Вести с полей / Спорт

Вести с полей / Спорт

Вести с полей

/  Спорт

«Рекламодатели и телевещатели готовы платить за наш продукт не более 100 миллионов долларов в год. По сравнению с английской премьер-лигой, где только телевизионные права оцениваются в два миллиарда долларов, это слезы», — говорит глава РФС Сергей Фурсенко

Беспокойное хозяйство… Российскому футболу лучшего определения не подобрать. Два года этим хозяйством руководит Сергей Фурсенко и покоя не знает, потому как наш футбол раздирают страсти — обвинения в договорных матчах, расистские выходки на трибунах, чехарда с покупкой за сумасшедшие деньги иностранных игроков и тренеров, непрозрачные бюджеты клубов... Фурсенко признается, что намерен сделать российский футбол максимально открытым и как можно более зрелищным. И уже произвел настоящую революцию — перевел чемпионат на систему «осень — весна», прямо скажем, небесспорную. Первые плоды реформ мы сможем вкусить очень скоро: через полтора месяца сборная держит экзамен на Euro. Каковы наши шансы? Сергей Фурсенко ответил «Итогам» за весь российский футбол.

— Сергей Александрович, признайтесь, вы лично получаете удовольствие от матчей национального первенства? А то болельщики жалуются, мол, многие матчи трудно досмотреть до финального свистка.

— Мне кажется, нынешняя переходная модель чемпионата полностью себя оправдала. Матчи в обеих восьмерках получаются очень интересными, проходные встречи практически отсутствуют. Такого яркого первенства у нас давно не было. Увы, есть вещи, которые не могут радовать. Прежде всего состояние футбольных полей. Отчасти качество газонов можно объяснить затяжной весной, но и ответственность с организаторов матчей снимать тоже нельзя. На знаменитой «Альянц-Арене» в Мюнхене, где играет «Бавария», газон меняют четыре раза за сезон. Почему у нас думают, что на полях можно играть по пять лет? Уже в этом году РФС ужесточит требования к состоянию полей. Будем настаивать, чтобы замена покрытия производилась чаще.

— Недавно вы озвучили идею ввести в розыгрыше чемпионата страны плей-офф. Потом обмолвились, что речь идет о золотом матче, который будет проводиться в случае равенства очков у первых двух команд. Чем сердце успокоится?

— Наша задача — попасть в тройку лучших национальных чемпионатов континента. Чтобы сделать первенство России интересным для всех без исключения — болельщиков, рекламодателей, телевещателей, нужно привнести максимальное количество элементов, усиливающих конкуренцию, а также принципиально по-новому организовать чемпионат. Введение элементов плей-офф — лишь небольшая часть изменений, которая нас ждет в чемпионате по новой формуле «осень — весна». Сейчас в первой восьмерке собраны клубы примерно одного уровня. Такая система позволяет поддерживать интригу, однако это касается только нынешнего переходного турнира. Следующий чемпионат пройдет среди 16 команд. Элита не может все время играть только между собой. Командам нужно дать возможность перевести дух, опробовать новые тактические схемы на более слабых соперниках, обкатать молодежь. 16 клубов премьер-лиги на сегодняшний день — это оптимальное количество, но для сохранения интриги в чемпионате я считаю необходимым ввести элементы плей-офф. Для этого, например, предлагается добавить в регламент правило о золотом матче, который состоится при равенстве очков у двух первых команд. Разница же забитых и пропущенных мячей, а также результаты в личных встречах учитываться больше не будут. Золотые матчи в истории российских чемпионатов проводились дважды и получались очень увлекательными. Это дополнительная интрига, которая привлечет в футбол и дополнительные средства.

— Но ведь один золотой матч — еще не плей-офф.

— Таким же образом можно разыгрывать места в еврокубках. Поскольку в Лиге чемпионов должны выступать лучшие команды, борьбу за эти путевки нужно вести по ходу основной части чемпионата. Зато путевки в Лигу Европы вполне могут разыгрываться в плей-офф большим количеством команд. Почему бы, допустим, не дать побороться за две-три вакансии сразу пяти-шести клубам? Да, представительство России в еврокубках год от года меняется. Но ведь и формулу чемпионата можно под него подстроить. Вне всяких сомнений, на следующий год мы будем проводить плей-офф за право выступать в премьер-лиге. Два худших клуба чемпионата сразу отправятся классом ниже, а еще два поборются за сохранение прописки с третьей и четвертой командами Футбольной национальной лиги (второй по значимости дивизион российского футбола. — «Итоги»).

— Насколько сегодня коммерчески успешен российский футбол?

