ГЛАВА 5 ОСНОВЫ ГЕОПОЛИТИКИ

ГЛАВА 5 ОСНОВЫ ГЕОПОЛИТИКИ

Термин «геополитика» впервые появился в 1916 году, в научный оборот его ввел шведский ученый Рудольф Челлен в работе «Государство как форма жизни». В 1901–1916 годах он был профессором истории и политических наук Гётеборгского университета, в 1916–1922 годах — Упсальского университета.

Челлен (1864–1922) наделил государства «инстинктом к самосохранению, тенденцией к росту, стремлением к власти».

Он утверждал, что вся история человечества — это борьба за пространство, и делал вывод, что «великая держава, опираясь на свое военное могущество, выдвигает требования и простирает влияние далеко за пределы своих границ».

У истоков геополитики стоял К. Риттер (1779–1859), профессор, глава Берлинского Географического общества. Риттер разработал систему регионального деления мира в рамках единого глобального пространства. Он разделил Землю на две полусферы — водную (морскую) и сухо- путную (континентальную).

Во второй половине XIX века немецкий исследователь Фридрих Ратцель (1844–1904), основатель политической географии, предпринял попытку связать политику и географию и изучать политику того или иного государства исходя из его географического положения.

Отметим, что ведущий геополитик Германии Ф. Ратцель рассматривал пространство не просто как территорию государства, а как атрибут его силы, пространство само есть политическая сила.

Вплотную к рассматриваемому аспекту примыкает и проблема «закрытых территорий». В СССР четверть века назад было 23,24 % закрытой территории. У США — около 50 %.

В настоящее время в России на правительственном уровне введен статус объектов и территорий с «регламентированным» посещением. (В России, суммарная площадь таких территорий составляет менее 2 % национальной территории, в США — свыше 11 %.)

Еще в 1845 году Джон О’Салливен сформулировал концепцию американского жизненного пространства. Его идеи развил Джосайя Стронг, который считал, что Америка должна стать величайшей из земных империй.

Геополитики конца XIX века Ф.-Д. Тэрнер, Брукс Адамс и адмирал Мэхэн обосновали необходимость экспансии США. После провозглашения доктрины Монро США в 1898 году приступили к захвату чужих территорий.

СПРАВКА

«МОНРО-ДОКТРИНА» — внешнеполитическая концепция, провозглашенная 2 декабря 1823 года в послании президента США Дж. Монро конгрессу. Выдвинула в качестве основополагающего принципа политики США в Западном полушарии идею разделения мира на «американскую» и «европейскую» системы. Предусматривала, что территории в Западном полушарии не должны рассматриваться «в качестве объекта для будущей колонизации любой европейской державой».

«Американские континенты, — заявил Монро, — в настоящее время не могут рассматриваться как объекты для будущей колонизации какой-либо державы».

Монро прямо указывал на то, что любую попытку вмешательства европейских государств в дела стран американского континента «Соединенные Штаты будут отныне рассматривать как враждебный по отношению к ним политический акт».

Доктрина Монро явилась переломным моментом во внешней политике США: сразу же выяснилась агрессивная, захватническая сущность этой доктрины. Провозглашением доктрины Монро США присвоили себе право «охранять» единолично американский континент, то есть, по существу, вмешиваться в дела латиноамериканских государств, превращая эти государства в свои протектораты.

Под флагом доктрины Монро, ставшей идеологическим инструментом экспансии, на протяжении всего XIX века непрерывно происходила экономическая, политическая и военная экспансия США в Новом Свете.

Первый этап развития доктрины Монро — от момента ее провозглашения в 1823 г. до 80-х годов XIX века — совпадает со становлением и обоснованием принципов американского Большого пространства, то есть сферы американской гегемонии в Западном полушарии. Это начало прорыва США в Западное полушарие, сущность которого — экономическое и политическое закабаление стран американского континента.

Второй этап начинается в 80-х годах XIX века и заключается в расширении, консолидации и абсолютизации американской гегемонии. Латиноамериканские государства превращаются в протектораты США, лишенные всякого суверенитета, сохраняющие лишь его внешние, символические, атрибуты. Сенатор Лодж заявляет в статье, опубликованной в марте 1895 года в журнале «Форум», что в будущем от «Рио-Гранде до Ледовитого океана должен существовать единый флаг и одна страна». Апогей этого этапа — война против Испании в 1898 году за захват ее колоний и прибавка президента Рузвельта к доктрине Монро от 1904 года.

