15. Государственный комитет обороны (ГКО)

Андрей Сорокин, кандидат исторических наук, директор Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ)

Задача выстоять и победить в войне с фашистской Германией стояла не только перед солдатами, офицерами и тружениками тыла, но и перед людьми, принимающими активное участие в организации и управлении жизнью страны и ее граждан. К достижению Победы приложили усилия все.

Высшим органом управления страной был Президиум Верховного Совета СССР, который возглавлял в тот период Михаил Иванович Калинин. С точки зрения советской Конституции, Советы – высшая форма народовластия, которой номинально принадлежала вся власть в стране. При этом с момента формального возникновения Политбюро в 1919 году подавляющее большинство постановлений этой инстанции заканчивалось пунктом, который гласил буквально следующее: «утвердить в советском порядке». То есть центр принятия решений находился в Политбюро, после которого все оформлялось в Верховном Совете.

В мае 1941 года Совет народных комиссаров, как назывался тогда кабинет министров, возглавил Иосиф Сталин, который к тому времени много лет являлся секретарем Центрального комитета ВКП (б). Таким образом, Совет народных комиссаров выполнял распорядительные функции, которые в основном вменялись ему по воле Политбюро – которое обсуждало, вотировало, принимало решения по широчайшему спектру вопросов, которые к политическим отнести невозможно. Такова была структура власти, абсолютно централизованная, однако, как выяснилось, это еще не предел.

В первый период войны началась формальная концентрация властных полномочий в одних руках. Закончился этот процесс сосредоточением всех высших постов в распоряжении Сталина: он стал наркомом обороны, возглавил Государственный комитет обороны (высший чрезвычайный орган управления страной), а потом стал и руководителем Ставки Верховного главнокомандования – то есть главнокомандующим. Единственный высший пост, который он не занимал, – пост председателя Президиума Верховного Совета, который остался за Калининым. Но он, как мы помним, не мог принимать серьезные решения без согласования с диктатором.

Процесс формирования властной пирамиды занял определенное время, происходил достаточно хаотично и сказался на готовности Советского Союза к войне и результатах начального ее периода.

В документах высших органов управления – организационно-инструкторского отдела ЦК, который собирал отчеты от секретарей обкомов, городских и районных комитетов о проделанной работе за первый период войны, – проявляется очевидная растерянность и непонимание со стороны низового руководства, что именно они должны делать в этой ситуации. Первое, что они предприняли, – организовали совещания в прифронтовой зоне. В целом ряде случаев собрания проходили в тот момент, когда враг уже вступил на окраину города. Вероятно, такая неуверенность в действиях подчиненных Сталина, их нежелание брать ситуацию в свои руки объяснялись жесткими санкциями за любой проступок, но в первую очередь отсутствием конкретных инструкций на случай возникновения подобной ситуации. Это значительно замедляло реагирование на возникшие проблемы.

Растерянность прослеживалась и в решениях высших органов государственного управления. 22 июня 1941 года была создана Ставка Верховного главнокомандования. Одним из советников Ставки был назначен генерал Мерецков, которого арестовали на следующий же день. А после выхода из заключения он стал одним из героев Великой Отечественной войны, командующим одним из фронтов.

Первоначально Ставку возглавил Тимошенко, но через 10 дней выяснилось, что эта структура неэффективна. Тогда создается новая – во главе со Сталиным. Свое окончательное название Ставка получит еще позднее. Тогда же Сталин получил должность Верховного главнокомандующего.

Эти решения не были подготовлены. Так, централизация полномочий в руках ГКО произошла спонтанно. Падение Минска 28 июня открыло путь противнику на Москву. Было неясно, какие решения следует предпринимать. Генеральный штаб не владел ситуацией. После совещания с военными Сталин произнес известную фразу: «Ленин оставил нам великое государство, а мы его про. рали», – а затем уехал на ближнюю дачу и заперся там на двое суток. 30 июня к нему приехали члены Политбюро – тогда и родилось это постановление, написанное Маленковым на двух листках бумаги.

Члены Государственного комитета обороны

Так как Сталин возглавил многие высшие органы власти, он, по воспоминаниям Жукова, часто не понимал, на заседание какого органа вызван. При этом вождь не делил ни с кем власть и предпочитал решения принимать самостоятельно. Это создавало заметную путаницу.

В первый период войны по протоколам ГКО видно, что там действительно решались самые разные проблемы, начиная от военных, политических и заканчивая узкопрактическими хозяйственными. Только после преодоления кризиса управления и ухода с края пропасти, на котором страна оказалась в конце 1941 года, началась более или менее организованная работа. Ставка занималась военными вопросами, а ГКО в основном хозяйственными, управленческими, Политбюро – политическими.

Несмотря на все трудности, в ходе ведения войны Сталину удалось в конце концов взять ситуацию в свои руки. Были устранены многие управленческие ошибки, и враг был отброшен от Москвы.

