§ 2. О революции без сказок

§ 2. О революции без сказок

Февральская революция

Наступил 1917 год. Развал экономки, закрытие заводов, громадные военные потери (более 9 млн, в том числе 1,7 убитыми), разложение монархии. В феврале в Петрограде начался голод. Заводы охватили забастовки, с каждым днем число бастующих увеличивалось. На улицу вышли сотни тысяч людей.

Все попытки подавить революцию не увенчались успехом. Переломный день — 26 февраля. Ночью власти провели массовые аресты, а днем расстреляли демонстрацию. Это вызвало громадное возмущение. Личный состав 4-й роты запасного батальона лейб-гвардии Павловского полка открыл огонь по полицейским. 27 февраля к революционным массам присоединились около 70 тыс. солдат запасных батальонов Волынского, Преображенского, Литовского, Московского резервных полков и других частей. На сторону революции перешла значительная часть Петроградского гарнизона. Части, посланные с фронта, отказывались стрелять в народ и, более того, переходили на сторону восставших. В конце концов, на сторону революции перешел даже царский конвой. Эта весть особенно поразила Николая II.

Царь полностью лишился поддержки. Его не поддерживал никто: ни рабочие, ни крестьяне, ни солдаты, ни бывшие министры, ни думцы, ни личная охрана, даже родной брат приветствовал революцию.

Подчеркнем еще раз: царя свергли не большевики. Лет десять тому назад эту банальную истину не стоило даже писать, но сегодня, вследствие падения уровня образования, многие действительно уверены, что большевики свергли царя.

Итак, 27 февраля 1917 года в России произошла Февральская революция. Совершена она была частью господствующего класса, но при всеобщей народной поддержке.

3 марта оставшийся в одиночестве и неподдерживаемый никем Николай II отрекся от престола. Ленин в это время был за границей в Цюрихе, Зиновьев в Берне, другие пребывали в ссылке и значимого влияния на ход Февральской революции не оказали. Более того, Февральская революция для Ленина, по свидетельствам некоторых историков, была неожиданностью.

«Ленин был в Швейцарии и за месяц до февраля и не предполагал, что будет переворот. 22 января 1917 года в Швейцарии в докладе для молодежи В. И. Ленин говорил: «Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции». Троцкий был в Америке, Сталин в Сибири, а из членов будущего состава ЦК, избранного в августе 1917 года на VI съезде партии большевиков, никого в феврале не было в Петрограде»[19].

Таким образом, говорить, что большевики свергли царя, можно с тем же успехом, как и утверждать, будто большевики сдали Москву Наполеону.

Россия нуждалась в рывке, господствующая социальная система тормозила развитие страны, в результате чего не актуализировался русский потенциал.

«Чаадаев думал, что силы русского народа не были актуализированы… они остались как бы в потенциальном состоянии… Неактуализированность сил русского народа в прошлом, отсутствие величия в его истории делаются для Чаадаева залогом возможности великого будущего. И тут он высказывает некоторые основные мысли для всей русской мысли XIX в. В России есть преимущество девственности почвы. Ее отсталость дает возможность выбора. Скрытые, потенциальные силы могут себя обнаружить в будущем. «Прошлое уже нам не подвластно, — восклицает Чаадаев, — но будущее зависит от нас».[20]

На смену отжившей социальной системе должна была прийти новая. Но какая? Здесь мы приведем известную цитату французского психолога и социолога Густава Лебона, именно в ней, думается, заключен ответ на этот вопрос.

«Из всех ошибок, порожденных историей, самая гибельная та, ради которой пролилось без пользы всего больше крови и произведено всего больше разрушений; эта ошибка — мысль, что всякий народ может изменить свои учреждения по своему желанию. Все, что он может сделать — это изменить названия, дать новые имена старым понятиям».[21]

Почему Февральская революция проиграла

Но почему царский режим не мог решить проблемы стоящие перед страной? Хотя бы из чувства самосохранения?