Во время этого периода формируются принципы организации американского Большого пространства, а также политические и юридические основы американского неограниченного господства на континенте. Эти принципы выражены в различных прибавках к доктрине Монро — начиная с прибавки Олнея, создания Панамы и кончая прибавками Платта и Теодора Рузвельта.

Это период, о котором близкий друг президента Теодора Рузвельта У. А. Уайт писал, что «когда испанцы сдались на Кубе и позволили нам захватить Пуэрто-Рико и Филиппины, Америка на этом перекрестке свернула на дорогу, ведущую к мировому господству. На земном шаре был посеян американский империализм. Мы были осуждены на новый образ жизни».

Третий этап совпадает с формулированием идеологии универсализма президентом Вильсоном, с Парижской мирной конференцией после окончания Первой мировой войны, закончившейся Версальским мирным договором, с планами превращения Лиги Наций в инструмент англосакского мирового господства.

Третий этап — это начало американского прорыва в Европу и в Азию. По словам Карла Шмидта, о котором речь пойдет дальше, доктрина Монро «покидает землю американского континента, превращаясь из регионального принципа господства в мировую доктрину», в инструмент установления мирового господства. Как Карл Шмидт заметил в своей работе «Grossraum gegen Universalismus» («Большое пространство против универсализма»), когда президент Вудро Вильсон 22 января 1917 года заявил, что доктрина Монро является универсальным принципом для всего мира и человечества, он тем самим провозгласил притязания США на установление мировой гегемонии. Доктрина Монро для всего мира и являлась Новым мировым порядком для Вудро Вильсона. Развитие этой доктрины связано с все увеличивающейся сферой влияния и господства США и их экстратерриториальной юрисдикции — сперва на американском континенте, а затем и за его пределами — в нарушение принципа суверенитета наций, являющегося основным принципом международного права.

Под знаменем этой доктрины Соединенные Штаты предприняли три исторические попытки установить мировую гегемонию. Первую — после окончания Первой мировой войны, вторую — после окончания Второй мировой войны, а третью — в настоящее время, после окончания «холодной войны».

Правда, достичь мирового господства после Первой мировой войны США не удалось. Зато доктрина Монро была включена в устав Лиги Наций как статья 21, что не только подорвало характер этой якобы международной организации, исключая из ее юрисдикции сферу влияния США — колониальную империю, созданную в Западном полушарии, — но и привело к распаду господствовавшего перед тем международного права, Jus Publicum Europaeum. Фактически включение доктрины Монро в устав Лиги Наций явилось первым поражением Европы Соединенными Штатами и началом распада господствующих принципов международного права, исторически сформировавшихся в период между Вестфальским миром в 1648 году и Конгрессом в Вене в 1815 году и действовавших с тех пор.

* * *

В 1900 году в книге «Экономическое господство Америки» историк Брукс Адамс выступил с пропагандой англосаксонского расизма и с призывами превратить Тихий океан во внутреннее американское море. В конце ХIX — начале ХХ века, в период надвигающейся борьбы за пере- дел уже поделенного мира, в США насаждается подлинный культ экспансии и агрессии, соответствующий устремлениям американского империализма.

Группа историков при Университете Джона Гопкинса во главе с Бруксом Адамсом стала обосновывать «исключительность» и «богоизбранность» американской политической системы, провозглашая «право» и «обязанность» США насаждать свою политическую систему во всем мире. С верой в «избранный народ» и в предназначенную ему власть над миром эта группа историков принялась вырабатывать идеологические установки грядущего мирового американского экспансионизма.

В своей лекции «Предопределение судьбы англосаксонской расы» историк Джон Фиске, имевший огромное влияние на Вашингтон, выражал уверенность в близости того дня, когда американская система распространится «от полюса до полюса» и на «обоих полушариях» установится господство США. В своей книге «Политическая наука и сравнительное конституционное право», вышедшей в 1890 году, Джон Барджес писал, что политическая организация государств определяется расовым характером населения. Англосаксы являются самой политической расой, заявил Барджес, а США — самой политической страной в мире. Поэтому перед США стоит задача распространить свою систему на весь мир. Другие страны «следует заставить подчиниться, применив, если потребуется, любые средства». Барджес сформулировал программу империалистической экспансии США, включающую протекторат США над Латинской Америкой, островами Тихого океана и Восточной Азии.