В значительной степени выстоять в 1941 году удалось в том числе и потому, что вертикаль управления была очень жесткой. Однако и сами управляемые понимали, в каком положении оказалась страна, и осознавали, что нужно, невзирая на отсутствие на тот момент инструкций и четких планов, каждому делать свое дело. Другими словами, мы имеем дело с легитимностью этой вертикали. Важным мотиватором следует признать страх за невыполнение решений или, если хотите, страх ответственности, что в рамках советской системы не могло не оказывать влияния на поведение людей.

Это явилось одной из причин масштабов московской паники. Дело в том, что постановление ГКО от 15 октября предписало начать немедленную эвакуацию, и на следующий день, бросая все, в том числе и секретные документы, в своих кабинетах, руководители наркоматов и секретари ЦК начали уезжать из Москвы, опасаясь «репрессий» за неисполнение приказов.

Конечно, большое количество людей того времени стали жертвами санкций диктатора за малейший промах. Однако всевидящие и всепроникающие возможности Сталина, по воспоминаниям начальника тыла Красной армии генерала Хрулева, преувеличены. Он очень часто отдавал указания, выполнение которых не мог отследить и которые по этой причине часто не исполнялись.

Конечно, в отношении важнейших вопросов Сталин проводил свою волю, не позволяя соратникам принимать определяющих решений. Это касалось и чисто военных вопросов. Однако после первого периода войны доверие Сталина к военным начало восстанавливаться. Они убедили его в том, что в состоянии эффективно справляться со своими задачами.

Сталин был трудоголиком. Во время войны увеличилась интенсивность его труда лично, а значит, и тех людей, с которыми он работал. Больше половины суток Сталин проводил в своем кремлевском кабинете, уезжая отдыхать на ближнюю дачу в Кунцево и возвращаясь утром на работу.

В первый период войны превалирует влияние чрезвычайных обстоятельств, когда вопросы сыплются один за другим. Беспорядочное управление государством присутствовало почти в каждой сфере. Правительство приложило все усилия для того, чтобы стабилизировать ситуацию и вернуться к планомерности.

До создания ГКО и в первые недели его существования функции комитета фактически выполняло Политбюро: от назначений военных на руководящие посты до вопроса о толщине брони танка Т-34, а также введения чрезвычайного положения, мобилизации, награждений. Лишь постепенно эти функции перешли к ГКО. Напомним, что Сталин не умел слишком доверять никому из своего ближайшего окружения, и целый ряд людей, находящихся у власти, имели репрессированных родственников. Члены ближайшего круга – Молотов, Каганович, Калинин – прошли через систему заложничества. Окружение Сталина по-разному проявило себя.

Известно, что практически вся переписка, например, с союзниками – с Черчиллем и Рузвельтом – была осуществлена Сталиным и Молотовым. Решение привлечь Буденного к решению военных задач оказалось неудачным, Ворошилов тоже не задержался ни на должности командующего фронтом, ни на должности руководителя Центрального штаба партизанского движения. Фактически их перевели в запас.

Сталин, как известно, несколько дней собирался с мыслями, чтобы выступить перед гражданами Советского Союза после вторжения вермахта в СССР 22 июня. В отличие от него Местоблюститель патриаршего престола митрополит Сергий (Страгородский) в первый же день войны вышел с заутреней в Елоховском соборе, сел и написал воззвание к верующим. По содержанию оно сложное и сильное. Для митрополита не было сомнений в том, что будут колебания, что будут и коллаборационизм, и предательство, и значительную часть своего обращения он посвящает патриотическому призыву встать на защиту Родины. Таким образом, инструментом мобилизации людей выступила и Русская православная церковь. Если вспомнить, что по итогам «расстрельной» переписи населения 1936 года в условиях разнузданной антирелигиозной пропаганды более половины опрошенных открыто заявили себя в качестве верующих, станет понятной важность этого фактора.

В первые месяцы войны люди не проявили себя в военной сфере – им не хватало опыта. Необстрелянные, недостаточно обученные, не прошедшие необходимую школу военные кадры не справились с задачами, стоявшими перед ними. В гражданской же сфере ситуация оказалась существенно иной. Аппарат наркоматов и сами наркомы трудились эффективно, выстраивая действенную систему управления и работая не за страх, а за совесть.

Подводя итог, можно с уверенностью заявить, что, несмотря на тотальную политическую и организационную неготовность страны к войне, Сталину удалось в кратчайшие сроки перестроить работу «большого правительства». Он изменил до известной степени отношение к своим подчиненным, постепенно стал более доверять им (вероятно, прежде всего по необходимости), что и явилось импульсом к повышению эффективности деятельности управленцев в тылу и руководства Красной армии на фронте. Плюс ко всему следует иметь в виду, что эти изменения оказали огромное влияние на события в Советском Союзе в послевоенное время.