Александр Нагорный, Андрей Девятов СЛОВА ДЛЯ КИТАЯ, ДЕЛА ДЛЯ АМЕРИКИ

Александр Нагорный, Андрей Девятов СЛОВА ДЛЯ КИТАЯ, ДЕЛА ДЛЯ АМЕРИКИ

ДВА ВАЖНЫХ и, не исключено, даже "судьбоносных" для нашей страны политических события произошли почти одновременно. В пятницу 26 марта было объявлено, что между РФ и США наконец-то достигнуто соглашение по ограничению стратегических вооружений, которое будет подписано 8 апреля в Праге президентами Обамой и Медведевым. Это заявление было сделано сразу же после окончания официального визита в Россию одного из ведущих политических деятелей современного Китая, заместителя председателя КНР Си Цзиньпина, который практически официально считается преемником Ху Цзиньтао.

     Может показаться, что эти события никак не связаны между собой, однако на деле они довольно четко фиксируют стратегический выбор Кремля в XXI веке. С одной стороны, налицо многочисленные заявления руководства РФ о многополярном мире и югоосетинский конфликт августа 2008 года, с другой — всё более явная проамериканская "перезагрузка" курса Кремля, который ухитрился пригласить на Парад Победы 9 мая американские и британские войска в качестве "участников антигитлеровской коалиции", но не сделал того же в отношении армий бывших союзных республик, включая Украину и Грузию, не говоря уже про Китай, который тоже участвовал в антигитлеровской коалиции и в связи с этим в 1945 году стал полноправным соучредителем ООН и ряда других международных организаций в рамках ялтинско-потсдамской системы политического мироустройства.

     Что касается очередного сокращения российского "ядерного щита" (или, если угодно, "ядерного меча"), то эта тема требует отдельного и обстоятельного разговора. Очевидно лишь то, что этот шаг Кремля — огромная услуга для Соединенных Штатов и весьма сомнительная — для России, поскольку значительно ослабляет собственный оборонный потенциал РФ и усиливает роль неядерных вооружений, где лидерство США безусловно и неоспоримо.

     Сделав это необходимое замечание, вернёмся к китайскому аспекту событий прошлой недели.

     20-24 марта по приглашению Председателя правительства РФ, лидера партии "Единая Россия" Владимира Путина Россию (Владивосток, Санкт-Петербург, Москва) с государственно-партийным визитом посетил Заместитель Председателя КНР, Член Постоянного Комитета Политбюро ЦК КПК, ректор партийной школы при ЦК КПК Си Цзиньпин, который в ходе визита поочередно встретился с губернатором Приморья Сергеем Дарькиным, губернатором Санкт-Петербурга Валентиной Матвиенко, лидером партии и государства "Председателем Путиным", главой Высшего Совета правящей партии "Единая Россия" и спикером Госдумы Борисом Грызловым, председателем ЦК КПРФ Геннадием Зюгановым и президентом РФ Дмитрием Медведевым.

     В ходе визита состоялось открытие "Года китайского языка в России" и 2-е заседание в рамках диалога правящих партий РФ и КНР по вопросам "укрепления управленческих способностей и ответственности правящих партий перед страной и нацией в посткризисное время".

     В ходе встреч высокие стороны согласились с тем, что стратегическим приоритетом отношений по плану до 2018 года становится "местный уровень регионального сотрудничества" между Северо-Востоком Китая и Дальним Востоком, а также Восточной Сибирью России, имеющими "общие горы и реки". Плюс гуманитарные обмены. На местном уровне образцом китайской политики "выхода за границу" названа первая на территории РФ "Уссурийская зарубежная зона торгово-экономического сотрудничества", куда вкладывается китайский капитал. Что же касается самого крупного совместного строительного объекта "Балтийская Жемчужина" в Санкт-Петербурге, то с китайской стороны прозвучал призыв "в полной мере повысить активность российской стороны к сотрудничеству; наладить отношения между "получением" и "отдачей". "Важным прорывом" в области энергетики был назван контракт "нефть в обмен на деньги". По нему КНР предоставила российским компаниям "Роснефть" и "Транснефть" кредит в размере 25 млрд. долл. со ставкой 6% годовых под гарантии поставок 15 млн. тонн сырой нефти ежегодно в 2011-2030 годах.