Джеймс Стронг, протестантский миссионер, оформил расовую доктрину политического превосходства англосаксов над другими народами, соединив ее с социал-дарвинизмом.

Выработав теологическую трактовку «предопределенной судьбы» США, которая соединила традицию американского миссионерства с кальвинистской убежденностью в «богоизбранности» Америки, и усматривая в американском империализме «волю провидения», которому так же, как и Богу, невозможно было сопротивляться, Стронг в своей книге «Наша страна: ее возможное будущее», опубликованной в 1885 году, утверждал, что «мир вступил в новую стадию исторического развития — стадию непримиримой расовой борьбы. Англосаксонская раса, обладающая уникальной энергией, развив в себе необходимые для распространения своих политических институтов агрессивные черты, двинется по всей земле.

«Если я правильно предсказываю, эта могущественная раса продвинется в Мексику, Центральную и Южную Америку, на острова в океане, а затем в Африку и дальше». Стронг договорился даже до того, что установление американского мирового господства назвал, как и президент Вильсон двадцать лет спустя, миссией Соединенных Штатов христианизации мира.

Джон Хай рассматривал империалистическую экспансию как знак «космической тенденции». «Никакой человек, никакая партия не в состоянии противопоставиться этой космической тенденции». Известный журналист Чарльз Конант заметил, что «мы не должны забывать, что экспансионизм — есть сущность англосакской расы», отказаться от экспансионизма было бы расовым предательством. Xудзон Максим, брат изобретателя пулемета Хирама Максима, утверждал, что «экспансия является законом природы. Наша нация не будет в состоянии выжить, если она не будет подчиняться этому закону». Законы природы, открытые Дарвином, делают империалистический экспансионизм биологическим императивом США. Государство подобно биологическому организму. В борьбе за выживание биологический организм или побеждает, или погибает. Из-за расового превосходства англосаксов Соединенным Штатам суждено победить.

* * *

В 90-х годах XIX века с многочисленными статьями, воспевающими экспансию США, выступает историк Фредерик Джаксон Тэрнер, признанный вместе с адмиралом Мэхэном и историком Бруксом Адамсом отцом американской геополитики и главным теоретиком американского экспансионизма, чья теория «подвижных границ», воплотившись в политику «открытых дверей», определила внешнюю политику США на протяжении всего 20-го столетия. Тэрнер оказал огромное влияние на ведущих американских политиков-экспансионистов.

Тэрнер считал, что у США нет установленных границ — их границы подвижны. Внешнеполитическая экспансия была для Тэрнера основным условием развития США. Историческая миссия США, «предопределенная судьба» этой страны, — это постоянно расширять свои границы, пока весь мир не будет миром Америки. «Основным фактом исторической жизни США являлась экспансия… Императивы динамики внешней политики — прорытие Панамского канала, соединяющего Атлантический и Тихий океаны, становление «морской мощи» США, распространение американского влияния на окружающие острова и близлежащие страны — свидетельство того, что экспансионизм будет продолжаться».

В письме к Тэрнеру в 1894 году Теодор Рузвельт писал: «Спасибо тебе… Ты прекрасно сформулировал и обобщил множество мыслей и идей, которые были у меня в последнее время». Вудро Вильсон, который всегда подчеркивал, что все его идеи об американском экспансионизме возникли под влиянием бесед с Тэрнером, писал: «Американский континент уже завоеван Соединенными Штатами и служит целям нашей цивилизации. США должны теперь обратить свой взор на новые границы».