Потому что телега не может обогнать автомобиль. Монархическая модель общества была архаична и поэтому впала в глубокий ступор, поэтому от нее отказались все без исключения европейские державы. Монархическая модель общества не соответствовала современному динамичному обществу.

Монархия сослужила хорошую службу нашей и не только нашей стране. Но сегодня монархия неадекватна времени, и возродить ее, как того желает некоторая часть общества, не представляется возможным.

Основной порок монархии — наследственность власти и, следовательно, закрытость элиты, которая приводит к её закостенелости и последующему вырождению.

Часто можно услышат, что на Руси правили и глупые, и больные монархи, но, несмотря на это, страна нормально развивалась. Однако если, например, в XVIII веке устанавливался 10-летний застой в управлении, это не очень сильно сказывалось на развитии страны — в те времена и за столетие мало что менялось, люди как ездили на телеге, так и продолжали на ней ездить. В современных же условиях, когда общество за 50 лет прошло путь от телеги до космических кораблей, 10 лет бесталанного руководства могут обернуться катастрофой — достаточно вспомнить наше совсем недавнее прошлое.

Далее. Не следует забывать, в каком веке мы живем. В России существовала монархия, когда во всех окружающих странах тоже были монархические режимы, и недостатки, присущие монархии как форме правления, имели место и в других государствах. В этом смысле все были в одинаковых условиях.

Если к этому прибавить, с одной стороны, отсутствие ответственности монарха перед народом, поскольку его правление пожизненно, а с другой — откровенное пренебрежение мнением народа, которое народ озлобляет, то от идеи монархии следует отказаться.

России нужен был новый строй, созвучный ментальным установкам русского народа. Но какой?

Российская Империя находилась в кризисе. Это признавалось как сторонниками монархии, так и ее противниками. Монархия постепенно лишилась поддержки во всех слоях российского общества. Интеллигенция, высшее офицерство, пролетариат, крестьянство отвернулись от монархии, точнее — от Николая II, который вошел в историю как один из самых непопулярных русских царей. Но ведь в России негативные оценки руководителя государства автоматически распространяются на всю систему в целом. Царя поддерживали жандармы и духовенство, последние — часто формально, а после падения монархии поддержали советскую власть.

Выйти из кризиса было невозможно без решения накопившихся проблем.

Во-первых, русский народ нуждался в освобождении. Каждый талантливый человек должен был иметь возможность реализовать свой потенциал. Только так страна в целом также могла актуализировать свой потенциал. Поэтому необходимо было сломать сословные барьеры. Европа решила эту проблему в рамках либеральных концепций.

Во-вторых, нужно было отстранить от власти антинародный, по своей сути — антироссийский господствующий класс. К сожалению, в стране, где министр обороны — шпион, вряд ли можно было обойтись без серьезной и часто очень жесткой чистки господствующего класса.

В-третьих, Россия нуждалась в модернизационном рывке в науке, экономике, технике. Отсталость России прямиком вела нашу страну к колониальной зависимости от стран Запада с перспективой утраты самостоятельности.

В-четвертых, нужно было ликвидировать социальные язвы: неграмотность, высочайшую детскую смертность, отсутствие развернутой системы здравоохранения, голод, повторяющийся каждый второй год.

Однако деятели февральской революции не предложили обществу никакой позитивной программы. Российское общество устало от «Николашки», поэтому у февралистов был один тезис: «Николашка» должен уйти. Поначалу февралисты пользовались очень большой поддержкой, но, по мере того, как выяснялось, что они, собственно, не знают, что делать далее, эта поддержка таяла. Февралисты не смогли решить ни одной насущной проблемы и даже не наметили пути решения этих проблем, зато хорошо запомнились нотами, вроде «Россия будет воевать до победного». Словом, одна болтология горбачевского типа, вкупе с попыткой угодить западным союзникам.

