Глава 10. Армия и флот

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Глава 10.

Армия и флот

Минут за 40 до начала парада на Красную площадь начали стягивать войска. Они маршировали дружно и немного торопливо, БУДТО БОЯЛИСЬ, ЧТО МОГУТ НАЧАТЬ БЕЗ НИХ.

На церемонию официальной встречи во дворце великого герцога Анри и герцогини Марии Терезы маршем через весь город прошла вся армия Люксембурга, то есть сотен пять солдат. В авангарде шагала самая боевая ее часть — сводный оркестр, который сеял панику среди мирных граждан Люксембурга своей громкой музыкой.

* * *

— 18 августа мы отработаем свои учения и продолжим их с нашими друзьями, — закончил доклад президенту Путину командующий Северным флотом Михаил Абрамов.

Произнося слово «друзья» и имея в виду все те же иностранные корабли, он рассчитывал, наверное, что именно такие формулировки придутся по сердцу главнокомандующему. А вообще-то он, кажется, уже не знал, что сказать.

— Это не друзья, — оборвал его министр обороны Сергей Иванов.

Михаил Абрамов вопросительно, с мольбой во взгляде, глядел на него. Мольба заключалась в том, чтобы его уже перестали наконец мучить и сказали бы, кого и как надо теперь называть.

— Это партнеры, — пояснил министр обороны.

— А друзья-то кто у нас? — читался во взгляде главнокомандующего следующий вопрос.

— Друзья у нас — армия и флот, — с удовлетворением закончил господин Иванов.

* * *

— Герцог Йоркский, между прочим, военный моряк, — рассказал собеседникам Владимир Путин. — 20 лет служил на королевском флоте. Пока ездили в Эдинбург, подробно рассказал мне о своей службе.

— Я не должен был этого делать! — испуг герцога был неподдельным.

— Тем не менее сделал это. Было интересно, — закончил президент.

Герцог, кажется, понимал, что дело пахнет военным трибуналом.

* * *

Когда мы уезжали из аэропорта Эр-Рияда, я обратил внимание на двух солдат саудовской армии. Они истово молились, стоя на коленях. Губы их шептали что-то страстное. Потом они встали и, поглядев в сторону курящих корреспонденток кремлевского пула в сбившихся с голов черных платках, взяли в руки автоматы и решительно пошли в их сторону.

Не знаю, почему они, в конце концов, раздумали.

* * *

На открытие российской военной базы Кант в Бишкеке пригласили киргизскую общественность. В одном из ангаров стоял старенький самолет. Пожилой киргиз, подойдя к нему, рассказал товарищу:

— Видишь? МиГ-21!

— Почему так думаешь?

— А какой же еще?

— Согласен, — после некоторого раздумья заявил второй киргиз.

* * *

Господин Иванов рассказал про очередные учения на территории Индии.

— Воздушные десантники будут прыгать на неизвестную местность в незнакомых условиях, — доложил министр обороны.

В глазах его были тревога и восхищение.

* * *

— Зачем вашей армии столько оружия? — спросил я начальника генштаба алжирской армии генерала Ахмеда Гаида Салаха.

— Армия хочет воевать, — сказал генерал. — Вы согласны?

С этим можно было бы поспорить. Я и поспорил. Но сначала генерал рассказал, что два года учился в Советском Союзе.

— На кого? — поинтересовался я.

— На солдата, — ответил он.

— Не любая армия хочет воевать, — сказал я. — Любая армия должна быть готова воевать.

Он уловил разницу.

— Нет, — сказал он. — Наша армия хочет воевать. Мы должны победить. Нас так учили. У вас.

* * *

Я спросил министра обороны Сергея Иванова, верно ли, что на вооружении подлетающего к Оленегорску Ту-160 стоят модифицированные ракеты Х-555, которые способны удивить мир. На это туманно намекали конструкторы еще на аэродроме в Чкаловском. Министр подтвердил эту информацию.

— Теоретически эти экспериментальные ракеты после испытаний можно использовать для борьбы с терроризмом, — пояснил он.

