Тысяча и один кризис
Тысяча и один кризис
«Современная цивилизация» погибает на наших глазах. Перед русскими стоит труднейшая задача: не только сохраниться в надвигающейся буре, но и взлететь на вершины могущества, основав совершенно иную, новую цивилизацию.
Можно выделить три тяжелейших системных кризиса, в свое время чрезвычайно глубоко потрясших человечество.
Начнем с ближайшего нам по времени — так называемого кризиса «длинного» XVI века (1453–1648 гг.). Это период генезиса капитализма — между падением Константинополя под ударами турок-османов и Вестфальским миром, завершившим Тридцатилетнюю войну. В середине XIV века по Европе пронеслась эпидемия чумы, выкосившая 20 миллионов душ из ее 60-миллионного населения. Теперь рабочих рук не хватало, и власть помещика-сеньора ослабла. В течение тридцати-сорока лет сеньоры пытались силовым способом вернуть прежнее положение вещей, снова приведя «подлую чернь» к покорности. В ответ одно за другими вспыхнули восстания низов — настоящая европейская антифеодальная революция. В 1378–1382 годах прокатываются бунты «белых колпаков» во Франции, Уота Тайлера в Англии и чомпи — во Флоренции. Они надломили хребет феодализма. И после у сеньоров осталась лишь одна стратегия: сохранить свои привилегии и не оказаться ни в кулацком, ни в бюргерском «раю». Мы не можем остановить перемены? Так возглавим их и останемся при власти и богатствах! И не случайно в XV веке появляются новые сильные монархии и централизованно-бюрократические государства привычного нам типа. С этим процессом совпали открытие Америки, возникновение нового мирового разделения труда и революция в военном деле XVI века.
В итоге, к 1648 году класс феодалов избежал уничтожения, сумев сохранить власть и привилегии. Как показывают исследования, 90 % феодальных семей, которые были у власти в 1453-м году, сохранили её и в 1648-м. Однако, борясь за сохранение своих привилегий, феодалы породили капитализм, как некий «побочный продукт» своего выживания. Но далось всё это ценой невероятных крови, насилия и страданий: мы видим раскол католической веры, отпочкование протестантизма, ожесточенные религиозно-гражданские войны в Германии, Франции и Голландии, свирепствующую инквизицию и сотни тысяч заживо сожженных, Тридцатилетнюю войну, уничтожившую четверть населения тогдашней Германии и еще миллионы погибших от голода, холода, болезней и нищеты — спутников войн и общественных конфликтов.
Вот первый тип тяжелого кризиса перехода от одной общественной формации между эпохами — кризис, вызванный борьбой верхов за сохранение своей власти в новой эре. Некая операция «Прогресс», управляемая революция.
Второй тип кризиса — поздняя античность, времена падения Западной Римской империи (V век нашей эры). Здесь мы видим внутренний кризис великой империи (падение эффективности рабовладельческой экономики, демографические проблемы, деградация правящей элиты), к коему добавилось Великое переселение народов: волны варварских племен, накатывающихся на Рим с севера и востока. Они смели империю. Если феодалам удалось сохранить власть и войти в новую эру, то позднеантичным господствующим группам не удалось. Прежняя элита исчезла. Особенно примечателен кризис перехода между рабовладельческой античностью и феодальным средневековьем тем, что огромная масса варваров была демографически выкормлена римлянами на границах! Племена германцев селились в порубежье с разрешения Рима (так он избегал войн с ними), получали статус «федератов» (союзников) и пользовались плодами имперской культуры, переходя к более производительному сельскому хозяйству. И бурно размножались. За несколько веков такой политики варвары усилились и обрушились на Рим, уничтожив высокоразвитую культуру и на много веков погрузив нынешнюю Европу во тьму невежества и раздробленности.
Таков второй тип кризиса, где внутреннее ослабление цивилизации сочетается с нашествием «внешнего пролетариата», с волной переселения менее развитых, но бурно плодящихся воинственных народов.
Но самым тяжелым, страшным и долгим из известных нам кризисов человечества выступает кризис верхнего палеолита — древнекаменного века. Он начался примерно за 25 тысяч лет до нашей эры и закончился за 10-8 тысяч лет до рождества Христова неолитической революцией: переходом от охоты и собирательства к скотоводству и земледелию. Эта революция стала выходом из кризисной ситуации. В чем ее суть? Биологический вид Homo sapiens (Человек разумный) вел присваивающее хозяйство: охотился на животных, собирал плоды и коренья. Мы настолько размножились, что попросту истребили дичь и объели огромные пространства планеты. Кормиться стало нечем. А тут еще настал ледниковый период. 25 тысяч лет назад рухнула система, стоящая на высокоспециализированной охоте. Пришла социальная деградация. Примитивизировалось искусство. Население уменьшилось почти на 75–85 %. И чтобы выжить, людям пришлось переходить к производящему хозяйству, одомашнивая животных и растения, изобретая ремесла.
Вот третий тип кризиса: гибель экономики старого типа, сопряженная с климатическими и экологическими катаклизмами.
Нынешний глобальный кризис несёт в себе характеристики всех трёх кризисов, но в одном пакете — это «кризис-матрешка». Или «кризис-домино», если угодно. Он наступает в условиях перенаселённой планеты, с огромной нагрузкой на экологию и близящимся дефицитом сырья, воды. Сюда нужно добавить чудовищную социально-экономическую поляризацию современного мира, невиданные запасы оружия массового уничтожения.
Похоже, кризис пойдёт в соответствии с двумя аксиомами. Первая: «Всё плохое происходит одновременно». И вторая: «Даже выход из игры невозможен». Так что нам повезло: «Блажен, кто мир сей посетил в его минуты роковые».
