Внешняя политика стала внутренней

Внешняя политика стала внутренней

Вернувшись в Москву, Стрелков начал разоблачать Владислава Суркова, руководившего политикой Кремля на Донбассе. Своего бывшего куратора он называл «великим комбинатором», «всеми силами загоняющим Новороссию обратно в состав Украины в качестве “автономии” в обмен на признание Крыма российским», а еще обвинил его команду в воровстве.

«Деньги действительно будут выделены, но подчеркиваю, эти деньги по большей части при таком руководителе и таких исполнителях до народа не дойдут… будет обеспечена такая система, которая сделает невозможным контроль над освоением этих средств, — сетовал Стрелков. — Будет просто их “распил”, как говорят в России, разграбление на всех уровнях»[56].

Но небольшой скандал совершенно не повлиял на политический процесс. Стрелков, бывший героем в Донецке, в Москве оказался даже не политической фигурой, а полузабытым маргиналом. А Владислав Сурков продолжал вести переговоры с Киевом и руководить непризнанными республиками на Востоке Украины. Его недавняя опала оказалась забыта. На одном из праздников недавний премьер ДНР Бородай произнес в его честь цветистый тост: мол, только Владислав Сурков мог после того, как его перевели с внутренней политики на внешнюю, добиться того, что внешняя политика России стала внутренней.

Именно Сурков (вместе со старым другом Путина Виктором Медведчуком) стал главным архитектором Минских соглашений. Цель их была все той же — заполучить вечный инструмент влияния на Украину, сохраняя при этом полный контроль над ДНР.

Российские военные были задействованы и во второй решающей битве — непосредственно перед подписанием второго Минского соглашения сепаратисты взяли город Дебальцево, важнейший транспортный узел, соединяющий Донецк и Луганск. В Дебальцевском котле погибло больше 250 украинских военных. В течение месяца после этого российские специалисты восстановили железную дорогу, и между Донецком и Луганском начала ходить электричка.

Война на Востоке Украины стала все больше походить на замороженный конфликт, наподобие Абхазии, Южной Осетии или Приднестровья. Каждый месяц из России в Донбасс ввозили до 7 млрд рублей наличными (банковской системы там нет). Кроме того, российские компании «Газпром» и «ИнтерРАО» бесплатно поставляли туда газ и электричество.

Вялотекущий военный конфликт продолжался, но не вызывал никакого отторжения у российского населения. Напротив, война была популярна как никогда. Патриотическая волна, начавшаяся с Олимпиады и Крыма, никак не хотела спадать. Владислав Сурков, десять лет назад имитировавший войну с целью защиты от «цветной революции», на этот раз стал заниматься настоящей войной. Российские военные начали всерьез воевать с украинскими, будучи абсолютно уверенными в собственной правоте и в том, что они не агрессоры, а жертвы. Что Россия не нападает, а обороняется — вынуждена защищаться, потому что ее атаковала Америка.

Символом изоляции России стало празднование 70-летия Победы 9 мая 2015 года. Все лидеры G7 бойкотировали праздник. Зато приехали председатель КНР Си Цзиньпин, кубинский лидер Рауль Кастро и президент Зимбабве Роберт Мугабе. Но главным героем парада стал министр обороны Сергей Шойгу. Телезрителей впечатлило то, что перед тем, как принять парад, Шойгу снял фуражку и перекрестился. Коммунистические и православные традиции слились воедино, образовав невиданный доселе путинский ритуал.