Олимпийский резерв / Политика и экономика / В России

Олимпийский резерв / Политика и экономика / В России

Олимпийский резерв

/  Политика и экономика /  В России

Дмитрий Козак: «Мы научились извлекать уроки из всех наших побед и поражений»

Какова цена главного российского бренда под названием «Сочи 2014»? Об экономической стороне этого самого масштабного проекта последних десятилетий «Итоги» поговорили с его куратором — заместителем председателя правительства РФ Дмитрием Козаком.

— Дмитрий Николаевич, каково чувствовать себя на низком старте? Ведь до начала Олимпиады в Сочи уже не месяцы — считаные дни…

— Используя спортивную терминологию, остался последний, решающий рывок — провести собственно Олимпиаду. Все идет по плану. Материальная часть готова. Если проблемы и существуют, то они носят скорее субъективный характер — у меня завышенные требования к благоустройству города, чистоте на объектах и территориях. Некоторым владельцам объектов пришлось пригрозить, что буду лично с салфеткой проверять их готовность, несмотря на завершение строительных работ и формальный ввод в эксплуатацию. Все должно блестеть. И к началу Игр, и, может быть, главное — после их завершения. Это относится не только к олимпийским объектам. Шесть лет назад было принято принципиальное решение: все начатые строительством объекты для модернизации Сочи должны быть завершены до Олимпиады. Город должен быть благоустроен. После Игр никаких долгостроев. Комфортная архитектурная среда, чистый воздух, исправно работающая инфраструктура и гостеприимство. Эту высокую планку, олимпийский стандарт сочинцам, городским властям необходимо сохранить. Олимпиада закончится, а олимпийское наследие должно работать для нынешних и будущих поколений россиян. Это не пафос. Городу нужен туристический поток. Это, пожалуй, единственный источник формирования доходов в федеральный, региональный и местный бюджеты для содержания общественной инфраструктуры, решения социальных проблем и возврата государственных и частных инвестиций.

— Давайте о затратах на Олимпиаду поподробнее…

— Инвестиции в объекты, необходимые для проведения Игр, — 214 миллиардов рублей. Это действительно большие затраты даже по сравнению с другими странами. Все без исключения спортивные сооружения — это вновь построенные объекты. В отличие, например, от Ванкувера, где были возведены заново, насколько я помню, только трамплин и конькобежный центр. К так называемым олимпийским затратам относятся не только инвестиции в спортивные объекты, но и расходы на строительство транспортной, коммунальной, энергетической инфраструктуры, которые обеспечивают функционирование олимпийских объектов. К примеру, инвестиции на возведение довольно дорогой горной дороги № 21, линий электроснабжения, водовода, канализации, которые обслуживают санно-бобслейную трассу, горнолыжный, сноуборд-, фристайлцентр и горную Олимпийскую деревню, отнесены к расходам на подготовку к Олимпийским играм.

— Сколько из этой суммы инвестировал федеральный бюджет?

— Из 214 миллиардов рублей 99 миллиардов — это бюджетные средства. Остальные 115 — это внебюджетные источники, средства частных инвесторов.

— Сколько приходится на «Олимпстрой»?

— Стоимость всех объектов, которые возводил «Олимпстрой», на сегодня составляет около 164 миллиардов рублей. Корпорацией построены не только собственно олимпийские объекты. Ряд проектов и мероприятий по модернизации городской инфраструктуры реализован за счет средств корпорации. Например, адлерские очистные сооружения, инженерная защита, инженерные сети и дороги всей Имеретинской низменности, включая заселенные территории, даже генеральный план Сочи. Эти и другие объекты перешли к «Олимпстрою» от Дирекции по реализации Федеральной целевой программы развития города Сочи как горноклиматического курорта 2006 года. Корпорация стала правопреемником дирекции.