Первые признаки нового надвигающегося кризиса умным наблюдателям были видны уже на рубеже 1960-х-70-х годов. Действительно, к середине 1970-х годов окончилось невиданное тридцатилетие в истории капитализма. За 30 лет было произведено материальных благ больше, чем за период с 1800 по 1950 год. В 1975 году на Западе появился доклад «Кризис демократии», написанный по заказу некоей «трёхсторонней комиссии» С.Хантингтоном, М.Крозье и Дз. Ватануки. В докладе утверждалось, что развитие демократии на Западе ведёт к уменьшению власти правительств, что различные группы, пользуясь демократией, начали борьбу за такие права и привилегии, на которые ранее никогда не претендовали, и эти «эксцессы демократии» являются вызовом существующей системе правления. Вывод: необходимо способствовать невовлечённости (noninvolvement) масс в политику, развитию определённой апатии. Надо, мол, умерить демократию, исходя из того, что она — лишь способ организации власти, причём вовсе не универсальный.
Политически и экономически ослабить демократические институты было невозможно без демонтажа welfare state (государства всеобщего благосостояния). А как его демонтируешь, если есть СССР, который объективно выступал гарантом сытой и обеспеченной жизни среднего западного обывателя? Поэтому с начала 1980-х годов был взят курс на обострение и ужесточение «холодной войны» с СССР и одновременно социальное наступление на средний и рабочий классы ядра капитализма.
С падением Союза в жизни среднего класса Запада наступает чёрная полоса. И вот, средние классы бывшей социалистической системы уже стёрты ластиком Истории: в 1989 году в Восточной Европе (включая европейскую часть СССР) за чертой бедности жило 14 миллионов человек, а в 1996 году — спасибо Горбачёву и Ельцину — уже 169 миллионов! Изъятые средства либо прямо ушли на Запад, либо со временем были размещены в западных банках — фантастическая геоэкономическая операция, глобальная экспроприация. Теперь наступает очередь «миддлов» на Западе. Недаром там уже появилась социологическая теория «20:80». Согласно ей, в современном западном обществе меняется социальная структура: 20 % — богатые, 80 % — бедные, и никакого среднего класса — он размывается, тает вместе с нацией-государством, частной формой которого является welfare state — государство всеобщего социального обеспечения
Теперь в ответ на забастовки в Европе и США целые отрасли можно перебрасывать в Южную Корею, Китай, Таиланд. По сути, рабочий класс в ядре капсистемы, как и массовый средний класс, теперь не нужны.
Глобальный кризис наших дней начинался как управляемый процесс в интересах старой правящей элиты. Новая политика получила названия «ультралиберализм» и «глобализация». Они сорвали мир в спираль больших потрясений. Однако глобальный кризис явно вышел за отведенные ему рамки и стал неуправляемым…
«Демографический взрыв» XX века — результат экспансии капитала. Но включить разросшееся население в производственные процессы капитал не может. Результат — огромное количество лишних людей. А поскольку деревня Юга (в самом широком смысле) сама себя прокормить не в силах, быстро растущее население набивается в города прежде всего самого Юга и мигрирует в города Севера (города поглотили 2/3 «продукции глобального демографического взрыва» после 1950 г.).
Согласно ооновскому докладу 2003 г. «Вызов трущоб», из 6 миллиардов нынешнего населения планеты 1 миллиард — это так называемые slum people, то есть трущобные люди. Те, кто живёт в убогих лачугах, землянках, пустых ящиках и т. п. Один миллиард — это всё население мира той поры, когда Энгельс изучал положение рабочего класса в Манчестере. «Трущобный миллиард» составляет примерно треть мирового городского населения и почти 80 % городского населения наименее развитых стран. Трущобные люди ничего не производят и почти ничего не потребляют. «Slumland» раскинулся от предгорий Анд и берегов Амазонки до предгорий Гималаев и устья Меконга. Это люди, вообще исключённые из жизни, так сказать, помноженные на ноль. Кстати, глобализация — это и есть устранение всего лишнего, «нерентабельного» населения из «точек роста». Глобализация социально — это вовсе не единая планета, это сеть, наброшенная на мир, в которой он беспомощно барахтается, ожидая последнего удара.
К 2020 г. численность трущобников составит 2 миллиарда при прогнозируемых 8 миллиардах населения планеты. Экологически (да и психологически) трущобы не выдержат такой пресс, и мировые «лишние люди» рванут за пределы трущоб, «заливая» города, причём не только на Юге, но и на Севере. По прогнозам демографов, к 2025 г. от 30 до 50 % населения крупнейших городов Севера будут выходцами с Юга. Чтобы увидеть это будущее, достаточно взглянуть на Нью-Йорк, Лос-Анджелес с трущобами в центре (!) города, Париж и, конечно же, Марсель, арабская половина которого, по сути, не управляется французскими властями. Афро-арабский и турецкий сегменты в Европе живут своей жизнью. Они не принимают общество, в которое мигрировали, не принимают его ценности. Причём не принимают активно. А ведь, кроме выходцев с Юга, в Европе теперь есть — спасибо США — мощный албанский сегмент, мусульманский и криминальный одновременно.
Половина «трущобных людей» — лица моложе 20 лет. А согласно теории, как только доля молодёжи (15–25 лет) в популяции превышает 20 %, происходит революция. Когда молодёжи слишком много, общество не успевает социализировать и интегрировать её.
