Третий поход Антанты

Третий поход Антанты

В середине 1919 года руководитель Польши Юзеф Пилсудский говорил:

«Если события будут развиваться так, как я предполагаю, то через 5–6 месяцев, возможно, я смог бы дойти до Москвы и прогнать большевиков оттуда… Конечно, я Москвы ни в Лондон, ни в Варшаву не превращу. Только, видимо, прикажу написать на стенах Кремля: «Говорить по-русски запрещается».

По словам Сталина, «польские части относились к нашим войскам, особенно же к нашей коннице, с полным пренебрежением, дрались отчаянно, не сдавались в плен» (Соч. Т. 4. С. 338). Но так было только поначалу, когда успех, действительно, сопутствовал им. В апреле 1920-го польские войска развили свое наступление и вскоре заняли Житомир и Киев. В мае поляки с успехом преодолевали наступательные действия Красной Армии, угрожая Одессе, Минску и Гомелю. 26 мая в связи с нападением Польши на Советскую Республику ЦК РКП(б) направляет И.В. Сталина на Юго-Западный фронт, штаб которого находился в Харькове. И обстановка на этом фронте круто меняется. В беседе с корреспондентом газеты «Правда» 11 июля Сталин отмечал, что «июнь — месяц быстрой и решительной ликвидации майских успехов польских войск… поляки не только изгнаны из Киева, но и отброшены за линию Ровно — Проскуров — Могилев. Продвижение поляков в сторону Гомеля также ликвидировано… Тов. Буденный пишет нам: «Паны научились уважать конницу; бегут, очищая перед нами дорогу, опрокидывая друг друга». Наши успехи на антипольских фронтах несомненны. Несомненно и то, что успехи эти будут развиваться».

Но тут же Сталин предупреждает, что было бы недостойным бахвальством думать, что с поляками в основном уже покончено, что нам остается лишь проделать «марш на Варшаву». (Сталин имел в виду конкретные лозунги Троцкого, Тухачевского и других сторонников идеи «мировой революции». — Л. б.). Это бахвальство… неуместно не только потому, что у Польши имеются резервы, которые она несомненно бросит на фронт, не только потому, что Польша не одинока, что за Польшей стоит Антанта, всецело поддерживающая ее против России, но и прежде всего потому, что в тылу наших войск появился новый союзник Польши — Врангель, который грозит взорвать с тыла плоды наших побед над поляками… Поэтому партия должна начертать на своем знамени новый очередной лозунг: «Помните о Врангеле!», «Смерть Врангелю!»».

К середине июля войсками Западного фронта была освобождена большая часть Белоруссии. Повсеместно в освобожденных районах восстанавливалась власть Советов. Народные массы оказывали всестороннюю поддержку органам революционной власти.

В середине июля, когда войска Юго-Западного фронта вступили на территорию Западной Украины, в письме командованию 1 — й Конармии И.В. Сталин указывал: «Относитесь бережно к военнопленным украинцам из Галиции (русины), не только к крестьянам, но и к интеллигентам, внушите им, что если угнетаемые Польшей галицийские украинцы поддержат нас, мы пойдем на Львов для того, чтобы освободить его и отдать галицийским украинцам, выгнать оттуда поляков и помочь угнетенным украинцам-галицийцам создать свое независимое государство, пусть даже не советское, но благоприятное (благожелательное, дружественное) к РСФСР…».

15 июля 1920 года в газете «Красноармеец» № 337 было опубликовано сообщение И.В. Сталина «Как встречают красные войска»: «…На нашем фронте имеется целая группа войск, все санитарное дело которой находится в руках крестьян и крестьянок, проявляющих величайшую заботу и внимание к нашим раненым красноармейцам. Что касается настроения белорусских крестьян за фронтовой полосой, то, по нашим сведениям, там происходят сплошные восстания, работают партизанские отряды, разрушающие тыл противника, сжигая склады и истребляя помещиков… При приближении наших частей повсюду тыл противника начинает взрываться изнутри».

* * *

Когда Красная Армия отразила нападение поляков, советскому руководству предстояло решить, есть ли смысл продолжать контрнаступление на польской территории. Сталин, поддержанный Дзержинским и Карлом Радеком, людьми, прекрасно знавшими Польшу, высказался против похода на Варшаву, но большинство проголосовало за предложение Троцкого «через Польшу распахнуть дверь коммунистической революции в Европе». Тухачевский издал свой знаменитый приказ: «Вперед, на Запад! На Варшаву! На Берлин!», где говорилось: «На штыках мы принесем трудящемуся человечеству счастье и мир».