Геополитические идеи Тэрнера — ключ к пониманию американской внешней политики на протяжении всего XX века. Тэрнер писал о необходимости воспитать таких людей, которые могли бы объединить всех американцев вокруг империалистических «идеалов» экспансионизма, поклонения сильным личностям и насилия. Быть американским идеалистом означало для Тэрнера верить в богоизбранность американского глобального экспансионизма и содействовать установлению американского мирового господства. Прототипом такого идеалиста он считал ковбоя и пионера-завоевателя Дикого 3апада, у которого «агрессивная бодрость», «топор и винчестер» были символами завоевания. Но если в прошлом агрессивно-бодрый идеалист топором и винчестером завоевывал Дикий 3апад, истребляя всех непокорных, то новый идеалист — тоже агрессивно-бодрый, но уже вооруженный «военной мощью» адмирала Мэхэна, а позднее и идеологией Вильсонского универсализма — уже отправлялся на завоевание всего мира.

* * *

Итак, на рубеже ХIХ—ХХ веков в США сложилась идеология, которая спустя 30 лет появится также и в Германии. Как указывал Джеймс Пратт в своей книге «Экспансионисты 1898 года», вышедшей в 1936 году, многие идеи американского экспансионизма предшествовали идеологии нацистской Германии. Он же усматривал родство концепции «американского века», ныне воплотившейся в Новом Мировом Порядке, с концепцией ты- сячелетнего «Третьего рейха» Гитлера. Официальная пропаганда США уже в то время отличалась крайней демагогией. Войны за захват Филиппинских островов, Гавайских островов, Пуэрто-Рико и Кубы, то есть первые войны за передел мира, изображались пропагандой как «освободительные войны» в «защиту» Филиппин, Кубы и Пуэрто-Рико. Составной частью этой идеологии стала семантическая субверсия (подрыв) английского языка — представление агрессии и захвата как защиты, опеки и т. п. По словам Карла Шмидта, идеология американского экспансионизма начинала превращаться в политическую теологию.

Интересно заметить, что, проповедуя идею создания путем насилия американской империи на всех континентах, историк Адамс уже в 1901 году не только предвосхитил «холодную войну», но и обосновал геополитическую неизбежность грядущего столкновения с Россией. По существу, Брукс Адамс был одним из первых идеологов «холодной войны», которая началась далеко не после окончания Второй мировой войны, а гораздо раньше. Приходя к выводу, что планы установления американского мирового господства, которое по геополитической необходимости включало бы гегемонию и контроль над евразийским континентом, неминуемо приведут к конфликту с Россией, Адамс, выходя из позиций политического социал-дарвинизма, заявил в своей статье «Новая индустриальная революция», что «американцы должны понять, что это будет война не на жизнь, а на смерть — борьба уже не против отдельной нации, но против целого континента. В мире нет места двум центрам богатства и империи. Один организм должен победить и уничтожить другой. Слабый организм должен погибнуть». Брукс Адамс и адмирал Мэхэн сформулировали геополитическую стратегию захвата Америкой Евразии, к чему США стремились на протяжении всего ХХ века. Статья же Брукса Адамса «Новая индустриальная революция» и являлась первым стратегическим документом впоследствии вспыхнувшей «холодной войны».

В своей книге «Американская империя» Брукс Адамс в 1911 году писал о необходимости создания Американской мировой империи и о завоевании Американской империей евразийского геополитического пространства.

Главного врага Американской империи Брукс Адамс видел в континентальной Европе:

«Ускорение движения, которое так концентрирует сильных, уже настолько быстро крушит слабых, что, кажется, подошло уже то время, когда две ВРАЖДЕБНЫЕ СИСТЕМЫ сойдутся в схватке с друг с другом, и начнется борьба за выживание… Нравится нам это или нет, но нам ПРИДЕТСЯ БОРОТЬСЯ за место международного обмена, или, иными словами, за МЕСТО ИМПЕРИИ… Наш соперник (Франция, Германия и Россия) при смерти и обречен… Если мы ему уступим, он нас задушит».

* * *

Одной из важных вех в развитии геополитических идей считается появление в конце XIX века работ американского адмирала А. Мэхэна (1840–1914), среди которых центральное место занимает книга «Влияние морской силы на историю (1660–1783)», опубликованная в 1890 году и имевшая большой успех.

Формула А. Мэхэна: Военный флот + торговый флот + военно-морские базы = МОРСКОЕ МОГУЩЕСТВО.

А. Мэхэн считал, что у США «морская судьба, которая заключается сначала в интеграции всего американского континента, а затем в УСТАНОВЛЕНИИ ПОДАВ- ЛЯЮЩЕГО МИРОВОГО ГОСПОДСТВА».

