Глава 11 Суд идет. К барьеру
Глава 11 Суд идет. К барьеру
В этой главе две основные линии, два суперинтересных вектора. Во-первых, в ноябре 2011 года Роман Аркадьевич заговорил. До этого мало кто, помимо близкого окружения, слышал, как звучит его голос – Абрамович не любит давать интервью и выступать публично. Во-вторых, перед нами разворачивается дуэль, от которой Абрамовичу, как он ни старался, не удалось отвертеться. Поединок равных противников, которые, наконец, очно сошлись у барьера. Практически ничего нового по отношению к письменным показаниям Абрамович не сказал. Конечно, появились нюансы. В этом и ценность судебной публичной стадии.
Абрамович и Березовский, встречаясь на процессе, не только не здоровались, а старались не заметить друг друга. Березовский с первого же дня охотно общался с журналистами, Абрамович избегал общения с прессой, лишь через несколько дней раскрепостился, даже стал отпускать реплики, шутил, например, в отношении своих свидетелей. Усомнился вслух в швейцарском происхождении часов Сергея Капкова, который тут же обиделся. Березовский большей частью демонстрировал победоносный вид, был доволен собой, цвел и пах, говорил охотно на английском, в отличие от задумчивого и часто смурного Абрамовича, который говорил исключительно по-русски. В команде поддержки у Березовского была Елена Горбунова, которую он называет своей женой, она приходила на несусветной высоты каблуках, часто улыбалась, всячески выказывая свое скептическое отношение и даже иногда демонстративную жалость по отношению к Абрамовичу, которому это было безразлично. Эти двое для него были пустым местом, промоиной на горной дороге, которую надо осторожно миновать, чтобы не свалиться в пропасть, и двигаться дальше. Видно было, что он считал себя правым. И потому более всего переживал не от возможной перспективы проигрыша, а от публичности всего этого мероприятия. Потому поначалу сильно нервничал, быстро уставал, давал односложные короткие ответы.
Напомним. В своем иске к Абрамовичу Березовский требует $5,5 млрд в качестве возмещения ущерба от продажи в 2001–2004 годах своих долей в «Сибнефти» (21,5 %) и «Русале» (12,5 %). По утверждению истца, он вместе со своим партнером по бизнесу Бадри Патаркацишвили был вынужден продать принадлежащие им доли в компаниях значительно дешевле их реальной стоимости под давлением и из-за угроз со стороны Романа Абрамовича. Одним из средств такого давления, по словам Бориса Березовского, было условие освобождения из-под стражи его близкого друга и бывшего бизнес-партнера Николая Глушкова.
Бывший заместитель генерального директора «Аэрофлота» Николай Глушков обвинялся в мошенничестве путем хищения средств авиакомпании на сумму 214,9 млн руб. В июле 2006 года Савеловский суд Москвы приговорил его к двум годам условно за хищение средств авиакомпании на сумму 214,9 млн руб. Господин Глушков не признал себя виновным. В 2010 году он получил политическое убежище в Великобритании. То есть у Березовского складная, логичная версия. Математически выверенная, убедительная. Как и свойственно Березовскому, талантливому в прошлом ученому-математику. А впоследствии не менее удачливому жестокому игроку и беспринципному манипулятору людьми и событиями. В итоге суд назначил начало рассмотрения иска Березовского к Абрамовичу по существу на 3 октября 2011 года.
«Я удовлетворен решением судьи, поскольку это дает возможность в английском суде наконец встретиться с господином Абрамовичем и получить от него ответы на те вопросы, которые я ему безуспешно пытался задавать много лет. Дата зафиксирована, можно начинать подготовку, у господина Абрамовича есть время подготовиться», – комментировал Березовский.
Итак, британской Фемиде предстояло определить, насколько Абрамович и его соратники действовали в рамках правового поля при разделе имущества с Борисом Березовским и Бадри Патаркацишвили. Судье Элизабет Глостер, которой выпала честь вести это дело, пришлось разбираться в таких терминах, как «крыша», «замочить» и «кинул».
