ГЛЯЖУ НА МОСКВУ…

ГЛЯЖУ НА МОСКВУ…

О ФИННАХ, ТАДЖИКАХ, ГУЛАГах И ПРОЧЕМ

Дорогая моя столица,

Золотая моя Москва.

Полуофициальный гимн Москвы

Один мой родственник, теперь уже ушедший в мир иной, который, надеюсь, не хуже мира земного, во время войны с Финляндией попал к финнам в плен. После плена благополучно прошел через фильтрационный лагерь и успел повоевать на второй войне — с фашистской Германией.

Так вот он рассказывал, что финны обращались с советскими военнопленными очень жестоко, по его словам, «похлеще, чем немцы». Издевались, как только могли. Например, заставляли распахивать полное воды болото или перетаскивать огромные валуны с места на место.

К чему это я? А вот к чему. Иду как-то по своему московскому микрорайону. Вижу: с десяток таджиков в оранжевых робах, на демократическом слэнге — «гастарбайтеров», выковыривают ломами квадратные керамические плитки из проложенных по скверу дорожек и грузят их в машину. Плитки почти новые, те же таджики укладывали их не так давно. Спрашиваю у недавних братьев по общей стране, зачем они это делают. Отвечают: так велено, дорожки будут заливать асфальтом.

Вспоминаю, что бордюрный камень вдоль дорожек, так же, как и камень бутовый, отделяющий проезжую часть улиц от тротуаров, тоже меняли в нашем районе за последние два-три года несколько раз. Выковыривали совершенно пригодный для эксплуатации и заменяли его таким же. Остановку автобуса, от которой каждый день отправляюсь на работу, несколько раз переносили с одного места на другое в десяти шагах от первого, затем снова возвращали на прежнее место. При этом площадку под козырьком остановки то мостили керамической плиткой, то снова асфальтировали. То ломали пристроенный к остановке пивной бастион, то воздвигали его заново.

Весь этот «мартышкин труд» можно было бы сравнить с трудом военнопленных на финских болотах, если бы не одно «но». Тот «труд» не приносил финнам никакой прибавочной стоимости (К. Маркс. «Капитал»). А труд «гастарбайтеров»? Не знаю, может быть, московские «работодатели», осчастливившие таджиков, ничего с этого и не имеют. Может быть… Только вот вопрос: от чего это миллиардеры нынче в России плодятся, как кролики? А среди них даже миллиардерша есть. По странной случайности жена главного начальника столицы, у которого есть два хобби, две страсти — мёд да обустройство любимого города.

А строят в Москве много. Да и как не строить! Во-первых, пожары. Горит Москва, как в 1812 году. Вон недавно Манеж сгорел. Французы не спалили, а тут сам взял и сгорел. Не беда! Новый построили, краше прежнего.

Во-вторых, природные катаклизмы. «Военторг» то ли обрушили, то ли сам обрушился. Гостиницу «Москва» от обрушения спасли. Теперь планируют спасти «Детский Мир». А сколько ещё на очереди уникальных памятников архитектуры, которые надо спасать!

Недавно посчастливилось побывать в подмосковном Царицыне. Любовался возрождённым дворцом. Чудо как красиво! Особенно эти зелёно-голубые готические шпили на крыше. Словно иллюстрация к сказке Ш. Перро или пластиковый Диснейлэнд. Вот бы Баженов возликовал! Сколько импортных стройматериалов вбухали. Даже чугунные решетки в сточных канавах, и те из-за бугра привезены! Наш чугун для сточных вод не подходит, не «европейского» качества.

Скоро ещё одно чудо света увидим — в Коломенском строится деревянный дворец царя Алексея Михайловича. Неплохо бы к нему ещё полк стрельцов с алебардами приспособить для охраны. Вроде президентского потешного полка в Кремле. Дворец-то деревянный. Не дай бог ещё сгорит.

