Накануне и в начальный период войны

Накануне и в начальный период войны

Вторая половина 30-х годов между Первой и Второй мировыми войнами характеризовалась завершением формирования «стального пакта» в лице Германии и Италии (1936 г.), а также «Антикоминтерновского пакта» Германии и Японии (1936 г.). Они начали готовиться к насильственному переделу мира, раздувая пламя войны до мирового пожара. В 1937 г. завершилось создание агрессивного блока: Германия, Италия и Япония, который был направлен против Советского Союза.

Этому способствовали правительства США, Англии и Франции, деятельность которых стала политикой «свободы рук» для стран оси и Японии в борьбе против СССР.

Во время мюнхенской «сделки» Германия подписала декларацию с Англией, а 6 декабря 1938 г. — с Францией, которые, по сути дела, были пактами о ненападении. США поддержали эту сделку. С согласия Англии и Франции в 1938 г. немецко-фашистские войска оккупировали Австрию. А в сентябре 1938 г. главы этих государств предписали Чехословакии в десятидневный срок передать Германии около 20% своей территории.

Соучастниками этой сделки были Венгрия и Польша, последняя оккупировала Тешинскую область, а Венгрия — Западную Украину.

15 марта 1939 г. германские войска вступили в Прагу и признали независимость Словакии.

События 1939 г. носили быстротечный характер. Уже 22 марта Германия ввела свои войска в Клайпеду (Мемель), а днем раньше было предложено Польше возвратить Германии Данциг, который до Версальского мирного договора принадлежал Германии.

Получив отрицательный ответ, Германия спровоцировала войну против Польши 1 сентября 1939 г.

В течение 16 суток польская армия была разгромлена, а территория страны была захвачена до линии Керзона, что соответствовало секретному договору Германии с Советским Союзом, а славянские области Западной Белоруссии и Украины перешли к СССР.

Так были нарушены положения Версальского и Трианонского договоров.

Проведя ряд операций: «Везерюбунг», «Гельб и Рот» и другие, Германия захватила Францию, Бельгию, Голландию, Норвегию и Люксембург1.

Агрессоры захватили всего 12 стран Европы: Австрию, Чехословакию, Албанию, Польшу, Данию, Норвегию, Бельгию, Голландию, Люксембург, Францию, Югославию, Грецию. Успехи фашистских войск вызвали эйфорию у Гитлера и его генералов. Англия, объявившая войну Германии, по убеждению германского руководства, находилась в безнадежном положении.

Теперь стратегические позиции Германии были обеспечены, тыл на Западе был закрыт.

На стороне Германии готовы были выступить Италия, Румыния, Венгрия, Финляндия, царская Болгария.

Япония, готовившая нападение на СССР, проверив прочность советских границ и Красной Армии на Халхин-Голе, решила повременить с войной против СССР, ожидая падения Советского Союза на Западе и малой кровью завоевать Дальний Восток. Но решение императорской ставки не было реализовано, так как Красная Армия (1-я армейская группа под командованием комкора Г. К. Жукова) разгромила 6-ю армию Японии (командующий — генерал О. Риппо). 13 апреля 1941 г. в Москве был подписан пакт с Японией о нейтралитете, что позволило нашей стране избежать войны на три фронта.

Красная Армия улучшила на западе свое стратегическое положение. Трудно досталась победа в войне с Финляндией, но она подготовила оборону Ленинграда. Война вскрыла крупные недостатки в подготовке армии, в результате Маршал Советского Союза К. Е. Ворошилов был снят с должности наркома, а на его место назначен Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко. Принимались срочные меры по оснащению армии и подготовке кадров.

Гитлер, захватив 12 стран, на этом не остановился. Программные цели нацистов были конкретизированы в его книгах «Майн кампф. 1924—1925 гг.» и «Цвайтес бух». Одна из глав «Майн кампф» была названа «Ориентация на Восток или восточная политика»2 .

Свои программные антисоветские цели фашистское руководство не скрывало и после заключения 23 августа 1932 г. договора с Советским Союзом о ненападении. После разгрома Франции Гитлер уже не нуждался в этом договоре.

Вся его внешняя политика, как отмечал адъютант Гитлера Н. Белов, была подчинена «только одной цели — разгрому большевизма»3 .

На совещании руководящего состава вооруженных сил Германии 31 июля 1940 г. в Бергхофе (личная резиденция Гитлера) были сделаны первые предложения о войне с СССР, кратко сформулированы установки: «…начало — май 1941 года, продолжительность операции — пять месяцев. Цель — уничтожение жизненной силы России»4 .

После этого совещания началась конкретная подготовка Германии к «восточному походу».

Основные направления подготовки:

— планирование войны по вертикали сверху донизу, как в целом страны, так и вооруженных сил, а по горизонтали — привлечение союзников: Финляндии, Венгрии, Румынии и стран третьего блока;

— подготовка государственных органов к войне;

— подготовка собственно вооруженных сил;

— подготовка театра военных действий;

— создание ударных группировок на театре войны.

Планирование Германией войны против СССР можно разделить на 3 этапа:

I: (май — июнь 1940 г.) — принятие Гитлером принципиального решения о войне против СССР;

II: (июль 1940 г. — февраль 1941 г.) — подготовка генштабом и другими высшими органами основных военных планов и расчетов;

III: (февраль — июнь 1941 г.) — детальная разработка планов штабами вооруженных сил.

Заметим, что план разрабатывался на альтернативной основе: в штабе оперативного руководства (во главе с Йодлем), в генштабе ОКХ сухопутных войск (во главе с Ф. Гальдером); в отделе иностранных армий (подполковником Э. Кинцелем) и командованием и штабами групп армий, армий и танковых групп5 .

Все варианты были переданы первому оберквартирмейстеру (первому заместителю начальника генштаба генерал-майору Паулюсу), который выработал первоначальный набросок генштаба ОКХ по оперативному ведению войны против СССР. Затем этот план был объединен с проектом штаба оперативного руководства Гитлера.

