Дворовые игры
Дворовые игры
Волею случая я часто бываю во дворе моего детства на улице Казакова. А все потому, что издательство, с которым я сотрудничаю, расположено поблизости — всего в пяти минутах ходьбы от моего бывшего двора. И вот что я заметил: несмотря на то, что на месте моего дома теперь разбита детская площадка, детей здесь практически не бывает (во всяком случае, я их пока не встречал). То ли дети здесь повывелись, то ли они заняты другими делами — например, сидят за компьютерами. А в те благословенные 70-е, когда никакой детской площадки здесь и в помине не было (если не считать за таковую песочницу), детей в нашем дворе было около двух десятков разных возрастов (и это при том, что в соседнем дворе, который располагался за углом соседнего дома, детей было не меньше). И мы постоянно во что-то играли: то в лапту, то в «чижа», то в салочки по дорожкам, то в «казаки-разбойники», то в классики (они были популярны не только среди девчонок), то в войну, то в футбол, то в штандер, то в вышибалы. Одну игру мы даже сами придумали — «фонарики» называлась. Играть в нее надо было вечером, когда на улице уже смеркалось. Суть игры была проста. «Водила» уходил в ближайший подъезд, а игроки разбегались в пределах двора и прятались кто куда. Затем «водила» их искал при помощи фонарика. Помню, однажды меня никак не могли найти, поскольку я залез на дерево и так с ним слился, что никакой луч фонаря не смог меня идентифицировать. Игра обычно заканчивалась, когда на улице становилось совсем темно и родители чуть ли не силой заставляли нас идти спать.
Еще мы играли в пристенок (монета ребром ударяется о стену и должна отлететь от нее как можно дальше, чтобы противник, бросив свою монету, не смог дотянуться до нее пальцами своей руки), в «расшибалочку» (с расстояния в несколько шагов надо попасть монетой в квадрат, где сложена горка из монет), в ножички (перочинный нож кидается на землю с разных частей тела — с колена, бедра, живота, локтя, пальцев на руке, груди и т. д. и должен обязательно воткнуться в землю). Еще в большом почете была чеканка — когда побеждал тот, кто больше прочеканит ногой футбольный мяч (помню, лично у меня получалось более 350 «чеканок»).
Среди летних игр одной из самых популярных была «водяная война». Полагаю, в нее многие из читателей этой книги играли. Для нее требовался всего лишь один предмет — водяной пистолет (пестик) или пластиковая посудина из-под шампуня или другого моющего средства. В крышке делалось отверстие, посудина доверху заполнялась водой и игроки двух команд гонялись друг за другом и «стреляли» струями (чуть позже в продаже появились специальные «обливайки» для таких игр). И опять у нас было свое «ноу-хау». У нас во дворе было несколько гаражей, которые служили нам крепостями. Во время игры одна команда забиралась на гаражи, а другая героически их штурмовала, пытаясь увернуться от водяных струй обороняющихся.
Кстати, зимой в одном из глухих углов у тех же гаражей нами возводилась снежная крепость, которая тоже подвергалась штурму. Только теперь вместо воды использовались уже снежки. И эта игра пользовалась не меньшей популярностью.
Естественно, была у нас во дворе и «тарзанка» — канат, привязанный к самому толстому суку на дереве, а на конце каната была палка (у нас это была ножка от стула). «Тарзанка» появилась в СССР в 1951 году, когда на экранах советских кинотеатров начали демонстрироваться фильмы про Тарзана — человека-обезьяну. Советские «тарзанки» имитировали лианы, на которых Тарзан перемещался по джунглям. Мы могли качаться на «тарзанке» часами, совершая на ней немыслимые воздушные пируэты (для этого надо было сильнее отталкиваться ногами от дерева).