Когда-то Мао Цзэдун выдвинул доктрину «Мировая деревня окружает мировой город, где сконцентрированы эксплуататоры». Сегодня, напротив, в мегаполисах и мегасити сконцентрированы эксплуатируемые и те, кого уже даже не берут в эксплуатацию, — «избыточное человечество». А верхушка, будь то Лондон, Нью-Дели или Сан-Паулу, переезжает в укреплённые загородные виллы, как это делала римская знать в конце империи, бросая Рим, Форум которого зарос травой, где гуляли свиньи. Переезд сытых, пожилых, изнеженных римлян в охраняемые виллы не помог — варварская волна и восставшие собственные варваризированные низы смели их. Ныне, похоже, мы находимся на пороге (а отчасти уже в начале) нового Великого переселения народов. И как бы североамериканцы и европейцы ни пытались регулировать процесс миграции, у них ничего не получится — нужда и беда выталкивает афро-азиатские и латиноамериканские массы в мир сытых и глупых белых людей. К тому же без притока бедноты с Юга экономика развитых стран, прежде всего сектор услуг, не сможет функционировать — европейцы и американцы обленились и никогда не станут выполнять ту работу, за которую уцепятся выходцы с Юга.
В результате, на самом Севере мы имеем противостояние: богатые, белые, христиане, пожилые — против бедных, небелых, в основном мусульман, молодых. Четыре противоречия в одном — это социальный динамит. Недавние расовые бунты во Франции — это так, цветочки, «проба пера».
В надвигающемся кризисе наша задача — не позволить разорвать страну. Например, не допустить, чтобы сюда хлынули полчища «трущобных людей». Да, они угнетенные, голодные и обездоленные. Но если они придут к нам, то станут обычными грабителями. И если мы будем слабыми, у нас отберут пространство и ресурсы: слабых бьют. Я, например, не могу представить себе Россию без того, что за Уралом. То не Россия, а выморочная Московия. Я глубоко убеждён, что Россия может сохраниться, только занимая своё естественно-историческое пространство. Нам не нужно лишнего (лишними оказались Польша, Прибалтика, Финляндия, Западная Украина, возможно, меньшая часть Средней Азии), но и своего нельзя отдавать ни пяди.
Возможно, глобальная финансовая олигархия, заварив кашу мирового кризиса, попытается выйти из него, установив нечто вроде глобального фашизма. С властью высшей касты избранных, с изощренными средствами контроля и подавления, планомерным уничтожением «лишнего населения».
США уже сегодня является базой наднациональной власти. Уже сегодня они стремятся установить контроль над мировыми ресурсами; уже сегодня микропроцессоры, «генная» инженерия и нанотехнология поставлены на службу американскому ВПК.
США намерены поддерживать социальный мир и относительную демократию внутри Америки и Севера в целом за счёт эксплуатации остального мира, который окажется в полурабском состоянии. Если с 1945 по 1990 г. поддержание на высоком уровне дохода 50 % населения США вместо 10 % требовало увеличения эксплуатации других 50 %, то нетрудно представить, что потребуется для поддержания 90 % населения на относительно высоком уровне дохода — жесточайшая эксплуатация остального мира и систематическое оглупление масс за счет информационно-психологического промывания мозгов.
Перед нами модель «Афины-2» или «Рим-2». То есть глобальное неорабовладение. Однако у этой модели есть уязвимое место. Это небелое население — как местное, так и мигранты. Рано или поздно верхушка «крепости Север», «Рима-2», будет вынуждена пойти на существенное ограничение прав низов (среднего класса уже не будет) и усиление их эксплуатации. Возможный результат — гражданская война, распад США (например, на афро-мусульманский юг и восток и на протестантско-иудаистский север и запад).
На смену капитализму идёт намного менее демократичное общество. (Придёт или нет — зависит от сопротивления людей, в том числе русских.) Поскольку решающую роль в современном производстве начинают играть духовные, информационные факторы, то именно их будут отчуждать у людей хозяева новой системы — как капиталисты отчуждают овеществленный труд.
Во-первых, это общество будет кастово-иерархическим с резкими ограничениями доступа к образованию.
Во-вторых, это должно быть общество с принципиально плохим массовым образованием — несистематическим, лоскутно-мозаичным.
В-третьих, настоящая наука, прежде всего теория и прогнозирование, скорее всего, превратится в кастовое занятие части верхов; «внизу» останутся безобидные эмпирические штудии, «игра в бисер» с сильным иррациональным оттенком и фольк-наука. Особенно это коснётся исторической науки, которая стремительно деградирует как на Западе, так и у нас. В результате возникает «слепое общество», в котором и верхи, и низы не способны не только справиться с проблемами эпохи, но даже увидеть их.
В-четвёртых, массам будет предложена (уже предложена) отупляющая развлекаловка в режиме «нон-стоп», превращающая людей в толпу дебилов, неспособных жить без поводырей-пастухов.
В-пятых, в связи с этим политика окончательно отомрёт, её место займёт шоу-бизнес. К реальной власти, к реальному слою хозяев эта деятельность, этот фасад кривляющихся марионеток непонятного пола, иметь не будет. В крайнем случае, как в романе Станислава Лема «Эдем», правящий слой вообще превращается в полубогов-невидимок, которые живут в изолированном запретном пространстве и благодаря техническим достижениям невидимы массам, а потому внушают ещё больший страх. Помните «Великого и ужасного Гудвина» из детской сказки «Волшебник изумрудного города»?