Объединенный план предусматривал создание трех группировок: двух — севернее Припятских болот и одной — южнее их.

Главный удар предполагалось нанести центральной группировкой (9, 4ПА, 2 и 3тгр) при поддержке второго воздушного флота между Днепром и Западной Двиной, чтобы разгромить советские войска в приграничных сражениях в районе Минска и развивать наступление на Москву.

Северная группировка — группа армий «Север» (16, 18ПА, 4 тгр) при поддержке первого воздушного флота должна была наступать из Восточной Пруссии на рубежи Западной Двины и форсировать ее.

Группировка южнее Припятских болот — группа армий «Юг» (6, 11ПА, 3-я и 4-я румынские армии, 1тгр) при поддержке четвертого воздушного флота должна была окружить советские войска на территории Западной Украины, уничтожить их, а в ходе последующего наступления форсировать Днепр и овладеть Левобережной Украиной. В дальнейшем вместе с другими группами выйти на рубеж Архангельск — Горький — Астрахань.

5 ноября предварительный вариант плана был доложен Гальдером Гитлеру, который его одобрил. Одобренный план под руководством генерал-майора Паулюса проигрывался на штабной игре с командованием групп армий, армий и танковых групп в три этапа:

I — вторжение в приграничную полосу 19.02.1940 г.;

II — наступление до рубежа Минск — Киев (07.12.41 г.);

III — возможные действия на рубеже Архангельск — Волга. Замечания по обсуждению итогов командно-штабных игр были внесены в план.

18 декабря 1940 г. окончательный план был доложен Гитлеру, который и подписал его как директиву № 21, получившую наименование — «Вариант Барбаросса».

Далее велось оперативное планирование и подготовка войск.

Основным в подготовке войск было:

— увеличение численности личного состава, могущее обеспечивать успешное выполнение задач;

— совершенствование организационной структуры войск для повышения их боевых возможностей:

— повышение качества оперативной и боевой выучки;

— оснащение современным вооружением и боевой техникой;

— подготовка ТВД (театра военных действий) в оперативном отношении.

Уже в сентябре 1940 г. в боевом составе вермахта насчитывалось 200 дивизий, численностью 5265 тыс. человек, число танковых дивизий возросло с 10 до 21 дивизии (увеличилось в 2,1 раза), моторизованных дивизий увеличилось в 2,2 раза (с 9 до 19). Переформировано более 70 пехотных дивизий и обучено 415 тыс. призывного контингента. Для каждой армии создавались полевые запасные батальоны численностью до 90 тыс. человек. Сформировано: штабов групп армий — 1, штабов армий — 4, управлений корпусов — 16. Из 5,7 тыс. танков и штурмовых орудий выделялось в 1-й стратегический эшелон 3,7 тысячи, а с учетом резерва 4 тыс. танков.

Совершенствовалась структура люфтваффе и танковых войск. Из 3644 самолетов, выделенных для участия в войне с СССР, 623 составляли разведывательные.

А всего в вооруженных силах Германии к середине 1941 г. насчитывалось 214 дивизий, в том числе 21 танковая и 14 моторизованных дивизий, танков и САУ 57 тыс., 11,6 тысячи орудий, минометов 61 тысяча, боевых самолетов — 10,1 тысячи. Численность личного состава возросла до 7,3 млн человек без вольнонаемного состава. Были организованы полуторамесячные курсы по подготовке офицеров генштаба, курсы в корпусах и дивизиях, для каждой армии создавался резерв — 300 офицеров.

В воскресенье 22 июня Германия и ее союзники обрушили на Советский Союз мощный удар: 190 дивизий, более 4 тыс. танков, 47 тыс. орудий и минометов и более 4,5 тыс. самолетов.

Наряду с переформированием, увеличением численности и качественным изменением боевой техники много внимания ими уделялось подготовке ТВД.

В июле 1940 г. немецкая общегосударственная программа «Отто» предусматривала развитие сети железных и шоссейных дорог, увеличение аэродромов и посадочных площадок, помещений для размещения материально-технических средств, полигонов, казарм, развитие системы связи и ПВО.

К концу мая 1941 г. работы по плану «Отто» были завершены. Увеличилась пропускная способность железнодорожного транспорта, с 84 поездов до 220 поездов в сутки, позволявшая доставлять в пограничную с СССР зону ежедневно до 7 дивизий; создана сеть связей ставки со штабами групп армий, штабов групп армий со штабами армии и танковых групп, а также аэродромная сеть до 350 аэродромов и 210 посадочных площадок; сеть складов численностью 185 единиц, из них для: боеприпасов — 45, ГСМ — 65, продовольствия — 13, авиационных складов — 53 единицы и другие.

На основе личной проверки готовности ТВД Гальдер 14 июня 1941 г. (когда было опубликовано заявление ТАСС СССР) доложил Гитлеру: «В отношении инженерно-технического обеспечения «все подготовлено хорошо»6 .

Сосредоточение ударных группировок началось в феврале 1941 г. согласно директиве главного командования Германии ОКХ № 050/41 от 31.01.41 г. Графиком предусматривалось первоочередное перемещение пехотных дивизий (5 эшелонов), охранных дивизий, в последнюю очередь — танковых и моторизованных дивизий и летных частей ВВС (22.05.—21.06.41 г.), резервов ОКХ. Все перемещение было осуществлено в течение четырех месяцев.

С 10 июня 1941 г. войска (103 дивизии), предназначенные для прорыва, стали выдвигаться ночными переходами в приграничную зону, намеченную планом «Барбаросса»: на 7—20 км для пехотных дивизий и на 20—30 км для танковых дивизий.

С 18 июня немецкие дивизии и дивизии их союзников начали занимать исходное положение для наступления.