То есть деятели февральской революции оказались абсолютно беспомощными. Страна была полностью развалена. К октябрю — ноябрю 1917 г. более 90 % уездов России бушевали в бунтах, в городах бесчинствовала уголовщина. После Февральской революции была произведена бездумная амнистия, когда вместо жертв царизма на воле оказались тысячи уголовников. Полиция была практически полностью парализована. На улицах Петрограда происходили вооруженные столкновения. Красноречивым фактом, показывающим уровень развала России, стало то, что полиция боялась заходить в некоторые кварталы Петрограда, то есть власть не полностью контролировала даже столицу страны. Русский писатель В. Г. Короленко в своем дневнике 4 ноября 1917 г. с горечью констатировал:

«Общество распадется на элементы без общественной связи… Наша психология… — это организм без костяка, мягкотелый и неустойчивый. Русский народ якобы религиозен, но теперь религия нигде не чувствуется».[22]

Начался парад суверенитетов. Объявили о своей независимости от России Украина, Финляндия, Закавказье, Северный Кавказ, Литва, Молдавия (Валахия).

Как бы мы не относились к большевикам, к перегибам большевистской политики, они сразу энергично взялись за решение основных проблем России.

Во-первых, открылись социальные лифты, и из гущи народа выросли передовые инженеры, ученые, деятели искусства. Сын сапожника, крестьянина, рабочего мог стать руководителем советского государства.

Во-вторых. К сожалению, у меня нет под рукой источника, в котором рассказывалось: большинство эмигрантов оказались за границей не потому, что их выгнали большевики, а потому что большевики их не пустили в страну. Россию эти субъекты воспринимали как источник своего дохода. Жили они в Париже и других европейских столицах. В России на них работали управляющие, которые отправляли своим хозяевам средства для их разгульной жизни на Западе. Вам это ничего не напоминает?

Представить, чтобы руководители советского государства покупали виллы и замки за границей, чтобы их дети там учились, было невозможно. А это ведь очень важное обстоятельство — независимость активов руководителя государства, его лечения и обучения его детей от зарубежной державы. Смоделируйте ситуацию. Допустим, есть некий субъект — Джон. Именно от Джона зависит наличие у вас квартиры, автомашины, лечение вашей семьи, обучение ваших детей. Если Джон попросит вас о небольшой услуге, сможете вы ему отказать?

В-третьих, была сделана ставка на ускоренную промышленную и научную модернизацию страны. Начали строиться заводы, электростанции, которые работают до сих пор.

В-четвертых, началась активная борьба с социальными язвами. Публичные дома закрываются, ведется борьба с безграмотностью, детской смертностью. Начали строиться сельские школы и больницы.

Таким образом, как мы видим, именно советская власть начала решать насущные проблемы. Причем взялись за решение программ очень энергично, комплексно. Стали приниматься программы электрификации, а потом индустриализации, борьбы с безграмотностью.

Почему Россия выбрала социализм?

До революции в России национальная идеология выражалась в триединой формуле «Самодержавие — Православие — Народность». Социализм давал такую же национальную идеологию в несколько измененном виде, отвечающем духу времени.

Самодержавие. В социалистическом государстве самодержавие заменялось однопартийной системой, в то время как на Западе идеалом была многопартийная система. Основной чертой самодержавия являлась единоличная неограниченная власть царя. То же самое было и в советском государстве, единственное отличие заключалось в том, что царя в России называли «Царь-батюшка», Петр I в 1721 г. получил титул «Отца Отечества», а в советском государстве главу называли «Отец всех народов». Очевидно, что данные русские ценности политического устройства прямо противоположны западному либерализму с постоянной борьбой партий, выборами, разделением властей, балансом сил и т. д. В России народ сражался на поле брани «За веру, царя и отечество», в Советском Союзе — «За Родину, за Сталина». Слово «вера» отсутствует во втором выражении, но часто оно подразумевалось, как само собой разумеющееся. Этой верой был коммунизм. Многие бойцы Красной армии перед решающим сражением писали: «Если я погибну в бою, прошу считать меня коммунистом». На Западе ничего подобного, естественно, не было, а выражения: «за Родину, за Клинтона» или «если я погибну в бою, прошу считать меня демократом», — выглядят просто комично.