— А практически? — спросил я.

— А практически — тем более! — обрадовался он.

* * *

Принимая рапорт у командующего Балтийским флотом Владимира Валуева, Владимир Путин, выслушав его, вдруг хмуро спросил:

— Так это вы стреляли по нашему кораблю?

Командующий растерялся. Он ни за что не хотел признаваться, что это он стрелял. Но и скрывать правду было страшно. В итоге фраза, которую он произнес, дорогого стоила:

— Относительно да!

— Поздравляю. Хорошо стреляли, — хмуро пожал ему руку Владимир Путин.

* * *

Верховный главнокомандующий вооруженными силами Российской Федерации Владимир Путин принял парад индийской военной техники в честь Дня независимости Индии. Сам господин Путин не проявлял на параде особого оживления. Парад как-то не воодушевлял его, чего нельзя было сказать про министра обороны России Сергея Иванова. Он-то знал, что почти вся военная техника на этом параде российского производства.

Мимо проплывали сделанные из папье-маше муляжи индийских кораблей, индийские боксеры и судьи из того же материала, модели российских самолетов на проволоке, огромный глобус — по-моему, Индии…

Не были муляжом, впрочем, индийские крылатые ракеты «Брамос». За ними двигалась, очевидно, группа поддержки — бойцы на верблюдах, щедро украшенных с головы до пят разноцветными гирляндами, гремевшими так, что я уже был уверен: то, чего не сделают крылатые ракеты, доделает своей психической атакой на противника полк боевых верблюдов.

* * *

Полковник милиции и человек в штатском, представившийся командиром спецназовцев, минут десять о чем-то очень тихо разговаривали на повышенных тонах.

* * *

На одном из тренажеров фитнес-центра базы американских миротворцев в Тузле я увидел немолодого человека. Он не производил впечатления морского пехотинца. Я подошел к нему и спросил, что он тут делает. Человек этот оказался капитаном Колби, капелланом. Я заинтересовался.

— В чем заключается ваша миссия? — спросил я его.

— О, у меня очень много работы, — ответил он. — Ко мне подходят 7–8 человек в день и спрашивают, зачем мы здесь.

— И что вы им отвечаете?

— Я рассказываю им, что с нашим появлением на этой земле все меняется к лучшему. Я рассказываю, что здесь строятся дома, сажаются деревья…

— А если они не удовлетворены вашим ответом? Было такое?

— Да, было, — помедлив, ответил он. — Тогда я направляю их к психиатру.

* * *

Министр обороны Сергей Иванов с удовлетворением отметил, что в течение года практически не увеличивалась закупочная цена на топливо для нужд армии и флота.

Владимир Путин поднял голову и сказал:

— Присвойте Кудрину очередное воинское звание.

Он произнес это без тени улыбки, и Сергей Иванов замешкался, оценивая смысл сказанного. Возможно, он думал о том, до какого звания был в последний раз повышен министр финансов и за какие заслуги.

Не дождавшись хотя бы намека на улыбку от президента, он продолжил:

— Надо отметить, правда, что на 10 процентов возросла цена на флотский мазут.

— Тогда подождите присваивать, — резко сказал господин Путин.

* * *

Моряки так долго и бурно набирали в легкие воздуха, чтобы поприветствовать президента России, что я испугался, как бы пару человек из строя не разорвало на его глазах.

* * *

Президент Путин осматривает новую казарму одного из полков 201-й дивизии, расквартированной в Таджикистане. В комнате отдыха два солдата показательно играют в нарды. Путин чрезвычайно оживляется.

— А ну-ка, подвинься, — внезапно говорит одному.

Играют они довольно долго. Солдат сидит весь пунцовый. Но, похоже, не от смущения, а от страшного напряжения. Он думает. Он не хочет проиграть. Он хочет выиграть.

Ситуация на доске очень сложная.

— Попал солдат, — шепчет один из генералов. — Поймали тебя! Сдавайся!

