ВО ИМЯ ЛИЧНЫХ ПЛАНОВ ( анатомия одного развала ) Анатолий Максимчук

ВО ИМЯ ЛИЧНЫХ ПЛАНОВ ( анатомия одного развала ) Анатолий Максимчук

Сегодня — он один из “застрельщиков” “нового курса” в политике Приднестровья. Сегодня — он один из тех, кто до хрипа готов доказывать необходимость интеграции Приднестровья в Молдову. Он обвиняет власть Приднестровья в “сепаратизме” и “непонимании нынешнего политического момента”. Он — это директор Тираспольского рефрижераторного завода Анатолий Тимофеевич Гаркушов.

Вообще, директорский корпус в Приднестровье находится на особом положении. Для непризнанной республики, которая находится буквально в кольце блокады, работающие заводы — это основа выживания республики, где живут сотни тысяч людей, которым надо обеспечить достойный уровень жизни. Поэтому каждый директор производства — это человек, прежде всего, государственный. От его сметки, опыта, знания рынка и его законов зависит, как будут жить люди в республике. И не только рабочие его завода и члены их семей, но и прежде всего те, кого называют “бюджетниками”. Люди, занятые в непроизводственной сфере. Пенсионеры, госчиновники, военнослужащие. Их зарплата — это те самые налоги с прибыли, которые платят заводы в государственный бюджет.

Тираспольский рефрежираторный — предприятие уникальное. Его основная продукция рефрижераторы для автомобильных перевозок. В Европе сегодня — всего несколько фирм, способных производить подобную продукцию. Основные — это немецкий “Кегель” и шведский “вольво”. Но в отличие от европейских рефрижераторов, основанных на технологии клейки термокузовов, приднестровские кузова — клепанные, что делает их недосягаемыми с точки зрения конкуренции на наших дорогах, где “клееные” кузова уже через пять-шесть лет теряют герметичность и выходят из строя. Тираспольские рефрижераторы без каких-либо проблем ходят десять-пятнадцать лет. Аналогичные по качеству кузова производят только в США.

Решение о строительстве завода было принято в 1986 году на базе бывших мастерских, производивших товары народного потребления. А уже к 1989 году завод производил 1500 рефрижераторов в год. Иногда заказчики и покупатели неделями жили в автомобилях рядом с заводом, ожидая свой товар, так сказать, на колесах.

Развернутые мощности завода готовы производить около пяти тысяч рефрижераторов нескольких модификаций в год. Надо ли говорить, что до 1991 года это было одно из самых крупных производств в регионе с самой высокой заработной платой.

Так вот, сегодня это уникальное производство находится на грани полной остановки и развала. За сентябрь заводом произведено всего 29 рефрижераторов, а расчеты экономистов показывают, что для того, чтобы хоть как-то сводить концы с концами, не остановить производство, завод должен выпускать не меньше ста кузовов в месяц.

Как же получилось так, что подобное производство оказалось банкротом? У этого развала есть конкретный “автор”. И это не кто иной как… директор завода Анатолий Тимофеевич Гаркушов.

Чуть меньше года прошло с того дня, как он возглавил завод. На это место он был принят собранием трудового коллектива после ухода по собственному желанию предыдущего директора Кожеватова.

Кстати, господин Кожеватов незадолго до своего ухода встречался с руководством фирмы “Кегель” на предмет ведения переговоров об организации не то совместного производства, не то инвестиций “Кегеля” в “Тизар”. Результатом этой встречи стал странный документ, подписанный Кожеватовым 23 июня 1995 года, суть которого в том, что завод не нуждается ни в каких изменениях. Вскоре после этого директор уволился, быстро открыл собственное дело и ни в чем особо не нуждается…

На его место и пришел господин Гаркушов, пообещавший заводу золотые горы, процветание и сверхрентабельность. На деле же все вышло совсем иначе.

