Рабочая одежда для творческих людей Софья Инкижинова

Рабочая одежда для творческих людей Софья Инкижинова

Дизайнер и музыкант Игорь Исаев создает повседневную одежду сложного кроя из высокотехнологичных материалов. Весь свой ассортимент — от футболок до пуховиков — он производит только в России

section class="box-today"

Сюжеты

Тренды в легпроме:

«Глория Джинс»: капитан Неочевидность

Третье дыхание «Марата»

/section section class="tags"

Теги

Тренды в легпроме

Русский бизнес

Легпром

/section

Модная, стильная, высококачественная одежда, сделанная в России, — для нашего потребителя это кажется фантастикой. И, по большому счету, это так: за двадцать пять лет рыночного развития нам так и не удалось создать передовую текстильную отрасль. Но есть производители-энтузиасты, которые, конечно, не имеют большого рыночного влияния, однако их пример показывает, что в России можно создавать высококлассный продукт. Такова одежная компания Grunge John Orchestra. Explosion. Она ориентирована на создание функциональной одежды сложного кроя из экологичных материалов по прогрессивным технологиям. Аналогов этому нет ни в России, ни в мире.

figure class="banner-right"

var rnd = Math.floor((Math.random() * 2) + 1); if (rnd == 1) { (adsbygoogle = window.adsbygoogle []).push({}); document.getElementById("google_ads").style.display="block"; } else { }

figcaption class="cutline" Реклама /figcaption /figure

«Наш бренд уже сейчас находится на самом высоком мировом уровне. Мы используем уникальные технологии, сложные материалы, комплектующие топ-класса. Все наши вещи функциональны, и у каждой есть свой характер. Но самое главное, что наша одежда не выйдет из моды ни через полгода, ни через пять лет и, возможно, ее будут носить через сто лет, разве что материалы поменяются», — рассказывает дизайнер, основатель торговой марки Grunge John Orchestra. Explosion Игорь Исаев . Уже сегодня его одежда, сделанная в Москве, продается не только в России, но и в Англии, Японии, Италии, Испании, Германии, а с осени начинаются продажи в США и Канаде. Опыт компании показывает, каких впечатляющих результатов можно добиться, несмотря на то что в стране полностью отсутствует собственная текстильная индустрия.

Школа экспериментов

К своему проекту Игорь Исаев пришел шесть лет назад. Сначала разрабатывал идею собственного бренда, думал, какая конкретно у него будет одежда, материалы, фурнитура, рисовал эскизы. Решил, что будет производить только качественные вещи: дешевого всегда много, им наполнены рынки, к тому же нетребовательному покупателю трудно объяснить сложный крой и стилистические особенности одежды. Постепенно придумал оригинальный концепт, который, с одной стороны, соответствует критериям субкультуры, связанной с музыкой, творчеством. С другой стороны, ориентиром в создании коллекций стала рабочая и военная одежда американцев и европейцев начала и середины ХХ века.

Такая идейная концепция сложилась не случайно. В прошлом Игорь — музыкант, занимался рок-музыкой. В молодые годы одежду для выступлений приходилось шить самому, благо к этому была склонность. Потом пошив одежды из необходимости превратился в хобби, а затем и в бизнес.

Игорь Исаев в одежном бизнесе работает больше двадцати лет, хоть и скромно называет себя самоучкой. Родился в городе швейников Иванове. После школы мечтал поступить в текстильный институт, не поступил (пришел на экзамен в самосшитом костюме, и за небольшой недочет строгие дамы-экзаменаторы с неординарным юношей тут же распрощались). После армии Игорь практиковался на ведущих швейных фабриках страны: конструировал женские пальто на фабрике «Салют», шил мужские костюмы на «Большевичке». Потом набирался опыта на швейных производствах в Италии, в других странах. «Возможно, мне повезло, что я не получил классического текстильного образования: если бы меня насильно заставляли учиться люди, которым самим эта тема неинтересна, то у меня отпало бы желание производить одежду. А так я на практике учился чувствовать вещи. Работая на фабриках, я, молодой сотрудник, пытался доказать опытным мастерам, как лучше конструировать изделия», — вспоминает Исаев. В начале 2000-х он даже внес свой вклад в изменение московской моды на мужские куртки — тогда Игорь делал их очень много для крупных сетевых компаний. И даже сейчас, по словам Игоря, в любом вагоне метро можно встретить людей, которые носят куртки с его дизайнерскими элементами. Его ноу-хау до сих пор заимствуют и итальянцы, и турки, и китайцы.

