Глава 9 Может ли армия быть вне политики

Глава 9

Может ли армия быть вне политики

В уже не раз упоминавшейся мной книге Михаила Полторанина «Власть в тротиловом эквиваленте» довольно много страниц посвящено генералу Рохлину, истории его попыток изменить ситуацию в стране, а также истории его убийства. Собственно, исторической коллизии с генералом посвящена вся заключительная глава книги Полторанина под названием «ЛЕВ РОХЛИН, или ОТКРОЙ, СТУЧИТСЯ СТАЛИН!».

Увы, Сталин не стучался в умы и души большинства «дорогих россиян» тогда, не стучится он в них и по сей день.

А пора бы!

Что же до главы из книги Полторанина, то чтение это, надо сказать, грустное, однако небесполезное, особенно для генералитета и офицерского корпуса Российских вооружённых сил.

Нет, я не имею в виду призывы к насильственному свержению существующего строя, но так, на сон грядущий, почитать книгу «людям с ружьём и ракетами» не мешает… Не для того, чтобы заранее падать духом, а для того, чтобы крепче спалось и чтобы утром, которое вечера мудренее, можно было проснуться с ясной головой и в бодром духе.

В отличие от Михаила Полторанина, который чуть ли не готовил вместе с Рохлиным чуть ли не переворот, я знал Льва Яковлевича Рохлина очень мало — исключительно по думским делам противодействия «договору» СНВ-2. Однако могу подтвердить, что Рохлин был хорошим и честным человеком. А при этом он был, к сожалению, политически наивным человеком, что его, надо полагать, и подвело.

Я вспоминаю описание успешного военного антиамериканского переворота в Панаме в 1968 году под руководством генерала Омара Торрихоса Харрера (1929–1981). Несмотря на полный, казалось бы, контроль США над Панамой и панамской армией, представитель ЦРУ в Панаме забеспокоился лишь тогда, когда по улицам столицы поехали грузовики с солдатами. Американец направился в Генеральный штаб панамской армии, чтобы задать вопрос — что, собственно, происходит? И напряжение и осознание успеха вылилось тогда в резкий ответ молодого лейтенанта: «Да военный переворот, дурак!»

К генералу же Рохлину, как пишет М. Полторанин, генералы на «посиделки» прилетали на вертолётах и ещё смеялись, когда при посадке удавалось сбросить с сосен на землю ельцинских «топтунов» с биноклями.

Н-да…

Впрочем, я намерен сказать не об этом. Чего не было — то прошло. Но можно ли, говоря о поисках новой России, не сказать хотя бы нескольких слов о возможной роли в этих поисках армии?

И вообще об армии.

Капитализаторскому кремлёвскому режиму не нужны в России воины — наследники суворовских орлов и сталинских соколов. Ему сродни двуглавое вороньё и жирные подсадные утки на ролях русских лебедей. Поэтому, с одной стороны, «новые русские» боятся участия армии в политической жизни на стороне народа и им хочется внушить всем, что армия должна быть в стороне от политических событий. С другой стороны, Кремль, уже почти добив армию как важнейший общественный институт, призванный защищать страну от внешней угрозы, намерен задобрить офицерский корпус и тем превратить Российскую армию в средство потенциального подавления собственного народа.

Режим пытается приковать армейские круги к себе, а тех генералов и офицеров, которые склонны топтать свою офицерскую честь, ещё и прямо затащить в политиканство. Но при этом режиму хотелось бы отвратить остальных военных от идеи служения народу тезисом о якобы «естественной аполитичности» армии.

Так ли это?

Достаточно вспомнить классический тезис Клаузевица о том, что война — лишь продолжение государственной политики другими средствами, чтобы понять, что главный инструмент войны — армия, не может не влиять на политическую ситуацию самим фактом своего существования в обществе. А беглый экскурс в мировую историю показывает, что все крупные военачальники и полководцы были одновременно и крупными политиками, начиная с ученика Аристотеля Александра Македонского, великих Цезаря, Помпея, Перикла, Ганнибала…

Да, лет тридцать назад генералам Советской армии дела хватало без политики: надо было оценить возможности развития вооружений, подготовить и провести учения и инспекторские смотры, не забыть о заготовках на зиму капусты для личного состава, позаботиться о жилищном строительстве в военных городках и т. д. Стоять, сжимая кулаки, перед изуродованными телами мальчиков и девочек, встретивших на заре жизни смерть от тех или иных «боевиков», командующим округами и армиями не приходилось. И уж конечно, они и помыслить не могли, что их преемники (да и они сами) будут служить под флагом, который вместе с гитлеровским штандартом их отцы бросили к ступеням Мавзолея.

