Первородный грех ТЭФИ

Первородный грех ТЭФИ

Первородный грех ТЭФИ

ТЕЛЕВЕДЕНИЕ

"ЛГ" неоднократно отзывалась на события, связанные с главной телепремией страны, недоумевала, возмущалась странными критериями оценки, неприкрытым протекционизмом, пошлой атмосферой корпоративного междусобойчика. И вот скандал. За несколько дней ТЭФИ успела переформатироваться, закрыться и вновь подарить надежду, что выживет. Из проекта выходили ВГТРК, Первый канал, новостные ленты не успевали за событиями, высокопоставленные телевизионщики обменивались обвинениями[?] К чему бы такая буря?

1995-й. РФ. По данным статистики, именно в этом году в стране - наибольшее падение доходов населения. Не работает промышленность. Обладатели натурального хозяйства становятся объектом зависти. В обиходе укореняются слово "бомж" и диагноз "алиментарная кахексия" - истощение, вызванное недостатком питания. Один из врачей вспоминает, что вывел для себя формулу унификации бездомного пациента "40-40-40-40" (возраст - 40 лет, вес - 40 кг, белок - 40 г/л, гемоглобин - 40). Первые смерти от голода. Зарплата доктора эквивалентна пачке сливочного масла, но и её задерживают. В Чечне - страшная, подлая война, тысячи погибших. В Москве вручение статуэток ТЭФИ, место сбора - МХАТ им. Чехова, дресс-код - black tie, главная проблема - найти смокинг, кто-то покупает, кто-то арендует в театральных костюмерных. С коктейльными, вечерними платьями всё-таки как-то проще.

Ведут церемонию Владимир Познер и Арина Шарапова. Организаторы сориентированы на стандарты американской премии ЭММИ. Созвучию названий соответствуют почётные гости: друг Фил Донахью, кумир Круз Кастильо из "Санта-Барбары". Президент CNN Тед Тернёр приветствует собравшихся с экрана, в записи.

"Коммерсант" напишет потом в отчёте о ТЭФИ поощрительно и абсолютно серьёзно (газета судит о любом явлении жизни с точки зрения преимуществ свободной конкуренции): "[?]Бесспорный положительный результат - у телевидения наконец появились свои лауреаты и аутсайдеры[?] Механизм, движимый тщеславием, а потому очень эффективный, начал действовать открыто и официально".

Но сегодня главным событием ТЭФИ-95, как, впрочем, и его первородным грехом, кажется специальный приз "За мужество", который члены так называемой академии присудили Елене Масюк. До сих пор незабываемы её смелые свидетельства, проникнутые любовью к чеченскому солдату, неподдельным вниманием к мотивам и чаяниям миролюбивых вайнахов. Репортажи корреспондента НТВ позволили в нужном свете презентовать западной общественности гордых бойцов Дудаева. В работах Масюк мастерски использовался метод "отражения", когда лучшие качества главного героя преподносятся опосредованно, через реакцию второстепенных персонажей. Пленные русские благодарили, подтверждали, что кормят их хорошо, так же вкусно, как дома мама кормит.

Именно этот грех предательства и распространился преемственно на всё телевизионное потомство ТЭФИ, и нет более ни одного, рождённого от его плоти, кто был бы свободен от его бремени.

Восемнадцатилетняя история главной телевизионной премии станет для будущих поколений путеводителем по тёмному миру искусственных страстей и раздутых раздоров, верить которым не стоит. Здесь на одной сцене сходились самовлюблённые прагматики, успешно конвертирующие статуэтки в доллары; талантливые провинциалы, приглашённые в качестве простонародной диковинки; по-настоящему заслуженные ветераны, чьим присутствием вероломно пользовались, чтобы в худших традициях Голливуда повысить градус сентиментальности.