Благодаря кино к советским детям пришла еще одна игра — «в индейцев и ковбойцев». Все началось в 1967 году, когда на экраны СССР вышел первый фильм «индейской серии», снятый на восточногерманской киностудии «ДЕФА» — «Сыновья Большой Медведицы». В главной роли — югославский актер Гойко Митич (кумир чуть ли не всей советской детворы). Затем практически каждый год на советские экраны выходили «ДЕФАвские» фильмы про индейцев с его участием: «Чингачгук — Большой Змей» (в СССР — с 1968-го), «След Сокола» (с 1970-го), «Белые волки» (с 1970-го), «Смертельная ошибка» (с 1971-го), «Оцеола» (с 1973-го), «Текумзе» (с 1973-го), «Апачи» (с 1974-го), «Ульзана» (с 1976-го), «Братья по крови» (с 1977-го), «Северино» (с 1979-го), «Вождь Белое Перо» (с 1984-го).
Учтем также, что попутно с ДЕФАвской серией фильмов про индейцев в наш прокат выпускались и другие подобные ленты: например, западногерманские фильмы про вождя апачей Виннету (его роль исполнял французский актер Пьер Брис): «Верная Рука — друг индейцев» (с 1968-го), «Сокровище Серебряного озера» (с 1974-го), «Виннету — сын Инчу-Чуна» (с 1975-го); франко-румынские про Чингачгука в исполнении еще одного Пьера — Массими: «Приключения на берегах Онтарио» и «Прерия» (оба — с 1972-го).
С 1974 года на советских экранах возобновился показ американских вестернов, который был приостановлен в 1962 году после скандала с «Великолепной семеркой»: блокаду прорвало «Золото Маккенны». Короче, индейская тема с конца 60-х годов конкурировала в дворовых играх с игрой в «неуловимых мстителей», а когда в 1970 году трилогия сошла на нет, «индейская» тема фактически стала доминирующей. Причем индейцы были хорошими, а ковбойцы — плохими.
Мы играли в индейцев с обязательной бутафорией: например, пришивали себе на одежду бахрому, а на головы водружали головные уборы из перьев, которые мы делали из ватмана (перья, естественно, рисовались).
Одно время летом у нас была очень популярна игра в пластилиновых солдатиков. «Заразил» нас ею Саша Тимофеев, который был отменным скульптором — он мастерски умел делать из пластилина не только солдатиков, но и крепости. Суть игры: во двор выносилась крепость с солдатами внутри. Игрокам, вооруженным длинными трубками, надо было выплюнуть из трубки иглу (к ее концу крепился поролон) и попасть в солдатика, защищающего крепость. Причем убитым солдат считался, если игла попадала ему в голову или грудь. Убил всех — победил.
Осенью игр было меньше и вся ребятня ждала зиму, где всегда выпадало много снега: можно было играть в снежки, штурмовать снежные крепости, играть в хоккей и лазить по сугробам (однажды я долазился и загремел в больницу — в Русаковку, что в Сокольниках, где пролежал с привязанной кверху ногой почти месяц). Но однажды осенью мы все-таки нашли себе достойное развлечение.
В один из дней некие обитатели «профессорского» дома решили сменить у себя в квартире паркет. Купив новый, старый они вынесли на нашу помойку. Причем сложили его не в контейнер, а рядом. И мы, обнаружив его, решили: не пропадать же добру. В итоге мы сделали следующее. Вооружившись лопатой, мы вырыли глубокую яму (в человеческий рост!), выдолбили в ней скамейки, а сверху закрыли паркетом (в середине одна секция открывалась и служила нам лазом). И часами просиживали в этом убежище, общаясь на разные темы. Так продолжалось несколько дней. Но потом дворники обнаружили наше убежище и рано утром его ликвидировали: паркет отнесли на помойку, а в саму яму стали кидать опавшую листву.
Из других наших забав вспоминаются следующие. Например, однажды кто-то из жильцов того же «профессорского» дома выкинул на помойку целую упаковку… презервативов. И мы не нашли ничего лучше, как развесить их на ветках вокруг помойки.
Еще мы играли в «шапокляк». Помните, в знаменитом мультике про Крокодила Гену старуха Шапокляк дразнила прохожих пустым кошельком на веревочке. Вот и мы привязывали к пустому кошельку длинную нитку, бросали его на дороге возле «профессорского» дома, а сами прятались за углом. Многие из прохожих, кстати, «клевали». Но догнать нас не пытались.