К исходу 21 июня 1941 г. вооруженные силы Германии имели следующие группировки:

— на Крайнем Севере на территории Норвегии и Финляндии развернулась армия «Норвегия» под командованием генерал-полковника Н. Фалькенхорста (4 немецкие и 2 финские дивизии). Армию поддерживала часть 5-го воздушного флота.

— От Рованиеми до Финского залива развернулись карельская и юго-восточная армии финнов, поддерживаемые ВВС Финляндии.

— На участке от Мемеля до Голдапа (протяженностью 230 км) развернулась группа армий «Север» под командованием генерал-фельдмаршала В. Лееба (18, 16А и 4 тгр), в которой насчитывалось 29 дивизий, в том числе 3тд и 3 моторизованные дивизии. Ее поддерживал 1-й воздушный флот.

Эта группировка имела 625 тыс. человек, 6,2 тыс. орудий и минометов, 900 танков и штурмовых орудий, 768 боевых самолетов.

— На участке от Голдапа до Влдовы (протяженностью 550 км) развернулась главная группировка — группа армий «Центр» (под командованием генерал-фельдмаршала Ф. Бока (9, 4А, 3 и 2 тгр). В ней насчитывалось 50 дивизий и 1 бригада (9 тд и 7 мд). Группу поддерживал 2-й воздушный флот. Численность группы составляла: 1,1 млн чел., 11 тыс. орудий и минометов, около 1850 танков и штурмовых орудий, 1611 боевых самолетов.

— Южнее, до устья Дуная (протяженностью 780 км) развернулась группа армий «Юг» (под командованием генерал-фельдмаршала Г. Рунштедта (6, 17, 11А и 1 тгр). В ней находилась 41 дивизия, в том числе 5 тд и 4 мд, а также 3-я и 4-я румынские армии (4 пд; 3 кд и 3 горно-стрелковые бригады), общей численностью 1 млн человек, 9,6 тыс. орудий, 1126 единиц самолетов. Кроме того, на участке группы развернулись 4 венгерские бригады. Группу поддерживали 1126 самолетов 4-го воздушного флота и 48 венгерских самолетов.

Здесь было развернуто 12 армий вермахта из 17, все 4 танковые группы, 70% дивизий, 75% орудий и минометов, 90% танков, свыше 90% самолетов.

А всего задействовано немцами — около 190 дивизий (в том числе в первом стратегическом эшелоне было 153 дивизии, численностью 3—3,5 млн человек), орудий и минометов — 47 тыс., танков и штурмовых орудий — 4 тыс., боевых самолетов — 4,5 тыс7 .

В этих условиях создавшейся угрозы развязывания Германией и ее союзниками Второй мировой войны Советское правительство в основу своей внешней и внутренней политики положило две взаимосвязанные идеи:

1. Продолжить поиск мирных путей предотвращения войны или максимального отдаления ее начала. Попытаться создать антигитлеровскую коалицию (предполагаемый альянс четырех стран: СССР, Англии, Франции и Польши).

2. Принять все необходимые экстренные меры по ускоренной подготовке страны и в первую очередь Красной Армии и Военно-Морского Флота к обороне против надвигающейся агрессии с Запада и Востока.

Летом 1939 г. мировое «общественное мнение» за пресечение агрессии в процентном отношении было выражено следующим образом:

— во Франции 76% опрошенных высказывались за применение силы в случае агрессии против Польши, за союз Франции с СССР — 81%, в Англии за союз с СССР высказались 87%.

Но на деле, благодаря предательской политике правительств этих государств, и особенно Польши, Советский Союз оказался в одиночестве.

Еще до начала войны правительство Советского Союза нормализовало отношения с Японией, в том числе и военным путем, а также с Турцией (хотя в ходе войны она держала у наших границ крупные вооруженные силы).

В Генеральном штабе Советского Союза в это время в условиях сложной военно-политической обстановки разрабатывались и уточнялись планы обороны страны (планы войны). С 1924 г. до самого начала Великой Отечественной войны их разработано 15, а уточнялись они постоянно в зависимости от сложившейся обстановки, но можно с уверенностью сказать, что все они носили оборонительный характер.

Разработка плана войны в Генштабе НКО шла с июня до 18 сентября 1940 г. Последний план войны именовался «Об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на Западе и на Востоке на 1940—1941 гг.»8 , который был утвержден 14 октября 1940 г. и уточнен в мае 1941 г., когда наркомом обороны СССР был Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, а начальником Генштаба Г. К. Жуков. Исполнитель плана — генерал-майор А. М. Василевский.

Первый, Южный вариант плана предусматривал (в зависимости от обстановки) развернуть главные силы армии к югу от Бреста, чтобы мощным ударом в направлении на Люблин и Краков в первый же день отрезать Германию от Балканских стран и лишить ее важнейших экономических баз, или к северу от Брест-Литовска, чтобы нанести поражение главным силам германской армии в пределах Восточной Пруссии и овладеть ею.

Основными задачами развертывания были:

а) активной обороной прочно прикрыть наши границы во время сосредоточения войск;

б) силами Юго-Западного фронта во взаимодействии с левофланговой армией Западного фронта нанести поражение люблинской группировке немцев и выйти на реку Висла.

В северном варианте планировалось нанести поражение Восточно-Прусской группировке, силами Западного фронта ликвидировать сувалковскую группировку.

Всем остальным фронтам ставилась задача прикрывать границы и сковывать войска противника в Восточной Пруссии.

Такая последовательность военных действий была бы возможна, если бы Советский Союз осуществлял жесткую оборону своих границ и не собирался наносить упреждающего удара.

В мае 1941 г. уже в новом варианте плана говорилось: «Учитывая, что Германия в настоящее время держит всю армию отмобилизованной, с развернутыми тылами, она имеет возможность предупредить нас о развертывании и нанести внезапный удар. Чтобы предупредить это, считаю необходимым ни в коем случае не давать инициативы действиям германскому командованию, упредить противника в развертывании и атаковать германскую армию»9 .