Да, там какая-то сложная комбинация. Но солдат не сдается. Он настоящий боец. Министр обороны, стоящий рядом, подбадривает солдата. Но что толку от поддержки министра обороны, если солдат играет с верховным главнокомандующим?

* * *

Игра продолжается. Путина ждут пять лидеров ЕврАзЭС, главы пяти стран, но он сам вдруг перестал куда-нибудь спешить и играет в нарды с солдатом.

Тут второй солдат, которого Путин попросил подвинуться, начинает подсказывать первому. Зря он это делает — положение на доске становится хуже. Но по-человечески понятно: парень тоже хочет войти в историю дивизии.

У одного из генералов сдают нервы, и он напоминает президенту, что там все ждут.

— Сдавайся, — еще раз говорит один генерал солдату.

Эти слова звучат как приказ.

— Я же не проиграл, — страдальчески улыбается солдат.

Умрет, а не сдастся.

* * *

— Я, наверное, человек счастливый, — честно признался модельер Валентин Юдашкин.

И правда, человек, получивший заказ на разработку формы для российской армии и рассказывающий, как он несчастен, выглядел бы в этой ситуации просто нелепо.

* * *

Новая военная форма российской армии сильно отличается от той, которая была принята к производству в 1994 году: совершенно по-другому выглядит военно-полевая форма, много новых элементов в генеральской…

— Сорочки с фиксацией воротника… — говорил министр обороны Анатолий Сердюков. — Обшлага со стоечкой…

Мне казалось, я где-то это уже слышал. Ах да: «А вы знаете, что в двубортном сейчас никто не воюет?!. В городе построить на центральной площади гвардию… рукав вшивной, лацканы короткие… талия на десять сантиметров выше, чем в мирное время…»

* * *

— Это наша гордость, наш цвет наших вооруженных сил! Посмотрите на них! — начальник Генерального штаба Анатолий Квашнин с удовольствием обвел рукой зал Центрального дома российской армии. — Каждый в большинстве из них не просто профессионал, а профессионал в деле, которым трудится. Труд этих трудяг несоизмерим с обычным трудом простых людей.

* * *

Последний инструктаж подчиненным давал командир подводной лодки «Гепард» капитан первого ранга Дмитрий Косолапов.

— Стойте перед президентом не дыша! Если кто дыхнет на него… Ладно, идите на корабль.

* * *

— Могу побожиться, но лучше дам слово генерала. Приедет какое-нибудь «Мальборо» и купит вас. Вот так! — предостерегал работников табачной фабрики кандидат в губернаторы, отставной генерал Альберт Макашов.

Но что-то никто даже не побледнел.

* * *

Президент России принимал участие в учениях Балтийского флота вместе с президентом Польши Александром Квасьневским. Президенты наблюдали за учениями с борта ракетного крейсера «Маршал Устинов». Группировка, которую возглавлял «Устинов» (Северный флот), должна была выдержать ракетную и торпедную атаку группировки, которой руководил командующий Балтийским флотом Владимир Валуев.

Раздалась команда:

— Атаковать подводную лодку!

Но, увы, она атаковала нас раньше.

— Стрелять будет «Адмирал Левченко»! — сказал Владимиру Путину министр обороны Сергей Иванов.

— А если промажут? — спросил президент.

В это время Владимир Путин по предложению адмирала Куроедова вглядывался в мрачную глубину балтийских вод, рассчитывая увидеть там торпеду.

— Если с «Левченко» промажут, на нас торпеда пойдет, — заключил Сергей Иванов.

— Так они с «Петра»-то (атомный ракетный крейсер «Петр Великий». — А.К.) долбанут по ней? — озабоченно спросил президент.

— Долбанут, — успокоил его главком.

— А если и они промажут?

— Ничего страшного. Торпеде установлена такая глубина хода, чтобы она не попала в корабль. Ого, да «Петр» поражен!

Владимир Куроедов был по крайней мере заинтересован этим фактом. Он сбегал в рубку и что-то уточнил.

— Да, так точно. Молодцы подводники! Дело в том, что это наша лучшая подводная лодка! — бодро обратился он к Александру Квасьневскому. — Практически бесшумная…

— Саш, а Саш! — обратился к польскому президенту и Владимир Путин. — Пора валить отсюда!