— Например, показ матчей английской премьер-лиги в Великобритании стоит миллиард долларов в год, еще примерно такую же сумму она зарабатывает на продаже прав за рубежом. Понятно, что стоимость российского футбола гораздо ниже. Европейский спортивный рынок давно сформировался, там все проще. Но и нам тоже нужно относиться к нашему футболу как к продукту, имеющему определенную цену. Зритель должен заплатить за него, покупая входной билет на матч, потребляя рекламу в телетрансляции или приобретая право на просмотр матчей на платном телевизионном канале или в Интернете. Сейчас рекламодатели и телевещатели готовы платить за наш продукт не более 100 миллионов долларов в год. По сравнению с той же английской премьер-лигой, где только телевизионные права оцениваются в два миллиарда долларов, это слезы. Чтобы изменить ситуацию, необходимо кардинально поменять качество продукта. Для этого нужны хорошие поля, полные стадионы, беспристрастные судьи, четкая телевизионная картинка…

— Швейцарская компания Infront Sports & Media, претендующая на покупку телевизионных прав, предлагает, по неофициальным данным, 360 миллионов долларов за 6 лет. Эта цифра соответствует сегодняшней цене российского футбола?

— Насколько я знаю, речь идет немного о других деньгах. Названная вами сумма является гарантированной и будет выплачена при любых условиях. Если же за последующую перепродажу телевизионных прав швейцарцы смогут получить больше средств, чем планируется, те будут также распределены между договаривающимися сторонами. Таким образом, в договоре фигурируют фиксированные выплаты и бонусы, которые послужат для клубов и премьер-лиги определенной финансовой мотивацией. При этом надо учитывать, что Infront Sports & Media является компанией, которая сама создает телевизионный продукт. На мой взгляд, оптимальным вариантом в нашем случае была бы кооперация швейцарцев с российской вещательной компанией.

— РФС участвует в тендере на продажу прав или это прерогатива премьер-лиги?

— По закону права на проведение всех футбольных соревнований в России принадлежат РФС. Соответственно, все медиаправа тоже находятся в наших руках. Четыре года назад мы подписали с РФПЛ договор и передали их этой организации. Сейчас возможны два варианта: либо РФПЛ подберет предложение, способное удовлетворить все команды лиги, либо Футбольный союз сам найдет покупателя, который предложит больше, а деньги передаст клубам. Пока трудно сказать, как сложится ситуация, идут переговоры. Если нам удастся привлечь больше денег, думаю, клубы будут заинтересованы принять предложение РФС.

— В последнее время целый ряд крупных бизнесменов фактически в одиночку завладели российскими клубами и вкладывают в них серьезные личные средства. Не таит ли это, на ваш взгляд, некоей опасности? Не имея за спиной мощного консорциума инвесторов, команды таким образом попадают в зависимость от финансового положения и личных обстоятельств хозяина-одиночки…

— С моей точки зрения, форма собственности не влияет на спортивный результат. Конечно, хотелось бы, чтобы все футбольные клубы были частными, но в реальности такого количества бизнесменов, которые могли бы вкладывать большие собственные средства в футбол, на сегодняшний день у нас нет. В мире существуют разные схемы владения футбольными командами: есть футбольные клубы, которые принадлежат одному хозяину, есть те, которые контролируются группой лиц или спонсорами, а есть «народные» команды, где большинство акционеров — болельщики. Одна из основных задач, которую сегодня ставит перед собой РФС, — развивать футбольный рынок и научить клубы зарабатывать деньги. Только тогда они обретут стабильность и будут в меньшей степени зависеть от текущего финансового положения собственников. Именно для этого такие люди, как Миллер, Федун, Керимов, Авен, Гинер, Якунин, вошли в состав исполкома РФС. Они действительно могут помочь развитию футбола как отдельной преуспевающей отрасли.

— А если у российской премьер-лиги появится сильный западный инвестор, который вложит в нее деньги, может ли это стать дополнительным рычагом давления на клубы? За игру на старых стадионах и плохих полях бонусы ведь не получишь.

— Основные рычаги воздействия все равно останутся за РФС. И мы будем ужесточать требования к стадионам. Парадоксально, но погода нам сейчас играет на руку. Убедить клубы просто так поменять газон очень сложно. Теперь же мы просто заставим их это сделать, ужесточив сертификацию стадионов. Кроме того, к будущей осени каждый клуб обязан будет иметь резервную арену с искусственным полем. Если из-за погодных условий матч нельзя провести на естественном газоне, он пройдет на синтетическом покрытии. Это не такие большие деньги, тем более мы снизили минимальную вместимость таких стадионов до трех тысяч человек.