     Китайская сторона согласилась с курсом на исключение "серой растаможки" в торговле, при этом было заявлено: "Ключом к сохранению китайско-российских отношений является следование принципу взаимной выгоды и обоюдного выигрыша, укрепление экономической основы стратегического партнерства и взаимодействия добрых соседей, старт которым был дан в 1996 году".

     Подводя итоги визита, президент Медведев подчеркнул "позитивные тенденции", а в речи Си Цзиньпина прозвучали слова о "взаимной прагматичности" развития российско-китайских отношений.

      ПРАГМАТИКА ПРАГМАТИКОЙ, а нынешнее состояние российско-китайских отношений весьма напоминает отношения между СССР и Германией накануне Второй мировой. Стороны всячески демонстрируют дружбу, подписывают договоры о добрососедстве и сотрудничестве, проводят совместные военные манёвры, наращивают объемы торговли. Но при этом никакого доверия между ними нет, каждая из сторон преследует исключительно свои цели, что облегчает работу общего врага на конфликт между ними.

     Плодами жертвенной Победы советского народа в Великой Отечественной войне в конечном итоге, после расчленения Советской России, воспользовался "мировой финансовый интернационал", базирующийся в США. События XXI века развиваются по схожему сценарию, только вместо Германии противовесом Новой России "назначен" Китай.

     В 1939 году при подписании Московского договора ("Пакт Молотова—Риббентропа") ни одна из сторон не была искренней и не собиралась его исполнять в долгосрочной перспективе. Так же и в российско-китайских договоренностях от сентября 2009 года о совместном освоении ресурсов Сибири и Дальнего Востока нет искренности и долгосрочных намерений превратить слова в реальные дела.

     Причина тут прежде всего в том, что США после расчленения Советской России и ослабления отечественного военно-политического потенциала, а возможно, и ранее, ещё со времен "перестройки", рассматривают Дальний Восток и Сибирь как зону своего будущего политического и экономического влияния и как стратегический "неприкосновенный" резерв природных ресурсов. США незримо, а порой и весьма зримо присутствуют при формировании и осуществлении российского внешнеполитического курса — особенно на китайском направлении. Возможно, именно поэтому в начале 2000-х годов был остановлен процесс развала РФ — чтобы не допустить Китай к стратегическим запасам Сибири. Но "вашингтонский обком" вполне осознает историческую неизбежность окончательной схватки с КНР за политическое и экономическое господство в мире, а также — ту первостепенную роль, которую способен сыграть в этой схватке потенциал российских Дальнего Востока и Сибири. Поэтому США, даже находясь в режиме "позитивного сотрудничества" с Китаем, никогда не допустят, чтобы российское сырье и топливо пошли на наращивание совокупной мощи Китая. И очень похоже на то, что вся история с Ходорковским и ЮКОСом, при всех своих внутриполитических аспектах, имела в основе именно этот геостратегический подтекст.

     Очень многие китайско-российские проекты за последнее время были свернуты или заморожены. В их числе можно назвать строительство китайского делового центра "Хуамин" в Москве, возведение китайского квартала "Балтийская Жемчужина" в Петербурге. Не говоря уже об ударах по китайским поставкам через упразднение Черкизона, которые стоили китайским предпринимателям порядка 15 млрд. долл. А, как известно, все предприниматели в КНР тотально зависят от государственных банков. Аналогичная ситуация сформировалась и с поставками углеводородов. Предполагалось, что нефтяная "труба" дойдет до границы КНР еще в 2005 году. Но она по каким-то странным и необъяснимым причинам застряла на неопределённый срок — точно так же, заметим, как и передача Индии российского авианосца "Адмирал Горшков" ("Викрамадитья"), способного слегка изменить баланс сил в Индийском океане не в пользу США.