В стабильные времена армия трудового народа должна заниматься не политикой, а своим прямым делом — совершенствованием боевой и морально-политической подготовки. А во времена нестабильные? И — в нестабильном обществе?

Во времена нестабильные важно понять: насколько политика — дело также и военных? И обязаны ли военные в политике разбираться? Кадровый потомственный военный, полковник Богислав фон Бонин, бывший начальник оперативного отдела немецкого генштаба, бывший крупный военный чиновник в Германии Аденауэра, 20 июня 1955 года говорил в Мюнхене так:

«Плох и тот тип старшего офицера, который прячется как мышь в нору, едва заслышав слово «политика», и который не знает ничего иного, кроме слепого выполнения глупых приказов, иногда вопреки здравому смыслу, а то и против своей совести».

Вот как смотрел на дело умный профессионал даже из славящейся якобы аполитичностью касты германского офицерства. Да и может ли иначе думать и действовать мало-мальски уважающий себя представитель той профессии, на которой испокон веку политика отражается более всего?

Если вдуматься, у истоков вообще всех крупнейших событий мировой политической истории всегда стояли военные! Английская буржуазная революция так же неотделима от генерала Кромвеля, как французская — от генерала Наполеона Бонапарта. Соединённые Штаты Америки создавались не только, да и не столько военными усилиями генерала Вашингтона, сколько политическими его усилиями! Маршал Франции Бернадотт имел на груди наколку «Смерть королям!», но стал шведским королём Карлом XIV Юханом, и «маршальская» династия царствует по сей день.

Наёмные полководцы средневековой Италии — кондотьеры, владели политиканским ремеслом не хуже, чем большинство нынешних профессиональных политиканов. Для имперских же генералов Британии и Пруссии их политические роли и обязанности всегда были чем-то само собой разумеющимся.

Двадцатый век исключением в этом смысле не стал: генералиссимус Чан Кайши, генералы Тодзио, фон Сект, Людендорф, маршалы Бломберг и Гинденбург, имперский канцлер веймарской Германии генерал фон Шлейхер, «комендант Польши» маршал Пилсудский, маршал Петен, генерал Маннергейм — это лишь довоенный перечень политиков первого ряда из военных.

После войны ситуация не изменилась: новая Франция обязана своим быстрым возрождением генералу де Голлю, генерал Эйзенхауэр благополучно отбыл два президентских срока в такой «демократическо-республиканской» стране, как Соединённые Штаты Америки, и т. д.!

Можно вспомнить офицеров-«младотурок» и их лидера Кемаля Ататюрка, нельзя забывать о молодых офицерах египетской армии во главе с Гамаль Абдель Насером, свергнувших в 1952 году короля Фарука, об уже упоминавшемся выше панамском генерале Омаре Торрихосе, который говорил, что он хочет войти не в историю, а в зону Канала, и который вошёл и в зону Канала, и в Историю.

Впрочем, может, на дельных полководцев и офицеров, мастеров на все руки, повезло лишь народам стран, так сказать, цивилизованных? А в «сиволапой» России полуграмотные вояки только и могли, что с перепою да с перематом кричать: «За Бога, царя и Отечество!» или — «За Родину, за Сталина!»? Послушать бывших работников идеологического фронта ЦК КПСС типа «останкинского» «фронтовика» бывшего члена горбачёвского Политбюро Александра Яковлева — так оно и было, но…

Но давно сказано (русским офицером, между прочим): «Быть русским по рождению и не знать русской истории — значит не быть русским!» А тот, кто историю знает, вспомнит: князь Ярослав Мудрый и воевал, и администрировал, светлый князь Александр Ярославич Невский не только псов-рыцарей бил, но был и выдающимся русским дипломатом.