— Да ну что вы, — расстроился адмирал. — Все нормально! Вы знаете, какая на «Петре» система защиты?

— А что же она не сработала?

— А мы ее не включили, — разъяснил адмирал Куроедов.

* * *

Я спросил Юрия Балуевского, какую явку армия обеспечила на прошлых выборах. Господин Балуевский запросил помощи у коллеги генерала, и тот напомнил, что явка была максимальной.

— А максимальная — это сколько?

— А максимальная — это 98 процентов! — с вызовом ответил генерал.

— А еще два процента где же были в это время? — уточнил я.

Генерал, по-моему, впервые крепко задумался об этом.

* * *

Военные ходили по полигону с неприлично счастливыми лицами. Кому, как говорится, война… Это был их день. Журналистов некоторое время не пускали даже в биотуалеты в непосредственной близости от командного пункта. Солдаты, охранявшие их от вероятного противника, то есть от нас, объясняли, что в туалет может зайти «человек в звании не ниже полковника». «Человек» — это звучало гордо. Правда, среди журналистов оказались несколько полковников запаса. Этот психологический ребус был не по зубам солдатам-срочникам, и они вздохнули с облегчением, когда с самого верха, с холма, где уже вот-вот должен был приземлиться вертолет с главковерхом, пришла команда: «Пусть заходят!».

* * *

Генералы и штатские, встречаясь между собой, долго и с удовольствием крепко целовались. Это не осталось без внимания солдат, стоявших поблизости от командирских палаток.

— А что это они все время целуются? — недоуменно спросил один.

— Так тут же баб нет… — пояснил ему другой.

* * *

В то время как Хуан Карлос I и его жена мерзли в ожидании президента России, на моих глазах редели ряды гвардейцев, участвующих в церемонии встречи. Двое последовательно, с интервалом в пять-шесть минут, упали в обморок, а товарищи не в силах были даже оттащить их подальше от этого, как выяснилось, проклятого места. Было видно, что эти товарищи и сами готовы потерять сознание при малейшем напряжении — сил, воли или ума. Над гвардейцами в эти минуты ржали даже лошади, которых тут было тоже предостаточно.

* * *

Минут за 40 до начала парада на Красную площадь начали стягивать войска. Они маршировали дружно и немного торопливо, будто боялись, что могут начать без них.

* * *

Перед появлением господина Путина ряды австрийских солдат многократно и безнадежно ровнялись. Особенно досталось резервисту, у которого аксельбант на груди топорщился как-то особенно непримиримо и вызывающе. За этот аксельбант его раздраженно дергал каждый проходивший мимо младший офицер. Не отказал себе в этом удовольствии и президент Австрии господин Фишер. Его супруга и то не сдержалась.

* * *

Достаточного количества лошадей в кремлевском полку для парада на Соборной площади не нашлось, и недостающих привезли из конного полка «Мосфильма». Когда с лошадьми начали работать, обнаружилась одна трагическая подробность: при первых звуках музыки лошади падали ниц. Хорошо хоть не замертво. Выяснилось, что накануне они участвовали в съемках некоего исторического фильма, и тогда специально обученным дрессировщикам стоило чудовищных усилий уложить их на землю под музыку какого-то марша. Потом все стало, слава богу, получаться, и эпизод с падающими лошадьми был отснят на славу Кто же тогда мог знать, что через короткое время России потребуются лошади, твердо стоящие на ногах.

* * *

Драк 2 августа, в День десантника, я не видел, хотя это и не значит, что их не было. Впрочем, я поговорил на эту тему с одним десантником. Он мне все и объяснил:

— Да мы вообще первые не лезем. Это они нас провоцируют.

— Кто?

— Кто? — Он очень удивился и стал судорожно вспоминать. — А менты! Придешь на праздник немного выпивши, захочешь подраться с кем-нибудь, а они тут как тут! Вот и деремся с ними… А они потом говорят, что мы буйные.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.