Местоблюститель

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Местоблюститель

Конституция РФ не позволяла Путину избираться на третий срок. Все ждали, как он поступит. Подчинится Основному закону или переделает его под себя? Примеров перекройки конституций из-за нежелания покидать пост президента даже в недолгой политической истории стран СНГ уже немало. К тому же и правящий класс, и настроение масс подталкивали его ко второму варианту. Но и здесь он показал себя искусным политиком. Формально подчинившись Конституции, Путин остается лидером страны, возглавив перед уходом правящую, им же созданную «Единую Россию» и правительство. Он ушел, но остался. Остался по факту, без внесения изменений в Конституцию. В результате Россия из президентской республики превратилась по факту в парламентскую с правительством — центром принятия основных решений. Все это говорило о том, что Путин является в стране главной исторической фигурой и его миссия не завершена.

Изложенное выше позволяет также сделать вывод о «феномене Путина»: способе правления, позволяющем лидерам стран, в которых, как в России, нет четкого разделения властей, в зависимости от их политического веса и конкретной ситуации, без изменения Конституции осуществлять верховные полномочия в соответствии с президентской или парламентской моделью.

Оставляя пост верховного правителя в обстановке недостаточной стабильности, характерной для переходного постсоветского периода, Путин обязан был для продолжения начатого им курса на возрождение страны позаботиться о достойном преемнике. И он выбрал и рекомендовал избирателям Дмитрия Медведева. Выпускник юридического факультета Ленинградского университета к этому времени занимал пост первого заместителя председателя правительства России. Он успел показать себя классным управленцем, с сильным, иногда жестким характером. Воспитанный не улицей и спортом, как Путин, а в интеллигентной семье преподавателей института, Медведев своей широкой образованностью и внешним обликом производил впечатление либерала и был с восторгом принят лидерами западных стран, уставших от жесткой политической риторики и напористой умелой дипломатии предшественника. Позже новый президент США Барак Обама даже заговорит о необходимости перезагрузки отношений с Россией, которые утратили динамизм и реальное содержание в последние два года президентства Джорджа Буша и Владимира Путина.

Дмитрий Медведев весной 2008 года при поддержке еще действующего президента Путина легко победил своего конкурента уже в первом туре и стал третьим президентом России. Внешне это был вполне демократический способ восшествия на высшую должностную ступень в государстве. Однако явное покровительство Путина бросало тень на легитимность президентства Медведева, которая следовала за ним все годы правления и нередко мешала его деятельности. К тому же многие не считали Медведева самостоятельной фигурой из-за того, что Путин возглавил правительство и в Государственной думе опирался на партию «Единая Россия», имеющую в ней конституционное большинство, позволяющее легко преодолевать в процессе законотворчества возможное применение новым президентом права вето. Это обстоятельство сводило к фикции принцип разделения власти на самой ее вершине. Масла в костер негодования либералов в связи с этим «безобразием» в будущем подлил и тандем своим сообщением, как им казалось, об изящной обратной рокировочке постами в сентябре 2011 года. Подробнее об этом позже.

Несмотря на то что создание СНГ формально под катастрофой перестройки подвело черту и само это смутное время все более погружалось в глубины истории, эхо катастрофы в самых диких проявлениях продолжало «гулять» по пространству бывшего СССР. Прежний безбрежный интернационализм стремительно вытеснялся радикальным национализмом. В Прибалтике, Средней Азии, в Молдавии и на Украине миллионы русских подвергались насильственной ассимиляции. Нагорный Карабах, Абхазия и Южная Осетия, Приднестровье умылись кровавыми слезами. Сознание россиян никак не могло примириться с отторжением Крыма и Севастополя. Под покровительством США в мире пышно расцветала политика силовой демократии и двойных стандартов. Например, в Вашингтоне были убеждены, что выход Грузии из СССР был акцией демократической, а вот попытку выхода Абхазии и Южной Осетии из состава Грузии можно и нужно подавлять вооруженной силой. И все потому, что Грузия под управлением вашингтонского ставленника Саакашвили стала важным американским партнером на Кавказе. А если негодяй — свой, то таковым уже и не является.