Впоследствии весь полученный на швейных предприятиях опыт, а точнее, собственные альтернативные эксперименты пригодились в создании собственного одежного бренда. Теперь у одежды под торговой маркой Grunge есть свой магазин в Москве на Никитском бульваре. Магазин был открыт в 2011 году при поддержке друга Игоря Ильи Нафеева , который стал партнером и финансовым директором компании. Этой осенью они запустят второй собственный магазин, тоже в центре столицы. Кроме того, компания реализует свою продукцию через мультибрендовые магазины — ЦУМ, «Цветной», Brandshop. С ноября бренд будет представлен в Санкт-Петербурге.

Сейчас в команде Игоря Исаева работает примерно 40 человек. Они занимаются всем — от идеи до реализации готовой продукции. В компании шьют разную одежду для всех: майки, джинсы, брюки-чинос, костюмы, платья, толстовки, пуховики, парки и дубленки для мужчин, женщин и детей. Даже свитера вяжут. Недавно запустили проект собственного производства обуви.

В основном в компании акцентируют внимание на куртках — именно их продают не только в России, но и в других странах. Пока объемы небольшие: на одну модель в сезон приходится от 100 до 300 изделий. Производство других изделий тоже не массовое, что объясняется идеологией бренда — каждая вещь должна быть уникальной и не похожей на остальные.

За три года развития бренда объем продаж в компании дошел почти до 5 млн долларов. Ежегодный рост — примерно 30%. «А вообще, я не чувствую падения, о котором все говорят. Мы активно растем. Как таковой прибыли у нас нет, потому что мы вкладываем ее в последующее развитие», — комментирует Игорь Исаев.

Куртки — основная позиция в ассортименте компании Grunge John Orchestra. Explosion. Они активно идут на экспорт

Предоставлено Grunge John Orchestra. Explosion

Поштучное производство

Период создания сезонных коллекций составляет примерно год. Например, сейчас в компании работают над коллекцией «Зима-2015/16». С сентября по середину декабря отшиваются образцы моделей. В конце декабря они отправляются на выставки. Заказы на модели принимают до конца февраля. В марте работники компании уже сами заказывают ткань и материалы, они поступают на производство в июне-июле. В июле-августе коллекция полностью готова и отправляется клиентам.

Впрочем, коллекции обновляются каждый месяц. «Для иностранных партнеров, которым мы продаем только куртки, мы отшиваем только две коллекции в год. А для своих магазинов в России постоянно что-то довозим, потому что наши клиенты всегда обращают внимание на новые вещи», — говорит Игорь Исаев.

Среди новинок, которые появятся в компании уже осенью, особенно выделяются куртки — они как конструктор. «Сейчас мы создаем коллекцию так называемых реверсивных курток, “четыре в одной”. То есть мы делаем куртки с разными пристежками. Их можно носить отдельно друг от друга, а можно комбинировать. В мире всего одна одежная компания делает нечто похожее, но у них нет такого разнообразия, как у нас», — поясняет Игорь Исаев.

