Служба во спасение-В России

Служба во спасение-В России

На правах рекламы

Лечения различных заболеваний методом акупунктуры с помощью прибора "Эледиа". www.eledia.ru 

Автор: Андрей Гридасов, Павел Седаков, Юлия Таратута

Милиционеров стали наказывать за совершенные преступления – очень редко и по возможности мягко

В ГУВД Санкт-Петербурга долго не сдавали «жемчужного прапорщика». Ролик с июльского митинга в защиту 31-й статьи Конституции появился в интернете: милиционер с красным лицом и браслетом из жемчуга на запястье орал: «Кому еще, хорьки, бл…!» — и ударил дубиной по голове протестующего в красной безрукавке. Сначала милиция изо всех сил отнекивалась и тянула время. В ГУВД говорили, что идет проверка, виновные будут установлены. Потом, что проверка не выявила никаких нарушений.

Но затем цех вдруг пошел на попятную: последовало заявление, что виновному Вадиму Бойко уже даже влепили выговор. И, наконец, в прошлый четверг Следственный комитет при прокуратуре завел на прапорщика уголовное дело — за превышение служебных полномочий. «Налицо грубейшее нарушение: матерился, применил силу, дубинка по лицу, — говорит теперь сотрудник аппарата МВД. — От Евсюкова у нас тоже никто не открещивался».

Неизвестно, что решит суд, но в любом случае за плохое обращение с несогласными милиционера наказывают впервые. Еще весной руководство МВД угрожало прессе исками о клевете: мол, свирепства омоновцев на митингах — выдумки журналистов, и служебные проверки такого не подтверждают. Теперь в МВД скорее оправдываются: проводят по фактам публикаций служебные проверки, собирают пресс-конференции, принимают меры.

Весной Дмитрий Медведев на коллегии МВД призвал милицейских начальников жестко наказывать преступников в погонах. А в августе администрация представила законопроект «О полиции» — милиционеры ждут переаттестации, опасаясь чистки рядов. Сам министр Рашид Нургалиев, рассказывает близкий к Кремлю источник, уже дважды писал рапорт об отставке, но его пока не отпускают.

В ведомстве признают: милиция оказалась под прицелом, на милиционеров теперь заводят уголовные дела, а некоторых снимают с работы. В объявленной президентом реформе МВД пока сложно разглядеть системные изменения — правоохранителей наказывают только в том случае, если случай очень резонансный и пройти мимо никак нельзя. Перед Кремлем стоит задача — соблюсти баланс, уверяет бывший высокопоставленный сотрудник столичного ГУВД: «С одной стороны, особо зарвавшихся сатрапов судят показательно, чтобы остальным неповадно было. С другой — если милиционеров каждый день карать, бить кнутами на площади, то милиция эту власть защищать не будет».

НАКАЗАНИЕ ЗА РЕЗОНАНС

Наказали не только прапорщика «жемчужного». По итогам побоища в городе Миасс Челябинской области, когда сотня вооруженных мужчин напала на зрителей рок-фестиваля «Торнадо» 29 августа, а милиция не вмешивалась, МВД собирается уволить несколько сотрудников областного ГУВД. «Выявлены настоящая безалаберность и безответственность», — возмутился замминистра внутренних дел Михаил Суходольский и пообещал, что милиция и впредь будет «принципиально оценивать действия своих сотрудников». Свое заявление Суходольский делал в Ярославле — после случая в Миассе лично приехал проверить безопасность города во время юбилейных торжеств.

Шеф московской милиции Владимир Колокольцев за год работы уволил почти 250 рядовых и 27 начальников разного уровня. «Увольнения проходят после каждого громкого ЧП», — рассказывают в ГУВД. Например, на прошлой неделе от должности отстранили замначальника УВД на Московском метрополитене Александра Телицу — его подчиненных подозревают в изнасиловании приезжей из Белоруссии. А начальник милиции общественной безопасности УВД Северного округа Москвы Хамид Абдряхимов понижен в должности после того, как четверо его сотрудников попались на похищении человека.

«Если ничего не предпринимать, народное возмущение из интернета выплеснется на улицы», — говорит Наталья Таубина из «Общественного вердикта». Такое уже было. В прошлом году в закрытом уральском городе Снежинске сержант местной милиции Демин из ревности забил молотком 18-летнего Ивана Сухорутченко. Полтысячи человек вышли на стихийный митинг, требуя выдать и убийцу, а заодно чуть было штурмом не взяли местное ОВД.

В МВД теперь есть разнарядка: отслеживать не только печатные публикации, но и интернет. И реагировать раньше, чем такое распоряжение придет извне. Но радоваться рано — МВД просто пытается свести к минимуму репутационные риски, спорит Максим Прытков из нижегородского «Комитета против пыток». Наказывают, только когда большой резонанс, подтверждает высокопоставленный сотрудник Следственного комитета при прокуратуре.

Дело программиста из Самары Георгия Кутузова тоже хотели замять. 11 марта его задержал на улице конный милицейский патруль, а потом кавалеристка Лидия Котова пристегнула Кутузова наручниками к стремени. Внезапно лошадь понесла, потащив Кутузова за собой. Мужчина оказался в больнице с переломами обеих рук и травмами головы, но внутренняя милицейская проверка нарушений в действиях патруля не нашла.

Милиция исходила из парадоксального утверждения, рассказывает уполномоченный по правам человека Самарской области Ирина Скупова. Раз в законе не сказано о том, что нельзя пристегивать задержанного наручниками к лошади, значит, и состава преступления нет. Обвинения милиция предъявила самому программисту: это он якобы хамил и сопротивлялся. То есть напугал лошадь.

