Фашизм с разных сторон

Фашизм с разных сторон

В свое время В.М. Смирнов писал, что фашизм отличают вождизм государственной власти и корпоративность экономики. О вождизме я еще буду писать, а корпоративность экономики я бы не стал вносить в отличительные признаки одного фашизма. Начну с признания, что как я ни копал, а откопать присущие только фашизму внешние хорошо заметные черты мне не удалось. Думаю, что их просто не существует – нет ничего такого, во что можно ткнуть пальцем и авторитетно заявить – вот фашисты!

Ведь фашистские диктаторы могут получить выдающиеся результаты в различных областях общественной жизни и экономики – такие результаты, от которых не откажется ни одна иная форма власти.

Хорошим примером для такого вывода является фашизм Муссолини. Придя к власти в Италии в 1922 году, фашисты превратили ее из отсталой, аграрно-индустриальной провинции Европы в мощную индустриально-аграрную державу с развитыми передовыми отраслями промышленности – авиационной, судостроительной, автомобильной. Доля продукции заводов и фабрик превзошла в объеме валового национального продукта долю аграрного сектора, но поистине феноменальным был скачок «опустившегося» на второе место сельского хозяйства. Муссолини осушил болота, ввел культуру риса и в производство и в питание итальянцев, Италия из импортера продуктов питания стала их экспортером, а через 10 лет, в 1933 году был получен урожай зерновых в 82 миллиона тонн. Оцените этот подвиг 40 миллионов итальянцев под руководством Муссолини на земельных площадях Италии, меньших чем территория одного только региона России – Северного Кавказа. Это – рекорд сбора зерновых для всей дореволюционной Российской империи с ее 160 миллионами населения. Это то, на что в урожайный год способна нынешняя РФ после 80 лет развития техники и технологии сельского хозяйства. Достижения Муссолини – это вам не удвоение ВВП нанофюрерами России за счет роста мировых цен на нефть, это реальный трудовой подвиг!

Муссолини, в отличие от Путина и Медведева, обладал не только острым умом, но еще и огромной работоспособностью, хотя он и сетовал: «Руководить итальянцами не трудно. Это невозможно». Тем не менее на посту главы Италии он принял 130 тысяч посетителей, его письменные труды составили 34 тома. Надо понять, какие британский Уинстон Черчилль имел основания назвать Муссолини «гением романского мира».

Но фашизм Муссолини интересен и тем, что его мирный период был значительно дольше периода энтузиазма романтиков фашизма. Италия увидела не только успехи, она увидела и то, чего не успела увидеть Германия, – увидела и толпы алчных негодяев, ринувшихся за обогащением в фашистскую партию. Увидела и вызванное фашистской бюрократией бессилие Италии именно тогда, когда надо было напрячь усилия, и ненависть рядовых фашистов к фашистской номенклатуре, и ненависть всех итальянцев к фашизму. Она увидела то, что видим мы сегодня в России.

В конечном итоге толку стране от даже выдающихся достижений диктаторов нет, поскольку наглеющие от безнаказанности и отсутствия критики фашисты направляют эти достижения на гибельные или чрезвычайно убыточные для своего народа цели.

Посмотрим на фашизм с другой стороны. Антикоммунизм фашизма, казалось бы, является его хорошо заметной отличительной чертой, поскольку антикоммунистами были все официально признанные фашистские режимы от Муссолини и Гитлера до Франко и Пиночета.

Однако в 1925 году в главной газете национал-социалистов «Фелькишер беобахтер», полностью контролируемой Гитлером, видный теоретик национал-социализма Штрассер писал: «Ни в коем случае Германия не должна ориентироваться на Запад и помогать американскому капитализму и английскому империализму в их борьбе против России. …Место Германии на стороне грядущей России, на стороне Турции, Китая, Индии, рифов-кабилов и друзов».

В Берлине его активно поддерживал Геббельс: «Русская советская система, которая вовсе не доживает своих последних дней, тоже не интернациональна, она носит чисто национальный, русский характер. Ни один царь не понял души русского народа так глубоко, как Ленин. Он пожертвовал Марксом, но зато дал России свободу. Даже большевик-еврей понял железную необходимость русского национального государства. Еврейский вопрос сложнее, чем думают; по всей вероятности, еврей-капиталист и еврей-большевик не одно и то же».

Раз уж мы задели еврейский вопрос, то идею того, что родовым признаком фашизма является антисемитизм, внедряют в умы еврейские националисты и внедряют с целью убедить обывателя, что евреи не могут быть фашистами, так сказать, органически. На самом деле антисемитизм был присущ только фашистскому (национал-социалистскому режиму) Гитлера. Да и у немцев известна тесная связь национал-социалистов и сионистов в деле создания Израиля, а при Муссолини евреями были не только лично близкие ему люди – скажем, любовница Маргарита Сарфатти или личный врач Пиперно. Среди министров фашистского правительства Италии евреями были А. Финци и Г. Янг. И это при том, что в те годы евреями в Италии числили себя всего около 50 тысяч человек (0,12 проц. населения). В1932 году, когда в Германии вместе с нацизмом в жизнь входил антисемитизм, Муссолини в беседе с немецким писателем Людвигом заявил: «Естественно, никаких чистых рас, в том числе еврейской, не существует. Напротив, именно удачные смешения придают силу и красоту нации… В Италии нет антисемитизма».

Да, конечно, фашизм применяет террор против своих врагов, да, ни один фашистский режим без него не обходится, но в мире и истории террор использовался и используется разными формами власти. Скажем, за весь фашистский период в Италии были посажены в тюрьмы 4675 антифашистов и еще около 10 тысяч сосланы. А в Великобритании с началом войны были посажены в лагеря 20 тысяч сторонников тогдашнего лидера британских фашистов сэра Освальда Мосли – и еще более 70 тысяч граждан иностранного происхождения, подозрительных по сочувствию противнику. А в США после начала войны с Японией в 1942 году были отправлены в лагеря 102 тысячи граждан с японской кровью.

Говорить о каких-то особых общественных идеях фашизма не приходится, поскольку для вождей фашизма важны их личные цели, а программы их партий имеют декоративное значение. Лучше всего ситуацию с программой выразил Муссолини при создании своей партии: «Мы позволяем себе роскошь быть аристократами и демократами, консерваторами и прогрессистами, реакционерами и революционерами, сторонниками легальности и нелегальщины в зависимости от обстоятельств времени, места и окружающей среды». (Ну, чем не Жириновский? Я имею в виду в данном случае, не ум и трудоспособность.) Но опять-таки подобный подход фашизм унаследовал от своего родителя – либерализма.