Важная задача, к которой стремится автор многофункциональной одежды, — сделать каждую вещь практически уникальной. «Обычно все компании покупают ткани разных цветов, чтобы сшить из них вещи. А мы закупаем в основном белый материал, шьем изделия и потом их красим — в этом уникальность нашего бренда. Причем крашение у нас не простое. Например, делаем куртку из разных материалов, а при едином крашении может получиться двухцветная или даже трехцветная вещь — в зависимости от количества видов тканей, потому что один и тот же цвет по-разному влияет на каждый материал. Есть крашение, когда мы нагреваем изделие в печах, из-за этого оно немного деформируется и приобретает глубокий оттенок. Некоторые виды крашения дают возможность делать несколько цветов в одной ткани. А есть крашение с полимерами, после которого ткань на вещи выглядит не плоско, а с трехмерным эффектом, кажется объемной».

В компании рассказывают, что вероятность встретить другого человека в такой же куртке чрезвычайно мала. Барабан крашения одновременно вмещает всего 30 курток. Как правило, в него закладывают модели разного размерного ряда, чтобы избежать повторов. В результате готовые вещи расходятся по дистрибуторам, поэтому аналогичную куртку можно встретить разве что в другом городе.

Еще Игорь Исаев с гордостью указывает на отсутствие брака: «Конечно, брак случается, как и везде, но до продажи такие вещи не доходят. Представьте, мы вещи сшили, и потом они в пятиметровом красильном барабане летают, каждую секунду падают с высоты, и так в течение получаса. Выходит, что нашу продукцию отбраковывает барабан, потому что если где-то нитка недострочена, то одежда просто разлетится».

В магазине стремятся поддерживать широкий ассортимент — от маек до шляп

Фото: Олеся Тарасова

Где живу, там и работаю

В нашей стране в основном процветают одежные компании, которые берут европейские лекала, едут с ними в Китай и там отшивают свою продукцию крупными партиями. Игорь Исаев так делать не хочет. Он считает, что дешево в Китае могут производить только те, кому требуются объемы. В случае с его компанией такой вариант исключен: при тиражировании эксклюзивных вещей их ценность теряется. «И вообще я не понимаю, зачем мне производить в Китае. Я этого не хочу и не хотел никогда. Хочу производить в России — где живу, там и работаю. Раньше думал производить в Европе, в той же Италии. Но не вижу смысла — я все могу здесь сделать, — рассказывает Игорь. — Либо там должна быть привлекательная альтернатива по цене — но ее там нет, по сравнению с Москвой. Либо — по качеству, но лучше, чем под твоим собственным контролем здесь, на месте, никто не сошьет. Бирка “Made in Italy” особых преимуществ тоже не дает, я не верю, что сейчас это так важно. К нам в магазин заходят люди, которые чувствуют вещи, и в первую очередь они смотрят на соотношение цены и качества и лишь потом на местоположение производителя».

Между тем одежных производств в нашей стране немного. Игорь Исаев среди них выделяет два направления. Одни компании специализируются на массмаркете. Они сами создают лекала, пытаясь быть похожими на бренды Zara или H&M, но их продукция так не выглядит: по его словам, она слишком отдает «совком». Другие компании работают в более высоком ценовом сегменте — например, закупают итальянские ткани, пусть и не очень дорогие. В основном это нишевые производства, которые шьют костюмы, пальто, пуховики.

Среди главных причин того, что производство в России так и не стало массовым, Игорь Исаев называет отсутствие текстильной индустрии: «Индустрия — это когда все есть на складе представителя, дилера. К примеру, нам нужны высококачественные нитки. Их можно купить только в розницу, потому что собственного склада у производителей в нашей стране нет. Это увеличивает наши затраты. Недавно из России ушли американский производитель утеплителей и немецкий производитель клеевых материалов. Чтобы заказать их продукцию, требуется спецзаказ. В нашей стране можно купить материалы только посредственного качества, китайские, а для нас такое не подходит». В России нет возможности приобрести даже аналоги качественных материалов из-за их отсутствия или малой известности таких производств.