Неожиданное признание сделал адвокат Абрамовича Джонатан Сампшн, который, оказывается, считает, что сам факт процесса – это уже повод для гордости: «Мы должны гордиться тем, что многие дела, которые почти не имеют отношения к Англии, слушаются именно здесь, поскольку так решили противоборствующие стороны. Это чрезвычайно важный вклад в наш рынок».
В британской прессе фигурировали подсчеты стоимости этого судебного процесса: Борис Березовский, писали СМИ, якобы уже потратил 160 млн долларов с 2007 года, когда он подал иск к Абрамовичу. Гонорары адвоката Абрамовича Джонатана Сампшна исчислялись восьмизначной цифрой. Зато адвокаты Березовского, по информации «Санди таймс», работали от процента из отсуженных у Абрамовича средств. Адвокатам Абрамовича предстояло доказать, что Березовский никогда не был реальным совладельцем бизнеса и получал выплаты от Абрамовича за стандартную для России 1990-х «крышу» и лоббистские услуги.
Ни одна из сторон во время слушаний своих позиций не сдала, Абрамович настаивал, что Березовский не был его бизнес-партнером, а Березовский, в свою очередь, настаивал, что имел право доли в компаниях, которые создавал Абрамович при участии истца.
Как писали в британской прессе, за 10 лет проживания в Англии он фактически не проронил ни слова, не считая коротенького интервью газете «Обсервер» в 2006 году. «Я человек, который не любит шуметь», – говорил он. А в суде его вынудили говорить.
Большая часть процесса проходила в попытках разобраться с устными договоренностями между Абрамовичем и Березовским, имевшими место в ходе их совместной деятельности. По утверждению сторон, не было никаких документов ни об их партнерстве, ни о выплатах, ни о долях. У них не было ни одной письменной договоренности, все строилось на честном слове и «джентльменском соглашении». Поэтому судье пришлось разбираться не с документами, а с тем, как каждая из сторон представляла себе свою роль в деле.
«Я гораздо более детальный, чем господин Березовский, но сам все же не очень детальный», – заявил Абрамович на допросе. И еще много было таких умозрительных заявлений, без намека на конкретику.
Адвокат Березовского Лоуренс Рабинович, который вел допрос свидетелей и ответчика, спрашивал Абрамовича на суде, кто, кроме юристов, помогал ему в подготовке к даче показаний? Абрамович: «Да, специализированная компания. В основном они учили, что надо смотреть на судью, дышать…». Одной из самых запоминающихся фраз Абрамовича на процессе стала: «Покупка футбольного клуба «Челси» изменила мою жизнь».
Главной интригой судебного процесса стала всплывшая запись разговора между Абрамовичем, Березовским и Бадри Патаркацишвили, который они вели в декабре 2000-го в VIP-зале парижского аэропорта Ле-Бурже. Сделал запись якобы Андрей Луговой, тогдашний руководитель службы охраны Первого канала, по заданию Патаркацишвили. Говорили, что ни Березовский, ни Абрамович о записи не знали. Патаркацишвили хранил запись в своем доме в Грузии, а после его смерти в Англии в 2008 году запись оказалась в чужих руках. Есть слух, что до Березовского ее пытались продать Абрамовичу, но он от покупки отказался. Была информация, что Березовский предложил за ту запись 50 млн долларов.
Газета «Санди Таймс» привела расшифровку записи этого разговора, из которой наиболее интересной была фраза про «легализацию» Березовским его доли. Однако каждая из сторон процесса привела свою версию, что подразумевалось под «легализацией».
Процесс продвигался медленно, тому способствовали трудности перевода, Абрамович не слишком хорошо знает английский язык и предпочитал свидетельствовать на русском. Вначале суд заслушал Березовского и его свидетелей, затем Абрамовича.
Роман Абрамович давал показания в Высоком суде Лондона с 31 октября до 10 ноября. Основной аргумент господина Абрамовича состоял в том, что Борис Березовский и Бадри Патаркацишвили никогда не являлись его деловыми партнерами. По словам ответчика, он обратился к господину Березовскому за «крышей» – политическим покровительством благодаря связям Бориса Березовского с семьей Бориса Ельцина. Роман Абрамович заявил в суде, что инициатива создания «Сибнефти» на базе «Ноябрьскнефтегаза» и Омского НПЗ принадлежала именно ему. «С этой идеей я пришел к Петру Авену, который предложил мне обсудить эту тему с Березовским», – рассказал господин Абрамович.