Для реализации данной программы он выделил следующие направления:

1. Всемерное сотрудничество с Великобританией.

2. Противодействие японской экспансии на Тихом океане.

3. Ограничение морских претензий Германии.

4. Совместные действия с европейцами, направленные против народов Азии.

«Морская сила, — утверждал Мэхэн, — необходима Соединенным Штатам для того, чтобы цивилизовать окружающий мир». Стать ведущей морской силой предопределено национальной судьбой Соединенных Штатов.

Цель теории и доктрины «морской силы» заключалась в том, чтобы обосновать необходимость для США поли- тики усиленных военно-морских вооружений, захвата во- енно-морских баз и колоний, расширения радиуса наступательных действий военно-морских сил США.

В связи с этим Мэхэн проповедовал, что «морская мощь» явится для США инструментом политики, служащей увеличению силы и престижа нации. Особое значение в деле усиления «морской силы» Мэхэн придавал деятельности правительства, главной задачей которого, по мнению Мэхэна, является настойчивая борьба за установление колониального, торгового и военно-морского превосходства своей страны над другими странами мира.

Мэхэн призывал к развертыванию строительства военно-морского флота США, считая, что Соединенным Штатам необходимо иметь наступательный флот. В соответствии со своей «стратегией концентрации военно-морских сил» Мэхэн требовал прорытия Панамского канала, который нужен был американским империалистам главным образом для того, чтобы облегчить использование их военно-морского флота для политического и военного давления на латиноамериканские страны, в то время важнейший объект экспансии США. Кроме того, Мэхэн рьяно проповедовал захват и сооружение «путевых» баз с целью расширения сферы господства американского военного флота и охраны американских колониальных владений и торговых коммуникаций.

Мэхэн писал, что нужды торговли и территориальные приобретения США вызывают необходимость в «путевых» базах типа Гибралтара, Мальты и т. п. В действительности эти базы имели главным образом военно-стратегическое значение, служа опорными пунктами для империалистической политики агрессии. Для создания морских баз Мэхэн еще в середине 90-х годов усиленно рекомендовал аннексировать Гавайские острова, острова Самоа в Тихом океане и ряд территорий в Карибском море.

Mэхэн обосновал также концепцию государств, служащих рычагами нажима, опорными пунктами геополитического закрепления США в новом пространстве. Такие государства США следовало захватить и превратить их в рычаги нажима для дальнейшего завоевания нового геополитического пространства и проведения политики «открытых дверей». Впервые эта концепция была применена в отношении Филиппин, которые должны служить угольной станцией для морской мощи США и пунктом закрепления в Евразии. Имея этот пункт, США были бы в состоянии оказывать геополитический нажим на окружающие страны, расширяя таким образом геополитическое пространство под своим контролем.

Заметим, что США свято хранят базу своей морской мощи. В соответствии с законом 1936 года США не должны попадать в зависимость от иностранных судовладельцев и верфей. Страна должна располагать транспортным флотом из судов, построенных в США, принадлежащих американцам и укомплектованных экипажами из граждан США.

* * *

Существенный вклад в разработку геополитики внес английский профессор географии Оксфордского университета, директор Лондонской экономической школы — Хальфорд Маккиндер (1861–1947). Уже в 1904 году в своей лекции «Географическая ось истории» он выдвинул идею «осевого региона мировой политики». С планетарной точки зрения в центре мира лежит евразийский континент — наиболее благоприятный плацдарм для контроля над всем миром.

Хальфорд Маккиндер обратил внимание на исключительно выгодное положение России в центре Евразии.

В 1919 году в книге «Демократические идеалы и реальность» Маккиндер дал новое название «осевому региону» — ХАРТЛЭНД.

В него он включил Россию, Центральную и Восточную Европу, Монголию и Тибет.

Размышляя над главными угрозами Великобритании, Хальфорд Маккиндер писал, что Германия, Россия или Китай в результате захвата господствующего положения в ХАРТЛЭНДЕ могут обойти с флангов морской мир.

Маккиндер сформулировал три своих знаменитых тезиса:

1. Тот, кто правит Восточной Европой, господствует над ХАРТЛЭНДОМ

2. Тот, кто правит ХАРТЛЭНДОМ, господствует над Мировым островом.

