная заморозка

Второй постулат реформы, так называемый тариф альтернативной котельной, рассчитывается как наименьшая цена на тепловую энергию для потребителя, при которой окупается проект строительства новой котельной, замещающей теплоснабжение от централизованных источников. Предполагается, что эта цена будет рассчитываться ежегодно в Минэнерго. Каждый регион будет устанавливать тариф исходя из нее и учитывая местную специфику. Предварительные расчеты тарифа для страны в целом показывают, что он будет расти. Тут следует учесть, что Минэнерго, строя этот график, ориентировалось на то, что цены на газ в России — главный источник (до 75%) тепловой энергии в России — выйдут на европейский уровень. Но сейчас тарифы на газ заморожены, и эту политику разных цен для внутреннего и экспортного использования необходимо сохранить в ближайшие годы: «Газпром» и так зарабатывает каждый пятый рубль прибыли, генерируемой российской экономикой. А дешевый газ — одно из немногих оставшихся конкурентных преимуществ России.

Тариф вообще самая сложная и важная тема в ЖКХ. Продуманной тарифной политики у нового министра, судя по всему, еще нет. Михаил Мень пока говорит о замораживании тарифов. Однако, по-видимому, тариф надо не просто заморозить, надо понять структуру себестоимости тепла с точки зрения всех участников его производства — от поставщиков топлива до последней точки децентрализованного управления конечным потреблением — и заморозить тарифы для всех участников цепочки.

Сегодня заморозка тарифа на жилищно-коммунальные услуги означает возросшую нагрузку на местные предприятия ЖКХ — теплоснабжающие организации и водоканалы, то есть как раз на тех, кто должен проводить модернизацию. Более того, поскольку модернизация теплового хозяйства ведет к повышению его эффективности и снижению потерь, то она не выгодна крупным компаниям — поставщикам сырья, ведь потребление сырья предприятиями ЖКХ после модернизации серьезно снизится. По всей видимости, увидев прибыль у российского теплового хозяйства, сырьевики начнут с удвоенной силой лоббировать рост своих тарифов. Соглашаться на это ни в коем случае нельзя, иначе весь эффект от модернизации теплового хозяйства перекочует в прибыль «Газпрома» и других сырьевиков, а модернизация заглохнет, так и не начавшись. Поэтому тарифы должны быть заморожены для всей цепочки производителей жилищно-коммунальных услуг начиная с сырьевиков и энергетиков. При этом тарифы нельзя снижать на величину прибыли: если предприятие отремонтировало или заменило свои фонды и начало получать прибыль, то оно должно получать ее и дальше, чтобы отбивать вложения. Потребители же будут платить за конечные услуги столько же, а возможно, и меньше за счет сокращения объема потребленных услуг. В итоге доля расходов граждан на услуги ЖКХ будет сокращаться. Если посчитать, что инфляция (и рост номинальных доходов) в России в ближайшие пять лет будет 5% в год, то ежегодно за счет инфляции население будет экономить дополнительно по 100 млрд рублей. На пятилетнем горизонте будет сэкономлена сумма порядка 1,5 трлн рублей. При этом самый большой эффект от замораживания тарифов почувствуют малообеспеченные граждане.

Технологические и финансовые решения

В итоге реформы в 36 крупнейших городах страны появятся ЕТО, совмещающие функции трейдинга и распределения, а тариф даст возможность тепловому хозяйству окупаться. Это позволит сектору уйти от тарифообразования «затраты плюс», ведущего к бесконечному и бессмысленному росту тарифов, к RAB-регулированию сектора, то есть инвестиции в обмен на гарантии их окупаемости. Важно, что при переходе на RAB-регулирование теплового хозяйства необходим жесточайший контроль со стороны государства: оно должно ограничить максимальную стоимость возводимых объектов и максимальную доходность на вложенный капитал. Однако ЕТО не решает проблем остальной России, находящейся за пределами 36 крупнейших городов.

В принципе в ЖКХ нет единого решения для всей страны: у каждого региона своя специфика. Часто только местная компания может найти самый эффективный вариант. Поэтому именно в глубинке рождаются передовые решения, даже без всяких гарантированных тарифов и ЕТО. Проблему собственности в регионах решают путем передачи сетей в долгосрочную аренду или концессию частным собственникам, а гарантия неизменности тарифов обеспечивается через энергосервисные контракты и договоры лизинга оборудования.

Технологические решения отталкиваются от самых насущных проблем отрасли и часто определяются размером потерь. Основные потери сосредоточены в звеньях потребления, распределения и транспортировки тепла. Самый первый этап обновления хозяйства — модернизация старых котельных, так как здесь можно добиться самого быстрого эффекта. Например, опыт Приморья показывает, что за счет смены вида топлива можно окупить строительство котельной в среднем за три года. А в некоторых особых случаях и за год.

Второй этап — модернизация магистральных трубопроводов. Поскольку у котельных и магистралей зачастую один владелец, то, поменяв котлы, меняют и трубопроводы. Современные котлы, особенно европейские, — вещь нежная, и подавать неподготовленную воду из старой трубы на новый котел значит убивать дорогостоящее оборудование. Именно здесь решается, будет ли «закольцована» система теплоснабжения, когда все микрорайоны связаны между собой единой теплосетевой инфраструктурой. В такой схеме плановое или аварийное отключение той или иной котельной от общей сети не ведет к остановке теплоснабжения.

Третий и четвертый этапы — модернизация квартальных сетей и переход от ЦТП к ИТП. К этому времени уже должно быть понимание, какая архитектура теплоснабжения будет у конкретных микрорайонов: будет это передача тепла и горячей воды через ЦТП или на ИТП. Если используется первый вариант, то к каждому дому будут вести четыре трубы: подача и отвод тепла и подача и отвод горячей воды с ЦТП. Если схема подразумевает использование ИТП, то две трубы (подача и отвод в дом теплоносителя по магистрали), по которым передается теплоноситель в каждый дом. Передача тепла на подогрев горячей воды и отопление происходит на ИТП внутри каждого дома.

При этом сокращение потерь может быть достигнуто только в том случае, если потребитель будет иметь возможность сам регулировать количество необходимой ему тепловой энергии и оплачивать то количество, которое фактически употребил. Однако это возможно только при комплексном внедрении энергосберегающих технологий во все звенья системы теплоснабжения: производство — транспортировка — распределение — потребление. Например, переход на трубопроводы в ППУ-теплоизоляции, оснащенные элементами и всеми необходимыми техническими средствами для оперативного дистанционного контроля их состояния, требует создания системы оперативного дистанционного контроля (ОДК). А система ОДК может функционировать только как часть общей системы дистанционной диспетчеризации. Переход на автоматизированные ИТП и теплоисточники также требует дистанционного контроля. В итоге реконструкцию сложно выполнить отдельными частями, разумнее и эффективнее делать ее комплексно, на каждом этапе реконструкции понимая, какой этап будет следующим.

Пока российская система теплоснабжения находится на первом и втором этапах модернизации. Часть хозяйств уже на третьем этапе — переходит на новые виды пластиковых труб. О четвертом этапе повсеместного перехода на ИТП, полной автоматизации и воспитании ресурсосберегающего потребителя пока мало кто думает. Но есть и такие примеры.

График

Цены на топливо обгоняют цены на тепло