Газета «Империя» и судьбы независимых изданий Презентация-реквием
Газета «Империя» и судьбы независимых изданий
Презентация-реквием
«Подавляющее число моих сограждан всю жизнь читают газеты и умирают, искренне считая, что они знают хоть долю правды об окружающем их мире. Это не так, до такой степени, что поверить моим словам могут только редкие умудренные люди» (Томас Джефферсон).
С 1992 года я работаю в исключительно независимой печати, и если совершат ошибки, то это были мои ошибки. Совершенные практически независимо от внешних факторов. Издательство «Русское Слово», первые номера «Атаки», редактирование некоторых книг, газета «Империя».
Можно вспомнить много экзотических моментов. Например, хождение в прокуратуру, где нам под угрозой статьи 74 («разжигание… свержение») всячески угрожали за продолжение издательской деятельности, а после этого мы шли в типографию, расположенную неподалеку, чтобы сдать в печать следующую книгу. Можно вспомнить, как открывались железные ворота – минута в минуту – ворота, которые не должны открываться, мы врывались туда на машине, чтобы так же стремительно вырваться на свет Божий, но уже с тиражом. Неизгладимое впечатление произвел и обыск 10 апреля 1995 года, под угрозой все той же статьи. (Преследование началось по инициативе кондорообразного академика Кудрявцева, по-моему, одного из авторов Конституции). Типографщики, распространители, читатели, в отличие от интеллигентских недоумков, проявляли искреннюю готовность понять Джефферсона.
Но сейчас я хочу порассуждать о проблемах независимой патриотической печати в целом.
Источники финансирования газеты – это 4 тысячи долларов, полученных от американской организации, финансировавшей некий Фонд по защите вкладчиков, куда я был приглашен быть связным с прессой. Деньги эти я счел нужным тратить, грубо говоря, на антиамериканскую (она же прорусская) деятельность. Кроме того, были редкие, но порой внушительные для такого издания вспомоществования друзей. Один раз передали 1000 долларов, – это был период, когда я смог платить гонорары. Был случай, когда 200 долларов вручил мне случайный прохожий читатель, – бывает в нашей жизни и такое. На 20 номеров ушло примерно 6 тысяч долларов. Вернулось от продаж – не больше трех. В целом – баланс. Говорю это ради чистоты эксперимента, хотя если выпускаешь газету – говорят, на деньги МОССАД, не выпускаешь – трусишь.
Весь процесс от верстки до разгрузки и распространения обеспечивал в одиночку. Так длилось два года.
… С тех пор, как достроили новое здание на Лубянке (помните, подъемные краны были еле видны из карьера под «фундамент»?) – терзает вопрос: как бы невольно не сделать что-либо угодное режиму. Вопрос не праздный. Охота на русскую мысль идет продуманная и изощренная. Ощущение мишени в тире.
Были предложения о некоем альянсе (Н. Лысенко, Борис Миронов, Бабурин-Павлов, Славянский Собор, сейчас – некая грандиозная организация новая, но, чую, лужковская). Или отказывался, или отказывали, хотя не настаивал и не жалею.
Зачем я ввязался в это дело? Частично ответ дают подзаголовки номеров «Империи»: «Объединить лучших», «Газета агрессивного созерцания», «Газета неприкрытого антифашизма».
Небо говорит только с Россией, хотя Россия, кажется, отвечает все тише и невнятней. Русский дух существует в параллельной плоскости ко всему, что связано с нашим прозападным режимом. Но русская мысль, исходящая из разных источников, частенько функционирует также параллельно. Параллельные миры никак не соединяются, но есть геометрия Лобачевского. И в области духа.
Хотя, по самому большому счету, объединить людей может только церковный приход, в реальной жизни секуляризированного общества, причем на грани его гибели, как мне казалось, нельзя оставлять и частных попыток. За два года удалось соединить людей и концепции; людей, лично едва ли не ненавидевших друг друга, концепции – дополняющие друг друга.
