НИЦШЕ ПРОТИВ ГУМАНИЗМА

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

НИЦШЕ ПРОТИВ ГУМАНИЗМА

Обзорная статья Роберта Шиффера по ницшевской психологии христианства («FreeInquiry», зима 1988) была бы вполне пригодна к работе, хотя ей и недостает блеска оригинала — вот только недостает ей гораздо большего.

Почему-то автору не пришло в голову упомянуть — а может быть, и вообще не пришло в голову — что Ницше, критикуя религию, тем самым критикует мораль вообще и гуманизм в частности. Ницше такой же гуманист, как нацист — новый миф так же глуп, как и старый. Ницше не думал, что гуманистические ценности можно или нужно отделять от христианских догм. Напротив, он считал, что по большей части эти ценности такие же симптомы болезни, как и догмы — поскольку секулярная мораль была для него ничем иным, как религиозностью в современной одежде: гуманизм — последняя стадия затухающей веры.

Ницше отрицал консерватизм, либерализм, прогресс, равноправие и стремление к свободному обществу. Все это для него были устаревшие музейные побрякушки. Науку он называл «предрассудком». Ницше так настаивал, что все это вытерто и обессмысленно, что прогресс — ключевое понятие — стал казаться ему главным препятствием для свободной мысли. В противовес этой химере он вынужден был принять странную метафизику «вечного возвращения» — рецидив буддистского фатализма его первого учителя Шопенгауэра. Но это показывает, до чего готов был дойти Ницше, отрицая и клеймя всяческий гуманизм и либерализм.

Бог — это выдумка, но отражения его в живом опыте реальны, хотя и смутны. То же и Человек. Никто никогда не встречал ни Бога, ни Человека; но обычные, конкретные люди, мужчины и женщины, реально переживают то, что они интерпретируют как священное или нравственное. Ницше отрицал интерпретацию, но признавал переживания (поступить иначе было бы ненаучно). Гуманизм должен преодолеть собственные ценности, приличные суррогатному божеству, и непосредственно заняться теми переживаниями, которые выводят нас за рамки неполноценной реальности повседневной жизни. Он должен стать более, а не менее ницшеанским, чем сам Ницше.