И снова заглянем в Интернет, где про детские игры в эпоху СССР написано немало. Вот что, к примеру, вспоминает уже знакомая нам Вероника Тризно, детство которой проходило в 70-х годах в Минске:
«Первые шаги навстречу миру взрослых мы делали в песочницах. Помните, как мальчишки возили за собой грузовики на веревочках, разрабатывая оптимальные маршруты к месту доставки? Во время нашего детства термин «логистика» был незнаком даже папам, но приобретенные навыки думать и оптимизировать помогли вчерашним сорванцам стать не просто водителями.
Куличики, которые мы пекли в той же песочнице, уже на следующий год украшались цветами и листьями, не хуже иных сегодняшних ресторанных блюд. Забавно, что вначале мы учились «готовить» и только потом переходили к процессу «дочки-матери».
Не все из нас, кто играл «В доктора», пошли по медицинской части, но все-таки эту игру я отнесу к разряду обучающих, сколько бы сегодня ни иронизировали по поводу этого невинного развлечения в мужских журналах. Равно как и «Магазин» в нашем дворе. Именно здесь мы учились умению правильно выбирать камешек и торговаться за каждый листик. Я утягивала у деда из фотолаборатории во двор его весы и набор гирек, и мы, как заправские золотоискатели, за покупку отмеряли песок унциями. А вот в детстве моего ребенка была уже практически настоящая касса, в которой с веселым позвякиванием открывалось отделение для денег (в суровые 90-е они и настоящие были игрушечными, помните, как мы нарезали голубые и розовые квадратики с циферками перед походом в магазин?).
Такой же важной игрой для нас стало классическое «Тише едешь — дальше будешь». Сколько гаишников выросло на правиле: не увидел — упустил. И, надеюсь, именно тогда будущие автовладельцы постигли главную премудрость: важно вовремя остановиться.
В «Ножики» во дворе играли и мои родители, и я с друзьями. Но для каждого поколения эта игра имела свой сакраментальный смысл. Папа, будучи мальчиком, старался поразить друзей умением воткнуть ножик в мягкую землю с носка и с носа. Мама девочкой с перочинным ножиком доказывала, что может быть ровней в компании соседских сорванцов. В моем дворе важнее красивого броска и глазомера стали холодный расчет и умение оттяпать в очерченном круге кусок земли побольше. И именно мое поколение пережило безболезненно шоковую терапию и даже заработало на приватизации. Мы знали, что важно не просто попасть, а попасть в правильное место…
Когда мы уставили бегать и прыгать, то с удовольствием всей компанией усаживались на лавочку и развлекались, играя в «Съедобное-несъедобное» и «Испорченный телефон». Мы развивали память и пополняли словарный запас.
И самой фантастической игрой была «Море волнуется раз…». Мы специально смотрели дома передачи «В мире животных» и «Клуб кинопутешественников», чтобы запомнить повадки экзотических животных и неизвестных племен, а потом во дворе поразить окружающих интересной позой. Не менее сложной была задача угадать задуманный образ в замершей после морского волнения фигуре…
«Дочки-матери», несмотря на то, что к игре на разные роли активно привлекались мальчишки, в нашем дворе романтического характера никогда не имели. А вот вполне развивающая дизайнерские навыки привычка устраивать «секреты» в корнях деревьев была игрой для влюбленных. Во-первых, потому что одуванчики за темным бутылочным стеклом казались изысканной драгоценностью. Наши мальчишки разделились. Одни охотно помогали подругам составлять гербарии и мужественно искали красивые стеклышки, чтобы не поранились тонкие пальчики понравившейся девочки. Другие выслеживали парочки и разыскивали их секреты с радостным криком «Тили-тили-тесто». Первое чувство учило защищаться… иногда кулаками.