Трогательные аплодисменты в положении стоя, адресованные очередному старожилу отрасли, лишь имитировали верность традициям. Ведь с каждым годом телевидение уходило всё дальше от неписаных профессиональных законов, теряло представления об этике и миссии. Более того, с помощью выбора "академиков" утверждалась идея, что у телевидения вообще не должно быть никакой миссии. Робкие попытки заговорить о воспитательной роли ТВ вызывали брезгливый хохоток, а любая назидательность какого-нибудь наивного коллеги тотчас относила его к разряду деревенщины. ТЭФИ помогала легализовать пороки, цементировала недостатки, создавала ложные ориентиры.

Самым награждаемым теледеятелем наряду с Еленой Масюк стал Леонид Парфёнов, получивший целых пять статуэток (первую в 95-м, последнюю в 2004-м). Этот ходячий тренд, облечённый наградами, соблазнил такое количество начинающих телевизионщиков, что его следовало бы запереть вместе с основателем Аум Синрикё. Но вместо признания парфёновщины тоталитарным культом "академики" содействовали её распространению. Профессионалом стал считаться тот, кто овладел заразительной манерой, где напор заменяет искренность, а ирония маскирует отсутствие ума. Позже из этой эстетики выросло чудовище позднего НТВ, вещающее хриплым голосом уголовника с вечной мокротой на дрожащих связках.

Ученики Парфёнова уже захватили половину телевизионного царства. Не забывая вспоминать добрым словом школу "Намедни", они продолжают собирать под свои знамёна новых пассионариев из глубинки. Усовершенствованная парфёновщина продолжает быть модной и востребованной.

Сегодня, в разгар корпоративного конфликта, "академики" заговорили о важных программах ТЭФИ на периферии. Ладно, мол, пусть столичный конкурс уходит в прошлое, но ТЭФИ-регион обязательно должен продолжать работу! "Академики" готовы отказаться от пафосных тусовок с обрюзгшими коллегами, но молодая кровушка нерастленных провинциалов заставляет их волноваться...

Чтобы понять, с чем связано это неуёмное влечение к молодому племени, следует разобраться, в чём, собственно, суть конфликта. На первый взгляд это война между ВГТРК и Первым, однако, как всегда в России, если присмотреться, то даже за мордобоем соседей обязательно увидишь противостояние глобальных идей.

Конфликт вокруг ТЭФИ - это проявление более широкого конфликта - не только внутри телекорпорации, но и вообще в стране. Это конфликт между либерал-гуманистами и либерал-гедонистами. Субъекты конфликта стоят на общей антисоветской/русофобской платформе, однако тактику противостояния большинству и границы личного компромисса видят по-разному.

Наиболее показательно и остро описываемый конфликт проявился в 2010-м. Яркий представитель либерал-гуманистов Олег Дорман отказался получать ТЭФИ за свой фильм "Подстрочник". Автор поистине культового для арбатского братства произведения выступил с резкой критикой: "Среди членов академии, её жюри, учредителей - люди, из-за которых наш фильм одиннадцать лет не мог попасть к зрителям. Люди, которые презирают публику и которые сделали телевидение главным фактором нравственной и общественной катастрофы, произошедшей за десять последних лет[?]"

Ясно, что Дорман говорил не о народе России как некой духовной общности, а о вполне конкретной публике - столичной интеллигенции. Ясно, что под "общественной катастрофой" Олег Дорман представляет не то, что считают таковой, скажем, Проханов или Нарочницкая[?] Но к каким тайным силам он обращался?

К тем же, что и Даниил Дондурей, ещё один выдающийся либерал-гуманист. Вот его свежее воззвание: "Телевидение - это вообще главный институт в нашей стране, поскольку он ответственен за мировоззрение человека. Поэтому когда говорят "телевидение - это журналисты", меня это всегда удивляет. Телевидение - это авторы, это режиссёры, это смыслы, это 100 миллионов зрителей ежедневно, это восприятие времени, вызовов жизни, это всё[?]"