Православие — это приоритет духовного над материальным. В Советском Союзе высмеивались мещанство, вещизм, страсть к приобретательству.

«В отношении к хозяйственной жизни можно установить два противоположных принципа. Один принцип гласит: в хозяйственной жизни преследуй свой личный интерес, и это будет способствовать хозяйственному развитию целого, это будет выгодно для общества, нации, государства. Такова буржуазная идеология хозяйства. Другой принцип гласит: в хозяйственной жизни служи другим, обществу, целому, и тогда получишь все, что тебе нужно для жизни. Второй принцип утверждает коммунизм, и в этом его правота. Совершенно ясно, что второй принцип отношения к хозяйственной жизни более соответствует христианству, чем первый. Первый принцип столь же антихристианский, как антихристианским является римское понятие о собственности»[23].

Православие — это религия беззащитных, нищих. Недаром на Руси юродивые считались святыми. Так что в утверждении некоторых религиозных мыслителей, что Христос был первым социалистом, есть доля истины, и большая доля. Православие — это вера в то, что мы поклоняемся истинным ценностям. Католический, а тем более протестантский Запад считался отпавшим от истинного христианства, отсюда и название «православие». Россия считалась носителем истинных ценностей: «Москва — третий Рим», русский народ — богоносец. Вплоть до начала XX века русские верили, что их православная вера — единственно верная.

Коммунизм в том смысле, в котором его понимали простые люди, это также вера бедных и беззащитных. И это единственно верная вера. На Руси веками громили сектантов, в Советском Союзе — диссидентов. На Западе все наоборот: во-первых, господство плюрализма, где каждый выбирает себе веру по вкусу, во-вторых, вера не имеет такого значения в жизни западных людей.

«Русский народ не осуществил своей мессианской идеи о Москве как Третьем Риме. Религиозный раскол XVII века обнаружил, что московское царство не есть Третий Рим. Менее всего, конечно, петербургская империя была осуществлением идеи Третьего Рима. В ней произошло окончательное раздвоение. Мессианская идея русского народа приняла или апокалиптическую форму или форму революционную. И вот произошло изумительное в судьбе русского народа событие. Вместо Третьего Рима в России удалось осуществить Третий Интернационал, и на Третий Интернационал перешли многие черты Третьего Рима. Третий Интернационал есть тоже священное царство, и оно тоже основано на ортодоксальной вере. На Западе очень плохо понимают, что Третий Интернационал есть не Интернационал, а русская национальная идея. Это есть трансформация русского мессианизма. Западные коммунисты, примыкающие к Третьему Интернационалу, играют унизительную роль. Они не понимают, что, присоединяясь к Третьему Интернационалу, они присоединяются к русскому народу и осуществляют его мессианское призвание. Я слыхал, как на французском коммунистическом собрании один французский коммунист говорил: «Маркс сказал, что у рабочих нет отечества, это было верно, но сейчас уже не верно, они имеют отечество — это Россия, это Москва, и рабочие должны защищать свое отечество».[24]

Интересно, что и многие известные деятели марксизма (например, В. Вейтлинг, А. Виллих, К. Шаппер) считали коммунизм «последней великой религией».

Народность в официальном советском лексиконе заменялась терминами «коллективизм», «взаимопомощь» и т. д., а часто не заменялась вовсе: «народное хозяйство», «народный артист» и т. д. Народность, коллективизм — прямые противоположности западного индивидуализма.

Итак, русский народ выбрал социализм как строй, наиболее полно воплощающий русское мировоззрение. Социалистическая революция сметала все чуждое, наносное, нерусское, все то, что нам досталось от реформ Петра I, в этой связи то, что Москва — исконно русская столица вновь обрела свой статус, было символично.