На что адвокат Березовского напомнил суду о показаниях Виктора Городилова в Гепрокуратуре, в которых он рассказывал о том, что именно Березовский сыграл ключевую роль перед подписанием необходимых документов по приватизации «Сибнефти». При этом, мол, Виктор Городилов ничего не сказал о роли Абрамовича в создании «Сибнефти». Абрамович на это ответил, что необходимо сделать ссылку на время, поскольку показания были даны спустя 15 лет после произошедших событий. Кроме того, он вновь обратил внимание на нервозное состояние, которое испытывает каждый, кто впервые дает показания в прокуратуре.
Ответчик тем не менее признал, что без Бориса Березовского покупка контрольного пакета акций «Сибнефти» на залоговом аукционе в декабре 1995 года была бы невозможной. Однако Роман Абрамович не упускал случая подчеркнуть, что в построении холдинга «Сибнефть» и покупке алюминиевых активов не меньшей была роль Бадри Патаркацишвили, который никаких претензий к господину Абрамовичу не имел. Разумеется, Борис Березовский утверждает обратное.
Главной причиной своего положения в качестве «одного из самых политически влиятельных олигархов России» того времени Березовский назвал свои «интеллектуальные способности». Адвокат Абрамовича настаивал, что Березовский оказывал именно давление на родственников Бориса Ельцина, выстраивая свой бизнес. «Давление – не мой способ воздействия, а мой метод – убеждение, – отвечал Березовский». При этом он сообщил, что в отношениях с Абрамовичем его подвела излишняя доверчивость. «Абрамович меня предал. Я чересчур доверял Абрамовичу, как сыну, многие годы, а он предал меня».
По заявлению Березовского, Абрамовичу отдали 50 % акций «Сибнефти», а у него и Патаркацишвили было по 25 %. Кроме того, Абрамовичу доверили управление компанией, а каким образом оно будет осуществляться, акционеры никогда не обсуждали. Березовский заявил, что он, Абрамович и Бадри Патаркацишвили договаривались о приобретении «Сибнефти» без свидетелей. «Больше никого не было». Березовский утверждал, что при разделе акций именно Абрамович настоял, чтобы в письменном виде его результаты зафиксированы не были.
Березовский : «Я хочу, чтобы это было ясно и понятно. Для меня более важным делом были выборы 96-го года, а также самым важным были интересы ОРТ». В то время Бадри Патаркацишвили был заместителем гендиректора ОРТ. По словам Березовского, «если бы не ОРТ, «Сибнефтью» управлял бы Бадри, а не Абрамович, потому что я ему больше доверял».
«Давление на меня, – заявил Березовский, – исходило не столько от Абрамовича, сколько от российского президента». «Вначале он [Абрамович] прикрывался Путиным. Говоря: это Путин, это не я, это Путин. В дальнейшем он даже не упоминал имя Путина, потому что он уже сам сформировался, мне жаль так говорить, как бандит».
При этом Березовский в ходе слушаний утверждал, что его не интересовали вопросы оперативного управления «Сибнефтью», он «отвечал только за денежные вопросы». Березовский несколько раз напоминал, что он не вникал в политику компании, а ей полностью занимался Абрамович.
«Получается, что вы, Патаркацишвили и Абрамович лишь распределили акции, а все решения о политике компании, о методах управления «Сибнефтью» возложили на последнего?» – спросил Сампш. «Все было совершенно не так», – заявил Березовский, что несколько расходилось с его предыдущими заявлениями.
Поясняя, почему и зачем он обратился к Березовскому, Абрамович сообщил, что тот работал в автомобильном бизнесе, в котором приходилось постоянно противостоять криминальным структурам и в котором постоянно крутились большие деньги. Абрамович, по его словам, понимал, что может рассчитывать на помощь Березовского в этой связи, но с просьбами о физической защите к нему не обращался. По словам Абрамовича, было «вполне распространено мнение», что Березовский был связан с чеченскими кругами, которые в том числе занимались обеспечением безопасности его автомобильного бизнеса и которые имели большое влияние в Москве.
