Мнение: первые шаги патриарха Кирилла показали, что церковь снова отвернулась от людей, чтобы дружить с государством
Мнение: первые шаги патриарха Кирилла показали, что церковь снова отвернулась от людей, чтобы дружить с государством
В Украину приехал патриарх Московский и всея Руси Кирилл, демонстрируя этим политически мотивированную экспансию РПЦ
Визит патриарха в Украину — само по себе дело, безусловно, благое. Впрочем, в том, что он благословил недавно байк-шоу в Севастополе, тоже нет ничего катастрофического. Вопрос в другом: имеют ли эти проявления интереса к Украине цели дружеские и мирные, или это намерение лишний раз напомнить о том, что некогда все мы были едины и что Россия остаётся старшим братом, главным законодателем идеологической и политической моды. Было бы крайне грустно допустить второе — между дружбой и доминированием имеется существенная разница, и пока у нас нет решительно никаких оснований говорить о том, что агрессивная и ксенофобская риторика государственного православия в России сменится чем-нибудь симпатичным и толерантным.
Олигарх Борис Березовский любит повторять фразу, приписываемую Андрею Сахарову: «Смысл жизни — в экспансии». Вероятно, они вкладывали в неё разные смыслы. Сахаров, очевидно, имел в виду пропаганду своих принципов, подкреплённую образом жизни, жертвенностью, готовностью доказать проповедь делом.
Пожалуй, именно экспансии в сахаровском смысле этого слова ждали от православной церкви после смены патриарха. Всем хотелось, и вполне справедливо, чтобы влияние церкви возросло, чтобы её роль в общественной жизни России усилилась, чтобы она стала интересна молодёжи (которую уже, если честно, вообще мало что интересует). И, наконец, чтобы она превратилась в общественный институт, способный что-либо противопоставить тотальному влиянию государства. Государство же в сегодняшней России отвечает за всё — от инноваций до демократии, от вдохновения до любви.
При этом у православия есть всего два пути реально усилить свою экспансию и влияние в обществе. Первый путь — присоединиться к самым негативным массовым тенденциям. Второй — стать им поперёк дороги и противопоставить этим тенденциям цивилизационную сущность христианства.
Конечно, ожидать, что патриарх Кирилл станет в оппозицию к власти, наивно. В течение всей своей пастырской деятельности, активной и временами благотворной, он проявлял умение умного человека приспосабливаться к обстоятельствам.
Можно было, однако, надеяться, что в этих обстоятельствах он готов предложить людям не государственную доктрину изоляционизма, страха перед окружающим миром и враждебности ему, не уверенность в том, что православие — последний оплот истинной веры в царстве торжествующего мондиализма (нового мирового порядка, глобального мира. — Фокус), а нечто иное.
Между тем первые же пасторские шаги патриарха Кирилла показали, что изоляционизм будет присущ церкви и в дальнейшем и что экспансия продолжится, к тому же в самых жёстких и агрессивных формах. И как бы мы ни относились к предыдущему патриарху — Алексию II, он вряд ли бы стал фотографироваться на фоне рок-кумиров и благословлять байкеров. Разумеется, русская церковь нуждается в популяризации, но популяризация не тождественна полному «омассовлению». И опираться на рокера Паука, записавшего недавно альбом «Орден сатаны», — значит, лишний раз доказывать, что русское православие уже не брезгует для самоутверждения решительно никакими союзниками.
Экспансия русской церкви только тогда бы стала великим делом, если бы это была экспансия в духе христианской жертвенности. К сожалению, пока мы наблюдаем самоутверждение, которое ничего общего не имеет с проблемами частного человека в России. Церковь снова отвернулась от людей, чтобы дружить с государством. Такая дружба, конечно, бывает плодотворной и продуктивной, но не в те времена, когда государство опирается на самые деструктивные силы. Поэтому не думаю, что это благое начало для пастырского служения. Хотя, конечно, продолжаю ожидать от патриарха Кирилла революционных свершений — на благо веры.
№ 30(142), 27 июля 2009 года