Казацкий атаман Ермак Тимофеевич умел быть политиком, а казацкий гетман Богдан Хмельницкий, на заре своей воинской карьеры блеснувший доблестью в ришельевской Франции, десятилетиями почти безошибочно ориентировался в тугих узлах, завязанных на Украине Речью Посполитой, Швецией, Турцией, Крымом, Валахией, Семиградьем…

Русская гордость, умница Пётр Романов, выдающийся полководец и флотоводец нового, комплексного, типа, в новой державе создал и новую российскую дипломатию. Ведь он, и воин, и дипломат, в таком вот эпизоде, знать который должен бы каждый русский.

Заключив союз с бессовестным (а что делать!) саксонским курфюрстом и польским королём Августом «Сильным» (подковы руками гнул), Пётр подарил ему драгоценную шпагу. В годину неудач Август предал Россию и заключил со шведом Карлом ХII тайный Альтранштадтский мир, а в подтверждение искренности своего предательства подарил Карлу петровский подарок. Шпага Петра была со шведским королём до Полтавской баталии, а там — со всем королевским скарбом — опять попала к нам. Перебежал к нам и бывший «союзничек», и Пётр, ни слова не говоря, восстановил союз и отметил его праздником. А во время пира поинтересовался судьбой подарка. Август заюлил — мол, берегу дорогой подарок в своей резиденции в Саксонии. И тогда Пётр, лишь усом поведя, сказал: «Ну, так вот тебе в придачу к той ещё одна, новая!»

И… отдал курфюрсту трофей.

При таком-то вожде и соратники его, «птенцы гнезда Петрова», прекрасно воевали, одновременно занимаясь политикой. При духовной наследнице Петра, великой Екатерине, эта традиция лишь укрепилась деяниями Румянцева, Суворова, светлейшего князя Потёмкина-Таврического. А позднее продолжилась: на море — Фёдором Ушаковым, стоявшим у колыбели Ионической республики, и на суше — Михаилом Илларионовичем Кутузовым, который не только французов бил, но в самый канун Отечественной войны блестяще провёл (в тех же местах, где предательски «командовал» генерал Лебедь) вначале военные операции, а потом и операции политические. Результатом стал крайне необходимый Отечеству мир с Турцией.

Участие русской гвардии в воцарении императриц Елизаветы I и Екатерины II — это классика русской политической истории.

А разве не классикой стали действия (неудачные, но потенциально вполне успешные) бывших кутузовских подчинённых, на декабрьской Сенатской площади Санкт-Петербурга вставших против императора Николая? Политического чувства у них не отнимешь никак, но ведь и воевать декабристы умели.

То же самое надо сказать и о военном министре генерале и политике Милютине, возродившем русскую армию, и о крупнейшем тактике и администраторе генерале Драгомирове, о безвременно погибшем (даже не сорокалетнем!) генерале Скобелеве, которого кое-кто не без оснований прочил в лидеры военного переворота!

Что же до Гражданской войны, то лидерами «белого» лагеря стали исключительно профессиональные военные: Каледин, Краснов, Корнилов, Деникин, Колчак, Юденич, Врангель… Они пытались отстоять неправое дело и остались в объективной истории фигурами одиозными, но в стороне от политики они не стояли.

Советское время, казалось бы, разделило полководческие и политические функции в военной сфере, но это объяснялось резким повышением роли последних. А сами военачальники, сформированные Гражданской, а позднее и Великой Отечественной войной, конечно же, были плотью от плоти политической ситуации.

Внешние силы и внутренняя глупость привели в Россию нестабильные времена. Вспомним август 1991 года, октябрь 1993 года! Вспомним полковника Лебедя, генералов Шапошникова, Грачёва, Евневича и их то ли «соратников», то ли «подельников». Так или иначе, но в стороне от политики они тоже не стояли, нарушив присягу и став палачами собственного народа.

При этом пора внятно сказать и вот что…

Любой государственный строй определяет попытку насильственного изменения (свержения) строя как тягчайшее государственное преступление, и это понятно. Самый антинародный, самый бездарный и самый изуверский строй хочет защищать себя всеми средствами, в том числе — и правовыми. Но попытка насильственного сохранения существующего строя (если он не прямо антинароден) не только не может рассматриваться как преступная, но является, собственно, гражданской обязанностью каждого правоспособного члена общества. Для военных же любые их действия по защите существующего конституционного строя в случае угрозы его насильственного свержения тем более являются святой юридической обязанностью — по военной присяге! Исключение составляет лишь зафиксированное в принятой ООН Декларации прав человека такое положение вещей, когда народы восстают против тиранов. Об этом уже говорилось.

