КОГДА ЖДАТЬ ВОЙНЫ
КОГДА ЖДАТЬ ВОЙНЫ
А когда оно придет? Когда все-таки ждать войны? Ну, понятно, что война на Ближнем Востоке, скорее всего, будет осенью. Весной начинать не стоит — слишком жарко.
А которой осенью? Да какой угодно. Может быть, уже в 2002-м.
Срок войны нельзя оттягивать до бесконечности. И дело не в том, что нефть скоро кончится, не из-за чего будет воевать. Пока потрачены человечеством 100 млрд. тонн — а впереди точно еще 140, а то и еще 70–200. Дело в другом. Войну нужно вести так, чтобы не пострадать самому. А какое оружие есть у этих не самых мощных стран? Кое-какая авиация, никаких авианосцев, небольшие прибрежные флоты… ну что они могут сделать?
Они могут перекрыть поставки нефти. Вот единственное серьезное оружие сырьевых стран, а вовсе не подпольная атомная бомба, которой можно разве что утопить какой-нибудь авианосец. И вот здесь часы тикают все быстрее. Пока еще есть альтернативные поставщики, можно рисковать и терпеть. А через десять лет, когда уже не только Япония, но и Западная Европа начнут почти полностью зависеть от ближневосточной нефти, будет сложнее.
Каким может стать исход прямого столкновения? Отрешимся пока от нынешней ситуации, когда Саудовская Аравия, Эмираты и Кувейт считаются союзниками Запада.
Война против нефтеэкспортеров не потянет на действительно большую — слишком силы, неравные: Ирак, Венесуэла и Саудовская Аравия насчитывают миллионов по 20 населения, Кувейт и Объединенные Эмираты — миллиона по два, если не меньше, да еще некоторое количество «неграждан» — иностранных рабочих, собственно и занимающихся добычей нефти в арабских странах. Относительно «иностранных» — это чаще всего такие же арабы, но из бедных арабских стран, не имеющих нефти — среди них много палестинцев. Во время оккупации Кувейта Ираком они были на стороне Ирака.
Да, эти страны, кроме Венесуэлы, до зубов вооружены, в основном американским оружием. Но оно будет малоэффективным, если применять его против Запада. Несколько лет охлаждения в отношениях — и требующее технического обслуживания высокотехнологичное вооружение выходит из строя.
Немного устойчивей много воюющий Ирак, но вряд ли он сможет противостоять Америке, если та захочет выделить из состава Ирака его южные нефтегазоносные провинции. Такая идея проговаривалась и даже попала в прессу. И она может быть реализована. Действительно, всегда можно найти честолюбцев, готовых пожертвовать целостностью страны, чтобы занять статусную должность в ее осколке. Названия «президент», «министр», «генерал» звучат сладостно для тех, кому в нормальных условиях эти чины недоступны, даже если это президентство и генеральство — пародии на реальные. В самих США «сецессия» — отделение штата от США — карается смертью, но в других странах и при поддержке крупной державы такое иногда проходит. Панама появилась на карте мира, когда США поддержали мятеж какого-то местного колумбийского генерала. Понятно, зачем: решая проблемы, связанные с Панамским каналом, поняли, что лучше иметь дело с правительством крошечной Панамы, чем с более крупной Колумбией, частью которой Панама когда-то была.
Сказка — ложь, да в ней намек, добрым молодцам урок. В больших по территории странах источники сырья бывают сконцентрированы в совсем небольших районах. Как в Эмиратах — из семи, входящих в эту федерацию, запасы мирового уровня лишь у двух. Так вот у потребителя, если он достаточно силен, может возникнуть соблазн: выделить крошечный анклав из территории сырьевой страны. Кого дешевле проплачивать — центральное правительство или какого-нибудь председателя местного сельсовета? Я ведь не об Эмиратах вам толкую. Если кому-либо приходит в голову идея расчленить Ирак, посадить где-нибудь в Басре марионеточное правительство и прикрыть его бронированным кулаком — значит, кое-кому не только в Ираке нужно крепко задуматься о собственных проблемах;
Точнее, думать нужно было раньше. Ведь права владения на свою собственную нефть могут оказаться у нации или государства только номинально. Когда ее разработкой, а главное, экспортом занимаются частные компании — кто может гарантировать, что они отстаивают интересы государства? Во-первых, достаточно крупная корпорация имеет собственные интересы. Высшие чины богатой компании не испытывают пиетета по отношению к высшим чиновникам государства — видали они их; и рычаги управления людьми у них порой помощнее.
