БОЛЬШОЙ ГОД ОДИНОКОЙ ПЛАНЕТЫ

БОЛЬШОЙ ГОД ОДИНОКОЙ ПЛАНЕТЫ

Брайан ОЛДИСС. «ЗИМА ГЕЛИКОНИИ». ACT — «Ермак».

В истории НФ немало случаев, когда вроде бы отошедший от дел известный автор неожиданно и триумфально возвращается в фантастику, словно пережив некий процесс творческого возрождения и обновления. Так в свое время произошло с Айзеком Азимовым, Артуром Кларком, Робертом Силвербергом… И все же наиболее ярким примером кажется судьба Брайана Олдисса. Один из вождей «Новой волны» шестидесятых годов, в семидесятые Олдисс явно «сдал». И, несмотря на выход в свет в 1976 году стилистически превосходного романа «Маласийский гобелен», никто уже не ждал от этого фантаста особенных свершений. И вот в 1983-м «одним ударом» Олдисс вернул себе положение лидера британской НФ, выпустив первую часть своего самого масштабного, амбициозного и, несомненно, самого успешного фантастического произведения — трилогии о планете Геликония.

В этом научно-фантастическом цикле Олдисс описал мир, подвергающийся воздействию двойной звезды, что приводит к возникновению двух «кругов времени» — Малого Года, с быстрой сменой сезонов и зависящего от звезды Беталикс, и Большого, на который влияет более крупное светило — Фреир. Когда Беталикс и планета Геликония приближаются к Фреиру, начинается иссушающее Большое Лето, и тогда, затмевая небо, горят леса и просыпаются давно уснувшие вулканы. Когда же Геликония удаляется от Фреира, приходит пора жутковатой Большой Зимы. А под двумя солнцами на поверхности Геликонии обитают, соответственно, и две разумные расы — люди и рогатые фагоры, больше всего походящие на Минотавров.

Последний роман трилогии о Геликонии Олдисс писал долго и тяжело. Если первые книги трилогии разделяет один год, то заключительный том вышел в свет в 1985 году — спустя два года после «Лета Геликонии». В отличие от предшествующего произведения, на первый план в «Зиме Геликонии» вновь выходят идеи жесткой детерминированности всего происходящего на планете. Весной обитатели Геликонии были вынуждены переболеть «костяной лихорадкой», дабы приспособиться к условиям надвигающегося Лета. Теперь же человечество переживает припадки мучительной «жирной смерти», адаптирующей организм людей к условиям приближающейся Зимы. Самое ужасное, что жители Геликонии не имеют возможности вырваться из вечного колеса Большого Года, потому что биологически люди из-за обитающего в их крови вируса «гелико» тесно связаны с фагорами и обречены на то, чтобы переживать обе эпидемии смертоносных болезней. К тому же Зима неизбежно приводит к краху человеческой цивилизации, достигшей уровня XVII–XVIII веков земной истории. Жестокий мороз и снежные бураны щадят лишь жалкие анклавы человечества у берегов морей, где уцелевшие трепещут перед угрозой со стороны возрождающейся цивилизации фагоров.

Также в последнем томе трилогии Олдисс в большей степени рассказывает не столько о Геликонии, сколько о событиях, происходящих на Земле и на космической станции Аверн, откуда земляне вели наблюдение за жизнью на планете двух солнц.

В «Зиме Геликонии» английский фантаст выступил сторонником теории Д.Лавлока, согласно которой наша планета представляет собой живой и разумный организм — Гайю. Люди — недостаточно мудрые дети Гайи — едва не прикончили свою мать в ходе скоротечной ядерной схватки в 4901-м году. Однако впоследствии они «исправились», и хоть весьма своеобразным способом, но все же сумели достичь гармонии с планетой. Впрочем, утопичность нарисованной автором картинки земной жизни, где, кажется, реализовались самые невероятные надежды и устремления «левого» движения 60-х годов XX века, заставляют заподозрить, что сам Олдисс в подобную перспективу не верит, хотя и не видит альтернативы (кроме всеобщего уничтожения) слиянию людей с природой и подчинению их воле Гайи. Скепсис же британского фантаста в отношении возможностей технологической цивилизации простирается настолько далеко, что на страницах романа писатель уничтожает всех обитателей космической станции Аверн, описав их моральную деградацию и социальный хаос, погубивший мини-общество станции.

В одной из последних сцен «Зимы Геликонии» Олдисс фактически заявляет, что возникновение разумной жизни на Земле и на Геликонии является случайностью. В итоге пессимизм, столь характерный для творчества английского прозаика, торжествует — и линейная история земной цивилизации, и циклическая история Геликонии привели к почти одинаковому тупику. Они оказались долгой дорогой без смысла, не имеющей никакого значения для Вселенной.

Глеб ЕЛИСЕЕВ