На Кутузова завели дело. Внезапно он умер от кровоизлияния в мозг. Его мать потребовала с УВД Самары 5 млн рублей компенсации. Милицейское начальство, до этого прикрывавшее кавалеристку, после смерти Кутузова заставило ее уволиться по собственному желанию. Правозащитница Скупова направила жалобу в СКП. После этого наконец было возбуждено дело о превышении должностных полномочий.

ТРЕСНУВШАЯ КОРПОРАТИВНОСТЬ

Собеседник Newsweek в аппарате МВД жалуется, что ведомство никогда не открещивалось от своих нарушителей, а теперь их ищут с лупой: «Даже если милиционер зевнул, его обязательно сфотографируют и выставят в сети посмешищем». В таких условиях, отмечают в аппарате ведомства, «корпоративность дает трещину»: начальники стали чаще сдавать низовых сотрудников — тех, кто работает на земле.

По информации Newsweek, следователи СКП только что завершили расследование скандального дела о «живом щите» на МКАД, которое столичные гаишники организовали в марте этого года. Тогда по горячим следам Владимир Колокольцев сразу отчислил командира спецполка ДПС Александра Козлова, а тот был сыном Вячеслава Козлова, заместителя Колокольцева в ГУВД.

Но больше интересов милицейской верхушки не задевали. Теперь среди обвиняемых в организации «живого щита» один лишь инспектор Олег Соколов, руководивший «щитом» для поимки грабителей-барсеточников. Его начальники, со слов следователей, заявили, что хоть и отдавали инспектору приказ задержать грабителей, но не уточняли метод задержания.

Чтобы обезопасить себя, милицейские начальники стали увольнять подчиненных-правонарушителей задним числом. «Некоторые сотрудники жаловались, что при приеме на работу их заставляют подписывать рапорты об увольнении без даты», — утверждает лидер профсоюза сотрудников милиции Москвы Михаил Пашкин.

Например, «по выслуге лет» накануне своего задержания был уволен подполковник милиции Анатолий Маурин, застреливший в декабре 2009 года в Москве водителя снегоуборочной машины. В статусе «бывшего» в апреле 2010 года в подмосковном Домодедове пьяный милиционер Сергей Мамохин насмерть сбил двух человек. «Этот метод нужен лишь для того, чтобы начальники избежали ответственности», — подтверждает Newsweek полковник милиции в отставке, адвокат Евгений Черноусов. Начальник, уволивший подчиненного-правонарушителя заранее, это уже не плохой начальник, а предусмотрительный руководитель.

ЗАМЯТЬ И РАЗВАЛИТЬ

Не стоит преувеличивать значение «милицейской оттепели», соглашается высокопоставленный сотрудник СКП. В Москве идут десятки уголовных расследований по серьезнейшим составам преступления, в основном экономическим, с участием милицейских чинов. Их исход заранее известен — дела будут закрыты, никого не уволят.

И все же до уголовного дела в милиции стараются не доводить. Сотрудники МВД в новых условиях все чаще советуют своим подчиненным «не определяться» и вообще избегать ситуаций, когда могут всплыть их имена. Замначальника УВД ЦАО Юрий Здоренко, задерживавший участников последней акции на Триумфальной площади в Москве, представлялся Себастьяном Перейрой.

Технология заминания дел давно отработана. Самый распространенный сюжет — пьяный милиционер сбивает человека. «Достаточно неправильно провести осмотр места происшествия, что-то неправильно оформить в протоколе — и дело развалится в суде», — объясняет собеседник Newsweek, поясняя, что за простого сержанта, конечно, никто не вступится, а вот за человека со связями система поборется.

Есть и другие методы. На днях завершился громкий судебный процесс над двумя сотрудниками Автозаводского РОВД Нижнего Новгорода, избившими 19-летнего Станислава Лебедева. Юношу задержали по подозрению в грабеже. А когда он закурил в камере дежурной части, отбили почку — ее пришлось удалить. Суд согласился, что милиционеры нарушили Европейскую конвенцию о запрете пыток, но решил, что исправление их возможно без изоляции от общества, возмущаются в «Комитете против пыток». За превращение юноши в инвалида милиционеры получили лишь условные сроки.

Это обычная практика, говорит источник, близкий к МВД. Если уж нельзя совсем замять дело, можно добиваться неадекватно мягкого наказания. Милиционеры, пойманные, к примеру, на взятке, добиваются, чтобы их дело рассматривал суд присяжных. У МВД много возможностей, чтобы повлиять на их мнение, например, угрозы или шантаж.

Сигналы, которые подает власть, искренние, считает глава фонда ИНДЕМ Георгий Сатаров. Но милицейская бюрократия уже неподконтрольна даже руководству страны и приспосабливает реформу под свои нужды. После объявления реформы крупный бизнесмен, взаимодействующий с милицией, признался: «Теперь берут как в последний раз».

Две недели назад президент Дмитрий Медведев вновь вспомнил о деле юриста Сергея Магнитского, скончавшегося в прошлом году в СИЗО без медицинской помощи: потребовал проверить состояние расследования смерти Сергея Магнитского и роли сотрудников МВД в этом преступлении. Через несколько дней ответ дал глава Следственного комитета при прокуратуре Александр Бастрыкин. Он заявил «Российской газете», что «никаких объективных данных, подтверждающих незаконность привлечения [Магнитского] к уголовной ответственности или применения к нему физического и психологического давления, пыток или истязаний, нет».

«Ответ Бастрыкина — частное проявление неработающей вертикали, — считает Георгий Сатаров. — Мало ли что говорит президент». Его поддерживает Елена Панфилова из «Транспаренси Интернешнл»: «Гниение основ не поправишь никакой штукатуркой фасада». Правозащитница убеждена: пока не будут разоблачены конкретные коррупционные практики, применяемые этой системой, и не названы люди, их применяющие, разговор о реформах неуместен.