В истинно рыночной экономике каждый заботится о себе сам, эксплуатируя других или предлагая для эксплуатации себя; если ни то, ни другое не получилось — твои проблемы. Это при феодализме феодал эксплуатирует, но должен заботиться об эксплуатируемом. Современные социальные государства несут в себе то ли пережитки феодализма, то ли семена социализма — во всяком случае, проводят социальную политику. Корпорации же к социальной политике не склонны, поскольку заняты бизнесом; и их связь с «субстратам» — народом, среди которого этот бизнес ведется в данный момент — не слишком прочна. Завтра условия могут измениться. Даже если высший менеджер корпорации этнически «свой» — бизнес не то место, где продвигаются сентиментальные личности. Государственному или квазигосударственному аппарату (ОПГ) сменить «субстрат» сложнее.
Неспроста на Западе государства борются с излишне сильными монополиями; их разрушают не только с целью создать поле честной конкуренции. Так, американское правительство в свое время разделило всесильную нефтяную «Стандарт ойл» на семь компаний помельче — слишком много она стала о себе понимать.
И вообще национальное государство — не единственная форма человеческой организации, и если мы сейчас видим человечество поделенным на государства — то это, в определенном смысле, историческая случайность, а то и этап развития. А. И. Фурсов, директор Института русской истории при РГГУ описывал историческую ситуацию, когда Ост-Индская компания, будучи формально английской торговой компанией, в военном и финансовом отношении не уступала английскому государству и вела собственную политику.
Кроме того, современный мир глобализирован, и иностранное участие в капиталах и менеджменте компаний — обычное дело. Но тут возникает опасность: не всегда здорово, но неизбежно, что отечественная компания преследует не государственные, а собственные интересы. Но возможна ситуация, что она даже свои интересы не соблюдает. Масса примеров есть, когда номинальный владелец один, а реальный — другой. Вот и представим себе на минутку, что реальный владелец нефтяной компании — страна-потребитель нефти. Как такая компания будет себя вести?
Кстати, подобную компанию легко «вычислить». Она старается, вопреки очевидной логике, снижать отпускную цену на нефть, а если еще и достаточно влиятельна политически — то и сбивать мировую цену, отказываясь сокращать добычу, когда это предлагают организованные нефтепроизводители.
Поскольку подобная «мимикрия» все же ненадежна и исторически недолговечна (рано или поздно может появиться серьезное правительство, которое спросит «доколе?»), то такая фальшивая компания склонна «снимать сливки» с месторождений, оставляя замазученные трудноизвлекаемые остатки благодарному потомству.
Вот по этим самым причинам целью Запада будет, скорее всего, не прямой захват части Ирака, а, скорее, выделение там особой экономической зоны, где добычу будут вести независимые от правительства страны компании — несомненно, отчисляющие часть прибыли в пользу голодающих иракских детей.
Есть, правда, предположение, что Ирак останется единым, с проамериканским правительством в Багдаде, как в Сербии. Так как обезопасить такое правительство может только согласие народа, добиться этого можно повышением жизненного уровня. Это тоже можно сделать без больших затрат: для этого надо его предварительно как следует опустить. После этого любое незначительное улучшение иракцы будут почитать за счастье.
Именно так поступили с югославами. Поэтому блокада — очень полезное, обоюдоострое оружие: оно ослабляет непокорных и усиливает коллаборационистов, пришедших им на смену.
Для нас и всех нефтеэкспортеров жизненно важно не допустить этой ситуации — для нас это будет очередной шаг в экономическую пропасть. Нефть после этого подешевеет!
Исходя из этой гипотезы о намерениях Запада, в первую очередь США, после завершения операций в Афганистане следует ожидать каких-либо шагов по установлению контроля над территорией Ирака. Сама афганская акция не совсем понятна, хотя, возможно, если бы мы имели больше информации о результатах нефтеразведки в туркменском и казахском секторах Каспия, то лучше бы понимали мотивы поведения Запада в Центральной Азии. Во всяком случае, взаимосвязь между проектом трансафганекого нефтегазопровода, разработанного американской корпорацией «Унокал» и назначением в Афганистане на должность временного президента Хамида Карзая, в свое время консультанта «Унокал», весьма вероятна. Впрочем, сошлюсь на независимый источник:
http://top.rbc.ra/index.shtml?/news/daythemes/2002/02/l8/18050553_bod.shtml
«В Центральной Азии находятся 40 % всех мировых месторождений природного газа и богатые залежи нефти. Но чтобы воспользоваться этими богатствами, необходимы нефтепроводы и газопроводы, которые пролегли бы по территории Афганистана. Поэтому не удивителен повышенный интерес к этой стране нефтяных компаний и, в частности, американской Unocal», — пишет испанская «Еl Mundo».