Белогвардейские офицеры вели вооружённую борьбу отнюдь не в силу верности присяге, потому что от присяги их освободил сам царь, отрёкшись от престола. Зато советские офицеры и руководство Вооружённых Сил СССР в 1991 году, будучи юридически обязанными всеми средствами защищать гибнущий СССР, стали однозначными пассивными нарушителями присяги, а кое-кто, типа полковника Лебедя или генерала Шапошникова, — и активными её нарушителями.

«Демократические» комментаторы взахлёб пели им дифирамбы и болтали о гражданской-де ответственности и «политическом мужестве» генералов. Но что тогда оказалось несомненным, так это, пожалуй, пикантный прецедент отказа от защиты существующей власти.

Не так ли?

И если политической ответственности требовали от генералов в ситуации, когда даже в атмосфере истерии и провокаций всё кончилось в 1991 году тремя сомнительными жертвами, провезёнными по Новому Арбату, то почему же офицеры и генералы Российской армии должны быть олимпийски безучастными при виде миллионов воистину безвинных жертв режима? Разве у них нет права задуматься — кто в том повинен?

В сказанном нет призыва к насильственным действиям. Но призыв задуматься есть.

Разгром экономики и армии, разврат народа, развал страны… По различным телевизионным каналам то и дело идут сериалы или передачи, в которых Российская армия гнусно выставлена сборищем кретинов… А где-то в архивах Министерства обороны России лежат листки с подписями немалой части даже сегодняшнего офицерского корпуса под той присягой, по которой генералы и офицеры были юридически ответственны перед Союзом Советских Социалистических Республик!

И от этой присяги их никто не освобождал!

Я никого ни к чему не призываю, кроме как к тому, чтобы и военные, и невоенные кое над чем поразмыслили. Задуматься-то в правовом государстве можно?

Больные проблемы России не решаются штыками, в какую сторону их ни поверни! Однако наличие в стране «человека с ружьём» — это факт, и факт, который игнорировать невозможно. В том числе и самим людям «с ружьём».

Также фактом является то, что опасно, безнравственно и преступно не само по себе участие армии в политике. Для народной, взращённой и оснащённой народом, армии такое участие, напротив, совершенно естественно! Опасно и преступно участие «человека с ружьём» в политике грязной, антинародной.

Но можно ли определить политику нынешних «руководителей» России иначе как антинародную, если под их руководством на практически голом месте за двадцать лет возникли и по сей день разгораются кровавые (подумать только!) бои на собственной территории, а страна фактически идёт в кабалу к Западу?

На респектабельных манишках и холёных руках «россиянских» политиканов остаётся всё больше пятен крови, а настоящему военному человеку кровь чужда, потому что он лучше других знает ей цену.

У народной армии начала двадцать первого века должна вырабатываться философия не кровопролития, а надёжной, политически и военно-политически обеспеченной стабильности. Однако во главе формально правовых (становящихся, правда, всё более противоправными) политических институтов самого большого государства мира пока что стоят люди, гарантированно обеспечивающие нестабильность.

Это — тоже горький факт, и никакой демагогией средств массовой информации даже во главе с прожжёнными демагогами этот факт из нашей жизни не выбросить.

Вот почему в конечном счёте честные, преданные политиканами, но преданные Отечеству офицеры и генералы вместо забот о мирном дне подчинённых войск самой жизнью вынуждены будут задумываться…

О чём?

Ну, это им виднее. И не исключено, что уже скорая реальность наших дней будет состоять в том, что Российская армия сможет сыграть важную положительную историческую роль, не пойдя на подавление народных масс сама и не позволив сделать это полицейским силам режима. Проблемы России решаются не водомётами, не танками, а признанием властью реальной ответственности перед народом или сменой этой власти другой властью, готовой к реальной ответственности перед народом.

Даже такая сомнительная историческая фигура, как генерал Деникин, был убеждён в том, что русская армия — плоть от плоти и кость от кости русского народа. Если вспомнить, что советская история развила эту мысль до тезиса «Народ и армия едины», то можно надеяться, что об этом важнейшем моменте задумаются и армия, и сам народ, чьи сыны составляют армию.