Еще одним популярным совместным развлечением была игра «Колечко-колечко, выйди на крылечко». Вы не представляете, как замирало девчоночье сердечко, когда в сложенные корабликом ладошки опускалось заветное колечко, сплетенное дворовым умельцем из медной проволочки. А ведь надо было сохранять невозмутимый вид до конца игры и умудриться убежать от конкуренток, жаждущих захватить трофей.
С возрастом игры менялись, но неизменным оставалось желание легитимно оказаться рядом с избранником. Касаться его, не вызывая насмешек. Так в наш двор пришли еще две, казалось бы, коллективные игры, но все равно дающие возможность неровно дышащим выразить свою симпатию.
Гендерный, как это теперь модно называть, вопрос в нашем дворе не стоял. В песочнице мы всегда играли вместе и компании по половому признаку у нас не делились. Мы прыгали в скакалки и резинки вместе.
Хотя именно «Резинки» стали причиной классовой ненависти, вдруг вспыхнувшей в нашем дворе. Мы прыгали во дворе и тренировались дома на паркете, забывали о звонке на урок и пропускали обеденные переменки. Если не хватало игроков, резинка обвязывалась вокруг дерева. Мы проходили уровни с первого (на уровне щиколоток) до пятого (на талии). И при мальчишках покоряли шестой (на груди) и мифический седьмой (держали руками на уровне ушей), только если были в спортивных трико. «Пешеходы» и «рельсы», «бантики» и «конверты»: у каждой был свой коронный прыжок. Но резинка во дворе была только одна: 2,5 метра дефицитного товара могла достать только дочь работника торговли, толстая Наташка, которая и прыгать толком-то не умела. Обидно было до слез. Плакала и Наташа. Потом, когда ее перестали брать в игру, потому что во двор переехала Ленка, дочь военного, шебутная девчонка, бывавшая в Германии, ведь ее папа служил в Группе советских войск. И резинку она привезла из Потсдама, круглую и ярко-розового цвета!
Зато мячики были практически у каждого, и поэтому игры с мячом были самыми демократичными и необидными. Главное — только окон не выбивать. И не закладывать хозяина, если уже разбитое стекло сыплется на асфальт и во двор фурией вылетает Галина Петровна с первого этажа. И звенело во дворе веселое слово «штандер», и отмерялись гигантские и лилипутские, верблюжьи и муравьиные шаги до разбежавшихся по площадке игроков.
Хорошо, что машин в Минске тогда практически не было и они не мешали нашему раздолью во дворе (на нашей Казаковке автомобильного движения тоже практически не было, поэтому попасть под машину было сложно. — Ф. Р.). И с веселым визгом мы носились, играя в «Квача» и «Вышибал». И маньяков в городе тогда тоже не было. Или про них не рассказывали. Но забираться в темные подвалы, играя в прятки, нам было не страшно. И работающие мамы не сильно беспокоились за нас.
Потом двор нам стал мал и мы потихоньку начали осваивать прилегающие территории. В ориентировании по району и городу хорошо помогал суперхит «Казаки-разбойники», прообраз современных «схваток» и «дозоров». Эта игра была популярна и у наших родителей, но в их детстве было больше идеологии: красные и белые, наши и немцы — и неизменные споры, кто за хороших, а кто за плохих. Наши казаки были вне политики, а разбойники имели чистую совесть и незапятнанную репутацию. Благодаря именно этой игре лидеры нашего двора Юрка и Сережка до сих пор дружат, им не пришлось соперничать за право быть главным. Оба атамана пользовались непререкаемым авторитетом. Один умел уводить от погони, а другой читал следы, как заправский могиканин. И оба в своем бизнесе до сих пор обращают внимание на самые мелкие детали, ведь никогда не угадаешь, где именно нарисована заветная стрелка и не обманная ли она.