3. Тот, кто правит Мировым островом, господствует над миром.

Единственное спасение от союза России и Германии Маккиндер видел в создании «разделительного яруса».

Маккиндер в 1919 году занимал пост верховного комиссара в оккупированной странами Антанты Украине.

Участвуя в подготовке Версальского договора после завершения Первой мировой войны, он добился того, чтобы в договоре было закреплено появление лимитрофных государств (Польша, Румыния, Чехословакия, Эстония, Латвия, Литва), которые бы РАЗДЕЛИЛИ ГЕРМАНЦЕВ и СЛАВЯН.

Данная идея Хальфорда Маккиндера активно реализуется стратегами атлантического морского блока и в XXI веке.

* * *

Большая заслуга в разработке теории континентальной полусферы принадлежит профессору Мюнхенского университета Карлу Хаусхоферу (1869–1946), бывшему военному атташе Германии в Японии (1908–1910), генерал-майору. Хаусхофер стремился к усилению политической мощи немецкого государства. Главными историческими противниками Германии он считал США и Великобританию.

В 1924 году он создал в Мюнхене институт геополитики, в котором осуществлялась геополитическая подготовка германской политической элиты.

В стратегическом плане Хаусхофер разрабатывал теорию германского господства над Мировым островом. С этой целью им была разработана идея оси Германия — СССР — Япония, для противостояния морскому миру. В таком блоке (Хаусхофер назвал его КОНТИНЕНТАЛЬНЫМ БЛОКОМ) не было ничего случайного — это был единственный и адекватный ответ на стратегию достижения мирового господства морского блока во главе с США. Хотелось бы напомнить читателю о том, что Япония в 30-е годы ХХ века контролировала Китай и всю Юго-Восточную Азию.

Хаусхофер любил цитировать слова американца Гомера ЛИ: «Последний час англосаксонской политики пробьет тогда, когда немцы, русские и японцы объединятся».

К. Хаусхофер пользовался исключительным авторитетом у части германского руководства (М. Бормана, И. фон Риббентропа, Г. Гудериана), выступал против войны с СССР и за союз континентальных держав против морского атлантического блока Англии и США.

Хаусхофера и Гитлера познакомил Р. Гесс, аспирант и преданный ученик профессора по Мюнхенскому университету и один из основателей нацистской партии. Во время Первой мировой войны Р. Гесс был адъютантом генерала К. Хаусхофера. В 1923 году, после неудачного «пивного путча» в Мюнхене, Р. Гесс и А. Гитлер скрывались в Альпах, в загородном доме Хаусхофера, а когда они отбывали наказание в тюрьме, К. Хаусхофер часто навещал их. Во время долгих бесед А. Гитлер и познакомился с геополитическими концепциями.

Именно К. Хаусхофер стоял за таинственной миссией Р. Гесса в Англию в мае 1941 года. Длительное время К. Хаусхофер оказывал большое влияние на Гитлера, об этом достаточно подробно написали Луи Повель и Жаак Бержье в книге «Утро магов». Заключение в 1939 году пакта о ненападении между СССР и Германией было триумфом деятельности К. Хаусхофера.

Но К. Хаусхофер был категорическим противником войны Германии против СССР, поэтому в 1940 году атлантическим силам удалось оттеснить К. Хаусхофера от принятия важнейших внешнеполитических решений и в последний момент подтолкнуть фашистскую Германию к нападению на СССР. Сталин знал о противоречиях среди лидеров рейха и верил в победу сил КОНТИНЕНТАЛЬНОГО БЛОКА.

К. Хаусхофер поддерживал мысли Бисмарка о недопустимости войны с Россией и предсказывал, что германская армия потерпит поражение, «если попытается проглотить обширные земли России». За такую «крамолу» в 1944 году К. Хаусхофер был заключен в концентрационный лагерь ДАХАУ, а его сын Альбрехт казнен в ночь с 22 на 23 апреля 1945 года по обвинению в причастности к июльскому заговору 1944 года против Гитлера.

13 марта 1946 года Хаусхофер вместе с женой Мартой покончил жизнь самоубийством.

