ПУНКТ “Г”: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ КОШКИ, КОРЕНЬ МАНДРАГОРЫ И ТВОРЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ТРАДИЦИЙ

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

ПУНКТ “Г”: ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ КОШКИ, КОРЕНЬ МАНДРАГОРЫ И ТВОРЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ ТРАДИЦИЙ

С тезисом про английскую традицию, допускающую более свободное обращение с темными силами, можно согласиться. Наша Тамара только поцеловалась с Демоном – и сразу дух вон. А у них благочестивая дева родила от сатаны – и хоть бы хны (простите за нечаянную рифму). Сынок вырос и стал волшебником Мерлином – “белым”, “хорошим” магом.

И представления о добре и зле у англичан специфические. Кто еще из европейцев истребил почти все туземное население двух континентов – Северной Америки и Австралии? Не говоря уж о том, что Англия – родина футбола, в котором мячом первоначально служила... отрубленная человеческая голова. Представляете, какой спортивный азарт охватывал игроков и болельщиков? Какой чисто английский юмор пронизывал это зрелище? Вот и Ролинг показала себя истинной англичанкой, она эти традиции творчески развивает. У нее призраки играют не чужими головами, а своими. И не в футбол, а в хоккей и в поло.

Так что все основания утверждать, что книга была написана с целью воспевания демонических чар, все-таки существуют. Вряд ли на ровном месте представители самых разных церквей в самых разных странах, в том числе и в Англии, резко протестуют против книг Ролинг. Например, генеральный секретарь Союза педагогов и университетских профессоров Англии Питер Смит заявил, что “премьера фильма о Гарри Поттере приведет к появлению нового поколения, открывшего для себя мир магии”. “Энтертейнер”, одна из самых больших компаний детских товаров и игрушек, запретила появление на своих прилавках продукции с изображением Гарри Поттера, сказав, что ее беспокоит то неконтролируемое состояние, в которое приходят дети. В главном офисе “Союза американских библиотек за свободу мысли” в 1999-2000 гг. было зарегистрировано 1118 письменных протестов против “Гарри Поттера”. И это менее четверти от общего числа протестов, в которых содержатся требования изъять из школ и библиотек книги Ролинг за их “оккультно-сатанинский” характер!

А Кэрил Матришиана, пережившая в свое время увлечение оккультизмом, сняла документальный видеофильм “Гарри Поттер – колдовство в новой упаковке, показывающий зло как норму”. “Через книги про Поттера, – говорит Матришиана, – дети даже дошкольного возраста приучаются к человеческим жертвоприношениям. Им показывают, как высасывают кровь из мертвых животных, как духи овладевают человеком”. Говорит она и о других сатанинских ритуалах, например, о сцене на кладбище в четвертой книге. В котел с колдовским варевом служитель Волана де Морта Вормтейл опускает сверток, в котором находится змееподобное существо – так сказать, бренные останки главного злодея. Затем в котел магическим способом переносят кости отца этого злодея. Затем Вормтейл отрубает себе правую руку <до чего ж милая, добрая детская книжка! – авт. > и тоже бросает ее в котел. И, наконец, Вормтейл добывает кровь присутствующего при этом действе Гарри и пополняет ею содержимое котла. В результате Волан де Морт оживает.

Матришиана свидетельствует о множестве буквальных совпадений колдовских ритуалов “Поттера” с ритуалами сатанинской секты Викка, официально зарегестрированной в США.

Даже сама писательница не отрицает оккультного характера своих книг. В радиоинтервью, которое она дала 20 октября 1999 г. на National Public Radio, Ролинг рассказала о проведенном ею специальном исследовании магических обрядов и язычества. По ее собственному признанию, она это сделала для того, чтобы колдовство в “Поттере” выглядело более реалистичным. Не сказочным, как уверяют нас эксперты, а реалистичным! Примерно треть обрядов, описанных в ее книгах, с гордостью заявила Ролинг, основано на настоящих оккультных действах.

Эти сведения мы почерпнули из статьи гречанки Елены Андрулаки, с которой так азартно полемизирует диакон Андрей Кураев в статье “Кто боится Гарри Поттера?” (“Радонеж № 4 (122) 2002 г.). Или вжившись в роль адвоката, он настолько увлекся, что не заметил, как сама его подзащитная призналась в содеянном?

