4 

4 

Певец топора, главный пахан России, был хитрым партийцем полуазиатского происхождения: Ньютона, Гегеля, Юма, Канта и Маха он не мог не заметить. А вот Лобачевского, Ри–мана, Васильева и Эйнштейна, а также других ученых, чьи теоретические изыскания наводили на угрюмые мысли о врожденном атеросклерозе основных постулатов марксизма–энгелизма, он случайным образом просмотрел. Слишком уж «не заслуживающими внимания» вождя мирового пролетариата были их аргументы.

Уважаемый читатель, позвольте мне задать еще один болезненный, некорректный вопрос: почему это А. Эйнштейн не воспользовался философией «живого, творческого учения», (то бишь карлизмом–володизмом) для выводов специальной и общей коммунистической теории абсолютности, а предпочел ей сухое(?) древо логического позитивизма XX века, релятивизм и создал теорию относительности?

Некоторые исследователи заикаются о том, что марксизм де установил недостающую связь между пространством и временем, чем предвосхитил создание теории относительности. Для этой цели используются выражения типа «Карл Маркс еще на заре… прозорливо заметил…» Так и хочется сказать сказать этим философам–карлопатам: успокойтесь! ничего существенного и принципиально нового в отношении пространства и времени ни марксизм, ни карло–марксизм не выявили. «Связь между пространством и временем была установлена в момент своего рождения классической физикой». Эту связь она назвала очень просто и ёмко — скорость (отношение длины, характеризующей пространство, ко времени.) (По Чудинову).

А у корифеев «самого передового учения» существовало только классическое, сдерживаемое евклидово–ньютоновской уздой представление о пространстве и времени, и никаких существенных поправок, несмотря на достижения естественных и прикладных наук того времени, отвергающих эту устаревшую парадигму, коммтроица не внесла. Марксизм–ульянизм как всегда и в этом случае приходил к логической абракадабре и тарабарщине, считая что материя, движение, пространство и время — категории абсолютные и вместе с тем связанные между собой.

Помните, у поэта:

Белеет чернота прозрачного тумана…

Подобное взаимопроникновение противоположностей мы обнаруживаем и у карлистов, быть может, недооценивая их редкостный талант сочетать несочетаемое. Ведь понятие «абсолютный» означает безусловный, не от чего не зависящий, следовательно, категории материя, движение, пространство, время — взаимонезависящие, но в то же время взаимосвязанные взаимонезависящей взаимосвязью. Чувствуете силу карлистской логики? Не чувствуете? Будете чувствовать, если вам померещится, будто вас погружают в канализационную реку революционной теории, то обратите, пожалуйста, внимание на лысого интеллигентного мужика с топором и лучистой улыбкой Ильича, стоящего рядом с вами и наблюдающего за погружением. Это товарищ Ульянофф, он же Тулин, он же Карпов, он же ВИЛ, коий явился в философию с экспроприированным у Раскольникова топором, чтобы срубить живое древо логического позитивизма, на котором плодоносила зеленая ветка теории относительности, привитая А. Эйнштейном; наверное, рубщик догадывался, «куда растет эмпириокритицизм».

Но ленинский талант убеждать не ограничивался только топорными методами. Для революции необходимо было обучить плюралистически всеядную интеллигенцию новому мышлению ульянистического толка, не до конца убивая ее отдельных представителей, осознавших необходимость своего искреннего служения армии мясокрасных мокриц.

В 1922 году такую задачу стал решать журнал «Под знаменем карлизма (простите, марксизма)». В 1—2 номере этого журнала появилась статья физика А. К. Тимирязева, на которую ссылался ВИЛ. «Статья А. К. Тимирязева носила реферативный характер. Это был небольшой обзор теории относительности А. Эйнштейна и ее философских оценок со стороны буржуазной интеллигенции. В нем А. К. Тимирязев справедливо подметил стремление некоторых зарубежных ученых и философов сделать из теории относительности идеалистические выводы. ВИЛ поддержал эту попытку естествоиспытателя выступить в марксистском философском журнале, призванном вести непримиримую борьбу против идеалистических поползновений на науку.» (Вологирова, стр. 77—78.) Однако о теории относительности в контексте марксистской философии Ульянов и не заикнулся.

«Новая физика свихнулась в идеализм главным образом именно потому, что физики не знали диалектики». (Ленин, Псс, т. 18, стр. 267— 277.) Очевидно имеется в виду незнание ульянистической и карлической диалектики, которое физикам отнюдь не мешало, а скорее наоборот.

Логично поставить и обратный вопрос: знали ли диалектики марксопатического толка новую физику, неевклидову геометрию, вообще неклассические теоретические системы?

Ульянов любил всех и вся подвергать критике. В частности он подверг критике известного химика В. Оствальда, который заявил, что ни материя, ни дух не могут быть приняты за первичное. Им является энергия, которая ни материальна, ни духовна. Материя и сознание возникают из «гносеологически нейтральной энергии». Он подверг критике видного французского математика и физика А. Пуанкаре, который писал:

«Откуда происходят первоначальные принципы геометрии? Предписываются ли они логикой? (имеется в виду классическая логика — прим. автора) Лобачевский, создав неевклидовы геометрии, показал, что нет... Перед нами руины старых принципов физики, всеобщий разгром принципов... Правда, все указанные исключения из принципов относятся к величинам бесконечно малым... Период сомнения налицо. И ВИЛ отмечает, что Пуанкаре делает из этого периода сомнений идеалистические выводы: «... Не природа дает (или навязывает) нам понятия пространства и времени, а мы даем их природе»; «все, что не есть мысль, есть чистейшее ничто».

«Позитивистский тезис «материя исчезла» означает, что мысль осталась. В действительности материя, т.е. объективная реальность, существующая независимо от познающего субъекта, не может исчезнуть, «исчез тот предел, до которого мы знали материю до сих пор.» (ВИЛ, Псс, т. 18, стр. 275.)

Для кого этот предел действительно исчез — стали сомневаться в верности классических материалистических догм. Ульянов этот предел преодолеть не смог, поэтому он продолжал следовать в своих рассуждениях устаревшим представлениям о пространстве и времени.

На самом деле исследователям было в чем сомневаться. Согласно точки зрения общей теории относительности причинно связанные события располагаются на временеподобных линиях соответствующих неевклидову пространству. В части случаев эти линии замыкаются, в результате чего причины и следствия меняются местами, в микромире, на субатомном уровне понятия раньше и позже теряют свой смысл. Сингулярное состояние материи (т. е. сверхплотное) тоже вряд ли совместимо с банальным течение времени из прошлого в будущее. Бессмысленным при условии замкнутого течения времени оказывается и основной вопрос философии, точнее, его марксистская постановка. Что первично: материя или сознание? Ежели система отсчета связана с линией Демокрита, то первична материя, ежели с линией Платона, то первично сознание. А других линий в философии не существует, но не потому что их нет, а из-за того, что «воинствующий материалист» Ульянов-Ленин наложил на них вето, будучи приверженцем двузначной аристотелевой логики. Линия Демокрита у него, видите ли, не может пересекаться с линией Платона, ведь через точку зрения Демокрита можно провести только одну кроваво-красную, прямую линию партии рабского класса, параллельную идеалистически–бескровной линии Платона.

Уважаемый читатель, не создается ли у Вас впечатления, что критикуя воззрения позитивистов, товарищ ВИЛ, страдающий куриной слепотой классического карло–марксизма, не заметил в ванне дискуссий ребенка неклассических теоретических систем и выплеснул его вместе с водой?

Доказательства? Пожалуйста, сколько угодно, сколько хотите.