Увы, сегодня в минских дворах не слышны детские голоса, возбужденно перечисляющие всех сидящих на золотом крыльце. Про то, что ели эники и беники, рассказывают в рекламе по телевизору. Наши дети не знают, за каким интересом выезжала из-за леса карета и кто именно в тумане вынимал из кармана ножик. Наши считалки, как и наши игры, остались в Минске 70-х. Новое поколение вначале выбрало тамагочи и плейстейшен, а затем прочно обосновалось в виртуальном пространстве. Стоит ли удивляться тому, что наши дети не любят читать, не умеют фантазировать, вряд ли попадут мячом в кольцо с угла и никогда не прыгнут выше головы? Может быть, мы с ними просто играли в разные игры?..»
Елена: «Играли в 50-е годы в «Барыня прислала 100 рублей!», в «фантики», в «садовника», «салочки», «Как по озеру Байкалу лебедь наш плывет», «Скачет, скачет воробей!», «классики», мяч у стены с разными фигурами, скакалка обязательно. Позже в лапту (все возрасты), качели, «штандер», «кислый круг», «кто дальше плюнет», «ножички», «чеканку» (но тайком) и «фантички» — ударяли ладошкой и выигрывали, если мой фантик накрыл чужой. И, конечно, на фанерках с горки на пятой точке…
Таскали совместно из сундуков от оружия из пайков самое вкусное: откусывали кисель-плитки, вылавливали в сухофруктах урюк, изюм, и мелкую вермишель жевали. Под шкафом в баночках из-под «Монпансье» мочили горох — ели тайком все дети.
Во двор выходили с тремя видами вкусняшек: 1) белый хлеб с маслом и сгущенкой, 2) белый хлеб с маслом, посыпанный сахаром, 3) черный хлеб, натертый постным пахучим маслом и натертым солью. У кого больше. надо было угостить…
Еще мы ловили навозных зеленых мух и «воспитывали» их, держа в спичечном коробке. Привязывали на ниточку и запускали. Делали вертушки из бумаги на палках. Мыльные пузыри из макарон серых…
Почему-то мы любили бросать электрические лампочки, которые соответственно взрывались с жутким звуком. А ведь там гуляли малыши и собаки по мелким осколкам. А как мы любили жевать смолу и вар. А сосать клевер и есть заячью капусту-кислицу?..»
Tiero: «…Переехав из Крыма в Москву, мы играли, как и миллионы детей по всему СССР — в какие-то только что увиденные «фильмы» — в «неуловимых мстителей», в «чингачгука», в «трех мушкетеров». Были и зачатки современного «паркура». На стройках прыгали по бетонным плитам. Быстро и ловко. Не боясь и рискуя. Салочки, или догонялки тоже доставляли массу удовольствия. Невероятно эмоциональная подвижная дворовая игра в жмурки захватывала не одно поколение советских детей. Часто играли в «вышибалы». Это когда одна команда выбивает мячом вторую команду. Излюбленная дворовая игра всех советских детей — «казаки-разбойники», она соединила в себе и прятки, и догонялки. Одна команда прячется, оставляя какие-то ориентиры для противников. Другая команда по этим ориентирам ищет и догоняет первую. Захватывающая, со сценарием, пленением и очень подвижная. Любимая дворовая игра советского времени в пятнашки — азартная и подвижная. Играющие выбирали водящего — пятнашку. Все разбегались по площадке, а пятнашка их ловил. Тот, кого пятнашка коснется рукой, становится пятнашкой. Играющий мог спастись от пятнашки, встав на какой-то предмет. Мальчишки играли в очень опасную игру — катались на крышах лифта — бывали и несчастные случаи. Во дворах девочки рисовали на асфальте «классики» и прыгали, гоняя ногой биточку — железную баночку из под ваксы. «Резиночка» — тоже одна из дворовых игр советских времен, прекрасно развивающих пластику. Брали такие высоты! Иными словами, помимо футбола, чехарды, лапты и прочих фантазий советские дети знали множество дворовых игр, не боялись играть в них на улице и до самого позднего вечера «шлялись» из двора во двор, играя и не опасаясь темноты, быстрых машин и сомнительных людей».