К этому времени мир неотвратимо втягивался в очередной, но теперь уже глобальный финансовый кризис. Первые его признаки проявились в виде банкротства американских ипотечных компаний. Все попытки по интеграции прежних советских республик даже в самой естественной экономической сфере реальных результатов не давали. СНГ было, как и ожидалось, всего лишь формой цивилизованного развода и не больше. Итак, в состоянии неполной легитимности, непредсказуемой ситуации в мировой экономике самый молодой президент в мире принял в правление воспрянувшую, избавленную Путиным от горбачевско-ельцинского хаоса, великую, но все еще очень больную Россию. Бесспорно, ему было легче, чем Путину. Но он и не обладал таким авторитетом, опытом и качествами правителя, как предшественник. Поэтому заговорили о правящем тандеме. Искали исторические аналогии. Гадали, как долго такое положение продлится и чем закончится. Были и такие, которые утверждали, что на полный тандем эта пара не тянет. Мол, скорее всего, это велосипед с детским креслицем для Медведева.

Первое серьезное испытание на долю нового президента выпало уже в 2008 году. В Пекине 8 августа этого года открывались очередные Олимпийские игры. Путин представлял Россию на церемонии открытия. Медведев был в Москве. Именно в этот день, вопреки древней олимпийской традиции, предписывающей на время открытия и проведения игр прекращение всяких военных действий, войска Саакашвили вероломно напали на российские миротворческие силы в Южной Осетии, расположенные там по мандату Совета глав СНГ. Реагирование Верховного главнокомандующего Медведева было быстрым и решительным. Грузинские войска, бросившие по приказу новоявленного и невежественного фюрера вызов России и миру, буквально за несколько часов были разгромлены. Так Медведев записал на свой счет быструю и победоносную военную акцию. Сторонники версии о «детском креслице» были посрамлены.

Неожиданное вскоре увольнение за утрату доверия, казалось, всесильного и вечного руководителя Москвы Лужкова стало еще одним доказательством зрелости президента Медведева и его высокой ответственности перед избирателями. Путин на этот шаг в свое время так и не решился, хотя, конечно, не мог не понимать одиозности фигуры этого давнего политического соперника, а потом партнера по партии «Единая Россия». В результате умелого манипулирования общественным мнением городских масс Лужкову за почти двадцатилетнее пребывание на посту мэра удалось создать себе образ «отца» москвичей. Также с использованием во многом зависимых от него судов Москвы он нейтрализовал те средства массовой информации, которые пытались говорить о реальном, далеком от благополучия положении в городском хозяйстве, особенно в строительстве и на транспорте. Например, московские пробки уже много лет били все рекорды, а «массовая» точечная застройка столицы породила хаос в гра-доустройстве и извратила его исторический облик. Достаточно взглянуть на строение-монстр «полтора зуба» на улице Мосфильмовской, исказившего ставший уже историческим и венчаемый МГУ городской ландшафт, чтобы понять, что должность главного архитектора столицы в лужковский период оказалась невостребованной. Под прикрытием мэра его жена за эти годы сколотила миллиардное состояние. При этом он цинично доказывал редким оппонентам, что она достигла бы большего, если бы ее не сковывало его положение мэра. Видимо, он имел в виду, что тогда бы она получила доступ не только к самым лакомым, а ко всем городским подрядам. Такая ситуация становилась все более вызывающей и бросала тень подозрения в коррупции на высшую власть. Видимо, из соображений политической тактики и нежелания громкой отставки амбициозного и шумного градоправителя Медведев предложил ему подать в добровольную отставку. Лужков переоценил свое влияние и отказался. И тут же последовал указ президента о его увольнении по очень унизительному для непомерного честолюбия мэра основанию — «за утрату доверия». Тем более для него болезненное, так как прежде ни один региональный начальник не был «удостоен» подобной «почести» от президента страны. Авторитет президента сразу вырос. Многие ждали, что за этим шагом последует следующий — «посадка» Лужкова за, как выразился глава кремлевской администрации, небывалый уровень московской коррупции. Но этого, к сожалению большинства жителей России, не случилось, а сам герой благополучно укрылся в гостеприимной Австрии в купленном предусмотрительной женой шикарном курортном комплексе, выехавшей туда же заблаговременно. Непоследовательность Медведева тут же обернулась понижением его рейтинга.