Впрочем, о. Андрей умудрился не заметить и некоторых других, столь же очевидных вещей. Елена Андрулаки написала, что во второй книге (как раз той, которую читали и мы) изображено жертвоприношение кошки. Кураев подверг это утверждение разгромной критике. Дескать, и в помине нет никакого жертвоприношения, просто кошка случайно увидела отражение глаз василиска и оцепенела. И вообще, она была не убита, а лишь парализована. Последнее с позиций формальной логики верно. Действительно, впоследствии выясняется, что парализация кошки была не смертельной.

А теперь заглянем в книгу:

“– ... рвать... терзать... убить... – явственно услыхал он <Гарри – авт.>.

Это был тот самый голос – холодный, страшный...

– Слышите? – спросил Гарри.

Рон с Гермионой замерли, не сводя с него глаз.

– убивать... время убивать...

Голос начал слабеть. Гарри был уверен, что он удаляется, движется вверх. <...>

– Ш-ш-ш! – напряг слух Гарри. Сверху, скорее всего с третьего этажа до него донесся голос!

– Я ЧУЮ КРОВЬ!.. (В книге выделено крупным шрифтом – авт.) Я чую кровь...

У Гарри сжалось сердце.

– Оно собирается кого-то убить! – крикнул он и <...> опять бросился вверх.

На третьем этаже Гарри опять помчался по коридору... На стене между двух окон огромными буквами были начертаны слова, блестящие в свете факелов:

“ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!” (Тоже выделено крупным шрифтом – авт.)

– А это что такое?.. что это висит под надписью? – спросил Рон дрогнувшим голосом.

... висевший под зловещими словами предмет, казавшийся издали мрачной тенью,<...> была кошка школьного завхоза... Окоченевшая кошка была подвешена за хвост на скобу для факела. Выпученные глаза были широко раскрыты.

– Трепещите, враги наследника! – громко крикнул кто-то. – Сначала кошка – следующими будут те, в чьих жилах течет нечистая кровь!”

Скажите, как в этой сцене можно было увидеть “лишь случайность”? За хвост на скобу для факела, чтобы поэффектней выглядело, кошка себя подвесила сама? А надпись возникла на стене тоже случайно? И кровожадный голос, звучащий именно на третьем этаже, где потом была обнаружена кошка, тоже случайно грозил убийством?

Тут уж и формальная логика хромает. Тем более, в конце книги прямо говорится, что василиска НАТРАВИЛИ на кошку, т.е. расправа была умышленной. Что же касается спора насчет убийства или парализации, то неудобно как-то напоминать взрослому, образованному человеку о чрезвычайной важности первого впечатления, о восприятии целостного образа. В психологии XX в. это принято называть “гештальтом”. И сколько угодно потом можно доказывать, что окоченение и остекленелые глаза бывают не только у трупов, что окоченеть можно от холода, а глаза кажутся стеклянными во время диабетического коллапса...

Вообще в искусстве для детей должно быть как можно меньше ужасов, особенно снабженных физиологическими подробностями. Вспомните мнимую смерть Белоснежки или Спящей Красавицы, вспомните отрубленную голову богатыря, которую приставляли к туловищу и орошали живой водой. Где описание выпученных глаз и вывалившегося языка? Никакой патологоанатомии.

А если вернуться к жертвоприношениям, то кошкой завхоза госпожой Норрис дело не ограничивается. В “Темной комнате” есть и другая линия, причем в данном случае жертвоприношение совершают “хорошие” колдуны. Мы имеем в виду приготовление оживляющего настоя из мандрагоры – растения, “волшебный” корень которого традиционен в колдовских ритуалах.

Уже само по себе описание этого “растения” обескураживает. Вместо корня у молодой мандрагоры “крошечный, испачканный землей, безобразный младенец”. И хотя листья у него растут прямо из макушки, а кожа бледно-зеленая и вся испещрена разноцветными точками, ведет он себя как человек. Не желая расставаться с насиженным местом, этот младенец кричит, брыкается, корчится, молотит острыми кулачками, скрежещет зубами. Потом, вступив в переходный возраст, мандрагоры становятся нервными и замкнутыми. А достигнув половой зрелости, закатывают шумные вечеринки и лазают друг к другу в горшки. Тут-то они, как учит профессор школы магов, и готовы к использованию – их следует убить и употребить в зелье. А как еще понимать слова: “Вот юношеские прыщи сойдут, и мы снова их пересадим. А после этого нарежем и приготовим настойку”?! “Их” – это в данном случае корни-человечки.

Да, Ролинг честно потрудилась на ниве оккультизма. Корень мандрагоры – это не просто оккультизм, а крутой оккультизм. По преданию, мандрагора вырастает на том месте, где пролилось семя повешенного (отсюда, вероятно, и образ корней-младенцев).

