Любимый конек «прозрачности»

Любимый конек «прозрачности»

Еще один основополагающий «камень» в философском фундаменте новой революции — «прозрачность», свобода информации. Ради этого тоже поднимаются волны гнева народного.

Причем свобода распространения информации у вдохновителей МР-2.0 страдает некоторой односторонностью. Как правило, ее требуют (в том числе и с помощью протестов) от тех, кто неугоден хозяевам Запада. Зато сами властелины капитализма никакой «прозрачности» не любят. Огромная часть работы Федеральной резервной системы — вне всякого контроля общества. Свирепо охраняют свои тайны транснациональные корпорации. Нигде нет точной информации о заседаниях закрытых клубов американской элиты: их протоколов нигде не печатают. Чего там говорить об оскомину набивших Бильдербергском клубе, Совете по международным отношениям или о Трехсторонней комиссии? Темы сии не новы. Но вы не найдете ничего, кроме слухов и предположений, о том, что обсуждается в закрытом клубе американских аристократов — в Богемской роще. Или вот Александр Величенко пишет в своей «Синтетической экономике»: во второй половине 80-х восемь гигантских пенсионных фондов, среди коих — шесть американских и два английских, создали закрытый клуб, что проводит заседания раз в полгода. Никто не знает, где они собираются и что решают делать со своими средствами: куда их вкладывать и откуда — выводить.

Однако от других требуют прозрачности и полной свободы информации. Причем доходит до гротеска. Когда при попытке подавить мятежи в Сирии власти отключали сотовые вышки, один немецкий министр-гомосексуалист (и, конечно, либерал) требовал от Дамаска никогда не лишать людей мобильной связи! Любопытно было бы посмотреть, как западники обеспечивали бы свободу информации при беспорядках и погромах в собственных мегаполисах? Неужели тоже оставили бы бесчинствующим толпам мобильную телефонию с Интернетом? Уж не шибко люблю Максима Соколова, но он как-то очень метко написал: представьте себе, что Гитлер в 1923 году поднял свой первый путч. И полиция не отключает ему телефоны.

Принцип откровенен и бесстыден: мы, господа, должны знать о вас все. А вы о нас — лишь то, что мы сочтем нужным и не более того. Если же вы противитесь, мы сделаем вас «прозрачными» с помощью бушующих народных протестов. Массы ведь с радостью подхватывают лозунг о «свободе информации». Тем более приятно совместить политику с бизнесом: развитие сотовой связи и социальных сетей позволяет наживать огромные богатства вполне определенному кругу воротил. И надувать огромные спекулятивные пузыри на акциях «фейсбуков» — «твиттеров».

Все очень продумано, все идет в дело. Полная аналогия с фармацевтическим бизнесом. Как известно, производителям лекарств выгодно, чтобы все мы все время болели и недомогали, постоянно покупая лекарства и создавая стабильный рынок сбыта. Точно так же и интернет-бизнесу крайне выгодно, чтобы люди превратились в плохо образованных, ничего не читающих тварей, которые часами торчат в Сети, убивая там свою жизнь. Да еще и оставляя в ней кучу информации о себе, своих пристрастиях, связях, знакомствах.

Как пишут авторы «Анонимной войны», сам концепт информационного общества рождается как раз в ходе подмены «космически-энергетического» пути развития человечества на экофашистско-мальтузианскую модель «устойчивого развития». В конце шестидесятых и начале семидесятых годов. Проще говоря, вместо мира, где есть и звездолеты, и Паутина, нам предложили исключительно Интернет. Причем сами лоббисты этого пути и разработчики инфотехнологий совпадают — и персонально, и, так сказать, институционально.

«…Цифровые коммуникационные технологии изначально разрабатывались на базе военных научно-исследовательских центров США (Rome Laboratory, Augmentation Research Center Стэнфордского исследовательского института, Lawrence Livermore Laboratories, Berkley Labs, RAND Corporation). Интернет является результатам адаптации военно-промышленного продукта — ARPANET. Ключевым лоббистом глобализации этого продукта в сенате США был Альберт Гор — автор книги «Земля в равновесии», развивающей идеи доклада «Пределы роста».