— Не так давно вы говорили обратное: перенос игр на стадионы меньшей вместимости ударит по престижу футбола. Что изменилось?

— Из двух зол приходится выбирать меньшее. В конце концов, в плохую погоду и зрителей меньше приходит. Кроме того, для проведения матчей мы собираемся использовать крытые манежи. В Москве есть «Олимпийский», в Петербурге — Спортивно-концертный комплекс. Почему бы в непогоду не сыграть там? Вместимость трибун в обоих залах составляет 20—25 тысяч человек, искусственные поля нового поколения практически ничем не отличаются от натуральных.

— Целый ряд недавних матчей был омрачен безобразными выходками: фанаты скандируют расистские речовки, кидают в темнокожих футболистов бананы, бросаются снежками. Все разговоры на тему зрительского беспредела сводятся к отсутствию законов, позволяющих наказать виновных.

— Сейчас кое-кому почему-то кажется, что стадионы — это территория, на которую действие законов не распространяется. Своеобразная офшорная зона, существующая по своим собственным правилам. Скажем, если кто-нибудь на улице нападет на полицейского, его тут же арестуют и отвезут в отделение. А на стадионе людей в форме вроде как можно бить безнаказанно. И наоборот — если представитель сил охраны правопорядка вдруг накинется на прохожего, по отношению к нему будут применены санкции. На трибунах же это проходит незамеченным. Нужно взять под защиту обе стороны — и болельщиков, и полицейских. Кроме того, за действия хулиганов серьезными штрафами расплачивается клуб. Выходит, люди на трибунах вынимают у него деньги из кармана, по сути воруют. «А вор должен сидеть в тюрьме», — как говорил Глеб Жеглов в известном сериале. Зритель должен отвечать за свои поступки на стадионе, вести себя прилично. Или его просто туда не пустят.

— Это как?

— Сейчас ведется законодательная работа по внесению изменений в Уголовный кодекс. Думаю, некоторые статьи будут подкорректированы уже в ближайшее время. С законом об обеспечении безопасности во время проведения массовых мероприятий труднее. Видимо, потребуется еще около года, чтобы его принять. Мы делаем, что можем: регулярно проводим совещания на эту тему и в правительстве, и в Госдуме. К сожалению, пока еще не все понимают, зачем нужны предложенные меры. Вот и выходит, что несколько десятков хулиганов отравляют атмосферу матча для миллионов. Должно же в конце концов государство применить политическую волю, чтобы защитить большинство от меньшинства!

— Должно, но пока ситуация напоминает замкнутый круг. Недавно один из клубов за расистские выходки болельщиков наказали двумя матчами при пустых трибунах. Руководство клуба разводит руками: мол, кто-то случайный натворил, а они — расхлебывай.

— Считаю, клубы должны активнее работать со своими болельщиками. На стадион, как правило, приходят одни и те же люди. Можно же за долгие годы разобраться, кто из них добропорядочный болельщик, а кто — хулиган?! Фанатам нужно самим навести в секторе порядок. Если болельщицкое сообщество будет отторгать хулиганов, на стадионе никогда ничего не произойдет.

— Не менее волнующая тема — возможное изменение лимита на легионеров. В настоящее время на матчах премьер-лиги на поле должно находиться минимум пять футболистов с российским гражданством. Многие клубы такие ограничения не устраивают, почему вы настаиваете?

— Я защищаю не лимит, а интересы российского футбола. С одной стороны, мы стремимся к повышению уровня национального чемпионата, с другой — хотим воспитывать собственных игроков. Если лимит будет смягчен, нужно принять другие меры, не позволяющие иностранцам вытеснять наших футболистов на обочину. Например, сейчас обсуждается вариант, по которому клубам разрешат дополнительно выпускать на поле одного игрока из сборной, входящей в первую десятку или двадцатку мирового рейтинга. Таким образом, мы привлечем легионеров высокого уровня, поднимем уровень чемпионата, но при этом не сильно раздуем их общее количество. Примерно по тому же пути в свое время пошли в Англии. Ограничений на количество легионеров на поле там нет, однако выступать в местных клубах могут только те иностранцы, кто провел за свою сборную не меньше 75 процентов матчей в сезоне.

— Лимит в свое время был введен для того, чтобы обеспечить кадрами национальную сборную. Для этого же в прошлом году создали и вторую команду страны, которую доверили Юрию Красножану. По его словам, он не общается и не обсуждает перспективных игроков с коллегой по национальной сборной Диком Адвокатом. Выходит, кузница кадров работает впустую?