Вы скажете, что дети этого наверняка не знают. Но, во-первых, заинтересовавшись благодаря “Гарри Поттеру” магией, они легко могут продолжить оккультное образование – учебная литература подобного рода нынче не дефицитна. А во-вторых, даже без этих знаний картина, нарисованная Ролинг, чудовищна по своей жестокости: человечков-мандрагор приносят в жертву ради благополучия других, более достойных, существ.

Как же удается писательнице отключить у читателей сострадание? – Да старым, как мир, способом: внушая, что попискивающие и шныряющие по горшкам корни – это недочеловеки, к тому же очень противные и опасные. Например, младенец мандрагоры называется “безобразным”, он “истошно орет”. Так внушается отвращение. (Кстати, это на удивление созвучно эпитетам, которыми любила награждать малышей основательница “планирования семьи” Маргарет Зангер, тоже знавшая толк в оккультизме. А жертвоприношение младенцев в медицинских целях сейчас с успехом осуществляют в России последователи неистовой Маргарет, занимающиеся фетальной терапией – изготовлением и применением лекарственных снадобий из абортированных младенцев – и не стесняющиеся заявлять во всеуслышание, что это очень благородно, когда один нерожденный ребенок спасает десять живущих. Источник подобного “гуманизма” все тот же – зловонное болото Нью-Эйдж, фашистской “религии Нового Века”).

А вот так внушается страх: плач мандрагоры, оказывается, смертельно опасен для тех, кто его слышит. Поттеру и компании приходится даже специальные наушники надевать – какое уж тут сочувствие...

Вернемся к началу “пункта”. Да, очень может быть, что в генетической памяти юных англичан заложена унаследованная от древних кельтов привычка более свободно обращаться с темными силами. И поэтому первоклассница школы магов Джинни, которая в состоянии одержимости душит петухов, воспринимается ими как юмористический персонаж. И дом, где обитает упырь, действительно кажется им, как и Гарри Поттеру, “самым лучшим домом на свете”. А помело с названием “Нимбус 2000” и имя колдуна “Златопуст” (спародированное “Златоуст”) они вовсе не расценивают как кощунство. (Хотя реакция английской общественности заставляет в этом усомниться.)

Но наши дети живут в стране с иными культурными традициями и хранят в своей генетической памяти иные стереотипы. И если даже у английских детей под влиянием “Гарри Поттера” возникают фобии, нарушения сна, неконтролируемое поведение и прочие патологии, то у нас тем более есть основания волноваться.

ДОБАВЛЕНИЕ К ПУНКТУ: ОККУЛЬТНЫЕ КОРНИ СОВРЕМЕННОЙ АНТИСКАЗКИ

И не надо сравнивать “Гарри Поттера” с “Илиадой” и мифами разных народов, как пытаются сделать иные эксперты. Там совсем другая мера условности, и подается все происходящее как дела давно минувших дней. Да и античные герои – отнюдь не дети, отождествить себя с ними гораздо труднее, чем с учениками школы магов “Хогвартс”, где все до боли привычно: классы, парты, любимые и нелюбимые учителя, домашние задания, экзамены, каникулы. Только вместо географии – зельеварение, а вместо унылого задачника по физике и хрестоматии по литературе – учебники с захватывающими названиями: “Встречи с вампирами”, “Духи на дорогах”, “Каникулы с каргой”. Или “Увеселение с упырями”.

“Если б и для меня на самом деле существовала такая школа!” – написала в Интернете пятнадцатилетняя (а не шестилетняя!) девочка. Интернет переполнен подобными детскими высказываниями. Причем когда читаешь их, нередко бросается в глаза соскальзывание с пригорка мечты в трясину галлюцинаторной реальности. Кто-то видит средь бела дня, идя по городским улицам, озеро и замок, призрачные фигуры. А кому-то любящая крестная вдруг ни с того ни с сего начинает казаться замаскированной ведьмой...

И опять-таки неудобно напоминать экспертам, сравнивающим книги про Гарри Поттера с языческой мифологией, что означает воскрешение язычества через 2000 лет после прихода на землю Христа. И на чью мельницу льет воду Ролинг, облекая древнее язычество в современные одежды. Ведь на самом деле “Поттер” не только знакомит детей с огромным множеством оккультно-сатанинских атрибутов и ритуалов. (Практически все процитированное нами в данной работе несет на себе эту нагрузку, а процитирована лишь малая часть, кое-что из одной книги, таких книг уже четыре, и автор собирается выпустить еще три.) Очевидно, что Ролинг вводит читателей в область оккультных понятий, оккультной философии, оккультной системы ценностей.