Издательство «Мысль» впервые на русском языке опубликовало в 2001 году сборник трудов К. Хаусхофера «О геополитике». Центральной работой данного сборника является работа «Континентальный блок», изданная в 1941 году в Мюнхене. Нам хотелось бы привести некоторые мысли выдающегося германского геополитика.

1. Брукс Адамс указал на то, сколь опасной для растущего англизированного мира должна стать грандиозная трансконтинентальная политика железнодорожного строи- тельства с конечными пунктами в Порт-Артуре и Циндао, посредством которой будет создано обширное германо-русско-восточноазиатское единство — то, против чего были бы бессильны любые, даже объединенные британские и американские блокирующие акции.

2. В России всегда существовало направление, понимавшее пользу и возможности германо-русско-японского сотрудничества.

3. Открываются огромные перспективы, если удастся выстроить этот смелый курс большой евразиатской континентальной политики и довести его до конца, используя все заложенные в нем огромные возможности, побочным процессом которого являлась бы самостоятельность и независимость индийского государства.

4. Мы видим неслыханную перемену в общественном мнении Индии, когда впервые стало известно о заключении между Германией и Россией пакта о ненападении.

5. Более широкопространственное и геополитическое мышление и меньшее увлечение идеологией позволили бы избежать на всем протяжении «оси» Берлин — Москва — Токио с 1901 по 1940 год многих, в сущности, совсем ненужных жертв и трений.

* * *

Анализируя историю XX века, можно заметить страшную закономерность. Дважды, в 1914 и 1941 годах, немцы и русские начинали войну на взаимное истребление, а в выигрыше оказывались другие, прежде всего американцы и англичане.

Как здесь не вспомнить знаменитое высказывание будущего американского президента Г. Трумэна в 1941 году: «Если мы увидим, что побеждают немцы, то будем помогать русским, если же будут побеждать русские, то следует помогать немцам. Пусть они убивают друг друга как можно больше».

Журнал «Геополитический вестник» (1998, № 3) опубликовал интереснейшую статью В. Э. Молоднякова «Рихард Зорге — воин Евразии», имеющую отношение к затронутой нами теме.

Знаменитый разведчик был представителем крупнейшего немецкого геополитика К. Хаусхофера в Японии и его журнала «Цайтришрифт фюр геополитик». Хаусхофер свободно владел японским языком и постоянно следил за событиями в этой стране. Вполне естественно, что в качестве своего представителя он хотел видеть профессионала, аналитика и единомышленника. Он не случайно остановил свой выбор на Зорге, увидев в нем наиболее подходящую фигуру.

А сам Зорге опубликовал в его журнале восемь больших аналитических статей (в одиннадцати номерах за 1935–1939 гг., включая юбилейный номер, посвященный семидесятилетию Хаусхофера).

Излагая основные постулаты геополитики, один из учеников К. Хаусхофера — О. Шофер писал: «Политическая география является наукой о пространстве. Поэтому политическая география направлена на прошлое, тогда как геополитика направлена на настоящее. Политическая география раскрывает картину того, как пространство воздействует на государство… В отличие от этого, геополитика изучает вопрос о том, как государство преодолевает условия и законы пространства и вынуждает его служить намечаемым целям».

Другой ученик — К. Шмидт подчеркивал, что целью геополитики является «применение науки и поиск направлений политического курса» и что она лежит в основе «подготовки к политическим акциям».

Исайя Боуман, главный геополитик американского президента Рузвельта, определял цель внешней политики США как расширение американского жизненного пространства в ответ на расширение жизненного пространства Германии. Таким образом, цели у США и Германии были одинаковыми.

* * *

Во время Второй мировой войны американские политологи приступили к разработке новой американской глобальной внешнеполитической стратегии. Ими был сделан вывод о том, что главной выигравшей стороной в ходе Второй мировой войны являются США, так как потери геополитических противников США (СССР и Германии) колоссальны. А благодаря войне американская экономика вышла из многолетнего экономического кризиса. Поэтому необходимо было закрепить политический и экономический успех, достигнутый в ходе войны. В качестве отправной точки для американских теоретиков служил тезис об особой роли США в мире.