Медведев явно желал прослыть прогрессивным президентом и поэтому постоянно пытался продвигать в жизнь все новые и новые проекты. Особенно заметным стал его личный инновационный проект Сколково — согласно заявлениям президента, аналог американской Силиконовой долины. Успех этого не всем понятного мероприятия далеко не гарантирован даже под патронатом Медведева, и что с ним будет дальше, пока не ясно никому. Создание еще одного наукограда, вместо развития десятка уже существующих, вряд ли удачная идея. Также неясной остается его затея с резким расширением территории Москвы.

Наиболее удачной стала реформа по гуманизации уголовно-процессуального законодательства. По его инициативе впервые в российской истории судам было запрещено применять арест как меру пресечения и обеспечения при предъявлении обвинения за экономические преступления. Это позволило значительно улучшить санитарную ситуацию в прежде переполненных следственных изоляторах и снизить уровень предопределенности при вынесении судебных приговоров в части применения наказания в виде лишения свободы.

Одной из задач своего правления Медведев считал преодоление правового нигилизма. Но здесь его ожидали не победы, а разочарование. Изменение сознания россиян в области законопослушания — задача не одного десятилетия. И виною тому само государство, которое уже не один раз разрушало свой правовой каркас до основания и потом лихорадочно и бессистемно создавало новый.

На одном из первых заседаний Совета безопасности президент Д. А. Медведев справедливо обратил внимание на то, что при решении сложных задач главным является не количество принятых законов, а отношение к этим задачам власти и общества. Хотя без законов, так же как и при их избытке, в правовом регулировании общественных отношений неизбежно возникают сбои, атои правовой хаос. Все дело в их мере и соответствии ожиданиям и представлениям людей.

Конституция и законы, говорил он, составляют правовой каркас государства. Их нормы регулируют четыре основные группы общественных отношений. Первая — отношения между лицами, вторая — между лицами и властью, третья — механизм действия власти и четвертая — отношения по поводу собственности. От количества и качества этих норм, длительного и успешного их применения зависит устойчивое развитие общества и государства.

Современной системе российских правовых норм всего 20 лет. Все, что создавалось и действовало до 1993 года, отброшено. Парадокс: государству более тысячи лет, а действующих норм права старше двадцати лет практически не существует. Чтобы обнаружить среди них принятые в царский или советский периоды, надо очень хорошо потрудиться. И напрасно! Следовательно, нормативно-правовая преемственность отсутствует. Отсюда и вопиющий правовой нигилизм. Самые лучшие законы те, о которых даже нельзя сказать, когда они приняты. И советская власть в XX веке и либеральная — в XXI устраивали нулевые варианты, разрушая прежние правовые системы до основания. После принятия в 1993 году Конституции РФ формирование нового законодательства проводится в таком объеме и такими темпами, что о качестве даже некогда подумать. Федеральное собрание, президент страны и правительство ежегодно готовят и принимают десятки новых законов и сотни поправок к законам и иным действующим актам. Кроме этого ежегодно вводятся в действие тысячи подзаконных правовых актов и региональных законов. В результате количество правовых норм приближается к пяти миллионам. При этом чаще всего новые нормы просто изобретаются или переписываются из зарубежных источников. Законы регионов нередко дублируют общероссийские. Тогда как целью нормотворчества является всего лишь фиксирование той практики, которая явно работает на умеренное развитие (движение на легком тормозе), поощряя одни и затрудняя или пресекая другие отношения. Если это правило не соблюдается, законы либо совсем не работают, либо приводят к хаосу ввиду полного или частичного несоответствия тем отношениям, которые они призваны закреплять и регулировать. В результате «перегреваются» все отношения. Для приведения их в соответствие с практикой требуется внесение множества поправок. Следовательно, если законы без конца правятся, то это показатель не активности и качества работы депутатов, а устранения ранее допущенного ими брака. Защитники парламента говорят, что поправки — это следствие того, что изменились общественные отношения. Не без того. Все течет и многое меняется. Но природа общественных отношений такова, что они не способны изменяться коренным образом ежемесячно, каждые полгода или год. А в современной жизни случается внесение поправок в федеральные законы после их принятия уже через несколько недель. Даже основной финансовый закон страны — бюджет — правится три-четыре раза в год.