Послекапиталистический мир в этом плане будет больше похож на докапиталистические общества. С этой точки зрения демократический капитализм ХХ века (с обязательным наличием антикапиталистического сегмента СССР), как бы мы его ни критиковали, оказывается уникальным мигом в мировой истории. Но всё это не значит, что надо покорно ждать пришествия новых хозяев. К тому же, не в силе Бог, а в правде…
ЛДПР это знает, а «они» это чувствуют. У Америки после окончания «холодной войны» возник иррациональный страх перед появлением на Евро-Азиатском континенте новой сверхдержавной силы. Этот страх поддерживается сознанием конечной недостаточности финансового и энергетического ресурсов Соединенных Штатов. С точки зрения глобальной геополитики, для США не имеет значения, вокруг какого государства или объединения государств Старого Света произойдет кристаллизация нового сверхдержавного могущества — Китай, Россия, объединенная Европа или какой-то вариант евроазиатского сообщества на территориях бывшего СССР. Любая из этих перспектив действует на гегемона Западного полушария парализующим образом, делая все более неадекватным его международное поведение. Способ мышления, который можно обозначить как «русский синтез», может оказаться гораздо более современным и перспективным, чем рационализм «компьютерных мозгов», которые сконструированы по окостеневшим шаблонам прошлого.
Как эти теории отражаются на практической геополитике?
Сейчас конечная цель нового передела мира — контроль над ресурсами и военно-морскими подступами к ним. Поэтому в кольце оказался «энергетический эллипс» — Аравийский полуостров, Персидский залив, Ближний Восток. Его северная кривая идет по Закавказью и южным рубежам России. Нас хотят оттеснить на северо-восток Евразии. Отсюда понятно, что происходит в Черном море, почему так любят чеченских террористов, понятны цели борьбы за Украину и Грузию… Мы не должны позволить себя вытеснить с Черного моря. Помимо осознания цели, нам нужно иметь современное оружие и Вооруженные силы в таком объеме, чтобы исключить любое посягательство как на наши ресурсы, так и на выходы к морю.
Запад стремится переложить издержки выхода из мирового финансового кризиса на страны «второго мира», а Китай, Индия, Бразилия, Россия и другие потенциальные «союзники» заинтересованы в выравнивании условий глобальной конкуренции, в демонтаже эгоистической монополии Запада на финансовые и иные информационно-экономические технологии.
В США, являющихся флагманом строителей «нового мирового порядка», в данный момент технически всё готово для осуществления глобального контроля. Национальное агентство безопасности (National Security Agency) уже имеет сверхмощный компьютер, созданный специально для этой цели. Работы по созданию этого компьютера и требуемого математического обеспечения велись как часть проекта с кодовым названием «Project L.U.C.I.D» (слово «lucid» значит ясный, светлый, прозрачный; подозрительно созвучно с «Lucifer» — Люцифер, сатана).
В мире усиленно идёт работа, направленная на безболезненный переход всего человечества в новую реальность, но проделывается эта работа скрыто и незаметно и, самое главное, как направленная «на благо всего человечества».
Здесь вспоминается американский анекдот о том, как сварили лягушку без всякого насилия над ней, «добровольно». Лягушку в кастрюле с холодной водой поставили на плиту на медленный огонь. Небольшое потепление вначале доставляло лягушке даже удовольствие. Так она наслаждалась становившейся всё горячее ванной, пока не потеряла способность прыгать и не была сварена заживо.
Такое же может произойти и с нами.
Инспекторы ООН в течение нескольких месяцев искали в Ираке оружие массового поражения — и не нашли. Агенты ЦРУ в течение нескольких лет искали в Ираке боевиков «Аль-Каиды» — тоже безрезультатно. И только мировые финансисты нашли в стране то, что они ищут всегда и везде — свои экономические интересы.
Скандально известный Дж. Сорос проговаривает вслух то, что держат про себя его более респектабельные собратья: «На самом деле мы ведем войну не с терроризмом, а с экономическим спадом. Вы не сможете привести ни одного примера, чтобы был экономический кризис в стране, которая воюет или готова ввязаться в войну».
Итак, на примере Ирака (как до этого на примере Югославии и Афганистана) весь прежний пропагандистский дурман о том, что с ликвидацией противостояния между двумя общественно-политическими системами мир станет «более безопасным», которым нас обволакивали «перестройщики», рассеялся. И мы увидели воочию звериный оскал империализма (без кавычек, которые мы привыкли ставить в спокойные советские годы, думая про себя, что это все же — некое преувеличение). Более того, нас сегодня цинично заставляют примириться с этим: мол, что поделаешь — иначе как без войны мы существовать не можем. Поэтому уж принимайте нас такими, какие мы есть.
«Прагматический» аргумент состоит в «жизненной важности» для Америки установления контроля над нефтяными ресурсами Ирака.
Надо сказать, что «нефтяной» подтекст уже был одним из главных (если не главным) в войне 1991 года. Предлогом тогда была выдвинута необходимость «наказать агрессора» (такая же лицемерная цель, как и нынешняя «ликвидация оружия массового уничтожения» — ведь до этого США ни разу не выказывали подобного желания). Взять хотя бы вопиющие примеры захвата израильтянами Западного берега р. Иордан, Голанских высот, Южного Ливана и Иерусалима, которые были сурово осуждены мировым сообществом и квалифицированы ООН как «агрессии».
«Нефтяной подтекст», ставший истинной причиной разрухи и страданий, причиненных Ираку, не ускользнул от взгляда тех людей, которые хорошо разбирались в скрытых пружинах системы. Так, например, экс-президент Никсон писал в дни войны в «Нью-Йорк таймс» (от 7 января 1991 г.): «Мы оказались там отнюдь не затем, чтобы защищать демократию, так как Кувейт не является демократической страной и в регионе нет ни одной страны, подпадающей под это определение. Мы оказались там не затем, чтобы избавить мир от «диктатуры» — тогда нам надо было бы воевать прежде с Сирией и рядом других стран. Мы оказались там отнюдь не затем, чтобы защищать принципы международного права. Мы оказались там, поскольку не можем позволить никому затрагивать интересы, жизненно важные для нас».
