Внешняя политика Сталина

We use cookies. Read the Privacy and Cookie Policy

Внешняя политика Сталина

Для того, чтобы вести войну, мало иметь оружие. Хорошо еще вести такую войну, которую ты будешь иметь право назвать освободительной. Войну, которая — если воспользоваться древними китайскими стратагемами, — позволит «убить чужим ножом» и «грабить во время пожара».

Иначе говоря — хорошо бы иметь в центре Европы бесноватый режим, в борьбе с которым Европа изойдет кровью, после чего ее, Европу, будет легко освободить. И тогда, как гласит устав РККА, «Если враг навяжет нам войну, Рабоче-крестьянская красная армия будет самой нападающей из всех когда-либо нападавших армий».

Начиная с 1933 года вся внешняя политика Сталина (а Сталин располагал гигантским внешнеполитическим ресурсом в лице западных коммунистов и их попутчиков — «полезных идиотов») — направлена на создание «пожара» и «чужого ножа».

Собственно, самим своим приходом к власти Гитлер обязан Сталину. На выборах в ноябре 1937 года Гитлер получил 33 % голосов, а социал-демократы и коммунисты вместе — 37 %. Если бы коммунисты вступили в коалицию с социал-демократами, то Гитлер не пришел бы к власти.

Кто запретил коммунистам вступать в коалицию с социал-демократами? Сталин. «Мир вполне мог обойтись без Гитлера во главе Германии и без Второй мировой войны. Но Сталин — не мог», — замечает Виктор Суворов.

Однако Гитлер у власти сам по себе еще ничего не значил. По условиям Веймарского договора Германия была разоружена. У нее не было армии. У нее не было стрельбищ. У нее не было полигонов. Все это предоставил Гитлеру Сталин. Сталин снабжал Гитлера сырьем, — но не бесплатно. В обмен Гитлер снабжал Сталина новейшими образцами германского оружия. Всего по всем видам соглашений вплоть до 21 июня 1941 года Сталин получил от воюющей Германии оружия (по 2–3 образца лучших германских вооружений), станков и техники на 150 млн. немецких марок. А после 22 июня Сталин стал получать все то же самое от США.

Если бы не Сталин, Гитлер вырос бы в диктатора средней руки, вроде Саддама Хусейна, задавленного после первой же попытки захватнической войны и не опасного ни для кого, кроме своих собственных граждан.

18 июля 1936 года в Испании вспыхнул франкистский мятеж. Генерала Франко поддержали 80 % армии. Без поддержки СССР республиканцы были обречены.

Но СССР перебросил в Испанию 648 самолетов, 347 танков, 60 бронеавтомобилей, 1186 орудий, 20 тыс. пулеметов, 497 тыс. винтовок — все, выкованное огромной военной машиной, топливом для которой служил голод и смерть. В результате немногочисленные испанские коммунисты, не пользовавшиеся до той поры особым влиянием, стали главной силой борьбы против Франко, а Джордж Оруэлл, сражавшийся в Испании на стороне республиканцев, вынес из этого ада идеи «1984».

Зачем Сталин тратил гигантские деньги на войну в Испании? Ответ: он надеялся разжечь в Испании тот «пожар», после которого можно «грабить». Он надеялся, что Гитлер ввяжется в конфликт на стороне Франко, а Англия и Франция — на стороне республиканцев. Все «полезные идиоты» и коминтерновцы по указанию из Москвы предпринимали все, чтобы заклеймить позором западные демократии, которые не вступили в войну в Испании.

Однако в Испании «пожар» — то есть Вторая мировая война — не начался.

Но в 1938 году на карте Европы появляется новая точка напряженности: Чехословакия. Германия требует у Чехословакии вернуть ей населенные немцами Судеты.

В сентябре 1938 года Англия и Франция уговаривают Чехословакию уступить Гитлеру. Это событие получило название «Мюнхенский сговор». Это самый позорный факт в истории Европы, и невыученный до сих пор западными демократиями урок о том, что если ты уступаешь хулигану, то он воспринимает твои уступки как новый плацдарм для атак.

Однако возникает один вопрос: а что делал во время Мюнхена СССР? Ответ заключается в том, что СССР в конфиденциальных переговорах с Германией всячески поддерживал позицию Германии, а в конфиденциальных переговорах с Чехословакией СССР всячески поддерживал позицию Чехословакии. В решающий момент СССР в ответ на прямую просьбу чехословацкого президента Бенеша о помощи ответил, что помощи надо искать в Лиге Наций. (Кстати — в мае 1938 года из-за ложного сообщения агента чешские, а затем германские войска были выдвинуты к границе и чуть не сцепились друг с другом, и СССР вел себя точно так же). Если бы Сталин заявил, что он-то защитит Чехословакию — тогда бы Мюнхена не было.

Чехословакия, как и Испания, была тем местом, где Сталин рассчитывал разжечь пожар, во время которого можно грабить. Сталин надеялся, что Англия и Франция готовы будут вступить в войну на стороне Чехословакии.