В Средние века у народов больше почитались те законы, о которых никто уже и припомнить не мог, когда они были приняты! В России таковых, увы, не имеется.

Известно, что право и государство — две стороны одной медали. Поэтому хаос, возникающий в правовой системе, иногда медленно, чаще довольно быстро, но верно перетекает во властный хаос и наоборот. Не пора ли объявить хотя бы трехлетний мораторий на принятие новых федеральных и региональных законов? Кроме бюджетных, разумеется. Пусть люди, в том числе и во власти, научатся выполнять и применять те законы, которые уже действуют. Избыток вреден во всем, и в праве тоже. Если научимся бережно относиться к принятию и исполнению законов, то и третьего нулевого варианта не будет. А будет крепнущий год от года, из века в век прочный правовой каркас новой России. Минимум законов и как можно больше деятелей, а не чиновников в руководстве страны и регионов — главная гарантия успеха проводимых реформ (модернизации). Таковы в общих чертах были благие намерения ученого-юриста президента Медведева. Но на практике, к сожалению, мало что изменилось.

…Один очень мудрый народ как-то решил, что чехарду с законами пора кончать. Для этого ввели правило, по которому каждый, кто предлагал новый закон, должен был приходить в народное собрание с веревкой. Если предложенный закон отклонялся, его автор должен был повеситься. С той поры количество законопроектов в этом государстве резко уменьшилось. Может, и нам попробовать?

Во внешней политике в копилку Медведева можно уверенно записать кроме отражения агрессии Саакашви-ли еще укрепление партнерства с Китаем как на двусторонней основе, так и в рамках Шанхайской организации сотрудничества, а также формирование долгожданного Таможенного, а потом и Евразийского экономического союза с Белоруссией и Казахстаном.

В целом президентство Дмитрия Медведева можно признать вполне успешным. Хотя по «мелочам» он мог и разочаровать. Например, награждением М. Горбачева высшей наградой России — орденом Андрея Первозванного (хотя бы вспомнил, кто Андрей и кто Иуда). То же самое можно сказать о нулевом промилле и летнем времени. Совсем по-ребячески звучали заявления о том, что ему удалось остановить время.