Подчеркнем, что И. В. Сталин с гневом отверг этот вариант. И Красная Армия вступила в войну с сентябрьским планом. Но правка в сентябрьском плане 1940 г., сделанная на основании директив Генштаба, была только оборонительного характера (строительство и оборудование стратегических рубежей обороны, эвакуация предприятий промышленности, особенно военной, а также населения. Указывалось на категорическое запрещение перехода и перелета госграницы).

14 июня 1941 г. было опубликовано Заявление ТАСС о том, что Германия и Советский Союз неуклонно выполняют договор о ненападении, и это в то время, когда в приграничную полосу прибыл пятый эшелон с танковыми и моторизованными дивизиями (14 тд и 12 мд). Заявление ТАСС полностью дезориентировало командование западных приграничных округов.

Вот что писал генерал С. П. Иванов, начальник оперативного отдела 13-й армии, в своей книге «Штаб армейский, штаб фронтовой» о Заявлении ТАСС: «…слухи о намерении Германии порвать пакт о ненападении и напасть на Советский Союз лишены всякой почвы». Вздох облегчения невольно вырвался у меня»10 .

Некоторые исследователи и историки в недалеком прошлом считали, что никакого плана в Генеральном штабе Красной Армии не было. Причиной тому было засекречивание этого документа в архивах ЦАМО.

Теперь сомнений нет. Точку над «i» поставил бывший начальник Генштаба Маршал Советского Союза А. М. Василевский в интервью «Накануне войны»11 , где он утверждал, что такой план был разработан в Генштабе совместно с командованием западных военных округов и своевременно доставлен в их штабы.

Несомненно, руководство СССР прилагало большие усилия по подготовке Вооруженных Сил, по перестройке экономики на случай войны и подготовке театра военных действий (ТВД).

В основу развития Вооруженных Сил положены планы развития РККА и КА. Во главу угла последнего плана положен не только численный рост армии, а прежде всего, совершенствование ее оргструктуры и оснащение современной боевой техникой и вооружением. Планом предусматривалось сокращение стрелковых войск на 2,3%, конницы в 3 раза, увеличение мехкорпусов в 5 раз, танковых дивизий в 3 раза. Удельный вес видов Вооруженных Сил СССР на 22.06.41 г. Был таким: сухопутных войск — 80,7%, ВВС — 8,7%, ВМФ — 7,3%, ПВО — 3,9%. На боевые войска приходилось 74,1%, на ВВС — 13,21% части боевого обеспечения. Численность личного состава КА на июль 1939 г. составляла 2182 тыс. человек, на 01.06.40 г. — 4.345 тыс., на 01.01.41 г. — 4200 тыс., на 01.06.41 г. — 4275 тыс., на 22.06.41 г. — 5077 тыс. человек12 .

Из боевой техники к началу войны в Вооруженных Силах СССР было: орудий и минометов (в том числе 36,8 тыс. 50-мм.) 107,8 тыс., танков — 23,1 тыс., боевых самолетов — 18,7 тыс. (в том числе исправных — 16 тыс.).

Но на 22.06.41 г. новых образцов танков на вооружении состояло — 1759 единиц (из них в западных военных округах — 1475), а самолетов новой конструкции — 1540 единиц.

К началу войны имелось: 303 дивизии, в том числе танковых 61 и моторизованных — 31, а в ВМФ — 913 боевых кораблей.

Для ликвидации последствий репрессий командного состава необходимо было увеличение количества военных учебных заведений. Их в 1940 г. было: 18 академий и 8 военных факультетов в гражданских вузах, 214 училищ сухопутных войск и ВВС, а также 6 военно-морских училищ. В запасе числилось лишь 860 тыс. командиров разного уровня. Подготовка рядового состава проходила на военных сборах на 45, 60 и 90 суток, в зависимости от специальности. По состоянию на 21.06.41 г. на больших учебных сборах (БУС) находилось 805 264 человек13 .

Это позволило на территории западных приграничных округов в мирное время иметь 170 дивизий, в том числе 103 стрелковые, 40 танковые, 20 моторизованных, 7 кавалерийских и 2 бригады, общей численностью личного состава 2 243 890 человек,14 что составляло 1-й стратегический эшелон.

Второй стратегический эшелон имел 7 армий. Порядок их сосредоточения был таков:

19А (11 дивизий) к 01—10.06.41 г. в районах Черкасс, Белой Церкви;

16А (12 дивизий) — к 01—10.06.41 г. в районе Шепетовки;

20А (7 дивизий) — к 24—28.06.41 г. в районе Великих Лук;

21А (13 дивизий) — к 17.06.41 г. в районе Гомеля;

22А, 28А — убывали в районы сосредоточения 23.06.41 г.

Кроме того, в резерве ВГК было 11 дивизий.

Всего на западном театре войны по плану предполагалось сосредоточить 240 дивизий.

Западные границы прикрывали войска следующих военных округов (фронтов):

— Северного округа, командующий — генерал-лейтенант М. М. Попов, член Военного совета — корпусной комиссар Н. Н. Клементьев, начальник штаба — Д. Н. Никишев (21 дивизия, в том числе 4 танковые, 2 моторизованные и одна стрелковая бригада).

— Прибалтийского округа (Северо-Западный фронт), командующий — генерал-полковник Ф. И. Кузнецов, член Военного совета — корпусной комиссар П. А. Дибров, начальник штаба — П. С. Клёнов (25 дивизий, в том числе 4 танковые и 2 моторизованные).

— Западного особого военного округа (Западный фронт) (3-я, 4-я, 10-я и 13-я А), командующий — генерал армии Д. Г. Павлов, член Военного совета —А. Ф. Фоминых, начальник штаба — генерал-майор В. Е. Климовских. Армии 1-го и 2-го оперативных эшелонов находились в пунктах постоянной дислокации, управление 13 — в Могилеве (а не в районе г. Белостока, как предполагалось планом обороны) для объединения 49 и 113 дивизий, а также 13-го мехкорпуса.