Под “руководством” Гаркушова группа “особо приближенных” — главный бухгалтер, коммерческий директор и сам Гаркушов — воровали с завода прибыль. Каким образом? Через бартерные сделки, в ходе которых проконтролировать переход денег из рук в руки очень сложно. А технология очень простая. Элементарно проста. Завод заключал договор с некоей фирмой сделку. Условия ее были таковы.

“Тизар” отпускает покупателю рефрижераторы. В этой сделке уже зафиксирована цена рефрижератора — 10 тысяч долларов. А на тот момент, когда договор подписывался, себестоимость его уже была гораздо выше, то есть в договоре уже оговорен коллективный убыток завода. Теперь дальше. Фирма-покупатель расплачивается не деньгами, а металлом. Причем цену на металл объявляет сама эта фирма. Металл же она покупает на металлургических комбинатах по заниженным ценам, а на “Тизар” этот металл уже “продается” в два-три раза дороже. То есть и здесь — скрыта сумма убытков завода, которую затем кто-то поделит.

В ведь эта фирма, еще ко всему вдобавок, всего лишь посредник. Купив рефрижератор, она его перепродает. А у нее рефрижераторы уже покупают на наличку. Как пример, с завода одну из партий машин забирали по 15200 долларов за штуку, а в Москве их продавали уже по 28000 долларов за рефрижератор.

У “Гаркушова и Ко” система учета поставлена так, что если проверять, то все очень красиво. Затраты по материалам, выпуск готовой продукции — все элементы, если взять по бухгалтерскому учету, сходятся. Все вроде как нормально и хорошо. А вот когда все эти цифры свели в одну ведомость, то воровство оказалось на поверхности.

И по самым скромным подсчетам, за неполный год “Тизар” обворован господином Гаркушовым почти на 5 миллионов долларов. Но и это еще не самое главное. Из-за системы посредников завод потерял заказчиков, рынок. Для многих теперь новость, что завод существует. Его рефрижераторы выдаются за “совместную продукцию”. Именно поэтому так упал выпуск кузовов. Никто попросту не знает о заводе. Утрачен, растерян рынок. И это притом, что только по республикам бывшего СНГ потребность в рефрижераторах оценивается в 50-60 тысяч машин в ближайшие пять лет. Сейчас вместо дешевых практичных, живучих “Тизаров” дороги занимает все тот же “Кегель”…

А в Приднестровье на “Тизаре” грядет экономическая катастрофа. И если правительство Приднестровья не повернется лицом к этому заводу, то меньше чем через три месяца “Тизар” — банкрот.

Поэтому не удивительно, что выход из всего этого нынешний директор нашел более, чем оригинальный — удариться в политику. Глядишь, все спишется. Причем ему все равно, чья возьмет: “забудет о долгах” Смирнов, в благодарность за “поддержку” — хорошо. А еще лучше, если “объединятся” с Молдовой — тогда вообще все концы в воду. Или там хотя бы сами заводчане изменят форму собственности — продадутся какому министерству или концерну. Главное, уйти от ответственности, скрыть украденные деньги, разваленный завод. А ведь на самом деле все просто.

В своем заявлении о приеме на работу директором Гаркушов, объясняя причину, по которой он хочет возглавить завод, написал: “Для исполнения личных планов”.

Это президент Смирнов может положить свое здоровье за республику, отпустить на фронт своего сына. Это рабочие могут без зарплаты работать в полупустых цехах, отказывая себе во всем, почти голодая, но веря в то, что независимость республики сегодня превыше личных благ. Это такие директора заводов, как Феликс Крейчман или Вилор Ордин, в труднейших условиях не только сохраняют свои производства, свои коллективы, но и действительно, сохраняют республику, наполняя ее бюджет налогами. Кормят стариков, детей, учителей, врачей. Они Государственники с большой буквы.

А есть такие, как Гаркушов, которые “для исполнения личных планов” готовы пустить по миру не только тысячи своих рабочих, но и всю республику, лишь бы исполнить эти “свои планы”, обогатиться, нахапать, набить мошну.

И это уже не “личное дело”. Это преступление. Преступление против Приднестровья.

Анатолий МАКСИМЧУК