«Марксизм столь нерусского происхождения и нерусского характера приобретает русский стиль, стиль восточный, приближающийся к славянофильству. Даже старая славянофильская мечта о перенесении столицы из Петербурга в Москву, в Кремль, осуществлена красным коммунизмом».[25]

Монархисты, оказавшиеся за границей, ненавидевшие большевиков, все равно были вынуждены признать:

«Большевизм привился не потому, что в нем открыта была новая, марксистская правда, но главным образом вследствие старой правды, в большевизме ощущаемой».[26]

Образно говоря, советский социализм — это монархия, адаптированная к современным условиям. Все, что могли, в СССР от монархии взяли, что не взяли — взять было просто невозможно.

А либеральные реформаторы, которые изрекали: «Признаем же нашу некультурность и пойдем на выучку к капитализму» (П. Струве), учились капитализму в одиночестве и уже не в этой стране.

Большевики у разбитого корыта

Большевикам досталась полностью разрушенная страна, фактически — с отсутствием централизованной власти. Эту страну необходимо вновь было собирать и вести вперед к новым победам.

«Социализм = Россия» — такова была формула сохранения нашего государства в то непростое время. Многие антисоветчики, в том числе из лагеря патриотов, обвиняли Ленина в том, что он предложил «неправильное» национально-государственное устройство СССР. Надо было, мол, создать вместо республик губернии — просто восстановить Российскую империю, и дело с концом. Отвергая решение собрать Россию в форме Советского Союза, нынешние критики не предлагают никаких разумных вариантов возрождения единой России в тех реальных условиях.

Империю растащил сепаратизм верхов, и Ленин предложил новый тип объединения — снизу, образуя национальные республики. Но эти республики мягко, почти невидимо накладывались на единый скелет из Советов — и страна стала бы именно единой. С этим предложением обратились к трудящимся, которые более всего страдали от своих национальных князьков и были заинтересованы в воссоздании единого государства. При этом учреждение национальных республик, входящих в Союз, нейтрализовало национализм, возникший при «обретении независимости».

Российская империя в форме СССР воссоздалась, так как национальные интересы других народов совпадали с интересами русского народа, и потому не получили поддержки сепаратисты, независимо от их политической программы — ни либеральные масоны на Украине, ни социалисты-меньшевики в Грузии, ни исламская буржуазия типа младохивинцев в Средней Азии. Красная армия везде воспринималась как общая многонациональная армия трудящихся России, и ни в какой части России не воспринималась как чужеземная армия.

Таким образом, либерализм верхов развалил Российскую Империю, и воссоздать её смог только социализм низов. Не было бы социализма, не было бы и России.

Исторический парадокс заключался в том, что именно интернационалисты большевики, столько говорившие о праве наций на самоопределение, сделали все возможное и невозможное, чтобы вновь сплотить Россию. А те, кто очень много рассуждал о «великой и неделимой», на деле сделали все, чтобы довести страну до полного развала. Сегодня об этом все забыли, но тогда это очевидное обстоятельство признавали даже «белые»:

«Противобольшевистское движение силою вещей слишком связало себя с иностранными элементами и поэтому невольно окружило большевиков известным национальным ореолом, по существу, чуждым его природе. Причудливая диалектика истории неожиданно выдвинула советскую власть с ее идеологией интернационала на роль национального фактора современной русской жизни, — в то время как наш национализм, оставаясь непоколебленным в принципе, потускнел и поблек на практике вследствие своих хронических альянсов с так называемыми «союзниками»[27].

Черносотенец Б. В. Никольский признавал, что большевики строили новую российскую государственность, выступая «как орудие исторической неизбежности», причем «с таким нечеловеческим напряжением, которого не выдержать было бы никому из прежних деятелей».

Большевики нейтрализовали национал-сепаратистов предложением собраться в Союз республик с правом наций на самоопределение (которое сам Ленин относил к категории «нецелесообразного права» — так оно и воспринималось в СССР вплоть до успеха антисоветских «демократов»-западников в 1991 г.). Видный царский генерал М. Д. Бонч-Бруевич писал:

«Скорее инстинктом, чем разумом, я тянулся к большевикам, видя в них единственную силу, способную спасти Россию от развала и полного уничтожения».