В округе имелось 44 дивизии, в том числе 12 танковых, 6 моторизованных и 2 кавалерийские дивизии (3 дивизии занимались учениями, зенитные части находились на полигоне).

— Киевского особого военного округа (Юго-Западный фронт) (5-я, 6-я, 12-я, 26-я А), командующий — генерал-полковник М. П. Кирпонос, член Военного совета — корпусной комиссар Н. Н. Вашугин, начальник штаба — М. А. Пуркаев. Войска 1-го и 2-го оперативных эшелонов округа находились также в пунктах постоянной дислокации и в летних лагерях. Стрелковые дивизии выдвигались в районы обороны и находились в 150—200 км от госграницы. В движении находился 31-й стрелковый корпус. В состав 12-й армии по железной дороге и походным порядком прибывал 49-й стрелковый корпус. Всего в округе насчитывалось 58 дивизий, в том числе 16 танковых, 8 моторизованных и 2 кавалерийские дивизии, 7 УРов и 9 авиадивизий15 .

— Одесского военного округа (7-й, 14-й, 35-й, 18 мк и 9-я дивизии), командующий — генерал-полковник А. Г. Черевиченко, член Военного совета — корпусной комиссар А. Ф. Колобяков, начальник штаба — генерал-майор М. В. Захаров. Войска прикрытия находились в пунктах постоянной дислокации. 18-й мк и одна кавдивизия планировались для нанесения контрударов. Управление 48-го стрелкового корпуса и 74-я стрелковая дивизия находились в резерве округа.

Успешное осуществление всего комплекса мер по организованному вступлению в войну во многом зависело от заблаговременной подготовки ТВД. Правительство разработало план оборудования театра войны. Большое внимание уделялось строительству укрепленных районов, развитию аэродромной сети, строительству железнодорожных путей сообщения, шоссейных и грунтовых дорог, оборудованию складов и баз материально-технического обеспечения, строительству полевых фортификационных сооружений.

Для строительства было привлечено 84 строительных батальона, 25 отдельных строительных рот, 17 автобатальонов, 167 инженерных и 131 отдельный саперный батальон дивизий и 41 саперный батальон внутренних отрядов и по одному стрелковому батальону от каждого полка.

Для строительства железнодорожных путей с Дальнего Востока перебрасывались 3 железнодорожные бригады (22 батальона).

Для строительства аэродромов было сформировано 98 отдельных аэродромностроительных батальонов.

К концу 1941 г. планировалось иметь 950 аэродромов (дополнительно требовалось построить 333 аэродрома, а всего их требовалось 1112). Поэтому авиаполки базировались по два на аэродроме, некоторые из них находились на расстоянии досягаемости артиллерии.

Пока же к западным границам было можно подать лишь 444 пары поездов (со стороны противника — 988). Если на Киевский и Одесский округа приходилось 180 аэродромов, то на Западный и Прибалтийский округа — всего 35.

Такая обстановка сложилась к 1941 г. Решить поставленные задачи можно было лишь к концу 1942 г., а часть из них — в 1943 г.

Незавершенность подготовки западного театра войны затрудняла сосредоточение и развертывание войск и снижала возможности армий и фронтов успешно вести боевые действия.

Посмотрим, как же развивалась стратегическая обстановка в последние дни перед началом войны.

Мы читали последнее Заявление ТАСС от 14 июня 1941 г., в котором Советское правительство через Министерство иностранных дел требовало объяснений рейха о подозрительных действиях вермахта у наших границ. Но Гитлер, имперское министерство иностранных дел и посольство упорно молчали.

В это время Гитлер заслушивал начальников генштаба вермахта Кейтеля и сухопутных войск Гальдера и других военачальников о готовности к нападению на СССР. Все они дали положительную оценку войскам вторжения, которые проверялись комиссией по всему Восточному фронту.

Напряжение у наших западных границ нарастало, о чем свидетельствовало «спец. сообщение о подготовке Германии к войне против СССР»16 , направленное в Генштаб за подписями начальника разведотдела Западного Особого военного округа полковника Блохина и начальника 3-го отделения разведотдела штаба ЗАПОВО майора Самойловича.

По донесениям штаба Прибалтийского военного округа за подписями начальника штаба генерал-лейтенанта П. С. Кленова и начальников разведотделов других штабов округов можно было сделать вывод, что сосредоточение немецкой армии подходило к концу и войска первого стратегического эшелона (силы вторжения) заняли 21 июня исходное положение для наступления.

Разведкой ПрибВО в 12 часов 04 минуты была раскрыта немецкая группировка в составе двух армий (пехотных дивизий — 19, моторизованных и танковых соответственно 5 и 1, танковых полков — 5). А всего 200 военных объектов и около 200 самолетов17 .

Немецкие войска к этому времени перестали соблюдать маскировку.

Маршал Советского Союза А. М. Василевский в книге «Дело всей жизни» писал: «…хотя мы и были еще не готовы к войне… но, если реально пришло время реально встретить ее, нужно было смело перешагнуть порог. И. В. Сталин не решался на это, исходя конечно, из лучших побуждений»18 .

В интервью «Накануне войны» Василевский продолжал: «К великому сожалению и несчастью для народа все эти столь необходимые для страны мероприятия своевременно в жизнь проведены не были»19 .

А в это время обстановка продолжала сгущаться. И тем не менее Сталин не давал разрешения на приведение войск в боевую готовность.

По этому вопросу С. К. Тимошенко и Г. К. Жуков с докладами по обстановке и предложениями по повышению боевой готовности войск западных приграничных округов были у Сталина 19 раз (апрель — 7, май — 6, июнь — 6 раз).

13 июня С. К. Тимошенко просил Сталина привести западные военные округа в боевую готовность и развернуть первые эшелоны по плану прикрытия. Однако это предложение было проигнорировано. «На другой день мы вновь были у Сталина и доложили… о необходимости приведения войск в полную боевую готовность. На что Сталин ответил: «Это же война, понимаете вы это оба или нет»20 . И все же после долгих и достаточно острых переговоров Сталин разрешил перебросить на Украину и в Белоруссию под видом подвижных лагерей по две общевойсковые армии, о чем говорилось выше (16, 19, 21, 22-я армии).