Рабинович : «Вы пытаетесь очернить Березовского, упоминая о его связях с преступными группировками, чтобы создать негативный образ и не дать ему выиграть это дело?»
Абрамович : «Нет».
Говоря о взаимоотношениях с Березовским в 90-х годах, Абрамович сообщил, что они были в хороших отношениях, много времени проводили вместе, вместе отдыхали, но он не стал бы называть эти отношения «близкими».
Рабинович : «Между 1995 и 2000-м вы с Березовским были друзьями?»
Абрамович : «С 1996 до конца 1999 – начала 2000 года были. Весь 1995 год я просидел в приемной Березовского в ожидании встречи – я бы это дружбой не назвал».
Абрамович отрицал, что рассматривал договоренность с Березовским от 1995 года как договор о совместной деятельности.
Рабинович : «А что вы понимаете под таким договором?»
Абрамович : «Совместные доходы, расходы, интересы. Риски тоже надо делить».
Рабинович : «Вы помните про запрос платежа на $10 млн осенью 1995 года? Из них $4 млн было перечислено «Руникомом» напрямую «ЛогоВАЗу».
Абрамович : «Я помню, что $5 млн из них было отвезено наличными».
Рабинович : «В документах основанием этого платежа указано «по соглашению об урегулировании (платежа)». То есть такое соглашение было?»
Абрамович : «Наверное, насколько я помню, эти деньги Борис Березовский просил для Александра Коржакова (бывший глава Службы безопасности Бориса Ельцина)».
Рабинович : «До 1996 года вы платили Березовскому только по реальным сделкам, это была плата за автомобили!»
Абрамович : «Мы не покупали у Березовского автомобили. Я тогда ездил на Bentley, их «ЛогоВАЗ» не продавал».
Рабинович : «Сколько вы платили Березовскому?»
Абрамович : «В 1996 году около $80 млн, в 1997 году – $50 млн, в 1998-м – примерно та же сумма, а в 1999-м – точно не помню, но больше, так как тогда мы платили за «Коммерсантъ», за ТВ-6…»
Перечисления от Абрамовича Березовскому, озвученные на суде. Разногласия между сторонами имелись только по первым двум пунктам:
1995 год – 17 млн $ США
1996 год – 80 млн $ США, сумма значительная для того времени, объяснялась она расходами на предвыборную кампанию Бориса Ельцина
1997 год – 50 млн $ США
1998 год – 50 млн $ США – сумма «стандартная», несмотря на связанный с финансовым кризисом дефицит наличности
1999 год – больше 50 млн $ США
Абрамович на суде : «Обычно это были устные просьбы. Бадри (Патаркацишвили. – Авт. ) мог позвонить, прислать инвойс, перевести деньги куда-то или принести $50 000 в клуб (Здание, в котором находился офис «ЛогоВАЗа». – Авт. )… Березовский часто звонил, когда ему нужны были деньги». «То есть не было разового платежа в $50 млн, например?» – уточнил адвокат. «Нет, никогда. Почти всегда мы договаривались предварительно, сколько должно быть заплачено в год. Они говорили, сколько нужно», – признал Абрамович.
Березовский на суде сказал, что источник средств на расходы на его недвижимость во Франции – это примерно на 95 процентов его доля (interests) в «Сибнефти», а также, «возможно, в Русале». Деньги шли через компании Абрамовича, признал Березовский.
Адвокат Рабинович весь процесс старательно сводил к тому, чтобы была очевидна центральная роль Березовского в большом бизнесе Абрамовича. Например, Рабинович спросил, что сделал для аукциона по «Сибнефти» Абрамович. «Дал денег», – сообщил ответчик. «И все?» Абрамович: «Еще встречался с руководителями банков, вел переговоры. И дал денег, да: СБС-агро сам ничего не инвестировал в залоговый аукцион».