Контуры «информационной эры» обозначались уже в книге З. Бжезинского «Америка в технотронном веке» (1968): «Способность установить общественный и политический контроль над индивидом резко возрастет. Будет возможно подвергнуть каждого человека динамическому контролю, включая даже самые личные данные, касающиеся его здоровья и поведения». Мы рассматриваем этот взгляд как субъектную позицию…»

Наивный советский интеллигент Андрей Сахаров в 1974 году в своей книге мечтал о ВИС — Всемирной информационной системе. Он думал, что чаемая им ВИС позволит каждому человеку не зависеть от цензуры и от того, что навязывают через телевидение-радио, а самому получать доступ к любой когда-либо опубликованной статье, книге или справке. Бедняга, видел бы он нынешний Интернет!

Советская интеллигенция мечтала об открытости и прозрачности. Да и сама горбачевская перестройка начиналась с так называемой «гласности». Здесь устремления отечественной интеллигенции вошли, как считают авторы «Анонимной войны», в резонанс с курсом глобального управляющего класса на тотальную «открытость». Открытость, естественно, всех — кроме самого класса глобалов-неокочевников. У нас доходило до маразматического экстремизма: никаких секретов вообще, мол, быть не должно! Новые матросы маркины вскрывали сейфы с государственными секретами. Последний шеф КГБ СССР Бакатин в конце 1991-го передавал планы закладки подслушивающих устройств в американском посольстве в руки властей США. Естественно, все кончилось трагедией развала Советского Союза и миллионными жертвами, страшными разрушениями.

Но вскоре очень скоро выяснилось, что свобода информации — это оружие новых господ мира. Что оно играет против постсоветских «элит», расхватавших советское наследство и возомнивших себя королями. Оказывается, они-то с их преступно-кровавыми способами обогащения и богатствами оказываются как на ладони. Что попали они, аки кур в ощип. В любой момент их можно шантажировать, опозорить в мировых СМИ, лишить награбленного. Что их буквально обвели вокруг пальца, обмишулили.

Как пишут Кобяков, Черемных и Восканян, для постсоветских крупных собственников свобода извлечения прибыли вскоре также оказывается иллюзией. Уже в 1993 году, с учреждением организации «Transparency International», информационная эра оборачивается против них. Олигархи экс-СССР, как и третьего мира, становятся объектом всестороннего мониторинга, Вскрываются их связи с политиками, с организованной преступностью, их участие в коррупции и отмывании грязных денег. Их буквально застают врасплох: они не в состоянии подтвердить документами честность сколачивания своих состояний. Их переигрывают, словно деревенских простофиль — в кругу опытных шулеров.

Потом то же оружие будет использовано в нынешних цветных и сетевых революциях — против верхушек Сербии, бывших советских Грузии, Украины и Киргизии, против правящих групп Туниса, Египта и Ливии.

«Измерение субъективно оцениваемого уровня коррупции становится основанием для произвольного обозначения группы «государств, недостаточно борющихся с отмыванием денег» после профильной международной конференции в США (1998), на которой председательствует вице-президент Альберт Гор. Вовлечение глобальных полицейских институтов в Financial Action Task Force (FATF), а также ее партнерство со структурами «ненасильственного сопротивления» приближает исполнение прогноза З. Бжезинского. (О тотальном контроле над индивидом — прим. ред).

В 1995 году З. Бжезинский вместе с Дж. Соросом, экс-главой Агентства по контролю над вооружениями США К. Эйдельманом, а также первыми лицами Совета по международным отношениям (CFR), номенклатурой ООН, влиятельными финансистами и медиа-менеджерами учреждают Международную кризисную группу, фокусирующуюся на «зонах нестабильности». Еще два года спустя запускается программа State Failure Task Force (ныне — Political Instability Task Force) при Университете Джорджа Мэйсона, выявляющую признаки «несостоятельности государств»; центр публикует серию докладов «Глобальная прогностическая модель политической нестабильности», соавтор которых Бен Коул разрабатывает «новую концепцию демократии» на основе теории хаоса. Только после этого уже детально обоснованные «ненасильственные революции» из серии, ныне относимой к «революциям 1.0», входят в практику (Мьянма, Сербия, Грузия, Украина, Ливан, Киргизия)…» — пишут эксперты «Анонимной войны».