Профессор по международным отношениям Йельского университета Н. Спайкмен (1892–1943) разделил мир на три сферы: ХАРТЛЭНД, РИМЛЭНД (Западная и Центральная Европа, Турция, Иран, Саудовская Аравия, Ирак, Пакистан, Индия, страны Дальнего Востока, Ки- тай), африканский и австралийский континенты.

Н. Спайкмен сформулировал свои геополитические тезисы:

1. Тот, кто контролирует РИМЛЭНД, господствует над Евразией.

2. Тот, кто господствует над Евразией, контролирует судьбы мира.

Н. Спайкмен ввел понятие «Срединного океана» (Атлантический океан).

Он выделяет 10 критериев геополитического могущества государства: поверхность территории; природа границ; объем населения; наличие или отсутствие полезных ископаемых; экономическое и технологическое развитие; финансовая мощь; этническая однородность; уровень социальной интеграции; политическая стабильность; национальный дух.

Британский геополитик Питер Дж. Тэйлор в своей книге «БРИТАНИЯ И ХОЛОДНАЯ ВОЙНА. 1945-й КАК ГЕОПОЛИТИЧЕСКИЙ ПЕРЕХОД», написанной в 1990 году, вводит концепцию ГЕОПОЛИТИЧЕСКОГО МИРОВОГО РЕЖИМА, который означает геополитический режим гегемонии со стороны какой-либо исторической державы — гегемона в международной мировой системе.

Он отмечает, что нацистская Германия и Соединенные Штаты имели одинаковые планы мирового господства и обе страны оказались вовлечены в борьбу за роль мирового гегемона как наследника британского порядка:

«Мы можем рассматривать обе мировые войны как сражения за британское наследие между Германией и США».

В результате Второй мировой войны прежде правившую Британскую империю сменила новая экономическая Американская империя. План Маршалла начал эру американского военного, политического и экономического господства над Европой.

Збигнев Бжезинский в своей книге «Великая шахматная доска (господство Америки и его геостратегические императивы)» определил геополитическую стратегию США после Второй мировой войны:

1. Поражение Германии было завершено главным образом двумя внеевропейскими победителями — Соединенными Штатами и Советским Союзом, ставшими преемниками не завершенного в Европе спора за мировое господство. Следующие 50 лет ознаменовались преобладанием двухполюсной американо-советской борьбы за мировое господство. В некоторых аспектах соперничество между Соединенными Штатами и Советским Союзом представляло собой осуществление излюбленных теорий геополитиков: оно противопоставляло ведущую в мире военно-морскую державу, имевшую господство как над Атлантическим океаном, так и над Тихим, крупнейшей в мире сухопутной державе, занимавшей большую часть евразийских земель (причем китайско-советский блок охватывал пространство, отчетливо напоминавшее масштабы Монгольской империи). Геополитический расклад не мог быть яснее: Северная Америка против Евразии в споре за весь мир. Победитель добивался бы подлинного господства на земном шаре. Как только победа была бы окончательно достигнута, никто не смог бы помешать этому.

2. Советское вторжение в Афганистан ускорило обоюдоострую ответную реакцию Америки: прямую помощь со стороны США национальному движению сопротивления в Афганистане в целях срыва планов Советской Армии и широкомасштабное наращивание американского военного присутствия в районе Персидского залива в качестве сдерживающего средства, упреждающего любое дальнейшее продвижение на юг советской политической или военной силы. Соединенные Штаты занялись обороной района Персидского залива в равной степени с обеспечением своих интересов безопасности в Западной и Восточной Евразии.

3. Ближайшая задача заключается в том, чтобы удостовериться, что ни одно государство или группа государств не обладают потенциалом, необходимым для того, чтобы изгнать Соединенные Штаты из Евразии или даже в значительной степени снизить их решающую роль в качестве мирового арбитра.

* * *

ВЫВОДЫ

1. Постепенно геополитика разделилась на два основных направления — континентальное (разрабатывали немецкие ученые) и морское (разрабатывали англо-американские ученые).

2. Эволюция геополитики показывает необходимость стратегического союза Германии и России. Немецкой политической элите нужно помнить о том, что именно союз с Россией (XVII–XIX вв.) позволил Германии последовательно справиться со шведской, турецкой и французской военными угрозами, а затем и создать единую Германию.

3. История геополитики свидетельствует и о необходимости создания мощного Евразийского континентльного блока.