А сколько таких семей по стране?

А сколько таких семей по стране?

Численность населения Российской империи перед революцией составляла 150 миллионов человек. (Конечно, со всеми теми землями, которые мы потеряли за страшный для нашей страны двадцатый век.) Сейчас в России живет сто сорок пять миллионов. И кто-то может сказать: тоже немало. Но давайте посмотрим, например, на Соединенные Штаты, где численность населения за тот же период увеличилась в четыре раза. Выросли и другие страны: взгляните на Китай…

По самым скромным подсчетам, население нашей страны должно было бы сейчас составлять 300 миллионов человек. Но случилось по-другому…

Когда мы говорим о потерях, большинству из нас в первую очередь вспоминается: «Двадцать второго июня ровно в четыре часа…». Сейчас, конечно, называют разные цифры — двадцать, двадцать семь миллионов человек погибло в той страшной войне. Никто точно сказать не может, как не могут ответить и на вопрос: почему мы оказались не готовы к нападению фашистской Германии? Почему за полгода до войны были срыты оборонительные укрепления по старым границам страны, а новые не успели построить? Почему цвет армии оказался в лагерях или был расстрелян? Почему наши самолеты не успевали взлетать и были уничтожены на аэродромах? Почему в окружении, а затем в плену оказывались целые дивизии?

Но, отдавая дань памяти всем, кто не вернулся с той великой войны, все-таки хотелось бы вспомнить и другие жертвы русского народа в двадцатом веке.

Если бы мы говорили только о физических потерях, тогда можно было бы просто погоревать, как горюют, отмечая годовщину землетрясения, тайфуна, наводнения — одним словом, стихийного бедствия. Да, это тяжело перенести, но мы остались целы, нужно жить дальше. «Горе не море — пройдет, отболит». Но здесь не тот случай: с момента революции начался невиданный в истории эксперимент над народом, над нашими дедами и родителями, над каждым из нас.

За сухими цифрами статистики о миллионах невинно пострадавших: умерших с голоду детях, расстрелянных офицерах, раскулаченных крестьянах, замученных священниках, замерзших и погибших в ГУЛАГе, полегших на полях сражений, угнанных в плен, воевавших за призрачные идеи в локальных войнах постсоветского периода — за этими жертвами всегда стоят конкретные люди.