“Понятие “оккультизм”, – сказано в очень содержательном докладе Ольги Елисеевой “Оккультные идеи в “Гарри Поттере”,– происходит от латинского “ocultus” – тайный, темный, сокровенный. Это общее название учений, признающих существование скрытых сил в человеке и природе, недоступных для всех людей, но доступных для избранных, прошедших через особое посвящение и специальную психическую тренировку. Сам ритуал посвящения связан с психическими потрясениями, переживанием смерти и нового рождения. Его цель – достижение нового видения мира, которое открывает доступ к тайным знаниям и позволяет контролировать скрытые силы природы. <...> Оккультизм разработал специфические представления о магии, о науке, о человеческих расах, о конце мира, о странствиях души и жизни после смерти... Оккультизм... претендует на роль т.н. универсальной религии, которая впитала бы все общее, что есть в разных религиозных системах, примирила бы религию с наукой и философией и способствовала бы объединению, а не разделению человечества. Благодаря широкой и открытой пропаганде оккультные знания превратились из тайных наук для избранных в общеизвестную и общедоступную информацию для всех. Этой информации более чем достаточно в “Гарри Поттере” (конец цитаты).

Мы не будем перегружать текст подробным разбором оккультных смыслов, заложенных в “милой детской книжке”. Не будем рассуждать о медиумах, в которых вселяются злые духи, о специфически оккультном делении магов на “белых” и “черных”, о сатанинском смысле молнии на лбу Гарри и о том, что означает в эзотерике змея, выползающая из древней статуи. Желающие могут продолжить изыскания сами. Мы же, доверяя святоотеческим предостережениям и помня о русской традиции не подходить к миру темных сил слишком близко, скажем лишь о специфически оккультном расизме, которым проникнута книга Ролинг, и об оккультных представлениях о добре и зле, которые она на волне поднятого (беспрецедентной рекламой) интереса с легкостью доносит до детей.

Об отношении магов к людям как к низшим существам мы уже писали. Теперь настало время задать вопрос “почему”. Почему даже добрый Гарри Поттер, желая показать, насколько ужасно семейство злых волшебников, мучающих эльфа Добби, бросает характерную фразу: “Да маглы – ангелы по сравнению с вашей семьей!”? Не какие-то конкретные, “плохие” маглы, а люди вообще, как вид.

А ведь к маглам относилась и мать Гарри, спасшая его ценой собственной жизни. Но и о ней Гарри отзывается как-то для положительного героя странно: “Моя вульгарная мать-магла отвела от меня мою смерть”. Даже если это неуклюжий перевод английского слова “vulgar”, то и при подстановке более мягких синонимов (“простая”, “простонародная”, “обыкновенная”) реплика продолжает настораживать. Так говорит лишь человек, ощущающий свое неоспоримое превосходство. Но в чем превосходство мальчишки-сопляка над матерью, тем более покойной? – Только во владении магией. Это самый главный критерий.

И критерий чисто оккультный: владеешь магией – включаешься в разряд хозяев жизни, не владеешь – низшая раса. Правда, оккультный мир “Гарри Поттера” достаточно демократичен: маглы могут стать магами. Но для этого нужно хорошо учиться, грызть гранит магической науки, как делает “грязнокровка” Гермиона.

Если же маглы смеют дурно относиться к магии, они без промедления записываются в категорию “плохих”. Взгляд богоборчески-оккультный, ибо все авраамические религии (христианство, мусульманство, иудаизм) безоговорочно считают магию злом и не делят колдунов на плохих и хороших.

Взглянем под этим углом зрения на ненавистное для Гарри семейство его близких родствеников Дурслей. Автор не жалеет черной краски для описания дяди Вернона, тети Петуньи и их сына Дадли. Уже их внешний вид вызывает отвращение. Дядя без признаков шеи, в усах у него застревает яичница, у тети лошадиное лицо, Дадли смахивает на поросенка. Он такой жирный, что бока у него свисают с табуретки. Их поведение главный герой (а вслед за ним и читатель) воспринимает как поведение злобных идиотов. Особенно Гарри возмущает то, что они стыдятся его колдовских занятий. Даже имели наглость отобрать у него волшебную палочку и метлу! Им наплевать, что он не выполнит домашнего задания на лето! Монстры, натуральные монстры...