     Вообще-то, упомянутая выше нефтяная "труба" из Восточной Сибири (проект ВСТО) — не заслуживающая внимания мелочь, поскольку реальное российско-китайское сотрудничество в сфере энергетики должно включать в себя не только и даже не столько двухсторонние договоры, сколько реализацию долгосрочных проектов в Центральной Азии и в Каспийском регионе, чего, разумеется, нет и при нынешней ситуации быть не может — тем более, что в РФ отсутствует Госплан, Минэкономразвития принципиально не желает, да и не в состоянии ничего делать в сфере реальной экономики, а олигархические структуры либо напрямую находятся под контролем западных инвесторов, либо не заинтересованы портить отношения с США.

     Для стратегического прорыва во взаимоотношениях с КНР нужен целый ряд фундаментальных решений Кремля. В их числе: выделение серьезных финансовых средств, смена кадрового состава во многих ведомствах, имеющих прямое отношение к сотрудничеству с КНР. Но главное — изменение ядра собственной экономической политики с действующего ныне "монетаризма" на регулируемый государством рынок с индикативным планированием. Отсюда и следует необходимость принятия четкого решения относительно углубления кооперации с КНР, прежде всего на идеологической основе двух "незападных цивилизаций". Всё это полностью отсутствует. И Пекин, в типично китайской манере направивший "наследника" своего первого лица в РФ, чтобы продемонстрировать серьёзность своих намерений, лишний раз сможет убедиться в том, что слова кремлевских политиков о сотрудничестве принципиально не конвертируются в дела. А кто будет отвечать за последствия таких действий?

      СЕЙЧАС В РОССИИ — как бы сама собой, стихийно — разгорается кампания по тотальной дискредитации Китая, не говоря уже о возможности заключения геостратегического союза с ним. Аргументация здесь до унылости проста и примитивна, хотя — надо отдать должное разработчикам оной — воздействует вполне эффективно и на российскую общественность в целом, и на сами "верхи".

     Во-первых, используется избитый мальтузианский тезис о том, что огромное население Китая под давлением потребностей в ресурсах, воде и пашне обязано искать для себя новые территории, новое "жизненное пространство", и это создает для России пресловутую "желтую опасность".

     Во-вторых, вводится тезис о принципиальной несовместимости Китая и России, которые принадлежат к разным "цивилизационным матрицам".

     В-третьих, исподволь намекается и на идеологическую несовместимость, на "красную опасность", на коммунистическую сущность Китая, которая неизбежно будет противопоставлена "демократическому содержанию российской политической системы". Что, в свою очередь, должно вызывать в отечественных "верхах" страх перед тем, что разрушительная деятельность "реформаторов-рыночников" в случае возникновения российско-китайского геостратегического альянса будет оценена по советским законам и караться по китайским нормам.

     Ведь именно здравствующий ныне Чубайс и уже почивший Гайдар со товарищи несут полную ответственность за нарастающую деградацию России за последние двадцать лет. И эта тенденция отнюдь не изменилась сейчас. Вкупе с разлагающим населением телевидением и разрастающейся наркоманией реформы, скажем, Вооруженных Сил и МВД, продолжение приватизации, разгром систем образования и здравоохранения неизбежно подтачивают основы государства и страны в целом.

     Между тем, чем слабее становится наша страна, тем больше вероятность её превращения в привлекательный "пирог" для других. В отношении же КНР расчёты показывают, что его внутренние ресурсы вполне достаточны для того, чтобы прокормить свое население, а исторически китайцы двигались всегда на юг. Более того, их нынешняя стратегия основывается на освоении минерально-сырьевых ресурсов в Африке, на Ближнем Востоке, в Австралии и Латинской Америке. Сибирь же для китайского капитала — далеко не основной и весьма дорогостоящий инвестиционный проект.

     Наконец, нынешнее состояние глобального геостратегического треугольника США—КНР—РФ, по всем правилам взаимодействия внутри больших систем, требует не уничтожения слабейшей стороны, то есть России, а уравновешивания американского влияния совместными российско-китайскими усилиями.

