Застой Ивана Калиты и московских князей
Застой Ивана Калиты и московских князей
В самом основании Руси тоже лежит некий «период застоя». Этот «период застоя» связан с именем Ивана Калиты и его ближайших наследников. Иван I Данилович (?—1340), внук Александра Невского и сын великого князя Даниила Александровича, он долгое время оставался в тени своего старшего брата Юрия Даниловича.
Только когда Юрий Данилович получил великое княжение и уехал в Новгород, Москва оставлена была в полное управление Ивана.
Все годы правления Ивана I были эпохой усиления Москвы и ее возвышения над остальными русскими городами.
Для начала Иван научился хорошо ладить с ордынским ханом. Он часто ездил в Орду и вскоре заслужил расположение и доверие Узбека. Он ловко использовал Орду для того, чтобы возвыситься над остальными русскими князьями.
Княживший в Твери князь Александр Михайлович принял в 1327 году участие в народном восстании, в котором тверичи убили татарского посла Чолкана и всю его свиту.
Узбек очень рассердился, узнав об участи Чолкана. По одним сведениям, он сам послал за московским князем. По другим известиям, Калита первый поехал в Орду, торопясь воспользоваться тверским происшествием. Узбек дал ему ярлык на великое княжение и 50 000 войска. Присоединив к себе еще князя суздальского, Калита пошел в Тверскую волость; татары пожгли города и села, людей повели в плен и, по выражению летописца, «положили пусту всю землю Русскую». Спаслись лишь Москва да Новгород, который дал татарским воеводам 2000 гривен серебра и множество даров.
Не будем рисовать Ивана I только розовой краской. В 1337 году Александр Тверской помирился с ханом и получил обратно свое княжество. И тогда в 1339 году Иван 1 Данилович Калита поехал в Орду с доносом на Александра. Что он говорил — мы не знаем. Знаем, что хан велел князю Александру и его сыну Федору приехать в Орду. Там оба они были казнены.
Калита же, по словам летописца, вернулся в Москву «в великой радости», послал в Тверь и приказал снять с церкви Св. Спаса колокол и привезти его в Москву. По понятиям того времени это было очень чувствительное унижение, акт подчинения Твери Москве.
Вот и начался «застой». Во-первых, «перестали поганые воевать русскую землю, — говорит летописец, — перестали убивать христиан; отдохнули и опочили христиане от великой истомы и многой тягости и от насилия татарского; и с этих пор наступила тишина по всей земле».[151]
Говоря современным языком, пока другие русские земли страдали от татарских вторжений, владения князя Московского оставались спокойными, наполнялись жителями и сравнительно с другими находились в цветущем состоянии.
Во-вторых, Калита добился прекращения междоусобий. Московское княжество много поколений не знает резни братьев и дядей—племянников, наводящих друг на друга Орду.
В-третьих, Иван Калита огромное значение придавал хозяйству, экономике. Он беспощадно расправлялся со своими политическими противниками, но точно с той же жестокостью преследовал и казнил разбойников и воров. При нем дороги московского княжества сделались безопасны. Это высоко оценили и торговые люди, и крестьяне, и жители городов — все, чьим трудом прирастало экономическое могущество государства.
Если даже летописцы преувеличивают личные достоинства великого князя, именно Иван I Данилович не только избавил Русскую землю от татей и разбойников, но всегда чинил «правый суд». Человек справедливый, он охотно помогал бедным и нищим, защищал вдов и сирот от насильников. За это он кроме «Калиты» получил второе свое прозвище — Добрый.
Он и законодатель: в 1339 году Иван I ввел в действие земледельческий закон, основанный на Византийском праве.
В годы его правления и после вокруг Москвы одно за другим возникали села. Росли торговые города и ярмарки. Одна из них, Мологская, приобрела общероссийское значение. Бояре и «годные к оружию» вольные люди тоже охотно переходили к московскому князю: ему было что дать своим слугам.
Раздавая земли с обязанностью службы, Калита следил, чтобы бояре не творили «неправый суд» и чтобы не обижали и не притесняли «меньших людей». В сравнении с другими княжествами, жить в Московском княжестве сделалось и сыто, и безопасно.
В княжение Ивана I обнесен стеной из дуба кремль Московский. А ведь кремль защищал не только центр города, но и посад за его пределами. В самом же кремле Иван I построил Успенский и Архангельский соборы, церковь Иоанна Лествичника. В Москве он воздвиг Преображенскую церковь, а при ней открыт монастырь. Свято-Данилов монастырь был перенесен им на новое место. В Переяславле-Залесском Иван I основал Горицкий (Успенский) монастырь.
Эти монастыри были окружены крепкими стенами, в них делались запасы продовольствия и оружия.
Внук Ивана I Калиты, Дмитрий 1 Иванович Донской в своей духовной грамоте отметил, что Иван Калита купил Углич, Галич Мерьский и Белоозеро. Не завоевал, не получил от хана: купил. Местные князья в купленных городах фактически превращались в наместников московского князя.
Кроме того, он покупал и выменивал села в разных местах: около Костромы, Владимира, Ростова, вдоль рек Мета и Киржач. Законы Господина Великого Новгорода запрещали князьям покупать там земли. Тогда Иван I Калита стал заводить в Новгородской земле слободы. Покупал вроде не князь, а подставное лицо. Князь же населял купленную землю своими людьми и таким образом получал опору и в Новгороде.
Иван I сумел убедить побольше жить в Москве митрополита Петра… Это было не очень трудно: митрополит всея Руси должен был жить в Киеве, но Киев слишком часто подвергался нашествиям и захватам. Поэтому в Киеве Петр прожил только год и переехал во Владимир.