Тем временем ширился поток информации, в том числе от перебежчиков из немецкой армии. Попытки же командующих повысить боевую готовность жестоко пресекались.

Войска вермахта, занявшие исходные позиции, ожидали сигнала «Дортмунд»21 .

Вечером 21 июня начальник штаба КОВО доложил Г. К. Жукову, что фельдфебель немецкой армии, перебежавший на нашу сторону, сообщил о начале наступления немецких войск утром 22 июня. Об этом было доложено Сталину, который вызвал Тимошенко и Жукова в Кремль.

Ему был представлен проект директивы о приведении западных приграничных округов в полную боевую готовность. Но Сталин ее не одобрил, боясь спровоцировать военные действия гитлеровским руководством.

Гитлеру же была необходима провокация для объяснения развязывания войны. Об этом в свое время писал профессор Боннского университета Х. А. Якобсон.22

Не теряя времени Г. К. Жуков и Н. Ф. Ватутин подготовили проект директивы № 1. (док. № 4). Сталин прочитал его и передал наркому на подпись.23

Примерно в полночь 21 июня командующий КОВО генерал-полковник М. П. Кирпонос доложил о появлении еще одного перебежчика — немецкого солдата 222-го пехотного полка 74-й пехотной дивизии, который сообщил, что немецкие войска перейдут в наступление в 4 часа утра 22 июня. А некоторые командующие докладывали в Генштаб об усилении шума моторов у наших границ.

В 3 часа 15 минут утром 22 июня немцы начали боевые действия на фронтах, нанося первые удары по нашим аэродромам, уничтожая нашу авиацию, по военно-морским базам и по ряду крупных городов.

В 3.25 Сталина разбудил Жуков, который доложил обстановку. Сталин приказал вызвать Берию, Молотова, Маленкова, Тимошенко.

До 6.30 22 июня 1941 г. он не давал разрешения на ответные действия, и только после доклада Молотова Сталин санкционировал подписание директивы № 2 (док. № 5)24 .

Следует подчеркнуть, что директиву № 1 ЗапОВО получил в 1.45 22 июня, а армии получили ее в 3.00 этого же числа, и то не все, а в соединения и части она вообще не поступала, так как этому помешала выведенная из строя связь, а пользоваться радиосвязью с помощью шифров личный состав был не обучен (пользовались шифроблокнотами).

Директива № 2 была подписана Военным советом фронтов только в 7.15 22 июня 1941 г. Подписали ее С. К. Тимошенко, Г. К. Жуков и Г. М. Маленков (как член Главного Военного совета). В ней говорилось:

«Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь до особого распоряжения войскам границу не переходить» (Директива передана: в ПрибВО в 8.15, ЛВО — в 9.00, ОдВО — 9.15.).

К 9.00 22 июня Генштаб подготовил проект Указа Президиума Верховного Совета СССР о проведении мобилизации и образовании Ставки Главного командования.

Сталин, заслушав С. К. Тимошенко и проведя несколько консультаций, ограничил масштабы мобилизации (до четырнадцати возрастов) и территории (мобилизация не коснулась среднеазиатского, забайкальского округов и дальневосточного фронта). (док. № 6). Отметим, что приписной состав этих округов очень пригодился, когда немцы стояли у стен Москвы.

Телеграмма о мобилизации была подписана в 16.00 22 июня 1941 г., а в 16.40 была сдана на Центральный телеграф. Передача оповещения по сигналу «Гроза» (о мобилизации) была начата Центральным телеграфом в 16.47, а закончилась в 17.00.

Командирам частей и соединений пришлось в это время действовать самостоятельно, без команд и сигналов от Главного командования, вскрывать склады с оружием, боеприпасами, снимать технику с консервации и принимать боевые решения, в то время как без разрешения запрещалось вести ответные действия и переходить границу.

В это время Верховный Совет и правительство спешно начали формировать высший орган стратегического руководства действующей армией — Ставку Главного Командования. Уже в 9.00 первого дня войны Генштаб представил проект постановления СНК и ЦК ВКП(б).

На следующий день, 23.06.1941 г. Постановлением СНК и ЦК ВКП(б) № 1 была образована Ставка ГК25 (док. № 8).

В ее состав вошли: нарком обороны Маршал Советского Союза С. К. Тимошенко, начальник Генштаба генерал армии Г. К. Жуков, И. В. Сталин, В. М. Молотов, Маршалы Советского Союза С. М. Буденный и К. Е. Ворошилов, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов. С этого момента все директивы по действующей армии подписывались председателем Ставки или по поручению Ставки — начальником Генштаба.

Директива № 3 (док. №7)26 Военным советам Северо-Западного, Западного, Юго-Западного и Южного фронтов, подписанная Тимошенко, Жуковым и Маленковым, предписывала: «Ближайшей задачей войск на 23—24.06. ставлю: а) Концентрическими ударами войск СЗФ и ЗФ окружить и уничтожить Сувалковскую группировку, и к исходу 24. 06. овладеть районом Сувалки; б) Мощными концентрическими ударами механизированных корпусов всей авиации Юго-Западного фронта и других войск, 5-й, 6-й армий окружить и уничтожить группировку противника, наступающего в направлении Владимир — Волынск — Броды. К исходу 24.06 овладеть районом Люблин». 3) Приказываю: а) Армиям Северного фронта продолжать прочное прикрытие госграницы. Остальным фронтам прочно удерживать занимаемые рубежи».

Это соответствовало задачам, поставленным в последнем варианте плана войны (Об основах стратегического развертывания Вооруженных Сил на Западе и на Востоке на 1940—1941 гг.).

