Андрей Сахаров: просто гений

Андрей Сахаров: просто гений

Андрей Дмитриевич Сахаров (1921—1989). Коренной московский интеллигент (по материнской линии происходил из рода дворян Мухановых), народный депутат СССР, трижды герой соцтруда, создатель первой водородной бомбы, остроумно прозванной «слойка Сахарова». Общественный деятель, диссидент и правозащитник, автор проекта Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии.

В 1966 году Сахаров подписал «Письмо 25 деятелей культуры и науки» против реабилитации И. В. Сталина. В 1975 году учёный стал лауреатом Нобелевской премии мира. Выступал против ввода советских войск в Афганистан. В результате в 1980 году вместе с супругой Еленой Боннэр был сослан в г. Горький, где провёл три продолжительные голодовки. В конце 1986 года Михаил Горбачёв разрешил Сахарову вернуться из ссылки в столицу.

В 1989 году академик был «решительно осуждён» депутатами Первого съезда народных депутатов СССР, которые назвали провокацией интервью Сахарова канадской газете «Оттава ситизен», касающееся судьбы советских военнослужащих в Афганистане. Помимо прочего Сахаров боролся с гонкой вооружений, став в 1975 году одним из основателей «Московского Комитета прав человека».

Несмотря на то, что сам Сахаров был очень миролюбив, в 1973, 1975, 1980, 1983 годах против него проводились активные кампании.

Академик А. Д. Сахаров как учёный был мировой величиной, его даже включили в Большую советскую энциклопедию. Впрочем, статья об академике в БСЭ заканчивалась туманной и расплывчатой формулировкой «В последние годы отошёл от научной деятельности».

Конечно, система довольно долго миндальничала с Сахаровым. Она никак не могла взяться, засучив рукава, за этого бесстрашного учёного. Всё-таки заслуженный человек, с регалиями и званиями. Для диссидентов же Сахаров и вовсе являлся вторым по авторитетности лицом после Солженицына. Можно сказать, «апостолом Петром» оппозиции.

Будучи физиком, а не лириком, Сахаров не умел красиво выражаться, так что понимания аудитории ему удавалось добиться далеко не всегда, и порой учёный умудрялся обидеть слушателей в лучших чувствах, даже того не желая.

Сахаров был настолько умнее среднестатистического человека и так оторван от жизни, что ему порой как будто требовался переводчик с русского на русский. С русского профессора Преображенского – на русский Швондера и Шарикова.

При этом вопросы, которые казались Сахарову очевидными, не виделись таковыми остальным, а то, что интересовало большинство, Сахаров не считал достойным обсуждения.

Но в мою историю он попал, прежде всего, как идеолог антинаучной теории политической конвергенции, утверждавшей, что социализм со временем якобы мог стать всё более не отличимым от капитализма, подобно тому, как, к примеру, рыба акула и млекопитающее дельфин уподобляются друг другу и внешним видом, и поведением.

Разумеется, фантазёр-Горби не мог не ухватиться за эту абсолютно ложную и далёкую от реальности теорию. Он извлёк замученного голодовками Сахарова из горьковской ссылки и попытался использовать его авторитет в сугубо корыстных целях. Но не тут-то было, не на того Горбачёв «напал»! Строптивый учёный, посылавший «подальше» Брежнева и Андропова, привычно «отправил» вслед за ними и Горбачёва. В общем, контакта не получилось. Мелочный Горбачёв отомстил Сахарову знаменитым депутатским коллективным (хочется сказать – стадным) «зашикиванием» и «затаптыванием» на Первом съезде народных депутатов СССР 1 июня 1989 года, после которого, уже через полгода, учёный скончался, поскольку сердце его не выдержало травли.

Почему же принципиальный Сахаров не пошёл на сотрудничество с всесильным на тот момент Горбачёвым? Возможно, потому, что учёный, обладавший, в отличие от юриста и «видного хозяйственника» Горбачёва, научным мышлением, прекрасно понимал всю бессмысленность пропагандируемой им же самим теории политической конвергенции.

Думаю, что и теорию эту он продвигал лишь для того, чтобы дразнить и дурачить недалёких коммунистических «ортодоксов» типа Суслова. В реальности же у него были совсем другие взгляды и планы, которым не суждено было осуществиться из-за ранней смерти академика 14 декабря 1989 года.

К слову, показательно, в какой степени по-разному оценивали учёного в СССР и за его пределами: так, четыре советских академика подписали письмо «Когда теряют честь и совесть» с осуждением А. Д. Сахарова, также против него в 1973 году были направлены категоричные «Письмо 40 академиков» и «Письмо писателей». Одновременно за пределами СССР проводилась активная кампания в защиту учёного. Возможно, поэтому академик чувствовал себя вполне независимым даже от генсека Горбачёва.

