Общественное мнение в России и трагедия в Беслане

Общественное мнение в России и трагедия в Беслане

Российские политики всех направлений осудили захват и убийство заложников в Беслане. Но выводы из этой страшной трагедии делались разные. Коммунистическая печать не только соглашалась с тезисом о том, что Басаев и Масхадов – это эмиссары международного терроризма и что их целью является ослабление российского влияния на Кавказе и общая дестабилизация российского государства, но и преувеличивала масштабы деятельности и возможности этих террористов. По мнению эксперта КПРФ генерал-полковника в отставке Леонида Ивашова, Шамиль Басаев играет в армии боевиков роль верховного главнокомандующего, а Масхадов – роль политкомиссара. У каждого из них есть штаб в десять-двадцать боевиков. По территориям работают боевые ядра в составе пятьдесят-шестьдесят боевиков. В этих структурах существуют учебные центры, в которых боевиков учат всем боевым искусствам и подвергают вахаббитской обработке. Здесь есть центры информации и пропаганды, а также отделы материального обеспечения. Передовой командный пункт российского терроризма расположен в Москве, а тыловой командный пункт – в Грузии в Панкисси. Террористы, по мнению Ивашова, опираются на сотни тысяч обездоленных молодых людей на всем Северном Кавказе, «которые каждодневно сталкиваются с жестокой социальной, несправедливостью, лицемерием и равнодушием власти, моральным равнодушием общества» [42] .

На самом деле реальные масштабы и численность террористических центров на Северном Кавказе и влияние их вождей на общество в Чечне и в других республиках юга России не столь велики. Это был блеф вахаббитской пропаганды. Уничтожение Масхадова весной 2005 года показало, что никаких крупных структур вокруг него не существовало. Крайне преувеличивал Ивашов и влияние штабов Басаева и Масхадова на структуры российской власти как в Чечне, так и за ее пределами. По утверждению Ивашова, штабы и спецслужбы террористов имеют широкую агентурную сеть во всех ветвях российской власти – от ее высших органов до районных отделений милиции и сельских административных округов. Это позволяет им не только знать все планы власти, но и разворовывать и использовать в своих целях все те средства, которые Минфин России выделяет на восстановление Чечни.

Крайне неправдоподобно рисовал Ивашов и структуру международного терроризма. По его утверждению, это мощная мировая подпольная структура, мозговой и интеллектуальный центр которой располагается в Лондоне. Этот мировой центр тесно сотрудничает со спецслужбами как западных, так и исламских государств, он подчиняет себе широкую сеть радикальных организаций по всему миру, он подчиняет себе не только мировую наркомафию, но и Парламентскую ассамблею Совета Европы (ПАСЕ).

Отсюда главный вывод: «Террористическая сеть на территории России является составной частью международного терроризма со строгим подчинением глобальным структурам транснационального характера в лице центров управления мировыми процессами, в роли которых выступают мировая финансовая олигархия, Бильдербергский клуб, администрация США и центры международного сионизма» [43] . Это навязчивая идея многих лидеров КПРФ, включая и Геннадия Зюганова, – все беды в нашем мире проистекают от деятельности «мировой закулисы», которой руководят сионисты. Бороться с этим тайным мировым правительством может только Россия, и то лишь в том случае, если во главе нашей страны будут стоять настоящие коммунисты.

Пропаганда российских либерал-демократов шла в прямо противоположном направлении. По их утверждению, в разгуле экстремизма и терроризма в России, включая и трагедию в Беслане, виновата политика самого Путина. Корни и причины всех террористических актов в России надо искать только в Чечне. Надо найти приемлемое соглашение с «умеренной частью» чеченского сопротивления, и все проблемы террора в России будут решены.

Второго сентября, когда судьба заложников еще не завершилась страшной трагедией, с громким заявлением о политике властей выступила Ирина Хакамада. «С теми, кто захватил школу, – рекомендовала Хакамада, – надо вести переговоры, и вести их так, как будто вы ведете переговоры с представителями политических группировок, демонстрируя абсолютное уважение. Если, конечно, мы хотим, чтобы не было дальнейших жертв, а дети получили хотя бы воду. Но президент молчит, и я не знаю, почему он молчит». Что касается общей политики по отношению к российским террористам, то надо провидеть два метода. Таких главарей, как Басаев, надо уничтожить физически. Остальных сепаратистов «надо открыто и публично втащить в политические споры, в политический истэблишмент, раздав им депутатские кресла и приучая их не мстить и убивать, а начинать политический диалог. Все должны понять, что это конфликт внутренний, российский, связанный с Чечней» [44] .

