Монетизация натуральных льгот. Общие замечания

Монетизация натуральных льгот. Общие замечания

Законопроект о монетизации натуральных льгот в России, представленный в июне 2004 года для предварительного изучения в комитеты Думы, вызвал настолько обширную критику, что изложить даже самые важные возражения можно лишь очень конспективно. Поражал даже объем предложенного законопроекта – он изложен более чем на семистах страницах и предусматривал отмену или перелицовку ста пятидесяти пяти ранее принятых законов, включая и очень сложные законы об отношениях между бюджетами регионов и Центра. История отечественного законодательства еще не знала примера столь объемных законодательных перемен, реализуемых в одном пакете. При этом речь шла о столь разных категориях и группах людей, что мало кто мог понять – каким может быть механизм реализации этого законопроекта в жизнь. Слепые и глухие дети, вполне здоровые доноры, крепкие ветераны чеченских войн, сельские учителя, инвалиды войны и Герои СССР и России различались для составителей нового закона лишь размером полагающихся им денежных выплат.

Общее отношение новых российских либералов ко всем категориям льготников поражало цинизмом, проступавшим через строки данного документа: все эти люди рассматривались прежде всего как обуза для бюджета, которую все еще приходится нести из-за огромного количества воспитанных при социализме иждивенцев. Как писал в журнале «Итоги» Олег Одноколенко, «принципиальное отличие новой социальной бухгалтерии от старой дает основание назвать закон о монетизации льгот документом, засвидетельствовавшим полную и окончательную ликвидацию социализма и его остаточных признаков на всей территории Российской Федерации» [92] .

Первоначальный вариант законопроекта о монетизации социальных льгот был предложен для обсуждения на одном из заседаний Государственного Совета – совещательного органа при Президенте РФ, составленного из губернаторов и президентов национальных республик. Этот проект был удручающе несовершенным, и он подвергся резкой критике как членов Государственного Совета, так и печати. Особенно решительно выступили против новых инициатив правительства мэры Москвы и Санкт-Петербурга Юрий Лужков и Валентина Матвиенко. Речь шла в первую очередь об участниках Великой Отечественной войны и людях, награжденных знаком «Жителю блокадного Ленинграда». Таких «блокадников» осталось в живых немногим более 200 тысяч человек, и «это не те люди, – как сказала В. Матвиенко, – на судьбе которых можно ставить социальные эксперименты».

Все обратили внимание и на крайне низкий уровень компенсаций, которые предлагались российским инвалидам. На конец июня 2004 года в России имелось более одного миллиона инвалидов первой группы, то есть людей полностью нетрудоспособных. Около 6,8 миллионов граждан страны имели инвалидность второй группы, это были люди, частично потерявшие трудоспособность, инвалидов третьей группы насчитывалось около двух миллионов человек. Это люди, здоровье которых потерпело ущерб, но трудоспособность которых пострадала мало.

Новый закон предлагал изменить саму квалификацию этой категории людей, заменив группы инвалидности степенями потери трудоспособности, которых должно быть также три. Но самой тяжелой должна была стать теперь не первая, а третья степень, а самой легкой – первая степень, компенсация по которой устанавливалась в размере 300 рублей, то есть около 10 долларов. Мало кто мог понять, зачем нужно вводить в срочном порядке новую классификацию инвалидности. Всех, однако, напугала сумма в 300 рублей – за «первую группу», которая считалась до сих пор самой тяжелой. Крайне встревожены были и родители детей-инвалидов, которых в России более 600 тысяч. Для слепых детей в Москве имеется несколько специальных школ, куда их возят с сопровождением и бесплатно. Все учебные пособия они получают по низким льготным ценам. Теперь вместо всех этих льгот им предлагалась компенсация в 600 рублей.

Особенно циничными и недостойными выглядели рекомендации правительства насчет Героев СССР, Героев России, Героев Социалистического труда и полных кавалеров четырех орденов Славы. Этих людей в стране на конец июня было всего 4,2 тысячи человек. Натуральные социальные льготы для них были очень значительными, однако ни общество, ни сами герои войны и труда не рассматривали эти льготы как пособия «для нуждающихся». В них видели даже не социальную помощь, а признание их заслуг и знак внимания к их подвигам. Между тем, правительство предлагало теперь заменить все льготы российских героев денежной компенсацией в три тысячи рублей в месяц. Отменялась даже такая льгота, как похороны за государственный счет, но сохранялась льгота на бесплатную установку памятника на могиле. Что сказали бы граждане Франции, если бы правительство и президент страны заменили все многочисленные льготы для кавалеров ордена «Почетного легиона» на денежную компенсацию в 100 евро! Возражали против нового законопроекта и жители российских северных территорий.

Эксперты предполагали, что из тридцати миллионов российских льготников существенно пострадают не менее десяти миллионов человек. Менее существенно пострадают от пяти до семи миллионов человек. Могли выиграть от принятия нового закона около десяти миллионов человек, главным образом жители сельских районов и небольших городов, которые просто не могли до сих пор реализовать имеющиеся у жителей крупных городов натуральные льготы.

Между тем в Конституции Российской Федерации имеется статья 55, требующая запретить принятие законов, которые могут ухудшить социальное положение граждан страны. При опросах общественного мнения в июне 2004 года 60% опрошенных высказались против отмены натуральных социальных льгот. Около 25% высказались за частичного замену льгот денежными компенсациями – у людей должен быть какой-то выбор; и лишь 14% опрошенных поддержали правительственный законопроект: это были главным образом те люди, которые имели право на какие-то льготы, но не могли по разным обстоятельствам их получить.

Против предложенного правительством законопроекта высказывались и очень многие эксперты. Натуральные льготы были удобны и выгодны как для самих льготников, так и для государства автоматическим характером их действия. Льготу получает именно тот человек, который в ней нуждается, инвалиды и больные люди получают лекарства и лечение, а не деньги на покупку этих услуг, цена на которые в разных условиях может существенно меняться. Есть пенсионеры, которые почти не выходят из дома и не пользуются часто общественным транспортом. Но другие прибегают к услугам городского общественного транспорта по пять-шесть раз в день. Зачем их уравнивать?

Иной пенсионер, получив деньги на зубопротезирование, предпочтет их пропить, а еще кто-либо из старых людей купит подарки для внуков. Услуги, предназначенные только для больного и старого человека, могут стать лишь частью общего семейного бюджета, а это не всегда справедливо. Человек может быть очень здоровым в восемьдесят лет и очень больным в шестьдесят. Справедливо ли каждому из них выдавать одинаковую компенсацию – по тысяче рублей в месяц? Десяткам, а то и сотням тысяч инвалидов и ветеранов, живущих в сельской местности, и в голову не приходило требовать денежной компенсации за право бесплатно ездить на метро, на троллейбусах и трамваях – в деревне всего этого нет. Но теперь такую компенсацию им нужно было бы платить. Вопросов у всех было гораздо больше чем ответов.