— Не вижу в этом особых проблем. Адвокат встречи второй сборной просматривает на видео, а если есть возможность — то и по телевидению в прямом эфире. Я лично смотрел вместе с ним один такой матч. Кроме того, каждые выходные он посещает самые важные игры премьер-лиги. Не сомневайтесь, Дик имеет всю информацию о футболистах, стучащихся в дверь национальной сборной.

— Раз уж мы перешли к теме первой сборной, скажите, как вы восприняли возвращение в российские клубы ее ведущих игроков Андрея Аршавина, Динияра Билялетдинова и Романа Павлюченко?

— С радостью. Теперь ребята получат больше игровой практики, смогут наработать связи с партнерами по команде, которые тоже выступают в сборной. К тому же сейчас они находятся в комфортной обстановке родной страны. Это тоже будет способствовать их подготовке к предстоящему чемпионату Европы.

— Но разве это не значит, что лучшие российские игроки не смогли как следует проявить себя в средних английских клубах? Не переоцениваем ли мы своих звезд?

— Ну что значит «не смогли проявить себя»? Они выходили в основных составах своих клубов, принимали участие в важных матчах, забивали голы. Речь идет не только о футбольном мастерстве. В дело вмешивается проблема различия стилей, адаптации к новому укладу. Мне кажется, в силу разных причин россияне вообще сложнее привыкают к жизни на чужбине. Например, лично мне уже через неделю пребывания за границей становится плохо, болеть начинаю. И не потому, что такой неприспособленный или не знаю языков — я хорошо владею английским, просто мне за рубежом дискомфортно, я не хочу там жить. То же самое, думаю, происходит и со многими игроками.

— Пока все трое находятся в тени. Считаете, успеют набрать форму к Euro?

— Не сомневаюсь в этом.

— Основной голкипер сборной Игорь Акинфеев только-только оправился после разрыва связки колена и провел всего несколько матчей. Он сможет влиться в игру?

— Я верю, что Игорь успеет набрать форму и поехать на чемпионат. В любом случае в сборной будет играть вратарь, находящийся в лучшей кондиции на момент начала первенства. Как бы ни развивалась ситуация, у меня нет опасений за последний рубеж нашей обороны. Дик Адвокат отличается умением выбирать лучший вариант из имеющихся в наличии.

— Недавно авторитетный журнал France Football подсчитал, что Адвокат с годовой зарплатой в 7 миллионов евро является самым высокооплачиваемым тренером сборной во всей Европе. На своем предыдущем посту наставника бельгийской команды он получал почти в десять раз меньше — 800 тысяч евро в год. Не странно ли это, ведь ни знаний, ни титулов за короткий срок у него не прибавилось?

— Во-первых, у вас неточная информация о зарплате Адвоката в нашей сборной...

— Я опираюсь на данные France Football...

— А я подписывал с ним контракт и знаю до копейки, сколько он получает. Во-вторых, работа в разных условиях по-разному оплачивается. Все зависит от договоренностей между работником и работодателем. В настоящий момент Адвокат получает столько, сколько написано в его контракте. И, кстати, неплохо справляется со своей работой.

— В начале года вы заявили, что контракт с тренером будет продлен до чемпионата Европы. Можете подтвердить эти слова?

— Мы примем решение до начала первенства, это совершенно точно.

— Почему бы не сделать это после Euro? Ведь тогда появится дополнительный критерий оценки его работы.

— Просто действующее сейчас соглашение четко оговаривает сроки пролонгации его контракта.

— Отсутствие на Euro в нашей группе грандов континентального футбола, по мнению специалистов, делает нашу сборную фаворитом группового раунда. Это имеет значение с точки зрения психологии?

— На чемпионатах Европы слабых команд не бывает. Если мы не попали в одну группу, например, с Англией, Германией, Нидерландами или Испанией, это еще ничего не значит. Нам предстоит очень тяжелая борьба за выход в плей-офф, и мы сделаем все для того, чтобы сборная показала максимальный результат.

— Были у вас личные предпочтения, с кем из соперников играть на групповом этапе Euro? И в какой стране — на Украине или в Польше?

— Если мы стремимся закрепиться в элите европейского футбола, то нам должно быть все равно, с кем играть на любой стадии турнира. Поэтому у меня предпочтений не было. А что касается того, где играть — на Украине или в Польше, мне лично Украина ближе, несмотря на то что бабушка у меня была полячка.

— В спорте есть примета: чтобы не спугнуть удачу в преддверии или во время решающих игр, игроки и тренеры перестают бриться. Вот и вы начали отращивать бороду. Готовитесь к Euro?

— Суеверия бессмысленны. Надо по-настоящему верить, и тогда мы точно победим.