Это и есть главное, что пытаются замазать сегодня наши «либералы-западники» в союзе кое с кем из «патриотов» — именно большевики в гражданской войне стояли «на страже русских национальных интересов». А белые — на страже интересов Запада. И это была пропасть глубже, чем пропасть социальная или политическая. По мере того, как офицеры Белой армии это понимали, они перетекали в Красную.

О еврейском заговоре

В СССР не было принято обсуждать национальность большевиков. В постсоветское же время на читателя хлынул вал литературы, рассказывающий о том, что все большевики были евреи, а также о масонском заговоре и всякой другой чепухе. Часто обливают помоями большевиков те же историки, которые до этого рассуждали о славных традициях Октября. Мы не пытаемся никого обелить, но очернять тоже не будем. Разберемся максимально непредвзято.

У истоков марксизма в России стояли три наиболее крупные фигуры: Плеханов, Ленин, Мартов. Плеханов был русским. Мартов был евреем, его настоящая фамилия Цедербаум.

Был ли евреем Ленин?

Сразу обращу внимание на то, что НИКАКИХ документов, свидетельствующих о том, что Ленин еврей, нет. Нет вообще. Никаких свидетельств о рождении, никаких данных церковноприходских книг. Ничего подобного, только воспоминания современников, вытекающие из других воспоминаний. Попробуем разобраться.

Во-первых, Ленин не был чистокровным евреем. Во-вторых, Ленина нельзя признать евреем и по еврейскому закону, так как еврейство передается по материнской линии. Но его бабушка, а соответственно, и мать не являлись еврейками. По некоторым данным, Ленин был евреем на 25 %, а его дедушка со стороны матери носил имя Александр Дмитриевич Бланк. Итак, максимально, что можно выжать из еврейской темы — это 25 %. Но и здесь не все так просто.

Даже исследователи, пишущие о еврейских корнях Ленина, вынуждены признать, что А. Д. Бланк конфликтовал с еврейской общиной и, обращаясь к императору, заявлял о своем несогласии с религиозным фанатизмом еврейского общества. Кагально-раввинская организация объявила его «преступником еврейского закона, погрязшим в блудодействии». В абсолютном большинстве, рассуждая о еврейских корнях Ленина, ссылаются на книгу М. Г. Штейна, который приходит к выводу, что «по ненависти к своему народу А. Д. Бланка можно сравнить, пожалуй, только с другим крещеным евреем — одним из основателей и руководителей московского «Союза русского народа» В. А. Грингмутом. Окончательный разрыв произошел после того, как Бланк крестился.[28]

Есть и другие данные, по которым биографии двух Бланков спутывают сознательно. Дед Ленина, Александр Дмитриевич Бланк, происходил из православного купеческого рода. Начавши службу в 1824 году, он в 40-е дослужился до чина надворного советника со старшинством (подполковник), который давал ему право на потомственное дворянство. Другой Александр Бланк, никакого отношения к Ленину не имевший, действительно существовал, был на 3–4 года старше Александра Дмитриевича и во многом повторил его служебную карьеру. Он тоже учился медицине, но служил в госпиталях и благотворительных организациях, а не на государственной службе, то есть не мог получить чина, дающего право на дворянство.

Был ли Ленин этнически на 25 % евреем или нет, неизвестно, но самое главное, что в семье Ульяновых никогда не считали себя потомками евреев, эта тема даже не обсуждалась. По свидетельствам историков, появившиеся идеи о еврейских корнях семьи Ульяновых вызвали чувство глубокого удивления у сестры Ленина. Но, главное, Ленин был ментально русским человеком, это признавали и те, кто его ненавидел. Как писал Н. Бердяев:

«Ленин был типически русский человек… В характере Ленина были типически русские черты и не специально интеллигенции, а русского народа: простота, цельность, грубоватость, нелюбовь к прикрасам и к риторике, практичность мысли, склонность к нигилистическому цинизму на моральной основе»[29].

