Жидкое «я»

Жидкое «я»

Если человека вскрыть, первое, что покажется, – кровь. Красная соленая теплая влага. Древние считали ее сгустком души, особой удивительной субстанцией, в которой материальное переходит в нематериальное, плотское – в более чем плотское, земное – в надземное. Отсюда множество табу и ритуальных ограничений, связанных с кровью и ее использованием. Кровь – таинство, загадочное содержание человеческого футляра, его субтильное, жидкое «я». Кровь – жизнь, ее тайна. Не случайно у некоторых мистически ориентированных большевиков (Богданов) была популярна идея, что равномерное разделение (через переливание) между собой крови всего человечества должно увенчаться достижением всеобщего бессмертия. Это Богданов описывает в уникальном фантастическом романе «Красная Звезда». (Кстати, сам он погиб во время опыта по переливанию крови, когда уже после революции возглавлял «Институт крови»!) В нашем веке у большевиков-богостроителей, как и у древних скифов или трансильванских вампиров, таинство крови вновь на короткий момент оказалось в центре культурного и социального внимания.

Война – блестящий случай убедиться в силе этой древней чувствительности. Таинство войны сопряжено с таинством крови. И снова обратимся к гениальному Юнгеру, писавшему об этом на основании потрясающего личного военного и экзистенциального опыта:

«Да, это жажда крови. Она осолена ужасом, но это – опьянение. Такая ненасытная жажда крови. Раздирает она воина, покрывает накатами красных волн, когда воздыхающие облачности гибели плавают над полями жестоких схваток. Человек, никогда не сражавшийся за свою жизнь, не может вкусить этих красок. Странная вещь, но появление врага на горизонте приносит вместе с последней степенью испуга облегчение от тяжелейшего, почти непереносимого ожидания. Сладострастие крови бьется над войной, как красный парус мрачной галеры. Бесконечность ее желания сближает жажду крови с любовным жаром. Она перенапрягает нервы, когда в лихорадочных городах под дождем из цветов маршируют колонны „morituri“, „шагающих на смерть“ во фронтовом марше в сторону вокзала с последним эшелоном. Она кипит в толпах, издающих истошные вопли победы, обращенные к этим людям. Она – часть эмоционального содержания солдат, марширующих, как обещанная смерти гекатомба. Накопленное за дни, предвосхищающие сражение, за полные болезненные напряжения часы ночных дозоров, когда вспышки залпов освещают цепи стрелков, сладострастие крови бьет, как пенная ярость, пока человеческие валы не бросились в бойню грязной зоны ближнего боя, врукопашную. Все желания тогда сливаются в единое желание: броситься на противника, повинуясь зову крови, рвануться на него, без оружия, в головокружительном опьянении, с единой силой напряженных кулаков. Так было всегда».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.