Два музея в Одессе Лескова Юлия, г. Одесса

Два музея в Одессе

Лескова Юлия, г. Одесса

Сегодня Одесса еще живет своим ярким прошлым.

Людская и историческая память — это удивительно хорошо и здорово.

Особенно, если нет настоящего и ничего не маячит в будущем.

Михаил Светлица, «Одесские эссе»

Да, действительно, для прошлого Одессы есть множество эпитетов (не без основания). «Одесса всегда бурлила, баламутилась, хохмилась, балагурилась… еще с рождения». Ну, и так случилось, что во взращивании этой красавицы солидное участие принимали евреи (которым, кстати, право на место жительство здесь было дано еще за четверть века до основания города). Банкиры, купцы, ремесленники, актеры, врачи, сапожники, музыканты, писатели… Жили в Одессе евреи, религиозные или не очень, в достатке или в нищете, состояли в еврейских организациях иль нет — разные евреи, разные, как и сама Одесса…

О своей истории все-таки вспоминали. Например, С. Пэн в 1903 году выпустил книгу «Еврейская старина в Одессе» и в ней обратился «ко всему Одесскому населению, еврейскому и нееврейскому» с просьбой предоставить либо дать возможность скопировать материалы, по периоду «отъ 1750 до 1830 года». Кстати, именно в его книге рассказывается о такой надписи на могиле: «Здесь спрятана (похороненна) женщина набожная, г-жа Двося, дочь (стертое слово, вероятно, титул) рабби Абрама (стерто слово, вероятно, слово «скончалась») первого числа (стерто слово, вероятно, слово «месяца») Адар 5530 года (т. е. около марта 1770 года)». Притом, что Одесса была основана в 1794 году. Были также литературно-сионистско-исторические кружки, еще книги, собиратели древностей, Еврейское этнографическое общество и т. д.

Потом — Советская власть.

Но 1927 год. «Организация этого музея была последним всплеском внимания со стороны властей к делам еврейской культуры…» (Саул Боровой). 6 ноября 1927 (а для постоянного посещения — 1 мая 1928) открылся Первый Всеукраинский музей еврейской культуры имени Менделе Мойхер-Сфорима. На Украине он был действительно первым. Хотя в Союзе еврейские музеи были: Петроград — (1916–1930), Самарканд, а также — еврейские отделы при этнографических музеях в Киеве и других городах. Юный музей находился на улице Бебеля (или Еврейская), «которая являлась, как утверждали одесские остряки, самой длинной в мире: когда по ней шли — возвращались только через много лет, если вообще возвращались» (М. Светлицин «Одесские эссе») — на ней находилось КГБ.

Хотя, на самом деле, сначала будущий музей поручили П. Сегалу и дали большие полномочия в сборе материала, но за месяц до открытия его сменил Рубштейн. Первый директор музея — Бенцион Рубштейн (45 лет), литератор по профессии, проживал в том же доме, где находился и музей.

До 1927 года Рубштейн работал в разных местах: «вшьно-заведующий» отделом музея, Ленинград — уполномоченный Историко-этнографического товарищества, Херсон — редактор изданий «Солдат и работник», «Секретна Спшка Сзрейсыах колоти», декан еврейского факультета У.Н.О., Москва — заведующий Статистическо-Экономического отдела, Казань — лектор в Красной Армии, Одесса — заведующий Статистического комитета ОРТа и т. д.

Воробейчик Арон (34 года), педагог по образованию. Должность — научный работник литературного отдела музея. Стрижак Леон (зав. отделом революционного движения), деловод Ройтман Мордко, Наум Меламуд — художник и реставратор, зав. отделом искусств Мануил Шехтман и др.

Цель директор музея поставил себе такую — наполнить музей подлинными и уникальными экспонатами. И благодаря первым экспедициям и раскопкам в Киеве, Проскурове, Каменец-Подольске, исследованиям в еврейских библиотеках Киева и Каменец-Подольска, во всех синагогах и в одесском архиве, в первый год существования музея было собрано 5000 экспонатов. «К октябрю 1928 года их было уже 8 тысяч, а через год — 15 тысяч». К 1937 году в музее насчитывалось более 30 тысяч экспонатов.