В СССР — царстве интернационализма — фигуру Ленина не анализировали в контексте русской истории, а ставить его на одну доску с царями, пусть и великими, было кощунственно. Ленин позиционировался как вождь пролетариата, причем обязательно мирового. Но видные мыслители эмиграции, лишенные идеологических рамок, откровенно признавали:

«Пройдут годы, сменится нынешнее поколение, и затихнут горькие обиды, страшные личные удары, которые наносил этот фатальный, в ореоле крови над Россией взошедший человек, миллионам страдающих и чувствующих русских людей. И умрет личная злоба, и «наступит история». И тогда уже все навсегда и окончательно поймут, что Ленин — наш, что Ленин — подлинный сын России, ее национальный герой — рядом с Дмитрием Донским, Петром Великим, Пушкиным и Толстым».[30]

Итак, неизвестно, был ли Ленин, пусть и на 25 %, этническим евреем, зато хорошо известно, что стреляла в Ленина еврейка Фанни Каплан (Ройтблат Фейга Хаимовна[31]).

Теперь о партии большевиков. В РСДРП было много евреев, однако соединяла их далеко не этническая принадлежность.[32] Как известно, именно с еврейской фракцией в РСДРП — «Бундом», большевики разошлись, обвиняя ее потом во всех смертных грехах. Как впрочем, разошлись они и с евреем Мартовым. Единая партия РСДРП раскололась на большевиков и меньшевиков первый раз в 1905 году. Меньшевиков возглавил Мартов, большевиков — Ленин. В ЦК большевиков вошли: Богданов A.A., Красин Л. Б., Ленин В. И., Постоловский Д. С., Рыков А. И. Пять человек, все русские. Все евреи РСДРП пошли за Мартовым (Цедербаумом). Несколько странно для еврейского заговора, когда «еврей» Ленин выгоняет из партии всех евреев и набирает одних русских.

Партия росла, крепла, приходили новыелюди, кто-то уходил. Решающий съезд происходит 16 августа 1917 года. Это последний съезд перед революцией — VI съезд РСДРП(б). В ЦК большевиков вошли: Артем Ф. А., Берзин Я. А., Бубнов A.C., Бухарин Н. И., Дзержинский Ф. Э., Зиновьев (Радомысльский) Г. Е., Каменев (Розенфельд) Л. Б., Коллонтай А. М., Крестинский H.H., Ленин В. И., Милютин В. П., Муранов М. К., Ногин В. П., Рыков А. И., Свердлов ЯМ., Смилга И. Т., Сокольников (Бриллиант) Г. Я., Сталин И. В., Троцкий (Бронштейн) Л. Д., Урицкий М. С., Шаумян С. Г. Всего 21 человек, русских 10, евреев 6, остальные грузины, поляки и др. национальности. Евреев меньше трети.

Какие выводы можно сделать? Во-первых, большинство русских. Во-вторых, очень значима доля евреев. В-третьих, евреи не только входили в ЦК, но играли более значимую роль, чем русские. В Бюро ЦК РСДРП(б), которому «предоставляется право решать все экстренные дела, но с обязательным привлечением к решению всех членов ЦК, находящихся в тот момент в Смольном», входили Ленин, Сталин, Троцкий, Свердлов.

Итак, миф о еврейской революции не подтверждается. Но открытым остается вопрос, почему действительно так много евреев в руководящих органах большевиков? Дело в том, что евреи веками жили во враждебном окружении и не имели собственного государства. У них отсутствовал государственный инстинкт, зато присутствовало качество бунтаря, не боящегося конфликта с социальным окружением. Значимое участие евреев в революции — не специфически русское явление. У евреев также были свои счеты с самодержавием за черту оседлости, за другие ограничения, за еврейские погромы.

