Пункт XII. Феаки

Морские волны прибили Одиссея к земле феаков. Первоначально они жили в стране Гиперии. Однако там их тревожило соседство с циклопами, «диким и буйным народом», поэтому они переселились на одинокий остров Схерия. Там феаки построили город и жили во всех отношениях счастливо, среди сказочных садов, плодоносивших круглый год. Войн феаки не знали, контактов с чужеземцами избегали, но людей, случайно заброшенных судьбой на их остров, принимали радушно и помогали им вернуться домой.

Поисками острова феаков многие серьезные исследователи занимались во все времена. Некоторые отождествляли его с Керкирой (Корфу), другие с Критом, третьи с мифической Атлантидой. Сам Гомер о местонахождении острова Схерия сообщал лишь, что он лежит далеко в стороне от людей, на самой границе мира. Не будем гадать, о какой земле писал поэт, ясно, что она лежала где–то на полпути между Северной Африкой (страной Каллипсо) и родиной Одиссея (Итакой) и несколько в стороне от земли циклопов (Сицилии). Но возьмем на заметку информацию о том, что феаки не ладили с циклопами. Это обстоятельство указывает на то, что феаки были в оппозиции «народам моря». В тексте Гомера содержится также упоминание, что у дочери царя феаков Алкиноя была эпирская рабыня Евримедуса:

Некогда в быстром ее корабле увезли из Эпира,

В дар Алкиною назначив…

Мы уже говорили, что Эпир (северо–западную часть Греции) населяли пеласги, а часть эпирского побережья так и называлась — Палайстин. Пеласги — это те, кого античные авторы называли первопоселенцами в Греции. Воины этого народа участвовали в защите Трои, но они также входили и в число «народов моря»! Евримедуса — представительница народа пеласгов, ее похитили феаки в результате пиратского набега на Палайстин. Феаки были противниками «народов моря», а значит, друзьями Одиссея. Вот почему он встретил здесь такой радушный прием. Здесь он чувствовал себя в безопасности и мог рассчитывать на поддержку.

Но и тут герой проявляет чудеса осторожности и хитроумия. Не сразу он открывает свое имя царю Алкиною. Во время пира он специально просит певца Демодока спеть о том, как Одиссей обманул троянцев в истории с деревянным конем. И заключает свою просьбу такими словами:

Если об этом по истине все нам, как было, споешь ты,

Буду тогда перед всеми людьми повторять повсеместно

Я, что божественным пением боги тебя одарили.

Это не просто проверка на знание фактов штурма Трои, Одиссею надо доподлинно выяснить, как относятся феаки к нему. И только, услышав, как Демодок воспевает его подвиг при взятии Трои, он решается открыть свое подлинное имя.

А то, что Одиссею и в самом деле нужно было быть предельно осмотрительным, нас в полной мере убеждают события, произошедшие с ним на родной Итаке.