Antonina: «В десятилетнем возрасте вместе с ребятишками дразнили пьяных на улице, до тех пор, пока он за нами не погонится. В одиннадцать лет, я лично не пробовала, но у меня на глазах сверстники, пробовали съесть разбитую лампочку. Как советовали старшие ребята, главное, мелко разжевать стекло. В 14 лет я села ногами наружу на окне пятого этажа, чтобы весь двор видел, какая я смелая. Когда мне было 15, мальчишки во дворе где-то раздобыли бензин для зажигалок. Бензином поливали себе руки и поджигали. Вылитый на руки бензин быстро сгорал, кожа становилась только красной.
Помимо этого, мальчишки любили прыгать по крышам гаражей, перепрыгивая промежутки между ними. Бывали случаи, что ломали и руки, и ноги. А ведь могли спокойно и шею сломать. Помимо этого, часто использовались различные опасные хлопушки, приготовленные из спичечной серы…»
Владян: «А мы взрывали карбид, меряли глубину луж в резиновых сапогах, пускали кораблики по весне, лазили за чужими яблоками (хотя своих девать было некуда), катались на великах черт знает где, ловили ящериц и жуков, бегали в магазин игрушек рассматривать «модельки» чуть-ли не ежедневно, строили шалаши (особенно после трансляции фильма про «Тимура и его команду»), играли в индейцев (Гойки Митичи), «четырех танкистов» и «ставку больше чем жизнь». А кузов разобранной машины — это вообще лунапарк (особенно если с рулем и дверьми). А если это грузовик! А если автобус!!! Горящие спички под потолком, найденная банка с остатками краски — сокровище, рогатка в кармане (самая крутая резинка — от противогаза), самострел, пробка от лампочки с пальцем от резиновой перчатки, игра в футбол до одурения… Хочу обратно…»
Александр: «Мы любили по стройкам побегать, тогда они так не охранялись, был, может, сторож, который вечно спал в сторожке. А еще делали из бумаги, пропитанной селитрой, бомбочки, искали бутылочки из-под одеколона, натолкаешь туда этой бумаги, зажжешь, и надо успеть бросить…
Классная тема была — дымовушки из советских линеек и лекал. Завернутые в фольгу, дымили и летали они хорошо. Из похожего материала сейчас пингпонговые шарики производят.
Пугачи — отдельная тема. На заброшенных стройках или в сараях можно было найти немало бесхозных, на наш взгляд, ключей, пустые концы которых набивались серой, заглушались гвоздем. Стабилизатором было птичье перо. Иногда перьев не было, тогда удобнее был вариант «два болта гайка», который с силой бросался в стену или об асфальт. Таким же способом взрывали пустые или полупустые зажигалки.
Пару раз на Новый год пассатижами счищали с бенгальских огней обмазку и выкладывали валики из этой смеси. Советские бенгальские огни могли похвастаться толстой обмазкой… Горело и дымило эффектно, а в течение еще минуты алела окалина.
Будучи подростками, делали и карбидные бомбы: карбид бросали в пластиковую бутылку с водой, закручивали пробку и быстро бросали (пластиковую брали потому, что она давала чуть больше времени для метателя бомбы, т. к. пластик эластичнее стекла, да и осколков не оставляет). Еще интереснее такая бомба с привязанной горящей тряпкой…»
Светлана: «По стройкам мы не лазали, зато залезали на крышу пятого этажа (я сейчас, как представлю, что мои дети на крыше! Ужас!!!) и смотрели вниз… Мой друг Генка (как-то так сложилось, что девочек во дворе практически не было) притащил откуда-то окурки сигарет и мы за домом (проходные подъезды помните?) пытались покурить (в 6 лет!), а потом, чтобы никто не просек, жевали сосновые иголки и рты были черными-пречерными, потому что в это время крыши заливали смолой, которая варилась прямо на улице в специально привезенных котлах… А еще делали «секретики», находили разноцветные осколки и били их камнем, а потом куда-нибудь в ямку закапывали, накрыв прозрачным стеклом… Резиночки, прятки, скакалки, «классики», лапта, «семь стеклышек», «казаки-разбойники»… Сколько же игр мы придумывали! Родители не могли нас домой «загнать», зато сейчас наших детей из дома не выгнать…»
Никита: «А мы постоянно играли в «12 палочек», в «квадрат», «казаков-разбойников» и много, конечно, еще чего… Были такие приколы (в частном секторе жил): ближе к ночи или ночью уже натягивали нитку капроновую через дорогу и прятались рядом в кустах, когда ехала машина. Когда она подъезжала ближе, при свете фар водителю казалось, что натянут канат через дорогу, и он резко тормозил, потом, естественно, выходил и начинал искать нас или просто возмущаться)))).