В дальнейшем РСДРП полностью преобразовалась в русскую партию. В 1927 г. Троцкий исключён из партии, выслан в Алма-Ату, в 1929 г. — за границу. За объединение с Троцким в 1927 г. исключили из партии и отправили в ссылку Зиновьева. В 1926 г. исключён из Политбюро, в 1927 г. выведен из ЦК, затем исключён из партии Каменеву.

В результате на XV съезде ВКП (б) (19 декабря 1927 г.) в состав Политбюро ЦК вошли: Бухарин Н. И., Ворошилов К. Е., Калинин М. И., Куйбышев В. В., Молотов В. М., Рудзутак Я. Э., Рыков А. И., Сталин И. В., Томский М. П. Девять человек, ни одного еврея.

О немецких шпионах

Теперь о немецких шпионах. Сегодня усилено раздувается миф, согласно которому переворот в России устроили жиды, приехавшие в опломбированном вагоне из Германии и являвшиеся поголовно (естественно, включая Ленина) немецкими шпионами.

Как мы увидели, большевики не свергали царя, которого как раз и окружали немецкие шпионы, и шпионы не мифические, а вполне реальные, включая министра обороны.

Что касается обвинений в шпионаже в пользу Германии Ленина, то эта сказка с бородой. Еще Временное правительство вызывало Ленина в суд по вопросу его причастности к сотрудничеству с немцами. Поскольку шпионов было действительно много, по предположениям Временного правительства, эта басня обладала правдоподобностью.

Выражаясь современным языком, это был черный пиар. На ЦК решали, идти Ленину в суд или нет. Зиновьев считал, что идти надо, потом Сталин неоднократно ставил ему это в вину. Другие большевики считали, что идти не надо, т. к. Ленина просто расстреляют при попытке к бегству. В общем, решили, что идти лучше не стоит. Если бы Ленин и большевики были шпионами, разве обсуждался бы вопрос о том, надо идти на суд или нет? Поскольку никаких документов найдено не было, басня о сотрудничестве Ленина с германским штабом так же быстро умерла, как и родилась. Сегодня этот бредовый миф опять хотят возродить.

Более того, после того как 7 июля 1917 г. было опубликовано постановление Временного правительства об аресте и предании суду Ленина, Зиновьева и Каменева за их связь с немцами, Каменев заявил, что «готов всегда предстать перед судом». Поскольку миф о немецких шпионах-большевиках усилено пиарился Временным правительством, 9 июля Каменев добровольно отдал себя в руки властей и был водворён в тюрьму «Кресты». 4 августа освобождён — за отсутствием оснований для обвинения. Так что еще в 1917 году была поставлена точка в басне о связях большевиков и немцев. И эта точка была поставлена теми, кто эту басню придумал. Временное правительство было вынуждено признать: «никаких оснований для обвинения».

Даже не окунаясь в документы, исходя из обыкновенной логики, можно сделать вывод о вымышленности рассказов, повествующих о сотрудничестве большевиков с немецким штабом.

Во-первых, взятки чиновникам большевики не давали, свой карьерный рост не оплачивали, секретные документы не покупали — то есть все то, на что тратят деньги обыкновенные шпионы, они не делали. Но и революция также не была фатально зависима от денег: оружие большевики не покупали, его в воюющей стране было вполне достаточно, митингующим они не платили, страна бурлила и без большевиков. Основная статья расходов — выпуск агитматериалов. Но для оплаты этих довольно небольших сумм помощь германского штаба не была необходима.

Во-вторых, если уж подозревать большевиков в сотрудничестве с немцами, то делать это можно в самую последнюю очередь. Большевики не были у власти и не представляли собой серьезной оппозиционной силы, у них не было ни фракции в Думе,[33] ни легальных газет, они были изгоям. Немцы могли вербовать агентов в военном ведомстве, во власти, в СМИ, т. е. в структурах, обладающих тем или иным ресурсом, но предоставлять, по свидетельствам «историков», громадные деньги большевикам тогда, когда они помещались в один вагон, было просто нелогично.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.