То есть от контроля за «аристократией» новых, нищих и коррумпированных государств глобальные управленцы (вдохновители мировой революции-2.0) перешли на следующий уровень — получили возможность объявлять эти страны (на выбор) нестабильными, коррумпированными, преступными. Объявлять — и начинать там перевороты, управляя ситуацией. Рубеж был перейден в 2000 году, когда разразилась первая «цветная революция» — в Сербии, свергшая Милошевича. И началась она аккурат после накопления сведений, нужных для дискредитации глав стран-мишеней. Ну, а перед стадией перехода МР-2.0 в серию сетевых революций состоялся технический скачок: теперь массовые протесты и подрывные акции могут сопровождаться эффективным вторжением с Запада в компьютерные системы стран-целей. Властители США и к этому подготовились загодя.

«…Серии более высокотехнологичных «революций 2.0» предшествует, в свою очередь, принятие Национальной стратегии публичной политики США (2007), в которой исполнителями публичной дипломатии называются Госдепартамент США, Агентство по международному развитию (USAID), военное и разведывательное сообщества. Одновременно с возникновением блогосферы и социальных сетей в мировой дискурс вбрасывается тема свободы интернет-контента, дополнительно электризуемая «делом WikiLeaks» Джулиана Ассанжа и возникновением хакерской сети Anonymous.

Выборочная публикация материалов Ассанжа осуществляется под контролем газеты New York Times — издания Совета по международным отношениям (CFR) — и используется также для ротации дипломатического корпуса США. «Независимая» сеть Anonymous, изобличающая «государственное насилие и коррупцию», а) в первую очередь проявляет себя в сборе информации на президента Туниса З. аль-Абиддина бен Али, б) вскрытием сайтов спецслужб США создает предлог для дополнительных ассигнований на киберзащиту…» — отмечают Кобяков, Черемных и Восканян.

Простодушных опять провели на мякине. Рупоры мировых СМИ сделали так, что любые меры по ограничению граждан той или иной страны к интернет-содержимому бичуются буквально всеми как проявление ужасной «тирании». Оно и понятно: главное — чтобы жертва не могла закрыться от информационных ударов. Конечно, сами режимы стран-мишеней тоже хороши: воровать не надо. А то их попытки информационной защиты легко подать как стремление просто покрыть мраком свои грязные дела.

Однако не будем наивными: в условиях захвата полного информационного господства хозяевами МР-2.0 и открытости страны для их воздействий можно любого деятеля оболгать, очернить и демонизировать. Пуская в ход откровенные ложь и фальшивки. В этих условиях информационная защита страны от интернет-оружия так же оправдана, как закрытие СССР от геббельсовских радиопередач в годы Великой Отечественной.

Сегодня верить в спонтанность и «народность» информационных атак ради взрыва целых стран изнутри могут только дураки. Особенно после того, как руководители Госдепа США и Пентагона в феврале-мае 2011 года открыто заявили о том, что они информационными способами участвовали в возмущении массовых бунтов в Тунисе, Египте, Ливии и Сирии. Однако до сих пор есть удобные аудитории тех, кто готов верить в спонтанность переворотов. Общепризнанные (мейнстримные, как говорят на сегодняшнем новоязе) эксперты продолжают высмеивать версии «конспирологов» о вмешательстве внешних сил, одновременно рекламируя монополистов информационных технологий. Революции нового типа становятся гигантскими рекламными акциями для «твиттеров» и «фейсбуков».

«IT-корпорации, выводящие на рынок новые продукты — YouTube, Facebook, Twitter — позиционируются как независимые игроки рынка, однако а) их практика не является рыночной (напр. отказ Google от деятельности в Китае вопреки собственным экономическим интересам), б) их коммуникационные продукты де факто имеют разведывательное применение (сбор личной информации — Facebook; картографирование, «вторгающееся» в частные владения, — GoogleMaps), в) профильная (коммуникационная) деятельность сочетается с затратной экологической пропагандой (Google), т. е. является идеологической и созвучной глобальной повестке дня (Agenda XXI)…» — замечает «Анонимная война».

Оружие вышло отличным. Тьма людей, как пишет колумнист «Гардиан» Джонатан Фридланд, принялась доносить на самих себя, оставляя личную информацию в социальных сетях. Но так же легко поддались и целые правительства, взявшие на себя обязательства обеспечить свободу доступа к Интернету (Окинавская хартия).

С равным успехом страны могли бы отказаться от пограничной охраны или от противовоздушной обороны.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.