Как полагает издание, Хамид Карзай отнюдь не случайно возглавил страну после падения режима «Талибан». По данным «El Mundo», новый премьер-министр Афганистана в свое время работал для американской Unocal, с давних пор лелеявшей планы по возведению в Афганистане нефтепроводов и газопроводов. Кроме того, он тесно сотрудничал с ЦРУ и Пентагоном в 1980-х годах. Там он познакомился с Салмаем Халилзадом — новым спецпредставителем США в Афганистане, назначенным на этот пост всего через 9 дней после прихода к власти нового афганского правительства.
По «случайному совпадению» Халилзад, американский гражданин афганского происхождения, также в свое время работал на Unocal. Его послужной список весьма велик: он входил в состав всех республиканских правительств со времен президентского правления Рональда Рейгана. При Джордже Буше-старшем Салмай Халилзад работал под руководством нынешнего замминистра обороны США Пола Вулфовица и даже входил в Совет национальной безопасности, где подчинялся непосредственно Кондолизе Райе. Та, в свою очередь, прежде входила в совет директоров нефтяного гиганта Chevron. Так или иначе, и Карзай, и Халилзад работали в 1990-е годы на Unocal. Теперь же Карзай возглавляет правительство Афганистана, а Халилзад представляет интересы США в этой стране.
«Суть этих интересов сформулировал в свое время один из представителей ООН, резонно заметивший, что война в Афганистане слишком напоминает войну за нефть и газ. И, словно в подтверждение этой точки зрения, вскоре после начала американских бомбардировок Афганистана посол США в соседнем Пакистане провел экстренное совещание с пакистанским министром нефти. План строительства нефтепровода Unocal по территории Афганистана запущен в действие», — заключает издание.
Затем, после свержения Саддама Хусейна, возможны какие-то шаги в отношении Ирана и, особенно, Саудовской Аравии. До того — вряд ли, но они неизбежны. Невозможно скрыть, да особенно никем и не скрывается, что корни терактов 11 сентября тянутся исключительно к верхам саудовского общества, и нищие талибы тут вовсе ни при чем. Но пока саудовские правители проявляют хотя бы внешнюю лояльность, Запад будет решать на Ближнем Востоке другие задачи, не пытаясь вести следственные действия в Эр-Рияде, Мекке и Медине — это пока не в его интересах… После того как (и если) противодействие в регионе будет сломлено, силовое присутствие может и не быть вызывающе заметным, военные базы не должны выглядеть осажденными блокпостами. Более того, вполне возможно, что США вообще выведут свои войска с баз в Средней Азии. Достаточно того, что местные правители будут знать: американцы готовы вернуться в любой момент и не только с лавровой ветвью в зубах. Они это уже продемонстрировали.
А какую ситуацию хотели бы оставить за собой, уходя, США?
Потребителям нефти наиболее желательно, если в регионе будут действовать частные нефтяные операторы, напрямую не связанные с государственными и международными организациями, но защищенные угрозой немедленной силовой акции. Силовые меры будут комбинироваться с политико-экономическими в рамках всей глобальной экономики — суть регулирования должна состоять в снятии «излишнего» спроса на энергоносители, в основном за счет экономик новоиндустриальных стран. В результате цена на нефть приблизится к себестоимости.
Непросто заниматься предсказаниями, но пока все свидетельствует о том, что трудные времена для российской экономики, завязанной на экспорт газа и нефти, прекратятся не скоро. Похоже, что «сильные мира сего» всерьез настроены не выпускать нефтяные цены за пределы весьма жесткого ценового коридора, близкого к диапазону 15–18 долларов за баррель.
В современном мире складывается парадоксальная ситуация. От усилий относительно малокультурных сырьевых государств (и мы попали в их число) зависит ускорение темпа развития человеческой цивилизации. Чем дешевле будет обходиться Западу сырье, тем меньше у него останется стимулов для подготовки к периоду истощения сырьевых ресурсов. Дешевая нефть — наркоз для цивилизации западного типа. Дорогая же потребует создания новых технологий, сначала — более экономичных, а затем — кто знает? — может быть, не требующих использования невозобновляемых видов сырья вообще.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.