«Голливудский финал»
«Голливудский финал»
ЭЛВИ: Я не хочу жить в городе, единственное культурное достояние которого — разрешенный правый поворот на красный свет.
Из фильма «Энни Холл»
Это картина о нью-йоркском режиссере-невротике. Еще одно свидетельство моей ограниченности.
Вуди Аллен. Из пресс-материалов картины «Голливудский финал»
Как возникла идея фильма о слепом кинорежиссере?
Теперь уже не вспомнить.
Вероятно, источником вдохновения могли послужить новейшие голливудские фильмы?
Как раз наоборот: голливудская продукция последних лет — полнейшая бессмыслица, лишенная какого бы то ни было вдохновения.
Ваша необычайно энергичная игра в первой части задает всей картине очень быстрый и действенный темп, что то и дело подчеркивается внезапными переменами в душевном состоянии вашего героя. Видите ли вы какую-нибудь связь между вашей игрой в этом фильме и комическими номерами, с которых начиналась ваша карьера?
Трудно сказать. Я играл, как того требовал сценарий, каждый раз выбирая наиболее логичный вариант.
Случалось ли хоть раз, что на съемках, когда разыгрывались все эти бурные сцены, кто-нибудь из ваших партнеров (скажем, Tea Леони в сцене, которая разыгрывается в кафе «Карлейль») терял контроль над ситуацией и начинал хохотать?
Ни разу.
Конфликт рационального и иррационального — одна из основных тем многих ваших картин. Многие режиссеры склонны строить свои шутки на иррациональном поведении своих героев, тогда как вы, похоже, предпочитаете присматриваться к рациональному поведению, которое порой оказывается до ужаса абсурдным…
Мой кинематограф укоренен в реализме. Даже когда я пытаюсь снять что-нибудь сюрреалистическое, я не склонен полностью порывать с реальностью.
Диалоги в этой картине настолько энергичны, что их воздействие можно сравнить с картинкой, которую дает ручная камера. В этом смысле я ожидал, что лишенные диалога сцены будут сняты в более подвижной манере, чтобы сохранить общий настрой картины. Но мои ожидания не оправдались: большинство сцен дано долгими, очень ровными планами. Это как-то связано с тем, что вы работали с новым оператором, еще не до конца освоившим ваш киноязык?
В комедиях — а «Голливудский финал» по форме классическая комедия, которую мог снять Чаплин или Китон, — важнее всего простота. Обилие приемов для комедии губительно.
Сцены с китайским оператором и его переводчиком были порождены опытом вашей работы с Чжао Фэем?
Да. Нам приходилось работать с переводчиком, и мы нередко попадали в забавные ситуации.
Герой Джорджа Хэмилтона произносит слово auteur с нескрываемым презрением, но Вэла Уоксмана и его фильм спасает в конце концов признание французских кинокритиков. Следует ли воспринимать этот сюжетный ход как вашу запоздалую благодарность европейским критикам и зрителям за тот теплый прием, который они всегда оказывали вашим картинам?
Нет. Я всего лишь пытался показать голливудских администраторов такими, какими я их знаю по собственному опыту. В том числе их отличает презрительное отношение к европейской культуре кинематографа.
В каком-то смысле Джордж Хэмилтон воплощает в себе квинтэссенцию Голливуда: типичный киногерой, женский поклонник. Вы пригласили его в картину именно из-за этих его качеств?
Да. Кроме того, он хороший актер, довольно смешной и очень изобретательный.
Трит Уильяме — еще один неожиданный выбор. Что заставило вас остановиться именно на этом актере?
У него подходящая внешность, и он всегда мне нравился как актер.
Tea Леони, мне кажется, могла бы стать идеальной героиней Хичкока благодаря сочетанию самоуверенности с внешностью вкрадчивой блондинки.
Мне не придумать режиссера, которому она могла бы не понравиться. У нее сразу все актерские данные.
Начиная с «Разбирая Гарри» вы снимаете только легкие фарсовые комедии. Собираетесь ли вы когда-нибудь вернуться к драмам или другим серьезным формам? Хочется ли вам этого?
Несколько комедий подряд — это просто совпадение. Сейчас я уже сошел с этой тропинки.
В две тысячи первом году вы сняли короткий фильм «Звуки любимого города», премьера которого состоялась на телевидении. Что подтолкнуло вас к созданию этой картины?
Это был благотворительный пятиминутный фильм для сбора средств жертвам одиннадцатого сентября.
Почему вы решили появиться на церемонии вручения наград Национальной академии в две тысячи втором году?
Только чтобы помочь Нью-Йорку. Они чествовали нью-йоркские фильмы, и мне захотелось поучаствовать — ради города.
А в мае две тысячи второго вы поехали на Каннский фестиваль, который открывался вашей картиной «Голливудский финал».
Да, я хотел отблагодарить французов за их поддержку и симпатию к моей работе в течение многих лет.
Сейчас ваша жизнь кажется более открытой. Вы больше путешествуете. Вы вроде бы стали более доступны для людей, которые хотят обсудить ваши фильмы. Я знаю, что вы обычно не комментируете свою частную жизнь, но все-таки спрошу: насколько эта открытость связана с Сун-И и вашими детьми?
Только в том, что касается путешествий. Сун-И любит путешествовать, а мне нравится доставлять ей это удовольствие.