В конце-то концов, народ сам выбрал себе жаждущих (жаждущих, жаждущих!) крови вождей. Поэтому он сам же вправе и в состоянии спокойно, без штурмов Кремля и залпов «Авроры» отправить этих «вождей» в политическое небытие вполне конституционным путём.

При этом то или иное участие армии в политическом процессе так или иначе неизбежно. В опубликованном в начале 2011 года газетой «Советская Россия» открытом письме зятю Ельцина Валентину Юмашеву его бывший коллега по «Комсомольской правде» журналист Юрий Гейко пишет:

«…И вы там, наверху, верите, что такая ваша власть устоит?

Верите. Верите, но побаиваитесь.

Это видно по тому, что вы против нас готовите полицию. Что армии пообещали достойную зарплату.

По тому, что в неё, регулярную армию (!), а не только в войска МВД, стали поступать резиновые «демократизаторы» — дубинки и подобная «усмирительная» техника.

Перепугавшись Египтом, власть стала лихорадочно задабривать армию пока обещаниями: «Уже в следующем году лейтенант будет получать 50 тысяч рублей». Власть поняла, что лояльность к ней армии — залог подавления масс».

Что ж, над этими словами тоже не мешает задуматься всем. В том числе и армии, у которой и впрямь, похоже, в перспективе есть лишь два пути: или единение с народом, или, вначале — палачество над ним, а затем — бесславный конец, роспуск и прозябание на скудную пенсию, урезанную с десятков тысяч рублей до классических тридцати сребреников.

Наконец, ещё одно…

Михаил Полторанин в своей книге, имея в виду генерала Рохлина, написал:

«У генерала не было этих мыслей (терроризм и т. п. — С. К.). Он опирался на признанное ООН право любого народа восставать против тиранической системы. Если хунта, узурпировавшая власть, перекрыла все демократические пути к смене режима, у нации (Нации или народа? Тут ведь есть различия. — С. К.) не остаётся иного выбора, кроме как массовыми выступлениями, акциями неповиновения, всеобщими стачками прогнать поработителей».

Это сказал не я, а бывший верный ельцинец Полторанин. Я лишь кое-что уточню… Насчёт признанного ООН права любого народа восставать против тиранической системы сказано верно и уместно — правовую базу для активных действий народа (и армии!) этот тезис действительно обеспечивает. Но это всё звучит красиво в декларациях, а в реальности народ может легко нарваться на провокацию.

Ранее я уже говорил, что революционную ситуацию создают, как правило, не сами «низы», а рвущиеся к власти «верхи», и создают они её в собственных интересах, а не в интересах народа. Это народу (не нации) надо понять крепко — чтобы не поддаваться на провокации. Ведь массовые выступления, акции неповиновения, всеобщие стачки и т. п. сами по себе не возникают. И если их будут организовывать полторанины всех сортов, то проку от этого народу не будет. Прок будет полтораниным.

А народу это надо?

Поэтому народу надо быть бдительным!

Или вот — Геннадий Зюганов… Долгое время он заявлял, что Россия-де исчерпала лимит на революции, а сегодня грозит Кремлю революцией. Это тоже нехороший симптом! Если в России будет создан настоящий политический авангард масс (пока его нет!), а им может быть лишь настоящая (не зюгановская) Коммунистическая партия, то она сумеет организовать политический процесс так, что замена кремлёвского режима новой Советской властью сможет произойти без насилия и легально — без революции.

Конечно, Зюганов, так или иначе, способен лишь болтать о революции, но, повторю ещё раз, в современной ситуации в России нет объективной нужды задумываться о насильственном свержении существующего строя! Режим уже достаточно прогнил, чтобы при определённых условиях быстро рухнуть самостоятельно или быть заменённым конституционным путём.

Иное дело, что режим может предпринять антиконституционные (как в октябре 1993 года) действия по насильственному, против воли народа, сохранению существующего строя.

И вот уж тут ситуацию — в том числе для армии — может определять Декларация ООН. При этом надо знать и помнить, что пункт 4 статьи 15 главы 1 действующей буржуазной Конституции РФ отдаёт принципам и нормам международного права приоритет перед внутренними законами РФ.

Вот о такой — острой — гипотетической ситуации и о своём выборе в ней армии надо бы подумать заранее.

А?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.