Мое кредо – Русский Синтез. Наитие. Когда подтекст и общий вектор может понять только человек с русским менталитетом. Это является и функцией конспиративной: линейность нам заказана – вычислят и отловят по расчетной скорости и ломовому маршруту. «Мы будем одновременно ругать Сталина и Гитлера в одной статье», – встревоженно цитировали враги одну из наших статей.
Еще цель – разгадывание провокаций и предупреждение о них. Сверхцель. По определению, ее может добиться только независимое от специнтриганства издание. Из свежих примеров – «многоходовка» Макашов – Илюхин – Старовойтова, которая пахнет большой провокацией против русского национализма. Неуместная восторженность или несдержанность этих персонажей – не исключаю – просчитана.
Еще цель – обсуждать главные темы, а не те, что подбрасываются Агитпропом. От этого теряешь читателя, но и не нужен читатель, падкий на рекламу, пусть даже такого рода. Несамостоятельность мысли означает крах интеллекта, потерю национального лица.
Одним из приемов уклонения от провокаторства является отход от дубового патриотизма, с вкраплением нового стиля, в частности, «королевского юмора». Знали бы вы, как бесились ура-патриоты, члены «патриотических» лож, когда «Империя» отходила от накатанной сусально-негодующей колеи!
Что касается фашизма, то т. к. определения ему нет и быть не может, кроме как у Муссолини, но под ним наше крайне необразованное и падкое на штампы общество просто подразумевает все самое плохое, то я твердо убежден: фашизм – это демократия (от древнегреческих полисов до бомбежек Сербии и Ирака). Демократия противоречит законам иерархии Божеской, человеческой, Природной. Она низводит человека до арифметического ничто. Она создает условия концентрации самой отпетой сволочи на самом верху. Поэтому можно назвать «Империю» газетой антифашистской. (Замечу в скобках, что советские идеологи долго ломали голову, чтобы преодолеть абсурд: «Национал-социалистическая Германия напала на социалистическую Россию».)
Когда перед нами машут обухом преследований за «фашизм», это означает одно: от нас хотят отрезать объективно положительные элементы опыта довоенной гитлеровской Германии, неизбежные к применению, если мы хотим добра своему многострадальному Отечеству.
«Империю» можно также назвать газетой, жестко направленной против антисемитизма: я против бомбежек Ирака, поддерживаю справедливые требования народа Палестины на все территории «Израиля». Что касается до лиц так называемой «еврейской национальности», то давно доказано, что это – болезнь, и ее носителей в основном можно только пожалеть, естественно, стараясь не заразиться.
Как на стыке наук происходят открытия, так и на стыке концепций возможны прорывы. А именно на некий прорыв можно надеяться в потерпевшей поражение России.
В этом смысле меня не интересует тиражи. Отклики и диалог достаточно живой и география его – от Подольска до Парижа.
Опыт прошлой работы дал немало авторов и источников, не вхожих в официоз, в том числе «патриотический», на счету которого – попадания во все и всяческие «волчьи ямы», вырытые врагами России и русских.
Слишком большой печальный опыт общения с «патриотовщиной». «Измена, трусость и обман», – это, к сожалению, лозунг русского века, начавшегося с 400 рублей на Добровольческую армию, собранных в ресторанах, где прокутили миллионы. В 1991 году некий классик и столп патриотизма попросту украл машины у редакции «МГ». Еще несколько печальных вех: «Товарищество русских художников» (1990 год), ФНС (1992), «Русский Собор» Стерлигова (1992–1993). Еще раньше был знаком с «Памятью», с Баркашовым… Может быть, это излишняя подозрительность, но мне давно показалось, что у каждого (вольно или невольно – судить не берусь) – своя ниша, «разработанная» Лубянкой. Возможно, действуют неумышленно, но по расчетам реакций и рефлексов, исходя из изученного характера (как было с Руцким в 1993 году).
Один из практических выводов – разного рода альянсы должны быть непредсказуемыми со стороны умного и враждебного внешнего наблюдателя, союзы с элементом бесшабашной нерасчетливости.
О препятствиях…
Внешние – от режима, банальны.
Парализуется распространение (типичный ответ агентств по распространению печати: «ваша газета серьезная, поэтому мы ее не берем»).