Когда Никсон говорил об «интересах, жизненно важных для нас», он имел в виду не только (и не столько) все американское общество в целом, но прежде всего его правящую элиту. Как 17 лет назад, так и сейчас в отношении иракской нефти явно высвечивается личная заинтересованность. Вот, например, факты из биографии президента Дж. Буша: 1978–1984 гг. — исполнительный директор нефтяной компании «Арбусто Энерджи/Буш Эксплорейшн», 1986–1990 — исполнительный директор нефтяной компании «Харкен Ойл Ко». Вице-президент Чейни: 1995–2000 — исполнительный директор нефтяной компании «Халлибертон Ойл Ко». Кондолиза Райс: 1991–2000 — вице-президент нефтяной компании «Шеврон Ойл Ко» (которая в честь своей «выдвиженки» в ряды высшей власти назвала один из своих крупнейших танкеров — «Райс»).
Таким образом, вместо «неопровержимых доказательств» вины С. Хусейна мир получает все новые неопровержимые (без кавычек) доказательства стремления правящих кругов США к установлению мирового господства.
Агрессия против Ирака является прямым следствием «доктрины Буша» под названием «Национальная стратегия безопасности Соединенных Штатов Америки», опубликованной 17 сентября 2002 года. В этом документе, сознательно замалчиваемом официозными средствами массовой информации (в том числе и в РФ), дается политическое и теоретическое обоснование колоссальной эскалации американского милитаризма. В нем постулируется, что ведущим принципом внешней политики США является их «право» использовать военную мощь в любой точке земного шара, в любой выгодный для них момент против любой страны, которая представляет или может когда-либо представить угрозу для «национальных интересов США». Следует отметить, что ни одна из стран в истории человечества, включая гитлеровскую Германию, не выдвигала подобных претензий на мировое господство.
Для большой шайки грабителей, собравшихся на североамериканском континенте, религия стала удобным подспорьем во всех захватнических войнах. Во всех идеях их привлекала прежде всего возможность их практического, так сказать, применения. Поэтому главная похвала в адрес любой идеологемы (в том числе и религии) в устах американца: «It works!» — «Срабатывает!». Французский историк Токвиль писал в «Американской демократии» в 1840 году, что «религиозное лицемерие» разделяется всеми американцами. И далее там же: «Я не знаю ни одной страны в мире, где бы допускалась такая малая независимость мышления и суждения, как в Соединенных Штатах». Действительно, инакомыслие в США, начиная с «охоты на ведьм», всегда жестоко преследовалось. И здесь также власти всегда находили основную поддержку от религии. Одним из весьма показательных случаев в этом отношении стал процесс над Анной Хиббинс из Бостона, обвиненной в 1848 году в «колдовстве и ереси» на основании того, что она «гораздо умнее, чем все ее соседи»(!), и повешенной на центральной площади города.
Подспорье из религиозных догм хорошо «сработало» и в главном деле, ради которого колонисты приехали в Америку — грабеже. Для того чтобы беспрепятственно грабить на земле, принадлежащей индейцам, надо было уничтожить коренной народ. Тут же их «религия» нашла подходящее оправдание: в деле постройки «Града Божия» надо было очистить «землю обетованную» от «безбожников».
Таким образом, под лицемерным прикрытием религиозных и расистских мифов США провели величайшую в истории Земли «этническую чистку» под названием «охота на индейцев», одной из главных вех которой стала резня, учиненная над племенами сиу при Вундед-Ни. То же самое произошло и в случае с рабством и работорговлей, на которых покоилось благополучие американцев вплоть до конца XIX века.
В итоге «земля обетованная» стала завоеванной землей. Убийства и грабежи не противоречили своеобразным «религиозным убеждениям» американцев, ибо обогащение, как и победа в войне, были для них знаками «божественного благословения».
Основная цель американской внешней политики в том виде, в котором ее формулируют сами власть имущие в США, состоит в защите «демократии» и переходе к «открытым» обществам. Один из известных критиков современного американского империализма, профессор лингвистики Массачусетского технологического университета Н. Хомский, раскрыл эту цель следующим образом: «Внешняя политика Соединенных Штатов предназначена для того, чтобы создать и поддерживать международный порядок, при котором американские компании будут процветать. Понятие «мир открытых обществ» означает открытые для американских инвестиций, благоприятные для экспорта туда американских товаров, для перевода туда американских капиталов с целью эксплуатации людских и сырьевых ресурсов американскими компаниями и их местными филиалами. «Открытые общества», в истинном значении этого термина, это те общества, которые открыты для экономического проникновения и политического контроля со стороны Соединенных Штатов».
Весьма показательно, что понятие «граница» имеет в Америке совершенно иной смысл по сравнению с другими странами: это не узаконенная линия, устанавливающая рамки сопредельных государств, а постоянно продвигающаяся вперед, до тех пор, пока они не выйдут к Тихому океану (потом к Южному полюсу, потом к Северному) и скажут затем: «Все — граница закрыта». Даже в словарях, изданных в США, пишется, что «граница — это пространство, подлежащее изучению и освоению».