Да мало ли неотложных дел в Первопрестольной! Сухареву башню воссоздать, Поклонную гору снова насыпать, построить кладбище для собачек, сорок сороков церквей, мечетей, синагог, интим-салонов, торгово-развлекательных центров. Да что там центров! Супергипермаркетов, мегамагазинов и этих, как их там, «плазов». Бедный Манилов! О чём мечтал: мост через реку, мужики с товарами на мосту… Смешно читать. Даёшь Торговую Вселенную в Москве! И памятник Второму пришествию капитализма в Россию. Не в виде золотого тельца, нет. В виде золотого динозавра, а на постаменте лозунг «Всё продаётся, всё покупается!».

Понастроить всяких сити, небоскрёбов циклопических! В сто, нет, в двести, триста этажей! А в них гордые предприниматели, олигархи, миллиардеры сидят. Рублёвые (полтыщи персон) и долларовые (около сотни). А между небоскрёбами подвесные дороги с крыши на крышу. Трепещите, Нью-Йорк, Лос-Анджелес и Гонконг с Куала-Лумпуром в придачу! Тут уж одними таджиками не обойдёшься. Придётся миллиончик — другой китайцев в Москву пригласить. Да и турок неплохо бы выписать.

День и ночь думают городские власти, чем бы ещё народ порадовать. Пластиковых новогодних ёлок ещё в ноябре на площадях понатыкали. Глаз не оторвёшь: на макушке то ли звезда Давида, то ли эмблема блока НАТО красуется.

На газонах и скверах расставлены нелепые «деревья» из сварных металлических труб с корзинками для цветочных горшков. Сколько металла в распыл пошло. Не учли одну маленькую деталь: летом цветы можно и на газоне высаживать, а зимой железные корзины при нашем климате, вроде, ни к чему.

А недавно в некоторых маршрутных автобусах, которые ходят, по выражению неблагодарных пассажиров, «в час по чайной ложке», телевизоры установили. (До Интернета, правда, ещё не додумались.) Необходимейшая вещь! Особенно в часы пик. Теперь от дегенеративной рекламы, которой забиты все московские улицы, ни в метро, ни в наземном транспорте не укроешься.

Долго ещё можно перечислять бытовые и социально-экономические достижения столичной власти. Если не считать производства чиновников и мыльных пузырей, промышленности в городе почти не осталось, а город процветает. Жрёт-пьёт, и хлеба, и зрелищ (пока) хватает. Если не Третий Рим, то уж точно Второй Карфаген.

Газеты и телевидение буквально зас…ли все мозги российскому населению гулагами да репрессиями. И, кажется, своего добились: иногда и впрямь подумаешь: «А ведь одного-то ГУЛАГА маловато будет.» Слишком далеко «процесс» зашёл. И даже наш не в меру доверчивый народ стал это понимать, о чем говорит воскрешение в последнее время в умах простых людей имени стального Иосифа.

Что ни говорите, а ветер истории делает своё дело. Уносит понемногу тот мусор, которым завалили страну за последние двадцать лет. Надеюсь, скоро очистит её от мусора полностью. А заодно и от тех, кто превратил страну в рыночную свалку.

НЕ ТРИ, А ЧЕТЫРЕ

Как-то написал о них статью в «Дуэль», где утверждал, что евреи способны только к той работе, где не требуется физический труд. Посыпаю голову пеплом — я ошибался. Ещё с момента опубликования статьи меня глодал червь сомнения: а прав ли я, не обидел ли я хороших людей, для которых труд, любой труд, в том числе и физический, а не только говорильня на эстраде, пиликанье на скрипке или изготовление заляпанных краской холстов под видом шедевров живописи, есть дело чести, доблести и геройства. А недавно, прочитав книгу Ю. Мухина «Три еврея, или Как хорошо быть инженером», окончательно убедился в том, что был глубоко неправ. Мухин рассказал в своей книге о двух тружениках. Я же заявляю, что их не двое, а гораздо больше, три или даже четыре, и постараюсь это доказать.

Моя жена происходит из семьи, которую в старорежимные времена назвали бы рабочая династия. Её отец, брат и много других родственников работали на Московском электротехническом заводе им. Владимира Ильича, на том самом бывшем заводе Михельсона, где когда-то злая эсерка Фанни Каплан стреляла в Ленина.

