Мужчины и женщины эпохи SMS

Мужчины и женщины эпохи SMS

В Театре имени Ленсовета состоялась премьера спектакля по пьесе Е. Исаевой «Я боюсь любви». Редкий случай – происходящее на сцене впрямую рассказывает о нашей жизни. Причем о самой тонкой материи – о том, что скрыто в душах.

Пьесу о запутанных отношениях современных людей исполняет секстет актеров (трое мужчин, три женщины), и уж извините – получился каламбур, поскольку в слове секстет звучит то самое слово (sex), без которого нынче вряд ли обойдешься в рассказе о мужчинах и женщинах. Тем более – перед нами современность, где люди бросаются и этим словом, и этим делом вроде бы беспечно. Но не верьте внешнему цинизму – под его хитиновым покровом скрываются нежные, бедные, невротические, больные души. Об этом и речь в новом ленсоветовском спектакле.

Сочинение Исаевой состоит из множества маленьких сценок, рисующих нам встречи разных пар, живущих в большом городе, с разным жизненным опытом. Альбом набросков – иногда банальных, иногда занятных, а порою и пронзительных. Эти сценки нанизаны на одну историю – как молодой женщине Ане (Надежда Федотова), разведенной, с ребенком, показалось, что симпатичный парень Сергей, с которым она провела ночь (Олег Федоров), – это ворота к счастью и что оказалось на самом деле (ясно, что грусть-тоска и он не позвонит).

В зал выдвинут подиум, пространство сцены обнажено, сзади – экран, где возникают фотографии современных горожан и просто цветные узоры, подходящие по настроению (художник Мария Плаксина). Актеры одеты нейтрально, в черное или белое, сценический рассказ, темпераментно обращенный напрямую к публике, ведется быстро, ритмично, искренне без надрыва, трогательно без истерики – что-то напоминающее, может быть, ранний «Современник». Молодой режиссер Мария Романова (пожалуйста, маэстро, туш: новое имя!) дебютирует на большой сцене явно не с пустяками.

Каждому актеру доводится изображать нескольких персонажей, и тут важно не переборщить ни в какую сторону – и не затмить собой и своим всезнанием своего героя, и не дать ему слишком уж воплотиться – и тем разрушить легкий стиль игры. Очень уж материя трепетная, каждый начинает вспоминать свою жизнь, и того и гляди – расплачется или раскричится, что в зале, что на сцене. А плакать не надо. Как гласит надпись на известном шампуне – «нет больше слез». Все герои время от времени мнут в руках большие белые подушки (эти подушки изображают разные предметы, смотря по ситуации – даже могут стать рулем автомобиля) – вот разве это их «отдушина». Больше жаловаться некому, потому что все несчастны, родители не меньше, чем дети, и мужчины не меньше, чем женщины, – ведь их терзает, кроме страха душевной боли, еще и чувство вины.

Нежная, грустная Аня, эдакая «Офелия, невинно утонувшая», еще мечтает о счастье, а дикая девушка Вика (Анастасия Дюкова), в череде бесчисленных своих воплощений жаждет это счастье вырвать зубами, когтями и чем угодно. Она еще не получила от судьбы столько оплеух, чтоб утихнуть и затаиться. Юноша Виктор (Роман Кочержевский) как личность еще не родился и сам мучается от пустоты своей жизни, но вполне созрел для того, чтобы ранить других, защищая себя… А в центре спектакля оказывается пара актеров, которым выпало играть «тертых калачей», людей, битых жизнью – это Анна Алексахина и Сергей Кушаков. Опытные ленсоветовские лицедеи полностью преображаются, сбросив путы резкой характерности, – они играют на своем актерском аппарате, как на скрипке или пианино, слушая собственную внутреннюю музыку.

Первая, бравурная мелодия этой музыки – защита. Женщины Алексахиной и мужчины Кушакова прежде всего будут защищаться от внешних нападений, отражать удары. Они прекрасно научились жить и выживать, они «современны», они могут приспособиться к любой ситуации. Но за бравурной музыкой прячется другая – жажда контакта, понимания, связи, тепла. Тут открываются беззащитно глаза, тут человек становится уязвим и трогателен. Сознавая эту уязвимость, человек заставляет свою душу вновь занять позицию обороны, вплоть до нападения. Тот, кто любит – слабак. Слабым здесь – не выжить. И что в перспективе? А то, что прелестно играет Алексахина, изображая боевую некогда бабушку: ей, когда-то страстно любившей, теперь абсолютно никто не нужен. Бой за личное благополучие души выигран: одна, с телевизором, и никто не мешает.

Некоторым персонажам спектакля «Я боюсь любви» нужен психолог, некоторым – психотерапевт, а некоторым – уже психиатр. В любом случае речь идет о Психее, о душе, чьи интересы в современном мире грубо попраны. Люди в личных отношениях живут на ощупь, спотыкаясь и падая, бредя в тумане и темноте.

Действительно ли они любят и боятся любви? Думаю, что не совсем так. Иначе, как писал Шварц, «волшебная сила безрассудства» овладела бы ими. Они бы не стали рассчитывать и прикидывать, сомневаться и убегать. Да, любовь подходит к их запуганным душам близко-близко, но ей некуда излиться, такие это слабые и замученные души. Для того чтобы принять любовь, требуются сосуды покрепче и поцельнее, да где их взять? Все персонажи спектакля густо заселяют действительность, они узнаваемы и обычны, узнаваемы и обычны их истории. Как ни печалься, то, что мы видим в спектакле – реальное положение дел, действительное состояние многих людей. Абсолютно утративших душевную цельность и ту живую радостную силу, которая свободно изливается из человеческой души и позволяет ей преспокойно и весело влюбляться, ничего не боясь и не высчитывая. Но что делать – так вышло, то единственное, что хоть как-то скрашивает жизнь, окончательно превратилось в источник мучений, хоть и нежных… Добавлю, ради справедливости, что в спектакле много забавного и смешного, так что его глубокая грусть хорошо упакована и разлита в крепкую тару.

«Я боюсь любви» – тот случай, когда тянет рассуждать не о художественных достоинствах постановки (хотя они несомненны), а о смысле, о сути рассказанного. Это редкость и ценность – такого в театре мало. Мария Романова хорошо справилась с несколько рассыпчатой драматургией, смело поборолась с пространством и замечательно настроила актеров. И к тому же – полтора часа без перерыва: гуманно.

2010