Но вернёмся к Михаилу Горбачёву. Чем же ему пришлось управлять? Что не так было в стране, расположенной на одной шестой части суши?

СССР – мифологизированное, а ныне, к счастью, просто мифическое государство. Каких только легенд о нём не было создано. Яркий пример – пресловутый миф об интернационализме.

Да, советский интернационализм был именно мифом: на деле в СССР всё было «разложено по полочкам», и Советский Союз очень напоминал Ливан, где законом было предопределено, что главой этого государства может быть только христианин-маронит, премьер-министром – мусульманин-суннит, председателем парламента – мусульманин-шиит. В СССР же во главе любой республики мог находиться только представитель титульной нации, а вторым партийным секретарём должен был быть непременно русский.

К слову, первые волнения, разогнанные милицией, начались при Горбачёве в Казахстане, где был отправлен на пенсию первый секретарь казахской компартии Динмухамед Кунаев. На его место назначили бывшего секретаря нижнетагильского горкома партии Геннадия Колбина, который вроде бы прошёл в Москве через «сито» всех возможных идеологических проверок, но, естественно, продолжал оставаться русским. Интересы казахов от назначения Колбина вроде бы не пострадали, однако негласный принцип был нарушен, и это привело к волнениям.

К слову, у милиционеров тогда отсутствовали и оружие, и резиновые дубинки. Им это было ни к чему, ведь за ними стояла вся репрессивная машина советской власти. И только когда страх перед властью начал отступать, милиционеры получили от Горбачёва новенькие орудия борьбы, остроумно прозванные в народе «демократизаторами». Тогда же начали создаваться и отряды милиции особого назначения для разгона митингов – проще говоря, ОМОН.

Возвращаясь к нацвопросу, хочу добавить, что в эпоху СССР национальность, которая, как известно, записывалась в паспорта и анкеты, определяла очень многое…

Вообще в Советском Союзе существовало четыре уровня национального представительства: союзные республики, национальные автономии, автономные области и национальные округа. И корни этого – в сталинской системе. Ибо именно Сталин в своё время был наркомом по национальностям, живо интересовался национальными вопросами и ловко переселял целые народы. Разумеется, принудительно.

Список депортированных народов СССР включал корейцев, немцев, финнов-ингерманландцев, карачаевцев, калмыков, чеченцев, турок, крымских татар, ингушей и турок-месхетинцев.

По сравнению с обитателями европейских стран жители СССР жили в нищете. Эта нищета была удручающей даже в сопоставлении с уровнем жизни в Российской Империи 1913 года. При этом нам последовательно вешали «лапшу на уши». Нас уверяли, что при советской власти мы производили якобы всё больше и больше чугуна и стали «на душу населения в стране», однако после революции люди объективно стали жить гораздо беднее, чем до неё.

При царе бедному крестьянину, имеющему восемь детей, но свой дом в деревне, чахлую коровёнку, огород и немного земли, было куда проще прокормиться, чем обитателю барака, расположенного, допустим, возле строящегося завода «Уралмаш», где «счастливый поселенец» зачастую ютился с таким же количеством отпрысков на жалких шести квадратных метрах, скудно питаясь по карточкам. А ведь именно так и жили первые поколения советских людей, «гордых строителей социализма».

Ещё один миф – голодомор. Сегодня говорят, что голодомора на Украине не было, и его придумали коварные бандеровцы. Однако это откровенная ложь: к примеру, дедушку моей первой супруги, мальчика Васю Ткачёва, могли запросто съесть на Украине, где он едва убежал от собственных соседей. В разграбленных же деревнях люди оказались ввергнуты в такую нищету, что готовы были бежать куда угодно. Оголодавшие граждане прятались в городах, чтобы хоть как-то прокормиться.

И это было неудивительно: когда началась коллективизация, у людей отобрали всё подчистую. И коровёнок, и землю, и нехитрую собственность, а потом они начали получать деньги за трудодни, по большому счету, фигу, но без масла. И это была катастрофа, которая унесла миллионы жизней.

Да, мы имеем достаточно много потомков раскулаченных. Но их численность велика отнюдь не потому, что большинство несчастных, выселенных в Сибирь и на Урал, выжили, а потому что жертв раскулачивания было аж пять миллионов человек, и некоторая часть этих людей уцелела. А вот из дворян не выжил почти никто.

Можно задаться вопросом: почему этот кошмар произошёл именно в России, а не в другой какой-нибудь стране? Ответ прост: наверное, потому, что Россия – единственное из европейских государств, которое до последнего не принимало либерализм. И именно поэтому в России у либералов, националистов и коммунистов однажды возник временный консенсус, союз против власти.