Для создания изделий под брендом Grunge в компании выбирают небольшие фабрики (цеха). Как правило, они узкоспециализированные: одни шьют трикотаж, другие — пальто и т. д. Перед тем как начать сотрудничать с фабриками, их как минимум полгода тестируют. «Для нас важно, чтобы фабрики работали только с нами, потому что когда мы размещали свои заказы на крупных производствах, то столкнулись с недобросовестной работой: наши лекала стали копировать на стороне, причем делали некачественные вещи, — объясняет Исаев. — Дело в том, что у нас такая индустрия: в отличие от музыки, где есть авторские права, в одежном бизнесе каждую куртку не запатентуешь. А если сделал строчку 0,2 сантиметра, а у конкурентов будет 0,3 сантиметра — это считается уже другая модель куртки».

Одежда Grunge John Orchestra. Explosion — для городских уникумов, умеющих сочетать традиции с прогрессивными технологиями

Предоставлено Grunge John Orchestra. Explosion

Без скидок и продвижения

Планы у Игоря Исаева амбициозные: он намерен развивать свой бренд по всему миру. «А как иначе? Сейчас время такое. Посмотрите, как развиваются даже небольшие компании: живут в одной стране, а ведут бизнес по всей планете. В этом заключается и задача нашего бренда, мы хотим развиваться за счет разных рынков».

— У вас потрясающие вещи, но слишком дорогие. Например, новые пуховики в предстоящем сезоне стоят от 36 тысяч до 77 тысяч рублей! — говорю я ему.

— Это материалы дорогие, — возражает Игорь. — Вот на мне майка сейчас — вроде как просто майка. Но она из японского хлопка-органика. Его собирает японская семья, которая работает на винтажных аналоговых машинах 1950–1970-х годов, там используется ручной труд, кольцевое прядение. Они специально для нас вяжут полотно, отправляют в Россию. Мы здесь его сшиваем и затем отправляем на собственное красильное производство. Например, одна модель куртки требует разных лекал, поэтому мы экспериментируем с подбором тканей, а они по-разному садятся на человека. Все это разные технологии, которые нужно контролировать. Отсюда возникает и цена.

Впрочем, оказывается, возможность снизить цену все-таки есть. Осенью компания запустит вторую линию изделий под другой маркой — куртки и трикотаж. Коллекция будет из более дешевого хлопка, но тоже качественного. В то же время, чтобы не снижать качество своих изделий, в компании не стремятся делать дешевые аналоги всех вещей, например, их не будет для фирменных джинсов из органического «архивного» денима, производящегося в Японии, которые садятся точно по фигуре, какой бы нестандартной она ни была.

Для своей компании Игорь Исаев видит два пути развития. Первый — розничное направление, через шоурумы, когда приходят клиенты, делают заказы, однако деньги отдают только после реализации изделий. Эта схема более прибыльна, однако сложна с точки зрения финансов, на развитие нужны собственные средства. Второй путь — работа с оптовым звеном, с дистрибуторами. В этом случае прибыль снижается, так как наценка минимальная, зато есть реальные деньги на закупку тканей и наращивание производственных объемов. В обоих этих направлениях компания сейчас работает.

Особенность бренда Grunge — практически полное отсутствие распродаж: «Мы выставляем некоторые вещи по сниженной цене, но это бывает редко. Проводить распродажи имеет смысл, когда у тебя дешевая линия, недорогая ткань. Такие ткани люди стараются украсить — ярко, броско, быть в тренде, потому что мода на них быстро проходит. А у нас цель не мода, а стиль. Мы производим базовые вещи. Если не продали в один сезон, то продадим в другой раз. Например, наши толстовки выполнены из очень качественного трикотажа. Никто не будет их выбрасывать, они всегда актуальны. Люди покупают наши вещи и носят их до тех пор, пока они не износятся».

Продвижением в компании занимаются мало, считая это своим недочетом. Пока больше о бренде знают по сарафанному радио, через социальные сети. При этом большое значение Игорь Исаев уделяет кооперации. Речь идет о мероприятиях в собственном магазине. Там установлена сцена, где устраиваются концерты, читают стихи, лекции — они могу быть приурочены к началу сезона или внутрикорпоративным праздникам. Так в форме живого общения и праздничной атмосферы посетителей знакомят с продукцией.