И все-таки Сталин оказался прав в своих прогнозах относительно военной помощи Антанты буржуазно-помещичьей Польше. На заключительном этапе эта «помощь» была активизирована. Она выражалась в том, что в Варшаве находились и действовали не только военные советники, но и военные организаторы, активно помогавшие создавать новые дивизии и формировать стотысячную польскую «добровольческую» армию и вооружать ее до зубов. Для оснащения новых воинских частей Антанта направила в Польшу огромное количество вооружения, в том числе несколько полков тяжелой артиллерии. Боевой состав войск противника, предназначенных для сражения на Висле, имел более чем двойное превосходство над войсками под командованием Тухачевского. Но западные фальсификаторы истории Гражданской войны в СССР, совершенно замалчивая вопрос о военной помощи Антанты, лицемерно окрестили поражение советских войск под Варшавой «чудом на Висле».

Перед лицом опасности потерпеть сокрушительное поражение, Тухачевский затребовал от командования решить вопрос о передаче 1-й Конной армии в его распоряжение. Но 1-я Конармия уже приступила к решению задачи овладения Львовом, и поэтому Сталин как член РВС Юго-Западного фронта справедливо отказался подписать соответствующий приказ по фронту, заявив, что это можно было сделать, когда Конармия стояла в резерве, либо можно будет сделать, когда она овладеет районом Львова, а не в тот момент, когда она развивает успешное наступление.

Однако 20 августа 1-я Конная армия получила приказ за подписью председателя Реввоенсовета Республики Троцкого. Эта директива была противоречива: требуя немедленного передвижения 1-й Конной армии для содействия частям, участвовавшим в варшавской операции, она в то же время санкционировала занятие ею Львова. Уход Конармии с Юго-Западного фронта нарушал его устойчивость и создавал для противника выгодные условия для перехода в наступление также и здесь. К тому же, переброска 1-й Конармии после 20 августа по сути уже не вызывалась необходимостью.

Негативные последствия этой акции заключались в том, что красным не удалось взять ни Львова, ни Варшавы.

Польские войска на Висле, многократно усиленные военной помощью стран Антанты, мощным ударом замкнули основные силы Тухачевского в клещи. Так и не сумев взять Варшаву, советские армии, охваченные «мертвым кольцом», оказались в окружении. Сам же Тухачевский заперся в штабном вагоне на целые сутки, «переживая» по поводу разгрома своих войск. Военный историк Г. Иссерсон писал, что однажды командарм Уборевич упрекнул Тухачевского в том, что он остался безучастным зрителем катастрофы своих войск. Уборевич сказал, что он пробивался бы к своим войскам любыми средствами — на машине, на самолете, наконец, на лошади — и, взяв на себя непосредственное командование, вывел бы их из окружения. Тухачевский так ничего Уборевичу и не смог ответить…

Развивая новое наступление, польская армия перешла советские границы, оккупировала западную часть Белоруссии и Украины с 15-миллионным населением, а также ей досталась контрибуция в размере 30 миллионов золотых рублей. Таковы были условия тяжелого для молодой Республики Советов мирного договора, подписанного в Риге 18 марта 1921 года.

Ленин считал, что положение Советской страны вовсе не обязывало ее заключать мир какой угодно ценой. Страна могла продержаться и зиму. Но временные жертвы тяжелого мира казались Ленину легче продолжения войны. В беседе с Кларой Цеткин Владимир Ильич сказал: «Мысль об ужасах зимней кампании была для меня невыносима. Мы должны были заключить мир».

* * *

2 августа В.И. Ленин направил телеграмму И.В. Сталину, в которой обратил его внимание как члена Реввоенсовета фронта на громадную опасность Врангеля. 4 августа Ленин послал новую телеграмму Сталину, в которой указывал: «Завтра в шесть вечера назначен пленум ЦК. Постарайтесь до тех пор прислать Ваше заключение о характере заминок у Буденного и на фронте Врангеля, а равно и о наших военных перспективах на обоих этих фронтах. От Вашего заключения могут зависеть важнейшие политические решения».

В тот же день Политбюро ЦКВКП(б), обсудив положение, сложившееся на юге страны в связи с успехами Врангеля и восстаниями на Кубани, признало врангелевский фронт имеющим огромное значение и приняло решение выделить его в самостоятельный фронт и поручить И.В. Сталину сформировать Реввоенсовет, а на пост командующего рекомендовалось назначить Егорова или Фрунзе. Ленин писал Сталину: «Только что провели Политбюро, приняли решение о разделении фронтов, чтобы вы исключительно занялись Врангелем». Сталин организует и этот фронт.