Но это не соответствовало сложившейся стратегической обстановке, так как ввиду отсутствия связи с войсками Генштаб обстановки не знал.

Г. К. Жуков, находившийся в войсках Юго-Западного фронта, был против такой директивы, но Н. Ф. Ватутин, оставшийся за него в Генштабе, сказал, что это дело решенное. (Решение принадлежало Сталину, который в то время не считался ни с наркомом, ни с Генштабом). Поэтому высшее руководство действовало по довоенным документам, а войска — по обстановке на данное время. Доказательством этого явились действия Западного фронта, о которых будет сказано ниже.

Вернемся к делам Ставки. Она во главе с ее председателем С. К. Тимошенко не владела никакой властью без решения Сталина.

Члены Политбюро ЦК ВКП(б) уговаривали Сталина возглавить Ставку.

В июле 1941 года Постановлением ГКО № 83сс (док. № 15)27 . от 10 июля 1941 г. Ставка была преобразована в Ставку Верховного командования, куда вошел Б. М. Шапошников, а адмирал Н. Г. Кузнецов был из нее выведен.

Председателем Ставки Верховного командования стал И. В. Сталин.

8 августа Верховным Главнокомандующим был утвержден Сталин, а Ставка получила статус Ставки Верховного Главнокомандования.

Ее состав был кардинально изменен только Постановлением ГКО № 7550с от 18 февраля 1945 года28 .

Верховный Главнокомандующий, нарком обороны И. В. Сталин, заместитель наркома обороны — заместитель Верховного Главнокомандующего (с 28.08.42 г.) Г. К. Жуков, А. М. Василевский, Н. А. Булганин, начальник Генштаба А. И. Антонов, нарком ВМФ Н. Г. Кузнецов.

Ставка ВГК не являлась структурным подразделением Государственного Комитета Обороны, но через нее ГКО руководил вооруженной борьбой действующей армии.

Стиль работы Ставки Верховного Командования определялся характером И. В. Сталина, его мнение было единственно правильным и переубедить его было делом невозможным. Против его решения могли выступить Г. К. Жуков и Н. А. Вознесенский (председатель Госплана), а остальные же члены Ставки и руководство его поддерживали. Он не терпел в своем окружении людей, которые возражали ему. Так было с Жуковым, который поддержал мнение командующего Юго-Западным фронтом и всего Военного совета фронта об оставлении Киева и нанесении контрудара в районе Ельни. За что немедленно был снят с должности начальника Генштаба, а на его должность был назначен Б. М. Шапошников, который, хотя и имел иногда, отличное от сталинского мнение, на заседаниях Ставки все-таки поддерживал Сталина. На вопрос Жукова, почему он так поступал (а до этого в личной беседе он соглашался с Георгием Константиновичем), он отвечал: «Голубчик, это дело было решенным до обсуждения вопроса».

Вот какой разговор Б. Шапошникова с С. Тимошенко и Н. Хрущевым автору этой книги удалось прочитать: «Шапошников: В 4 часа 15.09.41 г. Военный совет Юго-Западного фронта передал: «Москва, товарищу Сталину — обстановка требует немедленного вывода войск из КИУР (Киевский укрепленный район). …Считаю, что мираж окружения охватывает прежде всего Военный совет Юго-Западного фронта». Тимошенко, Хрущев: «Думаем, что надо оставить в силе наши указания, вытекающие из указаний тов. Сталина, в случае необходимости организовать оборону непосредственно на подступах Киева»29 .

И дождались. В районе Киева была окружена большая группировка войск, а весь Военный совет во главе с командующим погиб, хотя генерала И. Х. Баграмяна послали на самолете с устным распоряжением об отводе войск на восточный берег Днепра.

Баграмян не мог дать М. П. Кирпоносу письменного документа (которого у него не было), поэтому Военный совет принял «решение стоять насмерть», а когда были окружены и пытались прорываться, было уже поздно. Благодаря упрямству одного человека (Сталина) и покладистости второго (Шапошникова) и произошла катастрофа. И за нее никто из живых не ответил.

Хотелось бы подчеркнуть, что самая тяжелая ноша в начальном периоде Великой Отечественной войны была уготована армиям прикрытия западных приграничных округов, войскам ПВО, ВВС и флота, а также пограничникам (53 отряда и 9 пограничных комендатур, 30 строительных и инженерных батальонов, выделенных для строительства оборонительных сооружений, 11 полков НКВД).

Крупные потери понесли наши войска на всех трех стратегических направлениях. Но не по вине войск, удерживающих указанные рубежи. Выполняя приказы по удержанию занимаемых рубежей, в большинстве своем они дрались до последнего патрона. Многие из них прорвались из окружения и становились костяком партизанских отрядов.

О причинах крупных поражений наших Вооруженных Сил говорилось много, было много споров, дискуссий, опубликовано много статей, монографий и книг, в которых авторы обосновывают причины этих поражений. Таких причин много. Но среди них, наверное, есть главные, и в частности:

— отсутствие прогноза, хотя бы примерного времени нападения Германии, вера Сталина в то, что Гитлер не посмеет напасть на Россию, нарушив пакт о ненападении; устаревшее мнение, что войны начинаются по схеме:

а) устные претензии (ультиматумы);

б) нота государства с претензиями и требованиями;

в) объявление войны, забыв, что в ХХ веке агрессоры нападают на жертву в любое выгодное для себя время, без объявления войны, в зависимости от собственной готовности;

— консервативный анализ намерений и замыслов по схеме: когда война начинается сражениями армий вторжения с одной стороны и армий прикрытия с другой стороны, только через 20—30 суток после отмобилизования и сосредоточения их начинаются стратегические операции;

— стратегические просчеты в оценке противника (место главной группировки и направление главного удара);

— отсутствие реальных данных по вине плохой разведки;

— отсутствие надежной связи с войсками.

Указанные стратегические просчеты Верховного Командования повлияли на исход начального периода войны. Потери, в том числе и территорий, и утраты пришлось восстанавливать путем невероятных усилий всего народа.