Друг Игоря Исаева и бренд-ассистент компании Иван Лунев — лицо бренда Grunge John Orchestra. Explosion

Фото: Олеся Тарасова

Не матрешки, а качество

Проблема, которая мешает развитию бизнеса, — российские производители находятся в неравных условиях по сравнению с западными. «Разница между европейцами и нами огромная, потому что у них есть слаженная банковская система, которая им помогает, а у нас банки выдают деньги под бешеные проценты. Мы бы тоже работали с аккредитивами, как во всем развитом мире, но нам приходится выдерживать дополнительную финансовую нагрузку — мы выполняем заказы, а живые деньги за них от заказчиков из Италии или Англии можем увидеть только через два месяца, — говорит Игорь Исаев. — Омрачает наш бизнес и сегодняшнее положение дел в политике. Считается, что санкции действуют только на продовольственном рынке, что они далеко. А в реальности, например, европейцы проверяют все авиагрузы. Мы с этим столкнулись еще в начале лета. Когда мы отправляем груз, у нас спрашивают все сертификаты, которые возможны: гигиенические, на пух, на куртки».

— А какой помощи вы бы хотели от государства?

— Для бизнеса должны быть преференции. Если страна заинтересована в том, чтобы продукция россиян продавалась во всем мире, то почему бы не помочь? У итальянцев, к примеру, есть Торговая палата, которая берет на себя 50 процентов оплаты участия в выставках. Для компаний это важно. А у нас Торговая палата — я даже не знаю, кто они. Если же посмотреть на наши конкурсы, что проводятся на государственном уровне, то они номинальные. Пару лет назад мы участвовал в конкурсах «Кубок мэра» и «Покупайте российское» — оба конкурса выиграли. Дали нам грамоту, кубок. Вот стоит кубок у меня теперь на даче, смысла я в этом конкурсе так и не увидел. Сначала, думал, может, есть какой-то совет дизайнеров России, будут с нами общаться как с победителями. Или, может быть, помогут с арендой — какие-то нюансы ведь должны же быть? Но со мной никто так и не связался. Вот и получается, что для нас гораздо эффективнее, если журнал «Афиша» напишет о нас, что это рекомендуемый магазин.

Сейчас Игорь Исаев отказался и от идеи участвовать в российских неделях мод: «Это все равно как сделать себе день рождения на триста человек. Тебе все хлопают, а смысл? Если говорить о выставках, то мы участвуем в международных проектах — в Лондоне, Нью-Йорке, Париже. Там выставки реально работают. О них не только пишет мировая пресса, но и приходят ритейлеры, делают заказы. А здесь в Москве участие в одной выставке стоит трех международных выставок».

— Можно ли вообще говорить о российской моде, российском стиле?

— Всегда хорошо, когда есть национальная одежда. Но после появления интернета культура у всех стала общая — мы одеваемся в одни бренды. И хочется, чтобы Россия была частью мировой культуры. Чтобы у иностранцев не было ассоциаций с Россией как со страной-изгоем. Россия — это позитивная страна, у нас могут всё делать качественно, и всегда делали. Я за то, чтобы возродить эти традиции и заложить новые ориентиры. А что касается национального стиля, то мне совсем не нравится китчевая эстетика, которую мы сами себе навязываем. Россия — это не только матрешки, хохлома, пельмени, балалайка и медведи. Эти символы — наша история, и она замечательная. Но зачем сейчас это лепить везде? Я не вижу, чтобы у флорентийцев везде были значки Медичи, хотя это их герб.

— А что тогда может стать новым лицом России?

— Качество. Все знают, что в Италии шьют прекрасную одежду и обувь. А, например, в Японии есть фирма Sony, которая ассоциируется с качеством. В Америке таковой стала компания Apple. Когда мы берем в руки iPhone, то не ищем на нем американский флаг, а получаем удовольствие от самого продукта. У нас в стране тоже есть качественные производители, просто о них мало знают.