Привести в исполнение / Общество и наука / Культурно выражаясь

Привести в исполнение / Общество и наука / Культурно выражаясь

Привести в исполнение

/  Общество и наука /  Культурно выражаясь

Отец семейства Гегам Саркисян встал на пути вооруженных бандитов и... убил троих. Следствие выясняет: не нарушил ли предприниматель пределов необходимой самообороны? Телеведущий и историк Николай Сванидзе попытался отыскать золотую середину между священным правом на жизнь и правом на ее защиту

Честно говоря, я ожидал, что у Гегама Саркисяна будет немало проблем со следствием. Так уж устроена наша правоохранительная и судебная системы. А ведь ситуация прозрачная. В дом, где находились маленькие дети, ворвались вооруженные мужчины. Угрожая оружием, стали вымогать деньги, срывать у женщин украшения, избили членов семьи, схватили маленького ребенка, обещая выстрелить в голову... Что должен делать в таких случаях глава семьи? Главная его забота — жизнь и здоровье близких. Саркисян проявил себя как настоящий мужчина: бросился на вооруженных бандитов с кухонным ножом и расправился с ними. О каком превышении необходимой обороны здесь может идти речь? Он должен ждать, пока выстрелят? Что бы ему порекомендовали люди, которые его осуждают? Как бы они сами повели себя на его месте? Я просматриваю все материалы об этом деле. Человек вел себя безупречно. Превышение необходимой обороны — это ситуации совсем другого рода. Например, у меня травматический пистолет или табельное оружие. Затевается склока, и кто-то мне дает по носу, а я в ответ достаю ствол и стреляю. На нейтральной территории. Но здесь имело место вооруженное вторжение в жилище. Дело не только в законе. В нашей ментальности не очень умещается ситуация, когда гражданин сам себя защищает. В США проникновение на территорию частного владения кого бы то ни было, кроме сил правопорядка, автоматически дает гражданину право защищаться. Нам же с детства твердили: звоните в милицию, она вас бережет. А милиция, ныне полиция, не всесильна. Представьте себе ситуацию. Папа гуляет с маленьким ребенком, подходит какой-то пьяный, начинает приставать к ребенку, папа этого хама даже не бьет, а толкает. Но человек падает, ушибается затылком о край песочницы — и последствия оказываются нешуточными. И за это какая-нибудь женщина-судья вгоняет отцу семейства такой срок, какой и за групповое изнасилование не дают. Таких случаев хватает.

К сожалению, мы не привыкли к активности со стороны гражданина, поэтому столько вопросов к тульскому предпринимателю. Если бы у нас, как в Англии или США, было прецедентное право, «случай Саркисяна» стал бы судебным прецедентом, его бы положили в основу судебной практики. У нас сила прецедента не имеет особого значения. Наше право настолько непредсказуемо, что сегодня могут вынести одно решение, а через год по аналогичному случаю кто-нибудь что-нибудь занесет в нужный кабинет — и решение примут самое неожиданное. Вне всяких прецедентов и правовой логики.

К тому же наш суд любит наказывать обе стороны просто для порядка. Одного как бандита, а другого для острастки. Мол, нечего руки распускать. Тебе дали в зубы — зови полицию. Оскорбили твою жену — зови полицию... Это монополизация права на насилие. Государство считает, что только оно главный разводящий — как кум в лагере. Только оно вправе давать правовые оценки, и больше никто. Понятие собственного достоинства гражданина на протяжении многих десятилетий у нас было низведено до нуля. Не только частную собственность, но и частные интересы упразднили. Бандит нападает с оружием? Так он же на то и бандит. А ты вроде не бандит, а почему ведешь себя по-бандитски? Почему оказываешь активное сопротивление? Знаете, это как с выборами губернаторов. Доверить людям такую важную штуку, как выборы губернаторов, — да ведь они черт знает кого выберут. Нужен президентский фильтр, потому что народ безответственный. Если когда-нибудь ситуация начнет меняться к лучшему, возникнет еще одна правовая проблема. Нам придется решать вопрос о праве на ношение оружия. Пока государство нам говорит: «Ребята, вы ж как маленькие дети: вам дай оружие — друг друга перестреляете. Дали право на ношение травматики — и то сколько случаев! Как же вам огнестрельное давать? У вас ни сознательности, ни ответственности — ничего». Но на другой чаше весов жизни невинных людей. Ведь Саркисяну на самом деле несказанно повезло: он смог с кухонным ножом одолеть троих вооруженных людей. Это чудо. Поэтому без права гражданина на ношение оружия не может быть самозащиты. В Европе к данному вопросу относятся по-разному, а вот в США личное право гражданина на ношение оружия — один из пунктов «Билля о правах». Разумеется, все должно быть под контролем. Но кто хочет убивать, и так найдет из чего. Если введут право на ношение, преступники, естественно, не станут палить из стволов, зарегистрированных на их фамилии. Они купят «серые» стволы. А законопослушный гражданин, пройдя психиатрическую экспертизу, купив ствол и зарегистрировав его на свое имя, применит его лишь в исключительном случае. Уверен, оружие в руках нормального человека способствует неагрессивному поведению и снижению адреналина. Это психологическая защита. Каждый урод с наколками будет помнить: у жертвы может оказаться пистолет в кармане. Узколобая трактовка закона о рамках необходимой самообороны — не что иное, как наследие нашего недавнего «прекрасного» прошлого. На самом деле это унижение гражданина со стороны государства. Ситуацию нужно менять.