К началу XX века американцы настолько осмелели, что стали всерьез говорить о мировой гегемонии. В 1898 году (как будто предчувствуя возвышение Америки на фоне европейской разрухи и страданий Первой мировой войны) сенатор Беверидж выдвинул следующие блестящие перспективы: «Мировая торговля должна стать нашей, и мы сосредоточим ее в наших руках. Моря и океаны будут усеяны нашими торговыми судами; мы построим флот, соответствующий нашему величию. Огромные самоуправляемые колонии, над которыми будет развеваться наш флаг и которые станут работать на нас, будут простираться вдоль наших торговых маршрутов. Наши учреждения внедрятся туда, вслед за нашим флагом, на крыльях нашей торговли. И американский закон, американский порядок, американская цивилизация под нашим флагом достигнут окровавленных и отдаленных берегов, которые по милости Божьей вскоре засияют от благоденствия».
Война 1914–1918 годов подтвердила этот «оптимистический прогноз», залив кровью Европу и засыпав золотом Америку.
США лишь «помогли» добиться победы, прислав свои войска в Европу в июне 1917 года после жесточайших сражений на Восточном фронте, Брусиловского прорыва, Вердена и Соммы, которые лишили германскую армию каких-либо шансов на окончательную победу. И ввел-то Вильсон свои войска в Европу только после того, как немецкий министр иностранных дел Циммерман стал договариваться о военном союзе с Мексикой, предлагая ей взамен вернуть отнятые американцами земли в Техасе, Нью-Мексико и Аризоне.
Как и в Первую мировую войну, Америка не вступала во Вторую мировую войну (1939–1945 гг.) до июня 1944 года. Высадка в Нормандии под пышным названием «Overlord» («Верховный владыка» — с намеком на будущую роль Америки в мире) произошла лишь через полтора года после тяжелейшей Сталинградской битвы, которая лишила гитлеровскую армию каких-либо шансов на окончательную победу в войне. Как и в Первой мировой, главная цель состояла в том, чтобы максимально обескровить Европу. В 1942 году сенатор Трумэн, будущий президент, писал: «Если Советский Союз начнет слабеть, мы должны помогать ему. Если Германия будет слабеть, мы должны помогать ей. Главная цель состоит в том, чтобы они уничтожили друг друга».
Благодаря двум мировым войнам к 1945 году США сосредоточили в своих руках половину всего богатства Земли. Они получили колоссальные экономические выгоды благодаря фактическому установлению своего протектората над странами Западной Европы. Бреттон-Вудские соглашения 1944 года закрепили господство доллара как единственной мировой валюты, приравняв его к золоту, — и это господство сохраняется по сей день. Двусторонние соглашения с западноевропейскими странами открыли нараспашку рынки для американского импорта в обмен на «американскую помощь» в размере 20 млрд. долл. по плану Маршалла. Шаг за шагом Западная Европа превращалась в американский протекторат.
Но после войны США со своим стремлением к мировому господству были вынуждены напяливать на себя морализаторскую или даже религиозную маску в связи с существованием противоборствующей социалистической системы. Западную Европу стали нашпиговывать оружием массового уничтожения под предлогом борьбы с «империей зла». «Дьявол» был четко обозначен — это был Советский Союз. Использовав против нас весь арсенал средств, скопившихся за два века непрерывной войны (в том числе экономическое изматывание в ходе «гонки вооружений», подкуп партаппаратчиков, внедрение агентов влияния в ЦК КПСС, КГБ и Совмин, соблазны шикарной жизни, «как на Западе» для широких масс, приманку «демократии» и «общечеловеческих ценностей»), Америка смогла нанести нашей стране стратегическое поражение. Теперь же, после падения Советского Союза, «дьяволом» стал ислам (или, как обозначил его известный американский политолог Хантингтон, «исламско-конфуцианский сговор»), а в будущем станет — весь «третий мир».
В итоге «глобализации по-американски» к настоящему времени произошла невиданная доселе концентрация капитала. К настоящему времени основные транснациональные компании контролируют более 200 тыс. филиалов во всех странах мира и производят более 50 % мировой промышленной продукции. 80 % из них имеют свои штаб-квартиры в США, Европе или Японии. За пятьдесят лет, с 1950 по 2000 годы, экономическая пропасть между странами Севера и Юга возросла с пропорции 1:30 до 1:200.
Интегрировавшись в мировую экономику, где господствуют США, Европа бросает на произвол судьбы в сети «свободного рынка» свое сельское хозяйство, свою промышленность, свою торговлю, свое кино и всю культуру в целом. И это Европа, которая все же в планах США занимает «почетную» вторую ступеньку в пирамиде мировой власти! Что же тогда говорить о нашей стране, о странах «третьего мира»?!
Главная цель внешней политики США на ближайшие десятилетия была сформулирована в 1992 году, сразу же после краха СССР. 8 марта 1992 года «Нью-Йорк таймс» опубликовала документ, составленный в недрах Пентагона. В нем говорится: «Министерство обороны США заявляет, что в период после окончания «холодной войны» политическая и военная миссия Соединенных Штатов состоит в том, чтобы не допустить никогда впредь появления такой супердержавы в Западной Европе, Азии или на территории СНГ, которая могла бы соперничать с США».
Вернемся к концу 40-х годов прошлого века. Вскоре после Второй мировой экономика США начала давать сбои, и стали необходимыми новые войны для того, чтобы удовлетворить ее ненасытную утробу. Война в Корее 1950–1953 гг., во Вьетнаме (1966–1973 гг.), война в Панаме в 1989 году, «Буря в пустыне» в 1991 году, затем Югославия в 1999 году и Афганистан в 2001 году — все они отвечали запросам системы. Предлоги служили лишь для сокрытия этой простой и жестокой логики. В Корее и Вьетнаме надо было сдерживать «империю зла». В Панаме — наказать «наркодилера», президента Норьегу (который до того пользовался колоссальным почетом со стороны ЦРУ именно за его связи с наркомафией).