Естественно, никакого финансирования, ни тайного, ни, тем более, явного, не входящим в уготованную «нишу».
Судебные преследования, как правило, возникают от глупости и чрезмерной горячности нашей стороны. А если возникают, то их цель – не посадить (это просто трудно), а психически измотать.
Все эти методы – коммунистические, демократические, фашистские. В этом смысле ничего не меняется. А независимыми можно считать такие газеты, как питерские «За Русское Дело», «Наше Отечество», как «Я – русский»… То есть персонифицированные. Талантливую «Лимонку» я в расчет не беру – слишком выступает бессознательное подражание западноевропейскому 1968 году, – в этом видится понятная ностальгия г-на Савенко (Лимонова) по прошедшей молодости. Слишком много игривости ради завлечения молодежи в псевдоромантику «левизны». Что вполне укладывается в коммунистические кальки. Ну, и налет нездоровой женственности, мягко говоря, при всем надувании щек.
Внутренние препятствия – как бы от своих – можно подразделить на исходящие: от организаций, депутатского корпуса, некоторых представителей антицеркви последних времен, казаков, эмигрантских кругов и, наконец, коренящиеся в самом нашем национальном характере.
Организации подбить на самое малое конкретное дело крайне трудно. Как в долине гейзеров – все бурлит программами и резолюциями. Как правило, созданными на «культурной основе». Между тем, культура обезволила, разъединила русских людей. Мне кажется, Проханов понял это – он человек очень проницательный, но писательская братия будет съедать рассказами и мемуарами как минимум четверть объема «Завтра». «Савраска» дает целую полосу о Пушкине, когда страна сочится сегодняшним небывалым страданием. В свое время (при 5-миллионном ее тираже) предлагалось давать полполосы для «гостей», – изданий, выходивших на периферии за счет последних проданных штанов. Увы! Все в основном сводится к плачам, разговорам или пьянкам. Тут необходимо стать хоть 666-м, но на своем месте. Иерархия армейская. Но пока с патриотического Олимпа на энтузиастов, людей искренних, нищих и злых на режим, будут смотреть свысока – иерархия останется несбыточной мечтой.
«Церковь» – это нередко именно антицерковь, предсказанная в Апокалипсисе. Когда не на амвон, а на рампу выходят не священники, а подобия «Дед-Морозов», призванных осуществить не «умное делание», а выпуск пара, сеанс психотерапии. Там боятся начальства даже больше, чем некогда в Комитете по делам религий. Экуменизм-интернационализм – это мраморный спасательный крут русского национально-освободительного движения. Есть отдельные священники (о. Никон, «катакомбники», «зарубежники»), которые рискуют всем. И они уже выходят на деятельную связь.
Но мешает менторство неофитов, нередко сознательно-высокомерное. И сито цензуры и даже самоцензуры, когда какой-нибудь глава фирмы-распространителя пыжится «стать святее паны».
Депутаты Госдумы. Редчайшие исключения – Евгений Логинов и некоторые другие. Они знают, что такое Плешка», Стена плача в Питере. Они берутся за распространения. Они не боятся. Жириновский мог бы при желании многое сделать, но он боится умных. В нем не хватает стиля, такта. Пример – кошмарные газеты. Поверьте, это не ревность говорит.
Коммунисты – баре трусоватые и ангажированные. Палец о палец реально не сделают из того, что напрямую не идет исключительно на партийные интересы. Как подумаешь о богатстве возможностей и о мерзнущих в трехстах метрах стариках-распространителях, которых гоняют полицаи!.. Сейчас многие «подгребают» под НПСР. Думаю, от безысходности. Трудно осуждать, но если там будут верховодить коммунисты – эти, лишенные стыда и перспектив рыжковы да поэты осеневы, – дело швах. Бонзы есть бонзы. А мы да, маргиналы, но у нас весь народ русский попал в маргиналы, и этим званием должно гордиться.
Конечно, телевидение – дело крайне важное, первая власть. Но, плохо это или хорошо, – печатное слово все еще очень весомо.