Однако до того, в течение всего июля Сталин ни на минуту не упускает «фактор черного барона». Так, 10 июля он проводит совещание с Главкомом С. Каменевым, начальником Полевого штаба П. Лебедевым и заместителем председателя РВС Республики Э. Склянским по вопросу о переброске подкреплений на Крымский участок Юго-Западного фронта; 16 июля Сталин посещает Мариуполь, где знакомится с состоянием Азовского флота и направляет в адрес Пленума ЦК РКП(б) свои предложения по организации разгрома Врангеля, которые Пленум принимает, как об этом сообщал Ленин. Сталин также пишет проект письма ЦК РКП(б) к партийным организациям о мобилизации коммунистов на Крымский фронт, на котором стоит резолюция В.И. Ленина: «Я за немедленную рассылку, как бесспорной вещи».

Вот какую оценку давал Сталин в этом письме:

«По нашим сведениям, вокруг Врангеля собралась группа опытных, отчаянных головорезов-генералов, которые ни перед чем не остановятся. Солдаты Врангеля сколочены в части великолепно, дерутся отчаянно и сдаче в плен предпочитают самоубийство. Технически войска Врангеля снабжены лучше наших, подвоз с запада танков, бронемашин, самолетов, патронов, обмундирования продолжается до сего времени, несмотря на заявления Англии о прекращении подвоза». Затем Сталин анализирует причины слабости наших войск и заключает: «Необходимо очистить наши войска от бывших военнопленных (деникинцев. —Л.Б.) и регулярно снабжать их большими партиями добровольцев или мобилизованных коммунистов для того, чтобы создать в них перелом и дать им возможность победить лютого врага.

Крым должен быть возвращен России во что бы то ни стало, ибо, в противном случае, Украина и Кавказ всегда будут угрожаемы со стороны врагов Советской России».

Нельзя не сказать и еще об одном значительном документе — Записке Сталина в Политбюро ЦК РКП(б) «О создании боевых резервов Республики» и «Заявлении в Политбюро ЦК РКП(б)» по данному вопросу. Здесь содержатся предложения о выводе в тыл для укомплектования дивизий, которые понесли тяжелые потери в боях и о формировании новых частей и соединений. Всего Сталин выдвигает девять моментов, которые только и позволят создать боевые резервы Республики, включая такие, как: принять все меры к постановке и усилению автопромышленности, всеми мерами усилить бронепромышленность, всеми мерами усилить авиапромышленность, а также очерчивает круг требований к ведомству Троцкого, чтобы оно не отговаривалось фразой о «солдатской рубахе», то есть не ограничивалось лишь вопросами материального снабжения войск, а немедленно приступило к выработке конкретного плана образования боевых резервов Республики.

* * *

В ожесточенных боях в конце июля и начале августа войска Врангеля понесли большие потери. Постепенно вражеское наступление стало выдыхаться.

11 августа Ленин отправил Сталину телеграмму, в которой указывал: «Наша победа большая и будет самая полная, если добьем Врангеля. Здесь мы принимаем все меры. Налягте и вы, чтобы отобрать весь Крым теперешним ударом во что бы то ни стало. От этого теперь зависит все».

После того, как Советская Россия заключила 12 октября 1920 года перемирие с Польшей, она получила возможность перебросить на Крымский фронт новые мощные силы.

Всего месяц после окончания войны с белополяками Советскому государству понадобился для того, чтобы окончательно разгромить Врангеля. 16 ноября М.В. Фрунзе отправил телеграмму в Москву: «Сегодня нашей конницей взята Керчь. Южный фронт ликвидирован».

А 24 декабря 1920 года Совет Труда и Обороны принял специальное постановление, в котором говорилось: «Беззаветной храбростью войск Южного фронта РСФСР освобожден от последнего оплота российской контрреволюции Крым, сброшен в море Врангель и силы его окончательно рассеяны. Страна может, наконец, отдохнуть от навязанной ей белогвардейцами трехлетней гражданской войны, приступить к залечиванию нанесенных ей бесчисленных ран и заняться восстановлением столь пострадавшего за эти годы народного хозяйства»…

Подвести итог деятельности Иосифа Виссарионовича Сталина в годы Гражданской войны хочу словами французского писателя Анри Барбюса: «Качества, обнаруженные Сталиным в драматических обстоятельствах гражданской войны, нисколько не были неожиданными для тех, кто знал этого человека. Он только применил в новой сфере деятельности свои личные данные: точность взгляда, умение сразу схватывать решающие пункты каждой конкретной ситуации, понимание подлинных причин и неизбежных следствий любого факта, понимание связи этого факта со всем процессом, отвращение к беспорядку и путанице, несгибаемое упорство в деле подготовки и создания всех условий, необходимых для достижения поставленной цели, раз уж эта цель обдумана и определена».