Его отказ баллотироваться на второй срок в пользу Путина был хотя и ожидаемым, но принятым и понятым далеко не всеми россиянами. Многие восприняли этот вполне прагматичный в реальной политике шаг, как некое обидное для себя манипулирование властью. Оппозиция заговорила о России как стране лишних людей, не влияющих на политические процессы в государстве. Масла на сковороду уже подогретых этим событием общественных страстей подлили слухи о немалом числе фальсификаций (вброс бюллетеней, «карусели» с открепительными талонами, подлоги в итоговых протоколах и т. п.) во время декабрьских 2011 года выборов в Государственную думу. Парламентская и уличная оппозиция слились в требованиях наказания виновных, отмены результатов нечестной кампании и проведения новых выборов. Впервые после 1990-х годов на площадях Москвы и многих российских городов прошла серия массовых митингов в поддержку требований оппозиции. В ответ правящие и примыкающие к ним силы провели еще более массовые антимитинги. Россия вступила в полосу очередного политического кризиса с тогда не ясным никому продолжением. Не исключалась и цветная революция. В этой ситуации президент Медведев под занавес своего правления попытался сбить накал страстей внесением в Госдуму пакета законов о реформе политической системы. Главными пунктами в них были возврат к смешанной системе выборов в Госдуму (к выборам половины депутатов по округам, половины по партийным спискам), к прямым выборам населением руководителей субъектов Федерации и резкое снижение численности партий при их государственной регистрации с 45 тысяч до 500 членов. Однако оппозиции этого оказалось недостаточно, аппетиты возросли, и ее лидеры потребовали неучастия (!) Путина в мартовских 2012 года выборах президента. Этим требованием они обнажили истинную цель своих протестов — устранение с политической сцены наиболее удачливого, эффективного и неудобного для них политического игрока. Неудивительно, что это совпадало и с явным нежеланием ряда западных политиков видеть Путина снова на посту президента России. Таким образом, прежние данные о значительном финансовом и организационном участии зарубежных антироссийских центров в формировании и поддержке нашей внутренней оппозиции, в том числе путем выделения средств для ориентированных на Запад российских общественных организаций, нашли еще одно подтверждение. Становилось ясно, что вашингтонско-брюссельские стандарты цветной революции на этот раз пытаются реализовать на российской почве. Поумневшие на уроках горбаческо-ельцинского хаоса народные массы разгадали этот замысел и необычайно дружно встали на защиту своих социальных и политических интересов от их нарушения в условиях грозящей новой смуты. В отличие от 1990-х годов на этот раз инстинкт самосохранения сработал против очередного ограбления себя и страны под лозунгами демократии. И вскоре стало понятно, что шансов на успех у таких попыток нет. Во-первых, государство в тот период возглавлял не легкомысленный космополит горбачевского типа и не президент-пьяница Ельцин, а правитель-патриот и жесткий государственник Дмитрий Медведев. Во-вторых, поддерживая Владимира Путина на очередных выборах президента, большинство избирателей ясно высказалось за сохранение прежнего, независимого от «цветных» влияний политического курса, проводимого им во время первого и второго президентства и успешно продолженного президентом Медведевым. В середине марта протестная волна уличной оппозиции стала спадать. Из лидеров парламентской оппозиции только Зюганов объявил о непризнании результатов президентских выборов и отказался поздравить Путина с победой. Но похоже, что эти неразумные с любой точки зрения действия являются его личным мнением и не выражают общего настроя в компартии. Поэтому можно говорить о постепенном закате политической карьеры Зюганова — одного из ветеранов российской политики.

За десять лет до эпохи Путина — Медведева новая Россия формально возвратилась в ту цивилизацию, из которой была вырвана Великой рабоче-крестьянской революцией во втором десятилетии XX века. В то время цивилизация была восходящей. Казалось бы, после этого возвращения наш путь к процветанию обязательно продолжится. Однако этого не произошло сразу. И в эпоху тандема тоже не происходит. В чем дело? Не туда забрели? Ответ не простой. Возвратились туда, в ту цивилизацию. Но с тех пор она сама из восходящей трансформировалась в нисходящую. Поэтому чем больше усилий мы будем прикладывать для успеха, тем большая вероятность новой катастрофы. Выход, как говорится, там же, где и вход. То есть в переходе на путь прагматического социализма. При этом оттенки норвежской, австрийской или шведской модели практического значения не имеют. В теперешней потребительской цивилизации тотальный обман и есть ее главное содержание. Практически образ жизни. Мы этот ужас уже проходили в социализме тоталитарном. Кажется, Путин это понимает лучше. Медведеву, воспитанному на переходных ценностях, сложнее.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.