     И последнее. Следует обратить внимание, что роль США в формировании "нового мирового порядка" предусматривает решение острейших внутренних американских проблем за счет других, в том числе РФ и КНР. Наши же интересы и интересы КНР отталкиваются от необходимости равноправного и многомерного сотрудничества.

      ЕСЛИ ПОПЫТАТЬСЯ оценить развитие китайско-американских отношений на ближайшую перспективу, то возникает весьма любопытная картина.

     Интересы "мировой финансовой олигархии" и Китая начиная с середины 70-х годов прошлого века практически совпадали. Пока Фининтерн уничтожал Советскую Россиию, захватывая новые высоты в мировой экономике и политике, пекинские товарищи развивали национальное государство. Но теперь ситуация принципиально изменилась, интересы Китая входят в конфликт с интересами "мировой олигархии", поскольку двум "золотым миллиардам" на нашей планете ни места, ни ресурсов нет.

     "Первый звонок" уже прозвенел в прошлом году, когда Госналогслужба Китая приняла постановление "Об особом порядке начисления налога на прибыль для корпоративных (транснациональных) компаний". 30 лет "китайская фабрика" производила продукт для "мировой олигархии" без прибыли: только оплата рабочей силы. По новому закону китайская налоговая служба получила право самостоятельно начислять 5%-ный налог на оборот предприятия, если его финансовые результаты оказались убыточными или малоприбыльными.

     Иными словами, Китай заявил о переходе от политики привлечения капитала в страну и развития производственной базы к политике накопления внутреннего капитала и инвестирования его вовне. А при решении этой задачи интересы Китая непременно войдут в противоречия с интересами "мировой олигархии". И очертания данного конфликта вырисовываются всё четче и жестче. Об этом говорит и решение КНР постепенно сбрасывать американские долговые обязательства, что для Соединенных Штатов является аналогом смертного приговора.

     Поэтому политико-финансовая верхушка США все время прокручивает вариант "временного замирения КНР" за счет третьих стран, в том числе и в первую очередь — РФ. Аналоги с британско-французской политикой "умиротворения" Гитлера во второй половине 30-х годов прошлого века просматриваются здесь сами собой. И в сценарии "перестройки №2", которую сегодня проталкивают в России либералы под эгидой США, предусматривается ослабление федерального Центра, что сделает возможным отрыв "периферийных кусков территории" от Российской Федерации. Такой план, несомненно, может быть задействован, как бы фантастично он ни звучал сейчас. Тем более, что в РФ влиятельные политические и олигархические силы (П.Авен, Гуцериевы, СПС и др.), ведут работу по отделению от России Северного Кавказа, за чем должна последовать аналогичная операция с Татарстаном и Башкирией. А следом придёт очередь уже Дальнего Востока и Сибири, которые, согласно этому плану, должны получить фактический суверенитет и "ядерный зонтик" от США.

     Есть ли в современной России политические силы, способные предотвратить подобное развитие событий?

     У "путинских силовиков", настроенных явно прогермански, не любящих "атлантизм" в его американо-британском изводе, тем не менее, нет потенциала, позволяющего связать Китай со "старой Европой" через РФ в единый континентальный блок. Они также уязвимы для обвинений в нарушении прав человекаи в коррупции — через их зарубежные активы. В то же время вокруг президента Медведева всё большее влияние приобретают откровенно проамериканские группировки, готовые выполнить любой приказ "вашингтонского обкома" — вплоть до развязывания российско-китайской войны ("И пусть они убивают друг друга как можно больше". Гарри Трумэн, 33-й президент США).

     В свете всего вышесказанного, для России и ее дальнейшей судьбы в XXI веке жизненно необходима геостратегическая связка с КНР, что позволит нам пройти чрезвычайно опасный интервал времени, не повторяя печальной памяти пакта Молотова—Риббентропа. Здесь историческим примером для нас должен служить князь Александр Невский, выбравший союз с Ордой в противовес наступающим католикам и тем самым сохранивший возможность для будущего возрождения России.

      При подготовке публикации использованы материалы Института российско-китайского стратегического взаимодействия.

1