«В музее были собраны уникальные предметы культа, изделия декоративно-прикладного искусства, медное литье, чеканка, вырезки из бумаги, панно, ханукальные лампады, тисы серебряные, чеканные и т. п., настенные таблицы, посуда с сочным растительным орнаментом». (Григорий Островский «Мартиролог еврейских музеев». Статья «Окна». 22.2.96.) «Сотрудники музея собрали материалы по сельскохозяйственным колониям Одесщины и Херсонщины, а также по «индустриализации еврейского населения», по истории еврейской литературы, по еврейскому революционному движению. По предметам культа, по еврейскому театру, искусству и по еврейской археологии». (Вера Солодова «Одесский музей еврейской культуры»)…Личные архивы М. Мойхер-Сфорима и Исаака Линецкого, произведения живописи М. Шагала, Л. Пастернака, С. Кишиневского, документация (архивы) различных еврейских организаций (в том числе «Общества распространения просвещения среди евреев»), богатейшая синагогальная утварь — далеко не полный перечень музейной коллекции.

У музея было множество друзей: Ленинград (около 1 500 редких экспонатов), музеи и «кружки содействия» в России и Белоруссии, по Украине, а также международные контакты — с еврейскими газетами Европы и Америки, журналистами Буэнос-Айреса, с американским историком К. Мармором (он собирался передать музею свой архив).

Кроме сбора материалов, строились еще и «масштабные планы». Среди них — ежегодные экспедиции, охрана захоронений на кладбищах Одессы, издание путеводителя по музею, создание этнографических манекенов и провинциальной еврейской хаты (во внутреннем дворе), проведение в Одессе совета всех еврейских музеев Союза (объединение и рационализация работы)… Но наступил 1934 год, музей был закрыт (есть мнения, что это произошло в 1933, в 1936, либо в 1937 гг.). Однако в 1940 году его неожиданно вновь открыли. 1941 год — эвакуация, коллекция музея разграблена, часть экспонатов передана Музею этнографии народов СССР в Ленинграде. Вере Солодовой удалось установить местонахождение части бывшей коллекции серебра в запасниках Музея исторических драгоценностей УССР. А большая часть, к сожалению, утеряна.

Судьба сотрудников музея, к несчастью, схожа с судьбой экспонатов: научные сотрудники — Л. Стрижак (расстрел), М. Гарбер (3 года лагерей), художник А. Мерхер (10 лет лагерей), бухгалтер С. Кит (10 лет лагерей).

С момента закрытия музея прошло около шестидесяти лет.

…Идущие по улице Еврейской не возвращаются, или возвращаются уже через много лет…

2002 год. Ноябрь. (75 лет назад в ноябре был открыт музей им. Менделе Мойхер-Сфорима). Международная конференция «Одесса и еврейская цивилизация» под патронатом «Мигдаля» и (!) открытие музейно-образовательного исследовательского центра «Шорашим», в народе именуемого Еврейским музеем. И вроде музей, и вроде еврейский, и хоть не 5 000 экспонатов, а всего 500 выставлено (хотя в фондах — около 4 000). И, как бы, почти все — подлинники, и утварь еврейского дома есть, и личные архивы, живопись, архивы еврейских организаций, фотографии, и осуществленные (руками мигдалевцев) манекены, одесский дворик, и мечта предшественников — музейные семинары, проводимые в Одессе по обмену опытом. Кроме того, клуб «Друзей еврейского музея», состоящий из коллекционеров и специалистов-краеведов, и даже поездка по местам праведников (которая случайно принесла для музея несколько прекрасных экспонатов, в том числе мезузу со старого еврейского дома), также Балтиморский проект по обмену опытом между общинами (тоже «привезший» для музея самую настоящую одесскую скамейку) — ведь их можно назвать первыми «нецелевыми» экспедициями юного музея. А контакты со всеми музейными программами региона и Украины, с Институтом иудаики в Киеве, с Ассоциацией преподавателей иудаики в ВУЗах России «Сефер», с «Сефером», но уже европейским, с музейной программой Балтимора в США!

Все схоже! Но есть «принципиальные различия»: музей им. Мойхер-Сфорима был государственной организацией, а значит, БЫЛ ОБЯЗАН быть «национальным по форме и социалистическим по содержанию», «Шорашим»: 1) общественная благотворительная организация, часть общины центра «Мигдаль», и поэтому 2) у него есть такая роскошь, как восстановление исторической истины с точки зрения евреев, а не с позиции «классовой борьбы» и 3) мы — не просто хранилище, безвозвратно ушедшего прошлого, а образовательно-исследовательский центр, обращенный к проблемам сегодняшнего и завтрашнего дня Одессы. Так может, у евреев Одессы все-таки есть будущее?