Для Дормана и Дондурея политическая катастрофа - период правления Путина, а катастрофа на телевидении - это попустительство массам в их приверженности традиционным советским и традиционным русским ценностям. Либерал-гуманисты могут эксплуатировать тему "России, которую мы потеряли", скользя по её поверхности, исключительно в рамках антисоветской кампании. Углубившийся в детали русской жизни тотчас становится в их глазах шовинистом и ксенофобом.

Либерал-гуманисты Дорман и Дондурей обращаются к либерал-гедонистам и критикуют именно их.

Либерал-гедонисты рулят современным телевидением, они не склонны к мрачной рефлексии и всячески демонстрируют готовность к компромиссам. Они, может показаться, попустительствуют народу. Но это иллюзия, что они разделяют с народом его ценности. Они, конечно, пытаются народ дурить. Для них - ориентация на рейтинг не только часть личных бизнес-интересов, но и проявление прагматизма в идеологической работе, они резонно не хотят "обогревать космос". Либерал-гедонисты знают, что нравится целевой аудитории - статистическому большинству, и внешне соответствуют предпочтениям масс. Оружие либерал-гедонистов - профанация. Нескончаемый телемарафон ретрофильмов и ретропрограмм затеян с далеко идущими планами. Советские символы (от Чкалова до Чапаева) используются в качестве яркой обёртки. Внутри завёрнута горькая пилюля от маниакальной приверженности советским ценностям. Вполне разумная стратегия - давать собаке лекарство, маскируя таблетку в колбасе. Однако эта стратегия не даёт никаких значимых результатов на телевидении.

Даниил Дондурей знает почему. Потому что зритель, глядя современный телевизор, постоянно находится в контексте советских визуальных образов. Зрителя необходимо выводить из советского контекста, чтобы он мог позитивно воспринимать ценности глобализирующегося мира. В этом вопросе Даниил Борисович стоит на общей платформе с антисоветскими идеологами Галичины и Прибалтики. В рамках этой логики (готов ли Дондурей согласиться с ней публично?) нужно запретить ритуальный предновогодний показ по ТВ "Иронии судьбы". Либерал-гуманисты за то, чтобы ломать советские стереотипы населения через колено. Они предпочитают насильно проталкивать в горло целебный "Подстрочник", не обращая внимания на рвотные спазмы.

В этом суть спора: участники конфликта делают ставку на разные коммуникационные стратегии, но, по существу, имеют общую сверхзадачу - идеологическую модернизацию России, её переформатирование в лояльную мировой глобализации страну.

И, конечно, конфликтующие стороны понимают, что нынешнее телевидение себя исчерпало. Нужны свежая кровь и новые идеи. И ещё они понимают, что телевизионное сообщество не должно быть разобщено. ТЭФИ в этом смысле не просто эффектное шоу с красной дорожкой и пошлыми ужимками у микрофона. ТЭФИ - это инструмент консолидации работников идеологического фронта.

Для этого, собственно, и затевался под патронатом американских советников проект ТЭФИ в 1995 году. Уже во МХАТе, а тем более в ресторане "Яр", обмывая статуэтки, соседи по останкинским кабинетам, смогли осознать себя не просто представителями одного цеха, они кожей почувствовали - "мы банда". Это пьянящее ощущение общности, силы, сжатой в единый кулак, пригодилось как нельзя кстати. Плечом к плечу встали они уже в 96-м, защищая демократические ценности, в жестокой битве за президентское кресло Ельцина. Средства, которыми они пользовались, уже подзабыты. И это действительно страшно - не успеть передать новым поколениям приёмы телевизионного колдовства - стопроцентные заговоры, мистические ритуалы, позволяющие превратить перегар президента в дыхание нового времени.

И, конечно, они ни за что не откажутся от своей "академии". Вот и сейчас побранились, а через день стали отматывать назад, искать компромиссы, обсуждать новые варианты консолидации телесообщества. Глядишь, и придумают что-то новое. Сидящий на коленях Орфей работы Эрнста Неизвестного может принять положение низкого старта. На всякий случай - время наступает тяжёлое.

Олег ПУХНАВЦЕВ