С карбидом много различных манипуляций производили. Потом посерьезней были «бомбочки»… с крошкой магния, селитрой, марганцовкой и серебрянкой)))). И как только не боялись?? Помоложе были, у кого-нибудь дома собирались, когда не было родителей, вызывали каких-то барабашек, домовых… пугали друг друга в темной комнате)) Да-а были времена. Сейчас не то уже, конечно, время, нравы… За компом все, бухают или травятся наркотой. Раньше тоже не без этого было, но не в таком количестве и массовости!!!!!»
Многие из перечисленных дворовых развлечений были популярны и в нашем дворе на Казаковке: и карбид, и «два болта гайка», и дымовушки из расчесок. А однажды мы устроили у себя во дворе настоящий салют. Дело в том, что на нижнем стадионе Института физкультуры («физтике») в праздничные дни размещались солдаты-ракетчики, которые запускали в небо официальный салют. Мы об этом знали и однажды, улучив момент, стащили у них из ящика салютный снаряд. Принесли его к себе во двор и подожгли, предварительно отбежав на безопасное расстояние. Это было нечто! Снаряд стал крутится по земле, после чего начал взрываться разноцветными фейерверками. К счастью, проезжая часть была пустынна (дело было вечером), поэтому никто из прохожих не пострадал.
Тогда же произошел еще один случай. Рядом с Разгуляем (в Аптекарском переулке) было стрельбище. Мы повадились ходить на его помойку, где собирали пустые гильзы от мелкокалиберных винтовок (свистели в них). Но в один из таких походов мы нашли в пачке вместе с гильзами пару десятков неиспользованных патронов. Принесли их во двор и не нашли ничего лучше, как принялись бросать их… в костер. На наше счастье, разожжен он был не на поверхности земли, а в большой строительной яме, которая в те дни была на нашем пустыре. Поэтому, когда началась пальба, все пули стали выстреливать в песок. Но эффект получился, как на войне — стрельба не стихала несколько минут!
Вспоминая сегодня подобные случаи, диву даешься — как тогда никто из нас не пострадал? Ведь в нашей дворовой компании не было ни одного ребенка, кто получил бы какое-нибудь серьезное увечье в результате дворовых игр. Например, лично меня на том же стрельбище однажды могла попросту убить шальная пуля. В тот момент, когда я собирал пустые гильзы с земли, в горящем рядом костре сгорали пустые упаковки от пуль. И, видимо, в одной из упаковок осталась пуля, которая выстрелила в моем направлении. Я услышал только хлопок и следом за ним — удар металла о металл. Это в нескольких сантиметрах над моей головой пуля ударилась в металлическую обшивку мусорного контейнера. Чуть бы пониже — и не писать бы мне сегодня этой книги.
В другом случае, когда мы играли возле выселенного дома, кто-то из моих приятелей, найдя на полу кирпич, выбросил его в окно второго этажа на улицу. А там в этот момент был я. В итоге кирпич спланировал прямо мне на голову. К счастью, удар пришелся, что называется, вскользячку. Но кожу с головы содрало прилично, из-за чего крови было много. Когда я прибежал домой, мою маму чуть инфаркт не хватил — все мое лицо и одежда были залиты кровью. Она тут же увела меня на кухню, набрала полный таз теплой воды и долго меня отмывала, кляня на чем свет стоит наши дворовые мальчишеские игры.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.