Предчувствие и жажда перемен

Предчувствие и жажда перемен

После финансового краха положение в стране стало еще более ухудшаться. Росла ненависть к Ельцину и ельцинизму. Настойчиво говорили, что Ельцин вот-вот умрет, и с нетерпением ждали этого, надеясь на улучшения. О переменах говорили и мои собеседники.

– Перемены неизбежны, – сказал Защитник. – Но на радикальные не рассчитывайте. Все значительные события уже произошли. Будущее уже наступило. Но попытка остановить или хотя бы затормозить движение России к исторической гибели возможна. Шанс для этого, по всей вероятности, представится.

– Будет этот шанс использован в интересах России? Будет ли эта попытка успешной?

– И да, и нет.

– Как это понимать?

– По форме – да, по существу – нет. Запад уступит в поверхностных и второстепенных явлениях, но утвердится в глубинных и главных. Ему нужно удержать Россию за собой во что бы то ни стало. И он это сделает опять руками самих русских, умело манипулируя нашими внутренними силами. Кое-чем и кое-кем он пожертвует, но главные позиции удержит. Думаю, что эта попытка закончится утверждением результатов антикоммунистического (прозападного) переворота, но в национально русском обличий. Не исключено, что это обличие будут искусственно раздувать, чтобы скрыть историческую капитуляцию. Подчистят крайности ельцинизма. Кое-кого прижмут. Но суть нового пути России останется.

– Надолго?

– Навечно.

В таком же духе думает и Критик. Он считает, что будущее уже предопределено, никаких радикальных перемен не будет – они уже произошли. Что предстоит лишь перераспределение ролей и смена исторических актеров, перестановка декораций и смена костюмов.

– Но для них это и есть будущее!

– Надо различать будущее в социальном и физическом смысле. Будущее наступило в социальном смысле: то, что в этом смысле будет, это уже есть. А в физическом смысле, конечно, что-то будет происходить. И это будет рутинная жизнь того социального монстра, который уже родился.

– Но с ним может произойти что-то значительное?

– Что считать значительным? Произойдет приведение внешних форм российского социального монстра в соответствие с его сущностью.

– А как это произойдет конкретно?

– Как это и происходит в таких случаях: перелом (а возможно, переворот) в верхах власти.

– Какого рода переворот?

– Согласно моей теории, «Кремль» (т.е. президентский аппарат) попытается стать тем, чем он и должен быть в системе власти, а именно органом сверхвласти, подобным ЦК КПСС в советское время.

– Но ведь президент избирается!

– Генсек тоже избирался.

– Другие выборы!

– Это формальные мелочи.

– ЦК был лишь вершиной партийного аппарата.

– «Кремль» является вершиной президентского аппарата.

– Тогда была КПСС!

– И теперь попытаются создать нечто подобное. Ведь поговаривают о «партии власти» или о «президентской партии».

– Думаете, получится что-то?

– Конечно, что-то получится. Но не подлинное нечто, а лишь имитация. Сейчас в России вообще наступила имитационная эпоха. Игра в большую историю.

– Но хуже не будет?

– Как и положено по законам бытия, сначала будет видимость улучшения и даже кое-какие улучшения, а потом... Одним словом, потом будем пожинать настоящие плоды контрреволюции.