Что касается американской агрессии в Югославии, конечные мотивы были теми же, хотя и с поправками. Без всякой санкции со стороны ООН страна, которая не нарушала государственных границ других государств, была подвергнута агрессии, варварским и кровавым бомбежкам под предлогом «гуманитарной интервенции», которая почему-то не была обращена, например, против Турции (проводящей политику репрессий против курдов).
Пытаясь оправдать действия натовской коалиции (сама организация создавалась отнюдь не для подобных акций и, по сути дела, должна была бы самораспуститься после роспуска Варшавского договора, против которого была нацелена), вторжение американской армии в самое сердце Европы было закамуфлировано под интервенцию «международного сообщества». Наскоро была сколочена коалиция из европейских сателлитов Америки при полном игнорировании мнения трех четвертей этого «мирового сообщества» из стран Азии, Африки и Латинской Америки.
Наступление Америки на Азию идет широкой дугой — от Балкан через Афганистан (который американцы, по их собственным словам, «вбомбили в каменный век») к республикам Средней Азии, где вольготно расположились американские базы. Военные карты Пентагона пестрят стрелочками в направлении нефтяных месторождений Дагестана; стрелочками, указывающими на внедрение «ваххабитов» и союзников США в Чечню и Дагестан; стрелочками в направлении Каспийского моря с его нефтяными богатствами. Все это безошибочно свидетельствует о следующих шагах в этой стратегической операции. Все готово для раздела РФ (ее территория уже даже не целиком, а кусочками входит в зоны ответственности военного командования США). Подготовлены планы захвата Сибири, Кавказа и прикаспийских регионов.
«Главный геополитический приз для Америки — Евразия», — пишет З.Бжезинский. И это подлинный, без грима, лозунг победителя в «холодной войне».
Таким образом, те, кто рассчитывал на новый мировой порядок, наступающий сразу же после завершения холодной войны, трагически заблуждались; победа в холодной войне оказалась всего лишь трамплином для броска Америки в Евразию и «окончательного», как предполагается, закрепления там в качестве вершителя дел и судеб. «Сегодня в Евразии руководящую роль играет неевразийское государство, и глобальное первенство Америки непосредственно зависит от того, насколько долго и эффективно будет сохраняться ее превосходство на евразийском континенте» (Бжезинский З. Великая шахматная доска. // Международные отношения. М.: 1998).
А, между прочим, Евразия — это континентальная основа планеты, сосредоточение ее основных и культурных богатств, демографического и экономического потенциала. «Около 75 % мирового населения живет в Евразии, и большая часть мирового физического богатства также находятся там — как в ее предприятиях, так и под землей. На долю Евразии приходится около 60 % мирового ВНП и около трех четвертей известных мировых энергетических запасов» (Там же).
Вы, читатель, можете сказать, что Жириновский запугивает. Но предлагаю ответить на такие вопросы. Как говорится, положа руку на сердце.
1. Америка покупает сейчас нефть. Будет ли она по-прежнему покупать нефть году этак в 2050, когда из-за ее дефицита она будет стоить, например, в 60 раз дороже?
2. Случайно ли совпадает время достижения Россией наинизшей ядерной боеготовности с развертыванием США новой стратегической наступательной системы? Почему на военные нужды США планируется выделять ежегодно больше, чем в самые драматические годы холодной войны?
3. Опасно ли для США быстрое экономическое развитие Китая и дальнейший рост его населения и может ли США планировать крупномасштабную агрессию против Китая без взятия под полный контроль России?
4. Зачем США 100 000 крылатых ракет. На Югославию хватило 1 000, на Китай или Россию требуется примерно в двадцать раз больше. А остальные куда?
5. Как Вы думаете, по скольким странам уже успели отбомбится с 1945 года США? (правильный ответ — по 21 стране. Две последних — Югославия и Ирак).
6. На кого первым обрушит удар Америка: на Китай или Россию? Для правильного ответа необходимо взглянуть на карту. На первом этапе строительства НПРО предусматривается развертывание первой системы перехвата на Аляске — на пути российских баллистических ракет, на третьем этапе развертывание второй системы в Калифорнии — на пути китайских ракет. Но заблуждением было бы полагать, что Россия нечто исключительное и на ней сосредоточены все помыслы США. Отнюдь. Россия лишь одна из фигур на шахматной доске в длинной череде прошлых и будущих жертв самой демократичной страны в мире. Но фигура, вне сомнений, ключевая.
7. Предполагали ли сербы в 1989 году, что их будет бомбить Америка в 1999-м? В 1980 году Ирак, процветавшая страна, дружившая с Америкой, мог ли предполагать, что его эта Америка через десять лет опустит на долгие годы, возможно навсегда? Талибы, выпестованные Америкой, предполагали ли они, в году так в 1992, что она же, Америка, и будет их безжалостно уничтожать? Незабвенный Усама бен Ладен, друживший с Америкой, с семейкой Бушей, мог ли он предполагать тогда, что Буш- младший отдаст приказ «найти и уничтожить» его, Ладена? Было ли «предчувствие войны» у русских в 1931 году? И можешь ли ты, уважаемый читатель, положа руку на сердце, сказать, что предвидел падение Берлинской стены и распад СССР, хотя бы года за два до означенных событий?