Да, либералам и националистам это потом вышло боком. Но изначально-то власть «валили» все. Даже Православная церковь праздновала отречение её главы, Государя Императора Николая Второго, радуясь, что теперь, наконец-то, можно зажить самостоятельно и всласть, учредив патриаршество.

«Выстрелил» и национальный вопрос. Ни в одной стране мира не было столько ущемлённых в правах поляков, пострадавших за то, что они католики, евреев, претерпевших из-за того, что иудеи, мусульман – ибо они мусульмане…

В общем, возник союз сил, которые в обычных условиях никогда не смогли бы объединиться. В итоге же обрушилась лавина, причём под ней погибли все, кто сталкивали власть. Под обломками же не выжил никто. В связи с этим можно вспомнить ГКЧПистов, которые надеялись на то, что уж они-то заживут в своё удовольствие, «спихнув» Горбачёва, но и им пришлось уйти в политическое небытие вслед за своей жертвой…

Если бы советский грандиозный эксперимент в СССР не провалился, то нечто подобное ему, пожалуй, могло произойти и в другой стране мира. Однако не произошло нигде, главным образом, потому, что все оценили наш пугающий показательный пример.

Знаменитые Лион Фейхтвангер, Анри Барбюс, Ромен Роллан и идеалисты иже с ними ещё прославляли СССР и даже рассказывали на пике репрессий, в 1937 году, о нашем «самом гуманном» суде в мире. Но большинство-то зарубежных соседей Советского Союза прекрасно понимали, что в СССР происходят, как выразились бы некоторые наши современники, «трэш, разврат и содомия».

И поэтому миллионы представителей просвещённого человечества не пошли нашим путём, ибо желали оставить своим детям нечто большее, нежели свои старые тапочки. А ещё они не хотели погибать с оружием в руках или в тюремном бараке, а мечтали отойти в мир иной в своих уютных кроватях. Вот такие обыватели и жалкие мещане.

Что же прославило Горбачёва? Даже дети, выросшие в эпоху Горби, хорошо помнят такое знаковое понятие его поры, как «ускорение». То есть попытку резко поднять уровень благополучия населения, которая, увы, провалилась из-за глобального развала экономики и утраты страной управляемости.

А ещё вспоминается знаковая антиалкогольная кампания 1985—1987 гг. Это когда водка подорожала почти в полтора раза, виноградники от греха подальше вырубили, а на сахар, из которого повсеместно производили бражку и гнали самогон, были введены карточки. Горбачёв считал это провокацией, призванной выставить его в дурном свете, хотя в Молдавии, действительно, «извели под корень» 85 тыс. гектаров виноградников из 210 тысяч имеющихся.

Зато в итоге народ стал жить дольше, а ещё сделался трезвым, но злым и начал сочинять двусмысленные частушки, как в поддержку, так и в знак протеста против ведущейся антиалкогольной кампании, в духе: «В шесть утра поёт петух, в восемь – Пугачёва. Магазин закрыт до двух, ключ – у Горбачёва» или «Спасибо партии родной и Горбачёву лично! Мой трезвый муж пришёл домой и вылюбил отлично!». При этом СССР потерял 62 млрд «деревянных» рублей, на которые, разумеется, ничего нельзя было купить.

В этом же году Горби принял, помимо антиалкогольного, ещё одно роковое для себя решение – назначить Ельцина главой Московского горкома КПСС. Это к вопросу о том, что каждая «мышка скребёт на свой хребет» обычно сама. Впрочем, с другой стороны, Горбачёв объективно с ног сбился в поисках достойных кадров, которые смогли бы заменить разом «сдавших» брежневских ветеранов.

Год спустя Горбачёв одобрил долгожданный закон «Об индивидуальной трудовой деятельности», который позволил первым предпринимателям развернуться. Благодаря этому советские граждане, наконец-то, узнали, что такое хозрасчёт, самоокупаемость и самофинансирование. Это когда вроде бы можно что-то делать, но при этом – гиперинфляция, пустые магазины, упомянутые ранее карточки и вообще – двукратный рост внешнего долга.

Одновременно Горбачёв пытался в течение некоторого промежутка времени силой удерживать СССР от полного краха, для чего были введены войска в Азербайджан, в Грузии произошёл разгон демонстрации, а в Алма-Ате «получил по зубам» митинг молодёжи. Даже жаждавшая вырваться на свободу Прибалтика смогла отделиться только в 1991 году.

Несмотря на размах своих деяний, Горбачёв был страшно одинок и, не найдя поддержки у физика Сахарова, обратился к другому учёному – лирику Лихачёву.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.