С ностальгией вспоминая прошлую жизнь, заводчане каждый раз обращали внимание на одну деталь, которая затмевала в их сознании и то, что на заводе выступал вождь мирового пролетариата, и то, что их завод при Советской власти был одним из крупнейших московских предприятий, выпускавший в том числе и очень серьёзную продукцию военного назначения. Как нечто уникальное сообщалось, что на заводе в литейном цехе работал… еврей, кстати, очень хороший работник. Его жена, тётя Бетя, продавала газировку (1 коп. стакан без сиропа, 4 коп. — с сиропом). Правда, дети рабочую династию продолжать не стали: Коля, отслужив в армии, устроился ударником в каком-то эстрадном оркестре, Ася, кажется, пошла в стоматологи. Но все они, судя по воспоминаниям, были очень хорошими людьми.

Во время царствования Хрущева, когда немного приоткрылась калитка в стене, разделявшей нашу страну и Запад, по заводу разнёсся слух, что у этого работника литейного цеха есть брат, проживающий в Англии, и что англичанин с женой и сыном намерен приехать в гости к своему российскому родственнику. Чтобы не ударить в грязь лицом перед иностранцами, на прилегающей к заводу территории были предприняты чрезвычайные меры: срочно приведены в порядок тротуары, заделаны дыры в заборах, а сами заборы покрашены.

Еврей-англичанин и вправду приезжал в гости к своему русскому брату. Вспоминают, что раздавал дворовым ребятишкам шоколадки. Было очень трогательно или, как теперь говорят, «волнительно».

Вот вам труженик номер один: в литейном цехе, простой рабочий.

Приведу пример номер два.

Несколько лет назад довелось побывать в служебной командировке на Святой земле, а точнее — в Израиле. Ну что сказать, страна, как страна, только уж больно маленькая, совсем не соответствует тому шуму, который она производит в мире. Да и столица не того, так, вроде какого-нибудь нашего приморского городка средней руки.

Идём раз вечером по Тель-Авиву, человек шесть, прогуливаемся посередине пешеходной улицы. Ну, естественно, по нашей родной традиции громко изъясняемся на нашем опять же родном привычном жаргоне, в котором каждое второе слово рекомендуется произносить негромко. Вдруг нам чуть ли не на шею бросается молодой мужчина среднего роста.

— Родные мои! Здравствуйте! Можно с вами хоть немного вмести пройти?

— Да присоединяйтесь. А в чем дело-то?

— Да ведь смеяться будете. Я — еврей, но работаю, только не смейтесь, на шахте в Воркуте. Понимаете, шахтер. Дочь учится в Иерусалимском университете. Пригласила меня сюда как бы в гости. Ну, я и приехал. Вот уже неделю здесь. Истосковался: поговорить не с кем, выпить не с кем. Услышал родную речь и так захотелось домой, к своим.

Так и прошёл он с нами несколько кварталов. Вот вам уже второй пример.

А так как, сколько я ни вспоминал, но так и не смог припомнить из своей житейской практики ни слесаря, ни токаря из них, то воспользуюсь примерами из книги Юрия Игнатьевича. В ней даны великолепные портреты двух из них. Правда, не рабочих, а руководителей производства: один — директор завода, другой — главный инженер. Но всё же это люди, занятые в производстве реальных вещей, а не виртуальных предметов.

Таким образом, имеем уже четырёх. Немало. Но я думаю, на самом деле их гораздо больше. Просто мы о них ничего не знаем.

Поэтому, товарищи, призываю вас — пишите в газету о евреях-шахтерах, евреях-лесорубах, евреях-тружениках полей и морей, которых вы лично знаете. Дадим отпор этим, как их там, антисемитам. А то совсем распустились: видите ли, на телевидение их не пускают. Ишь, чего захотели! Там своим-то места не хватает.

А книгу Юрий Игнатьевич хорошую написал. Только немного длинновата, сократить бы примерно на треть, был бы настоящий бестселлер. (Я это серьёзно, не обижайтесь, Юрий Игнатьевич.) И ещё: название для нашего времени немного устарело. По-моему, два слова, второе и последнее, надо переставить местами. Или, может быть, сделать название покороче, скажем, «Инженером хорошо, а евреем лучше»? Но, возможно, я и ошибаюсь. Не взыщите.

В.Ч.