Казаки… В них много самоуверенности и просто блефа. Недостаток широты и образования. Заглотили «казакийство», то есть мысль об отдельности своей от «мужиков» – остального русского народа. Выходят в станицах «правильные» листки, но мало. На совместную информационную работу не идут. «Кубань» заглохла. А ведь один Кондратенко мог бы своей властью поднять всю независимую прессу России.
Зарубежье… По инерции поучают, не зная и даже, кажется, не желая знать нынешние «россиянские» реалии. С другой стороны, в нас самих часто проглядывает недостаток достоинства – ищем в мертвой Европе учителей. Может, и надо, но как-то слишком усердно ищем, по-ученически. Нехорошо. Информация национальных маргиналов – вот вещь. Но это речь об агентстве, которое неподъемно без серьезной помощи. А помощи ждать неоткуда. Насколько мне известно, если и пришлют долларов двадцать – в остальное время оглядываются по сторонам в ожидании похвал за самоотверженность.
Характер нации, вернее, его недостатки, лучше всего проявляются в «прозревших» даже «новых русских». «Крутые, в мешочек, всмятку», – так называлась статья о них в «Империи» – после 17 августа многое поняли, но сами оказались без штанов. Звать их, а тем более заискивать перед ними не надо. Если сами не идут – им же хуже будет. Примеры еврейского или чеченского взаимопонимания и единства у всех на виду, надо учиться.
Общее место – неспособность к координации. Об этом хорошо говорил «Дим Димыч» Васильев («оборона семьи не заканчивается порогом вашего дома»).
Нет солидарности, нет любви друг к другу. Недостатки друг друга рассматриваем через лупу. Может быть, мы утратим часть нашей самости, но эти качества сегодня смертельно опасны.
Издания, тиражом и форматом напоминающие стенгазеты, находят время и место лаяться друг с другом. «Дадим друг другу руки, а им – по морде», – называлась одна редакционная статья в «Империи». Протягивал руку всем – от «Памяти» и «Штурмовика» до «Дуэли» и «Завтра» – никто не оторвался от возведения чуть ли не мессианской отдельности. Щекатихина защищал – а он в ответ: процитировал без «жидов». Казакам давал заказные материалы, а они неоднократно не сдерживали обещания и не брали тираж. О необязательности в финансовых делах у вроде как понимающих важность неформальной цепочки людей не стоит и говорить, дело общеизвестное.
В общем, некая сонливость.
Всем нам пора понять, что русское дело сегодня – это создание своего, параллельного, мира. Не в коем случае не питать «системную» оппозицию, тем самым давая режиму аргументы в пользу его «законности».
Газета – дело изначально нерусское, но кое-чему пора научиться. Есть у всех сильные стороны. Но для того, чтобы независимая пресса существовала как система, надо их развить в себе. Иное смерти подобно. Ни о каком телевидении в наших условиях говорить не приходится. О власти тоже. К сожалению, можно констатировать, что атмосфера взаимного недоверия среди патриотов за 10 лет не рассеялась.
И невольно приходишь к выводу, что несговорчивость во многом объясняется изначальной заданностью. То есть велено «занимать свою нишу и не рыпаться».
Но не хочется завершать разговор на печальной ноте. Есть вещи и позитивные. Совместные кампании по поводу преследований патриотов (Семен Токмаков, Иван Орлов, Николай Лысенко), а также по поводу явных антирусских действий мировой и отечественной «закулисы» объединяют все большее число наших изданий и во все большем масштабе. Что касается «уснувшей» (на время ли, навсегда ли – не знаю) «Империи», то хочу с благодарностью отметить, что «Русский Вестник» с готовностью шел навстречу, «Завтра» – тоже («круглый стол» патриотов в декабре 1998 года – большое, может быть, символически важное, дело, хотя и запоздалое), «Я – русский» – идет. Причем пример последнего (за полгода существования тираж вырос до 15 тысяч) говорит о том, что будущее – за «экстремизмом», если понимать экстремизм как прорыв из безмыслия и подловатой осторожности. Как жертвенность ради родного народа, «приглашенного на казнь».
Данный текст является ознакомительным фрагментом.