— Но раньше по «Олимпстрою» звучала цифра едва ли не в два раза больше…

— Законами о федеральном бюджете на 2009-й и последующие годы предусматривались различные суммы бюджетных ассигнований в качестве имущественного взноса корпорации. Я сейчас воспроизвожу по памяти: в совокупности они действительно составляют около 313 миллиардов рублей. По этой сумме нельзя судить о структуре расходов на подготовку к Олимпийским играм и модернизацию городской инфраструктуры. На начальном этапе реализации проекта, когда еще не было проектной документации на многие объекты, не было прошедших экспертизу сметных расчетов, средства для других государственных заказчиков на основе прогнозных обоснований предусматривались в качестве имущественного взноса госкорпорации. Одновременно законом о бюджете правительству предоставлялось право перераспределять средства имущественного взноса на объекты и мероприятия, связанные с подготовкой к Олимпийским играм и развитием города. Распоряжениями правительства такое перераспределение проводилось только тогда, когда на основании государственной экспертизы соответствующими органами власти определялась точная стоимость строительства. Таким образом почти половина из указанных средств корпорации была перераспределена по другим госзаказчикам, и эти деньги в полном объеме учтены в общей смете на реализацию проекта. И законы о федеральном бюджете, и распоряжения правительства — абсолютно открытые документы, обеспечивающие полную прозрачность всех расходов. Всем, кто желает объективно проанализировать расходы на Олимпиаду, на развитие инфраструктуры, следует заглянуть в эти документы. Они отражают особенности механизма управления и финансирования проекта и обусловлены его масштабом и очень сжатыми сроками реализации.

— А во сколько обошлось развитие самого Сочи?

— Сейчас нет под рукой документов, чтобы назвать точные цифры. Но это немногим более одного триллиона 300 миллиардов. Эта сумма делится примерно пополам: половина — бюджетные средства, половина — внебюджетные. За счет частных инвесторов построены практически все гостиницы, все объекты электрогенерации. Они достаточно дорогие, все построены без привлечения бюджетных денег, многие даже без привлечения кредитов.

— Да, но ведь значительная часть частных инвесторов строила свои объекты на вэбовские средства, не так ли?

— Это правда. И ряд проектов кредитуется Внешэкономбанком исходя из соотношения собственных и заемных средств инвестора соответственно 10 на 90 процентов от стоимости проекта. В связи с этим у тех, кто не знает деталей, может сложиться мнение, что это чуть ли не прямое бюджетное финансирование частных инвесторов. Такой порядок финансирования возник в связи с одной из драматичных страниц в истории реализации проекта.

Помните, в течение непродолжительного времени в олимпийском проекте был такой «инвестор», чье имя связано со скандально известным столичным рынком? Так вот, в течение девяти месяцев он кормил «Олимпстрой» пустыми обещаниями. После того как стало очевидно, что в Сочи он никогда ничего не построит, ему указали на дверь. Но четыре тысячи номеров для журналистов кто-то должен был строить, причем в кратчайшие сроки. В тот же день, встретив в коридоре Дома правительства Виктора Вексельберга, памятуя его опыт в комплексном освоении территорий, я предложил ему взяться за этот проект на условиях 90-процентного кредитования за счет средств ВЭБа. Дней через десять, взвесив свои возможности, он согласился. Это был первый инвестор и, кстати, последний, который не сам пришел в проект, а которого мы попросили. Так возник первый кредит ВЭБа в соотношении 10 на 90.

— И как, справился Вексельберг?

— Да он просто молодец — несмотря на сжатые сроки, все выполнил! Но тогда многие другие заемщики ВЭБа выстроились в очередь за кредитами по такой схеме. В этой связи в апреле 2012 года было принято принципиальное решение: дать такую потенциальную возможность всем инвесторам при условии предоставления помимо залога возводимых объектов и земель, на которых они расположены, финансовых и иных материальных гарантий возврата кредита на сумму, превышающую 70 процентов заемных средств. Такое обеспечение возврата кредита предоставили все (включая самого Вексельберга), кто превысил 70-процентный порог заемных средств хотя бы на рубль. Кто не смог выполнить это условие, кредитуется в соотношении 70 на 30. Есть проекты, финансируемые Внешэкономбанком на 60 и даже на 50 процентов. Иными словами, так называемый вэбовский кредит является обычным коммерческим кредитом, при котором инвестор несет риск вместе с банком не менее чем на 30 процентов.

— Есть ли у вас понимание того, как будет монетизироваться «олимпийское наследие»?

— Программа постолимпийского использования объектов утверждена 9 февраля 2013 года. Она уже реально работает. Для каждого объекта, построенного за счет государства, определено его постолимпийское функциональное назначение, установлено, кто, как и для чего его использует. Если необходимо перепрофилирование, то какое конкретно и в какие сроки. Что касается частных инвесторов, то все построенные ими объекты остаются в их собственности и эксплуатируются ими по своему усмотрению исходя из разрешенного использования соответствующих земель.