Со сходным заявлением выступил Владимир Рыжков – независимый депутат Думы. «Терроризм в России кончится только тогда, когда Владимир Путин пойдет на фундаментальный пересмотр своей политики в Чечне. Но пойдет ли на это президент?» [45]

«Основная цель террористов, – заявил Алексей Малашенко из Московского центра Карнеги, – даже не независимость Чечни. Их основная цель – наказать Путина» [46] .

Сразу же после захвата школы в Беслане группа российских правозащитников выступила с громким заявлением, в котором, в частности, говорилось: «Единственный выход для власти и для российского народа – вести переговоры с террористами на принципиальных условиях. Террористы должны освободить детей и сдаться под международные гарантии (возможно, Совета Безопасности ООН) справедливого суда над ними. Президент России под гарантии Совета Безопасности ООН должен объявить об изменении своей политики в Чечне. Начало этому процессу может быть положено срочным обращением власти к Аслану Масхадову с предложением принять участие в освобождении заложников» [47] .

К чисто российским корням и проблемам сводил террористические акты 2004 года и такой политолог, как Александр Ципко. Но он винил в этом всплеске террора не Путина, а его противников из либерального лагеря. «Гибель и муки невинных детей в Беслане, – заявлял Ципко, – вызваны прежде всего борьбой за власть в России, это теперь уже очевидно. Рейд на Беслан совершался прежде всего для дискредитации Путина и его команды, для обеспечения политического реванша «западников», либералов, которых он все эти годы отодвигал от власти. Теракт, совершенный в Беслане, принадлежит исламскому арабскому миру только по форме и по технологии. По содержанию и по своим политическим целям теракт в Беслане является всецело российским явлением. Он был организован и совершался прежде всего гражданами России, и он был на руку политическим силам, которые хотят возвращения тех высот власти, которыми они обладали при Ельцине, и прежде всего в СМИ, на телевидении, для захвата силовых структур, где сидят люди Путина, для кардинальной смены курса Путина на восстановление суверенитета и державности России» [48] .

Кажется, не было ни одной нелепости, которой не высказали в сентябре 2004 года те или иные российские политики. «Во всем этом есть Божий промысел, – заявлял депутат Государственной Думы Сергей Абельцев, – и Путин должен обратиться за помощью к Богу. Я хочу провести параллель с октябрем 1941 года, когда немцы могли захватить Москву. Сталин совершил тогда облет города на самолете с иконой Божией Матери, и только Божьим промыслом гитлеровцы были остановлены. Других сил уже не оставалось» [49] .

Нет, заявлял бывший помощник и советник Бориса Ельцина и президент Фонда ИНДЕМ Георгий Сатаров, – Путин должен порвать с бюрократией и силовиками, которые рано или поздно его уберут, и обратиться к возникающему в России гражданскому обществу. «Гражданское общество – вот та соломинка, за которую может ухватиться Путин. Он должен обратиться к народу со следующими словами: "Соотечественники! Я заблуждался и ошибался. Вот реальная угроза. Мы были не готовы к ней, в том числе и по моей вине. Я принял решение кардинально сменить команду, а вместе с ней и политику. Я виноват, но я считаю своим долгом перед избравшими меня людьми своими руками исправить свои ошибки"» [50] .

Публицист М. Леонтьев призывал, напротив, не к усилению гражданского общества, а к усилению авторитарной власти в России. «Всякое наведение порядка в стране, – заявлял М. Леонтьев, – связано с усилением именно авторитарной, силовой составляющей. Единственная возможность быстро установить порядок, а когда идет речь о войне, это надо делать быстро – это, безусловно, усиление авторитарной составляющей. Никаких других средств нет. И это возможно и необходимо сделать быстро» [51] .

Опровергать большую часть приведенных выше высказываний нет необходимости. К сожалению, публикация этих по большей части нелепых и вздорных предложений и версий, а также явно сознательных фальсификаций была продолжена зимой и весной 2005 года в публикациях журналов «Профиль» и «Свободная мысль», а также газет «Московские новости» и «Новая газета».