К сожалению, многие из ошибок Ставки ВГК повторялись до осени 1942 г., до тех пор пока Сталин не стал прислушиваться к мнениям Генштаба и командующих. И начиная со Сталинградской битвы, стратегическая инициатива стала переходить в руки Советского Верховного Командования, а с Курской битвы она удерживалась вооруженными силами до конца войны.

Удар мощных группировок немецких войск, несмотря на то, что данных о намерениях противника было у нашего командования предостаточно, был внезапным даже в стратегическом масштабе.

В результате Северо-Западный фронт был расколот на части, 27-я армия отступала на Ригу, а 11-я армия — на Полоцк, а у 8-й армии оголились фланги и полностью нарушилось оперативное взаимодействие.

21 июня довольно поздно командование войсками Западного фронта принимало группу артистов, было культурное мероприятие. В связи с этим полевое управление фронта заняло командный пункт лишь в 4.00 22 июня, когда диверсантами были нарушены линии связи с подчиненными армиями. Если бы на КП прибыла часть штаба раньше, то, обнаружив неисправность на некоторых направлениях, можно было что-то предпринять. Тем более что КП фронта было в 8 километрах северо-западнее Минска, куда можно было добраться в течение одного часа. Это и было причиной несвоевременного доведения до сведения штабов соответствующих директив о приведении войск в полную боевую готовность. Поэтому войска армий прикрытия своевременно не смогли занять рубежи обороны и лишь в отдельных случаях их заняли передовые части.

Другая причина, повлиявшая на исход приграничных сражений, заключалась в том, что командование не разгадало замысла противника, и войска действовали в соответствии с предвоенным планом прикрытия госграницы. Скажем, противник, наносящий удар в направлении Гродно, был слабее группировки, наносящей удар из района Бреста. В состав этой группировки входила 2-я танковая группа и несколько пехотных дивизий 4-й полевой армии.

Тем не менее контрудар фронта подвижно-маневренной группой (6, 11 тк и 36 кд), под командованием генерал-лейтенанта Болдина, наносился в направлении Гродно. Положение было стабилизировано и противник оставил захваченный им Гродно. Но в результате ударов авиации и танков 6 мк начал отход на Волковыск, а 21ск, выдвинутый в полосу 3А, начал отход на Минск.

На брестском направлении противник (2 тгр группы армий «Центр») наносил главный удар из района Бреста, чего не разгадало командование фронта, поэтому контрудар 14-го механизированного корпуса 4-й армии успеха не имел.

Части 4А Западного фронта оставили Сяццы и начали отход на Бобруйск. Поспешный отход 4А на глубину до 300 км поставил в тяжелое положение 10-ю армию.

Немцам удалось выйти в район Мосты и Зельва и окружить 10-ю армию.

Одной из причин поражения фронта, было ненадежное управление командующим войсками и штабом фронта. В создавшейся обстановке накануне 21 июня на КП фронта в м. Боровая должна была находиться хотя бы небольшая группа связистов, шифровальщиков, которые бы контролировали исправность линий связи, и тогда управление войсками было бы обеспечено.

Кроме того, утром 26.06 на КП поступили ложные сведения о прорыве танковых частей противника под Заславлем и Минском. Командующий принял решение о перемещении КП в Бобруйск, изменив затем по ходу марша это решение: сосредоточить штаб в Могилеве.

В это время управление войсками практически отсутствовало.

Штаб оторвался от войск почти на 500 километров.

Используя внезапность нападения, немцы добились большого преимущества, благодаря чему в течение 10 суток вторглись на нашу территорию почти на 400 километров, а их пехотные соединения вышли на рубеж Вильнюс — Лида — Слоним — Пружаны.

Однако полностью уничтожить мужественно сражающиеся войска фронта противнику не удалось. На восточный берег Березины вышли 50, 100, 161, 64, 108, 143, 155, 55, 79, 27, 24 и 42-я стрелковые дивизии, 14-й мехкорпус, 4-й воздушно-десантный корпус Западного фронта. А оставшиеся в окружении войска создали костяк партизанского движения.

Командующий фронтом Д. Г. Павлов 6 суток отсутствовал на КП, находясь в войсках. Жуков и Сталин в течение 6 суток не могли с ним связаться. На их вопросы: «Где командующий?» — начальник штаба генерал-майор Климовских отвечал: «Командующий в войсках». А где именно, он не знал. Как только он появился, был арестован и доставлен в Москву к Сталину, а фронтом командовать был назначен С. К. Тимошенко.

О последствиях этого драматического события для руководства Западным фронтом известно. Командующий фронтом Д. Г. Павлов, начальник штаба В. Е. Климовских, начальник войск связи генерал-майор М. А. Григорьев и другие были расстреляны, остальные также были наказаны.

Расстрелян был и командующий 4-й армией генерал-майор А. А. Коробков.

29 июня 1941 г. командующий группой армий «Центр» фон Бок в донесении в ставку за № 86/41 отмечал, что решающие бои на востоке будут значительно отличаться от боев на западе и в Польше, где окруженные части почти стопроцентно сдавались в плен.

В соответствии с принятым решением о переходе к стратегической обороне резервных армий (19, 20, 21 и 22-й армий), ставилась задача рекогносцировки и создания оборонительного рубежа по линии Сущево — Невель — Витебск — Могилев — Гомель — река Десна — река — Днепр вплоть до Кременчуга. Войска должны быть готовы к переходу в наступление по особому указанию Главного Командования.

В связи с неудачным для советских войск началом боевых действий на минском направлении Генштаб 27 июня 1941 г. направил командующему 16-й армией (резерв Сталина на Юго-Западном направлении), находящемуся в Староконстантинове, директиву следующего содержания:

«1. 16-я армия в полном составе сосредоточивается в районе Смоленска в резерв Главного Командования.

2. Всеми средствами ускорьте погрузку соединений армии и переброску ее в новый район.