Покойный философ А.А. Зиновьев в публицистической работе «Глобальное сверхобщество и Россия» писал: «В антирусском проекте можно выделить три этапа. Первый — низвести русских на уровень народов третьестепенных, отсталых, неспособных на самостоятельное существование в качестве суверенного народа. Второй этап — направить русский народ на путь биологической деградации и вымирания, вплоть до исчезновения его в качестве этнически значительного явления. Планируется его сокращение до пятидесяти и даже тридцати миллионов, а потом и того менее. Разработан богатый арсенал средств для этого — недоедание, разрушение даже примитивной системы гигиены и медицинского обслуживания, сокращение рождаемости, стимулирование детских заболеваний, алкоголизма, наркомании, проституции, гомосексуализма, сектантства, преступности. Планируется «сжатие» русских в сравнительно небольшом пространстве Европейской России. Возможно введение закона пропорционального разделения территорий в зависимости от числа людей. Тогда на «законных» основаниях русских просто сгонят в резервации, как индейцев в Северной Америке. Суть таких планов — довести русских до такого состояния, чтобы они не смогли удерживать занимаемую ими территорию, которая стала величайшим соблазном для западного мира».
Мрачным завещанием покойного философа звучат следующие строки: «Самый страшный, завершающий аккорд русской трагедии состоит в вычеркивании русских как народа из мировой истории, после чего «лишь с помощью логических и математических методов можно будет вычислить», что в XX в. существовал какой-то (именно какой-то!) великий народ, сыгравший огромную историческую роль. Однако вряд ли новые хозяева мира позволят себе признание того факта, что этот народ — русские. Вся история будет сфальсифицирована так, чтобы от русских и следа не осталось».
Как именно это может произойти? Некоторые предположения, которые, на мой взгляд, с той или иной долей вероятности, могут иметь право на существование:
1. Нападение будет совершенно внезапным. В жертву внезапности может быть принесено очень многое. Расчет показывает, что для нанесения обезоруживающего удара достаточно не более четверти развертываемых США ударных сил.
2. Нападение произойдет в районе 2012 года — в точке наибольшей боеготовности США и наинизшей боеготовности России и не будет затянуто во времени. Нападение не произойдет, пока на боевом дежурстве будет стоять хотя бы три десятка тяжелых ракет с реальным ресурсом (РС-18, РС-20, РС-22), надежно защищенных средствами ПВО и защиты старта ракет.
3. Нападение произойдет, вероятно, летом — это время наиболее благоприятно (с точки зрения ледовой обстановки) для нанесения ударов подводными лодками из районов Арктики и северных районов Тихого океана, а также для орбитальных космических систем, работающих в оптическом диапазоне над российской территорией.
4. Нападению будут предшествовать «репетиции» с интервалом в 2–3 года. Первая репетиция уже состоялась — война в Югославии. Последняя, «генеральная» репетиция должна произойти за 2–4 года до нападения. В качестве жертвы будет выбрана страна с достаточно мощной системой ПВО, с русскими комплексами С-300, «Буками» и «Тунгусками». (Иран? Сирия? Венесуэла?) Если этих комплексов у страны не будет, США побеспокоятся заранее, через третьи страны, и эти комплексы у страны-жертвы появятся.
5. К моменту нападения новейшие мобильные крылатые ракеты с дальностью до 5 тыс. км. с обычными боеголовками будут размещены в Прибалтике, Польше, Украине, Турции, Грузии, Азербайджане, Таджикистане, Афганистане, Узбекистане, Киргизии, Казахстане, Северной Корее и Аляске общим числом не менее 20 тысяч штук. Еще не менее 10 тысяч КР морского базирования и 3 тысяч воздушного составят первый эшелон удара.
6. Непосредственным поводом для удара может быть, например, «потопление русскими» американской атомной подводной лодки или авианосца. Вспомним Кубу (взрыв американского броненосца «Мен», после чего в 1898 году началась испано-американская война), потопление «Лузитании» (после чего США вступили в войну на стороне Антанты), Пёрл-Харбор (тогда американцы вывели из Пёрл-Харбора авианосцы, оставив на базе для удара устаревшие линкоры), начало вьетнамской войны (Тонкинский залив), подставленный в 1983 году над Сахалином южнокорейский «Боинг-747». Наконец 11 сентября 2001 года, после чего началась серия «антитеррористических» войн, а по сути, глобальная война Запада против всего остального мира.
7. На России будут проведены натурные испытания новейшего «климатического оружия», но оно не будет основным оружием агрессора, аналогично атомной бомбе, испытанной в конце второй мировой войны на японцах. Это оружие выйдет на первый план в последующем противостоянии Америки и Китая.
8. За год-два до удара по России, начнется особенно интенсивный отток капитала и самих «олигархов» на Запад. В отличие от простого народа, они будут достаточно хорошо понимать, что происходит на самом деле.
9. Нападению будет предшествовать масштабный мировой финансово-экономический кризис и падение доллара, резкое ухудшение уровня жизни в США. Пока мы наблюдаем только «репетиции».
Что же нужно России, чтобы предотвратить нападение, причем самыми дешевыми средствами, в порядке важности:
1. Осознание угрозы. Единение народа. Только встав плечом к плечу, нация получит шанс выжить. Новая мобилизационная экономика (без выполнения этого пункта все остальные не имеют смысла).
2. Развертывание государством жесточайшего информационного прессинга, призванного нейтрализовать информационную войну Запада, ведущуюся уже второй десяток лет и кардинально изменить мировоззрение населения России на ключевые для безопасности государства вопросы.
3. Новая, вменяемая, абсолютно четкая и жесткая Военная доктрина, доведенная до Америки. Все мыслимые решения должны быть отработаны заранее, сведены в систему и приниматься за секунды.