Во Владимире его встретили плохо: князь Михаил Тверской хотел посадить в митрополиты своего ставленника. Заручившись поддержкой Владимирского епископа Андрея, князь стал жаловаться в Константинополь на митрополита Петра. Константинопольский патриарх расследовал жалобы и убедился, что все это — вранье. Как ни сердился Михаил Тверской, Петр остался митрополитом.
Чтобы поменьше раздражать князя, митрополит Петр подолгу не задерживался во Владимире, больше разъезжал по епархиям. В том числе бывал в Москве… В Москве же князь Иван Калита охотно общался с митрополитом, почитал его как своего духовного наставника. Специально для Петра он построил в кремле подворье, чтобы митрополит мог жить в Москве недалеко от князя.
Петр оставался митрополитом Киевским и всея Руси, кафедра была во Владимире, но дольше всего он пребывал именно в Москве. Неудивительно: владимирский князь делает гадости, старается изжить, а московский князь принимает гостеприимно и радушно.
У Петра возникла идея перенести митрополичью кафедру в Москву.
Для начала он построил Высоко-Петровский монастырь — сегодня это самый центр Москвы, возле Бульварного кольца, Музея современного искусства, на Петровке. В те же времена быстрая речка Неглинная пробивала дорогу среди соснового бора.
Иван I Данилович стал правящим князем и предложил Петру официально перевести митрополичью кафедру в Москву.
Митрополия по-прежнему оставалась Киевской и всея Руси. Кафедральным же был Успенский собор в Киеве. После перевода кафедры во Владимир — кафедральным стал Успенский собор во Владимире. В Москве же Успенского собора не было. Тогда митрополит Петр просил Ивана Калиту о построении храма в честь иконы Успения Божией Матери. Если верить легенде, он сказал молодому тогда Ивану:
— Если послушаешь меня, сын мой, то и сам прославишься с родом твоим паче иных князей, и град твой будет славен пред всеми градами русскими, и святители поживут в нем, и взыдут руки его на плещи врагов его и прославится Бог в нем.
К тому времени митрополиту Петру было уже около 70 лет. Возраст и по нашим понятиям не короткий. Успенский собор строился ударными темпами. 4 августа 1326 г. митрополиту Петру было видение, что он скоро умрет. После этого он собственными руками еще в строящемся соборе, в алтаре, выложил себе каменный гроб. Если верить сказанию (а какие причины ему не верить?) митрополит незадолго до смерти сказал московскому тысяцкому Протасию Вельяминову об Иване Калите (Калиты в этот день не было в Москве).
— За то, что сын мой упокоил меня в старости, воздаст ему Господь сторицею в мире сем и дарует ему живот вечный, и не оскудеют от семени его обладающие местом его, и память его прославится.
Пророчество митрополита сбылось: Рюриковичей в мире живет несколько десятков тысяч, не оскудевают они семенем. Слава же Ивана I Даниловича превзошла славу всех его современников.
21 декабря 1326 года митрополит умер и был похоронен в приготовленном им самим месте. У места его захоронения происходили чудеса исцеления. Многочисленные свидетельства и ходатайство Калиты стали основанием для того, чтобы в 1327 году митрополит Петр был причислен к лику святых через несколько месяцев после своей кончины. В Церкви нет ни одного святого, который бы был канонизирован так быстро.
Так друг и учитель Ивана Калиты митрополит Петр оказался первым московским митрополитом и первым московским святым. Это сразу вывело Москву на совершенно другой уровень… Другие князья могли завидовать, сердиться… но поделать не могли ничего. Другой уровень, кстати, и развития культуры: Церковь на Руси оставалась самым «передовым» институтом. Московская школа иконописи развивается с конца XIV века. И когда в Ростове в 1380-е годы некий Маркиан приносит ересь, отрицавшую абсолютное равенство всех лиц Троицы, Москва этой ересью остается не затронута. В иконах Феофана Грека и Андрея Рублева мотивы Троицы очень важны. Известно, что Троица пользовалась особым почитанием у Сергия Радонежского, как символ мира и согласия. Заложенные его учениками и последователями монастыри и церкви чаще всего назывались Троицкими.
«Своя» школа иконописи, «своя» идеология укрепляли Москву не меньше, чем крепости или законы.
Одним словом, именно при Иване I были заложены основы позднейшего могущества Москвы. И заложены не войной, не захватами, а типично «застойным» способом: в первую очередь стабилизацией внутренней политической системы. Затем стабилизацией и международных отношений. А при стабильности (как тогда говорили, «тишине») быстро росли экономика, внутреннее разнообразие и культура Московского княжества.
Иван 1 умер, приняв схиму под именем Анания. Похоронен в Москве в кремлевском Архангельском соборе.
Но и его сыновья, Симеон Гордый (1341–1353), Иван II Иванович Милостивый (Кроткий, Красивый) (1353–1359) наследовали ту же политику.
Итого, в самом начале Руси лежит «застой», продолжавшийся, по крайней мере, 28 лет. Да и после Дмитрия Донского тенденция такого же «застоя» казалась московским князьям очень привлекательной. Внутреннюю стабильность Московского княжества взорвала только затянувшаяся междоусобица 1425–1453 годов, при внуке Дмитрия I Ивановича Донского, Василии II Васильевиче Темном. А при правнуке Дмитрия Ивановича и сыне Василия Темного Иване III (1440–1505) наступил новый «застой» — на все время его правления, с 1462 по 1505 год.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.