Но если вдуматься, что уж такого монструозного в отношении этих людей к своему племяннику? Они взяли крошечного сироту в семью и воспитывали десять с лишним лет, зная, между прочим, что отец его был колдун (а значит, и у мальчика можно было подозревать дурную наследственность). Да, они плохо относятся к колдовству, они против обучения Гарри в школе магов. Но представители традиционной культуры и должны относиться к колдовству резко отрицательно. А эти люди еще и лично убедились в смертельной опасности магии, ведь от злых чар погибла сестра дяди Вернона, мать Гарри. Да и сам наделенный колдовскими способностями племянник доставляет им одни неприятности.

Ролинг старается изобразить Гарри современной Золушкой (эта неуклюжая аналогия просматривается очень четко). Но Золушка не колдовала, не устраивала в кухне мачехи погром и не срывала родным прием важных гостей. А Гарри, делая (другой вопрос, вольно или невольно) гадости семейству Дурслей, не испытывает ничего похожего на раскаяние. Ну, а о благодарности к ним, его приемным родителям, и речи нет.

Но разве, исходя из обычных человеческих понятий о добре и зле, да еще в детской книжке, которая, повторяем, всегда, хотим мы этого или не хотим, играет воспитательную роль, мог такой мальчик стать положительным героем?

Или зайдем с другой стороны: могла ли автор, руководствуясь нормальными представлениями о человеческой нравственности, позволить главному герою такое отношение к вырастившим его людям? То есть позволить себе наградить их таким количеством отталкивающих черт? – Нет, конечно, но в том-то и дело, что Ролинг руководствуется совсем иными принципами, исходя из которых людям, посягнувшим на самое святое в мире – магию – нет пощады. По хорошему, они и жить-то недостойны.

Такова подоплека оккультного расизма. И пускай в книгах Ролинг прямо не говорится, как у Блаватской, о шестой расе избранных и ее будущем главенстве на земле, все это один и тот же оккультный замес, адаптированный и обильно подслащенный, чтобы скормить детям. Торговцы наркотиками тоже навострились выпускать свою отраву в виде леденцов для приучения малолеток.

“Добро и зло <в книгах Ролинг – авт.> вообще пребывают в единстве, – говорит уже процитированная нами выше О. Елисеева, – они как бы разные стороны одного и того же существа. И пребывают в равновесии. Эта идея дана через образ учителя Люпина в третьей книге. Добрый Люпин лучше всех своих предшественников учит детей, как защищаться от темных сил. Но он же каждое полнолуние становится волком-оборотнем, т.е. превращается в ту самую темную силу, от которой учил защищаться. Идея равновесия добра и зла в одном существе относится к самому архаичному пласту оккультных представлений”.

Особенно нагло оккультная мистика добра и зла предъявлена в образе главного героя. Разве бывает в детских сказках, чтобы самый гнусный персонаж передал самому лучшему герою часть свой черной “энергии”? Так сказать, подселился в его душу, заряжая ее демонизмом? Представьте себе, что после сражения со Змеем Горынычем и победы над ним добрый молодец при столкновении с очередными злыднями выдувал бы изо рта зловещие языки пламени. То есть, добро побеждало бы зло силой, унаследованной от ранее побежденного зла. Для традиционной религиозной системы координат это дичь. А для оккультизма – норма.

Из такого глобального искажения вытекают и более частные. Мы уже не раз упоминали о дурных поступках Гарри и прочих добрых волшебников. И речь не идет о милых детских шалостях, которые позволяли себе Малыш и Карлсон или Дениска и его друзья из “Денискиных рассказов”. Герои Ролинг часто врут, воруют, проявляют жестокость к людям и животным, глумятся, презирают физический труд, систематически нарушают школьные установления, руководствуясь принципом “цель оправдывает средства”.

Нам возразят, что дурные поступки совершают не только герои Ролинг. Например, Буратино продал букварь, купленный папой Карло на последние деньги, и вместо школы побежал в кукольный театр. Уайльдовский Звездный мальчик жестоко обошелся со своей матерью. Но для авторов нормальных детских сказок дурной поступок героя – это повод лишний раз укрепить в детях представления о добре и зле, показать, что безнравственность никогда не остается безнаказанной. Естественно, в хороших произведениях писатели не опускались до плоского морализаторства, но никогда не попустительствовали нарушению своими любимыми персонажами моральных запретов.

Гарри и его друзья внеморальны. Белой кости, шестой расе человеческие законы не писаны, они – сверх, они – над этими законами. И взрослым следует приготовиться к тому, что заразившись воспеваемыми в “Поттере” беззаконием и вседозволенностью, их дети будут совершать ненормативные поступки. При этом искренне считая безобразие новой нормой. Тот, кто в это не верит, с апломбом опровергая установочно-воспитательную роль детской литературы, вероятно, никогда не имел дело с живыми детьми.