Нельзя человека вести, словно овцу, по одной дороге, не давая выбора. Нет в этом никакой любви и заботы

Нельзя человека вести, словно овцу, по одной дороге, не давая выбора. Нет в этом никакой любви и заботы

Внешне моя семья благополучная. Родители и пятеро детей. Я в семье третий ребенок, меня зовут Марк. Назвали меня в честь библейского апостола.

Да-да, моя семья религиозная. Они ходят в баптистскую церковь и имеют там хорошую репутацию, как люди, которые ведут исключительно благочестивый образ жизни.

Наверное, даже для этой церкви наш образ жизни радикальный, но мои родители считают, что так, как живем мы, – единственно верно.

Что я помню о детстве? В садик я не ходил, с детьми во дворе почти не общался, потому что это были дети грешников. Телевизора у нас не было, сказок не было, зато было четыре разных издания детской библии с иллюстрациями.

Не было футбола, потому что это азарт и мирское, не было музыки, кроме псалмов, не было походов в кинотеатры, кафе и парки аттракционов, потому что это излишества. Не было смеха и каких-то радостных шумных праздников, потому что «смехотворство неприлично».

Зато была церковь, воскресная школа и детский церковный хор. А летом был христианский лагерь с молитвами, псалмами и долгими беседами о том, как необходимо жить.

Были наказания, потому что «отец, жалеющий сына, ненавидит его». Были кошмары, когда мне снилось, что я попадаю в ад, потому что я плохой: и молюсь недостаточно усердно, и мальчишкам во дворе завидую.

В школе я оказался абсолютно неприспособленным: многие ребята были уже по садику знакомы, кто-то во дворе вместе играл. Дети быстро находят себе компанию, а потом тяжело впускают в нее новичков. Так я оказался одиноким и в классе.

В принципе, я не особо страдал из-за этого, так как перед глазами у меня уже были примеры старших брата и сестры. Я помнил, как они приводили школьных друзей домой и как наши родители расспрашивали этих детей о родителях, о том, ходят ли они в церковь, дарили им Евангелие. Мне всегда было неудобно наблюдать за такими сценами.

В общем, я хорошо учился и лет до 12 смиренно исполнял родительскую волю. Когда мне было 12, отец впервые завел со мной разговор об отношениях с противоположным полом. Я не особо вслушивался, если честно, у меня и мыслей о девочках не было, и этот разговор просто меня смущал.

Отец сказал, что скоро мне начнут нравиться девочки, но я, конечно, должен помнить, что жениться нужно только на девушке из церкви и до брака обязательно нужно сохранить себя в чистоте.

В общем, провел вот такую воспитательную беседу. Я тогда даже немного порадовался, мол, вот я такой хороший сын, о девочках не думаю. Наивный был.

Через год ожидаемо начали бурлить гормоны, сниться сны. Мне снились парни, я засматривался на старшеклассников и даже в церкви смотрел на парней. Сначала я не понимал, а потом… Потом было страшно.

Мне казалось, что это все, что это конец света. Я молился тогда много, в подушку ревел, за уроками засиживался, чтобы только прогнать эти мысли и фантазии. Я так ненавидел себя.

В нашей семье, конечно, проводились разговоры о «содомитах». Это считалось ужасной мерзостью, «недомужчины, которые обречены гореть в аду».

И мне было страшно, стыдно и противно, что я вот такой ущербный и ничего, совершенно ничего не могу с собой поделать.

У меня не было возможности получать информацию: компьютер в доме один, и отец тщательно инспектировал все сайты, которые мы посещали.

Но полтора года назад я наконец-то накопил на более-менее нормальный телефон, откладывая каждую копейку, и это был мой первый маленький бунт. Телефон был мой, и проверять его я не давал.

Родители не одобряли, но все же не имели повода как-то меня подозревать в грехах.

Я много читал тогда. Библию перечитывал, узнавал, что такое ЛГБТ, как относятся к его представителям разные религии. Вашу группу нашел и читал, читал, читал… И тогда начали появляться вопросы.

Тот же Содом и Гоморра: разве выставить своих дочерей в толпу на изнасилование – это высокоморально? Это угодно Богу? Почему никто не осуждает ни инцест, ни то, что многие библейские «святые» упивались вусмерть и поступали подло?

Почему должен вызывать уважение апостол Павел, который изначально гонялся за верующими, а потом, извиняюсь, обделался от ужаса и сразу стал таким правильным и идеальным?

Почему мой отец, когда мне было четыре года, на вопрос, кого он любит больше всех, ответил, что Бога? Зачем делать мне так больно? Неужто было сложно хотя бы промолчать?

Почему Церковь постоянно ссылается на Библию только тогда, когда это выгодно?

Почему моя сестра в 23 года умерла, беременная третьим ребенком? Почему Бог ее не спас, раз уж так надо размножаться беспрерывно, несмотря на запрет медиков?

Я задавал эти вопросы отцу, а он мне отвечал, что это от лукавого. То есть думать и искать ответы – это от дьявола?

Десять месяцев уже я не хожу в церковь. Почти каждую неделю ко мне приходят «братья и сестры», пресвитер. Разговаривают со мной, молятся, чуть ли нечистого духа из меня изгоняют, просят вернуться в церковь, на правильный путь.

А я наконец-то понимаю, что я этот правильный путь, наоборот, нашел. Свой путь.

Я буду поступать на журфак, хотя раньше боялся об этом и заикнуться, так как это «мирская и неугодная Богу профессия».

Я стараюсь вынести как можно больше из уроков английского в школе, пытаюсь самостоятельно хотя бы немного выучить немецкий язык, потому что хочу иметь перспективы в «гнилой» Европе.

Об ориентации я не говорю родителям, не вижу пока в этом необходимости. И без этого проблем достаточно.

В те годы, когда я стыдился себя, у меня тоже были мысли о суициде. Сейчас уже нет. У меня есть младшая сестра, которой, я вижу, тоже тяжело и тесно в этой семье. Я уже потерял старшую и не хочу потерять младшую.

А еще есть 6-летний брат, который тоже заслуживает право выбора. Им понадобится поддержка, и я надеюсь, что смогу ее им обеспечить.

Еще я надеюсь, что когда-то у меня будет любимый человек и я наконец-то приму себя окончательно.

В общем, написал очень много. Спасибо всем, кто прочитал. Еще хотел бы сказать, что я ни в коем случае не хотел и не имел цели обидеть чувства верующих людей.

Верить – это не плохо. И к счастью, все больше стран и религиозных конфессий нормально относятся к ЛГБТ. Просто религию нельзя навязывать. Нельзя человека вести, словно овцу, по одной дороге, не давая никакого выбора.

Так нельзя, это нечестно. И нет в этом никакой любви, ни заботы. Это просто превращается в ад на земле.

Марк, 16 лет