На замечание адвоката о том, что Смоленский на допросе в Генпрокуратуре в 2009 году утверждал, что СБС финансировал сделку под личную гарантию Березовского, Абрамович ответил, что допрос у прокурора – очень неприятная процедура, а из ответа банкира видно, что он очень нервничал. Не все сходится в его заявлениях, поэтому я бы не очень полагался на эти его слова, добавил Абрамович. При этом он отметил, что СБС фактически был лишь «платежным агентом». Деньги, которые СБС перечислил правительству, были полностью обеспечены средствами, которые «мои компании» держали у банка на депозите, пояснил он.
Рабинович подводил суд к тому, что Березовский играл большую роль в подготовке к аукциону по «Сибнефти»: познакомил Абрамовича со Смоленским (Александр Смоленский – основатель СБС-агро), а также, судя по показаниям самого Смоленского, Березовский давал личное поручительство СБС-агро.
«Все эти показания – странные», – сказал Абрамович. Он заявил, что банк «СБС-Агро» был только платежным агентом, он лишь перечислил деньги, поступившие от НФК (НФК привлекла средства от третьих лиц), правительству РФ.
Рабинович : «То есть «СБС-Агро» своих денег не давал?»
Абрамович : «Нет, ни копейки, ни доллара!»
Абрамович : «Мы заложили долговременные поставки нефти, контракты следующего года, и полученные деньги перечислили правительству через банк «СБС-Агро».
Рабинович : «Вся нефть, продаваемая «Руникомом», была от «Сибнефти»?»
Абрамович : «Нет, от «Сибнефти» шло около 60 %».
Казалось иногда, что Рабинович переигрывал Абрамовича, который заявил на суде, что к марту 1996 года он нуждался в политическом лоббировании со стороны Березовского. По его словам, он один не удержал бы компанию «Сибнефть» в руках. «Моего авторитета не хватило бы для того, чтобы работать с Городиловым (Виктор Городилов в 1995 г. генеральный директор Ноябрьскнефтегаза. – Авт. ) одному».
На суде Рабинович настаивал, что именно Абрамович попросил Березовского отдалиться от компании.
Рабинович : «Вы сказали, что для «Сибнефти» было вредным быть каким-либо образом связанным с Березовским».
Абрамович : «Этого не было».
«После выборов 1996 года Березовский превратился в значительную политическую фигуру. Он фактически стал политической корпорацией, политическим руководителем большого бизнеса, на которую мы все (предприниматели) работали», – заявил на суде Абрамович.
Абрамович дал понять, что значительная роль Березовского в окружении президента Бориса Ельцина привлекала к нему весь крупный бизнес страны, который «оплачивал его услуги». Это при том, что Березовский лично доступа к президенту не имел, а влияние оказывал именно на его ближайший круг.
По словам Абрамовича, только из соображений безопасности никогда не говорилось о том, что он один является акционером компании «Сибнефть». В связи с этим использовались формулировки «менеджмент компании», «руководство компании», хотя на российском рынке, по его словам, ходили слухи, что владельцем компании являлся Березовский. Абрамович завил, что Березовский был «волнорезом, который снимал все вопросы».
Рабинович : «Бадри у вас спрашивал про управление «Сибнефтью», используя местоимение «мы», «почему МЫ так решили управлять»?
Абрамович : «У Бадри русский язык был вторым, он немножко путал, где-то говорил мне «ты», где-то «мы».
Рабинович : «Но ваш адвокат говорил, что Бадри отлично знал русский язык».
Абрамович : «Он иногда путал слова, он ведь учился в грузинской школе, а не в русской».
На суде процитировали и Михаила Ходорковского, из его интервью «Ъ»: «Мы обсуждали эту сделку (слияния «Сибнефти» и ЮКОСа). В том числе и с г-ном Березовским, хотя он и не является акционером «Сибнефти» непосредственно. Но всего в сделку с обеих сторон входит пять компаний, а не две. Две основные и три вспомогательные. Г-н Березовский не является акционером «Сибнефти», но в группу как один из совладельцев входит и, соответственно, будет одним из акционеров новой компании».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.