Намерения Сталина были вполне понятны и были выражены им самим в речи на заседании Политбюро от 19 августа 1939 г. «В интересах СССР — Родины трудящихся, чтобы война разразилась между рейхом и капиталистическим англо-французским блоком. Нужно сделать все, чтобы эта война длилась как можно дольше в целях изнурения двух сторон». Лучше бы не сказал сам Сунь-цзы, который писал: «Когда враг повержен в хаос, пришло время восторжествовать над ним».

Речь Сталина была произнесена 19-го августа, а 23-го августа был заключен пакт Молотова-Риббентропа. Как замечает Суворов, этот договор неправильно называть договором Молотова-Риббентропа. Это Московский договор 1939 года, приведший к началу Второй мировой войны.

Ровно через неделю после подписания этого договора, 1 сентября 1939 года, Гитлер атакует Польшу; Гитлер требует от Сталина, чтобы тот тоже напал на Польшу. Но Сталин ждет 17 дней и входит в Польшу только 17 сентября, причем войны не объявляет.

Одним этим маневром Сталин показывает свое стратегическое превосходство над Гитлером. Во-первых, к этому времени основную тяжесть боев приняла на себя немецкая армия, и Сталин продвигается практически без сопротивления. Во-вторых, поляки не понимают, с кем воюет Красная армия — с ними или с немцами? В-третьих, Англия и Франция, объявив, в соответствии с долгом союзников, войну Гитлеру, так и не решаются объявить войну Сталину, потому что надеются, что во вспыхнувшей войне Сталин рано или поздно ударит Германии в тыл и проще не связывать ему руки, объявляя войну.

Так Гитлер и Сталин совместно начинают Вторую мировую войну; Гитлер оккупирует часть Польши, Францию, Бельгию, Голландию, Люксембург; Сталин в это же время оккупирует часть Польши, Литву, Латвию, Эстонию, западную Украину, часть Румынии, часть Финляндии — всего Сталин оккупирует за два года Второй мировой войны территории с населением в 23 млн. человек.

И снова, в отличие от Гитлера, Сталин не называет оккупацию — оккупацией. В переписке Молотова и Риббентропа эти захваты называются «успехами нашей внешней политики», в передовицах «Правды» — «освободительными походами в Западную Белоруссию и Западную Украину».

Сталин и Гитлер оба начинают Вторую мировую войну, но если рассматривать Вторую мировую как преступление, то роль Сталина и Гитлера различна. Гитлер — это организатор, тупое орудие. Сталин — это заказчик.

Все это время — 1939-й и 1940-й — Сталин, с одной стороны, нависает над стратегическими линиями снабжения Гитлера, которые он может перерезать в любой момент, лишив Германию доступа к румынской нефти и шведской железной руде; с другой стороны, он снабжает Германию сырьем, чтобы та порабощала Европу, с третьей — он получает от Гитлера станки и материалы, которые советская промышленность не в силах получить сама.

Уверенность Сталина в том, что «чужой нож» — Гитлер — полностью от него зависит и напасть не сможет, так велика, что одним из ее следствий становится Катынь. 22 тыс. офицеров польской армии — военная элита Польши — расстреляны в Медном, в Катыни, в Калинине. Офицеров убивают по одному, выстрелом в затылок, убивают так много, что советские пистолеты не выдерживают, стреляют из немецких вальтеров, в Калинине «майор Блохин привез с собой целый чемодан вальтеров-ПП». Помимо необычайной бесчеловечности этой казни, — это необычайный ключ к психологии Сталина.

Сталин и помыслить не может, что 22 тыс. опытнейших офицеров, ненавидящих вермахт, могут пригодиться ему в оборонительной войне против Гитлера. Нет — в мае 1940 они просто занимают место. ГУЛАГ не безразмерен. Количество палачей и вертухаев не безгранично: скоро из Европы хлынут новые толпы пленных, жилплощадь в тюрьмах надо срочно освободить. Уверенность Сталина в том, что все произойдет согласно его плану так высока, что он не может подождать и расстрелять поляков хотя бы после начала собственной наступательной операции.

Это еще одна характерная черта Сталина, которая 22 июня оказалась роковой. Он никогда не занимался contingency planning . Он был уверен, что все будет так, как планировал он.

Летом 1941 года Красная армия превосходила германскую во всем: в количестве и качестве танков, в количестве самолетов, артиллерии, дивизий. Было одно-единственное качество, по которому вермахт превосходил Красную армию, причем превосходил заведомо, неизбежно, неотменимо и именно в силу абсолютного превосходства Красной армии во всем остальном. Вермахт превосходил Красную армию в скорости развертывания . 3628 танков быстрее сосредоточить и снабдить, чем 12 379 танков. 2500 самолетов быстрее сосредоточить, чем 10 тыс. самолетов. Когда удар наносит гигант, единственным, причем неотъемлемым преимуществом противника гиганта является быстрота.

С того момента, как Красная армия начала разворачиваться у границы, — и даже раньше, с того момента, когда Красная армия благодаря «освободительному» походу Жукова в Бессарабию оказалась в 180 км от румынских нефтяных скважин, война была неизбежна, и уже в силу этого можно было ожидать, что Гитлер воспользуется единственным имеющимся у него преимуществом. Сталин этого не планировал и не ожидал.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.