Если говорить о монетизации, то все зависит от эффективности работы и государственных, и частных собственников. Как уже было сказано, если не будет потока туристов, не будет и финансового потока. А это означает, что начнется поток банкротств. В декабре создана правительственная межведомственная комиссия по созданию дополнительных условий для эффективного использования олимпийского наследия. До конца февраля все необходимые решения, в том числе программы проведения мероприятий международного и общенационального масштаба в городе Сочи, на ближайшие три года будут сверстаны. Многочисленные выставки, конференции, форумы — ведь там материальная база создана огромная. Можно все что угодно проводить. Попутно возникают вопросы транспортной доступности, стоимости билетов. Будем работать над тем, чтобы стоимость железнодорожных и воздушных перевозок снизить.

— Есть ли понимание по срокам окупаемости «олимпийского наследия»?

— Прогнозы — вещь неблагодарная. Наряду с эффективностью работы власти и бизнеса существуют и такие факторы, как состояние мировой и российской экономики и даже климатические изменения. Сегодня регион обладает самой современной инфраструктурой для отдыха. Кроме олимпийских объектов в рамках модернизации региона за счет внебюджетных источников создано четыре современных горнолыжных курорта, построены трасса «Формулы-1» и тематический парк — первый наш российский Диснейленд. Сняты инфраструктурные ограничения для дальнейшего развития бизнеса. При грамотном подходе все это может привлечь огромный туристический поток и обеспечить возврат и бюджетных (в виде налогов), и частных инвестиций.

— Вероятно, после Олимпиады государство намерено как-то помогать частным инвесторам расплачиваться по кредитам ВЭБа?

— Если речь идет о финансовой поддержке, то некоторые инвесторы и государственные чиновники, в том числе через СМИ, пытались убедить правительство выделить средства из бюджета для прямой финансовой поддержки их проектов. Нам рисовали самые мрачные прогнозы, если этого не сделать немедленно. Понимаете: в обмен на предсказание будущего живые деньги сегодня. Было принято решение до конца 2015 года не требовать возврата кредитов и процентов по ним. Мы в реальных условиях — один летний и один зимний сезон — эмпирическим путем проверим все финансовые модели. И тогда поймем, нужны ли дополнительные преференции или нет. Уже в декабре прошлого года спрос на гостиницы в горном кластере был огромный. В одном только «Роза Хутор» 2600 номеров были полностью заселены, в день продавалось до 7,5 тысячи ски-пассов! Плюс услуги ресторанов, кафе. Это огромный денежный поток. Давайте увидим, какая там реальная выручка и к осени 2015 года примем нужные решения.

— Ну судя по выступлениям Навального и Немцова, в Сочи с шальными деньгами все в порядке и сейчас. Я про коррупцию…

— За 2012 год зафиксировано 141 преступление, связанное с Олимпиадой, из них 56 — мелкие кражи типа «неустановленные лица такой-то компании украли дизель-генератор такой-то компании стоимостью 450 тысяч рублей». На втором месте по количеству выявленных правонарушений — попытки завышения цен со стороны строительных организаций, чаще всего квалифицируемые как мошенничество. Все эти преступления раскрываются, виновные привлекаются к ответственности независимо от их социального или материального статуса.

— Может, крупные преступления скрываются, чтобы не портить олимпийской статистики?

— Есть объективные законы деятельности правоохранительной системы. Практически во всех органах созданы специальные «олимпийские» подразделения — и в прокуратуре, и в Следственном комитете, и в МВД. Ключевым показателем их работы является количество выявленных преступлений. По моим наблюдениям, сотрудники правоохранительных органов добросовестно выполняют свою работу исходя из этого критерия ее оценки.

— Но общественность-то свято убеждена, что в Сочи воруют не ведра краски, а миллиарды.

— Я говорю лишь о том, что, несмотря на очень жесткий контроль, случаев, свидетельствующих о масштабном воровстве, установлено не было. Гарантировать, что его в принципе не было, я тоже не могу. У нас, в конце концов, презумпция невиновности.

— И, наконец, какие уроки лично вы извлекли из этой крупнейшей стройки современности?

— Главное, что мы научились извлекать уроки как из наших побед, так и из поражений. Хочу сказать, что реализуемая сегодня в стране дорожная карта по устранению бюрократических барьеров для инвестиций — она ведь родилась из нынешнего олимпийского проекта. Там очень много позиций, которые мы намерены пересмотреть в нашем законодательстве для того, чтобы заработала система. Стройка такого масштаба, как Сочи, — это в первую очередь ручной режим управления, что в масштабе страны недопустимо.

— Вы удовлетворены тем, что сделано в Сочи?

— А вы приезжайте да посмотрите сами. Хочу сказать всем: добро пожаловать в Сочи на нашу домашнюю Олимпиаду!