Первая газовая

Первая газовая

На первой же встрече с Владимиром Путиным Виктор Ющенко предложил договориться о новой схеме торговли газом: отказаться от бартера и перейти на исключительно денежные расчеты по европейской формуле. Переговоры закончились неприятностью: во время выхода к прессе Ющенко стало плохо, и Владимир Путин вовремя подставил ему плечо, поддержал и шепнул на ухо: «Обопритесь на меня». Ющенко до сих пор с большой теплотой вспоминает об этом моменте.

В «Газпроме» тоже. Они просто не верили своим ушам от счастья, услышав, что Украина предлагает с нового года пересмотреть цену на газ. В Москве видели, что среди «оранжевых» властей царит хаос: бывшие союзники по Майдану провели первый год у власти в постоянных перебранках и внутренних конфликтах. В сентябре Виктор Ющенко сделал резкий шаг: одновременно уволил двух самых остро враждующих: премьер-министра Юлию Тимошенко и своего кума, секретаря Совбеза Петра Порошенко.

Тимошенко имела огромный опыт в переговорах по газу и была убежденной противницей РУЭ — все время своего премьерства она добивалась того, чтобы компанию устранили из торговой схемы. «Пыталась отжать под себя или получить долю», — говорили в «Газпроме». После ее отставки противников у РУЭ в украинской власти не осталось.

Новые украинские переговорщики прилетели в Москву, чтобы договориться о параметрах нового соглашения. В Москве их принял лично Путин, который сам, в ручном режиме руководил «Газпромом» — украинские менеджеры были поражены тем, как глубоко он погружен в тему, с какой легкостью набросал на бумажке формулу цены на газ. Украинцы разбирались в теме значительно хуже. Поняв, что перед ним люди не слишком компетентные, Путин начал над ними издеваться: сначала произнес пафосную речь о том, что не позволит «оранжевым революционерам» обкрадывать российский народ. И потребовал, чтобы они соглашались с требованиями «Газпрома» — а не то завтра речь пойдет о совсем другой цене.

На тот момент предложение «Газпрома» составляло $90 за тысячу кубометров в начале 2006 года с постепенным ростом вплоть до выхода на уровень $230 за тысячу кубометров через три года. Украинские газовики от таких цен были в ужасе, но на следующий день Владимир Путин, как и обещал, появился на экранах телевизоров и заявил, что у «Газпрома» новое требование — $230 за тысячу кубов прямо с января 2006 года. Даже сотрудники «Газпрома» были шокированы таким заоблачным требованием.

Договориться до Нового года, конечно, не удалось. По российским госканалам начали показывать сюжеты о том, как «Газпром» репетирует отключение газа Украине. А европейским партнерам были разосланы письма-предупреждения о том, что начиная с новогодней ночи можно ожидать перебоев с газоснабжением, так как Россия готовится сократить подачу газа ровно на тот объем, который потребляет Украина, а та, видимо, будет воровать газ, предназначенный для европейцев.

Путину такой шаг казался очень удачным развитием концепции энергетической безопасности: он на деле показывал европейцам, что безопасность их поставок под угрозой, пока на пути труб находятся ненадежные транзитеры вроде Украины. Логичным выходом, по его мнению, было строительство новых труб в обход Украины, т. е. Северного и Южного потоков.

Как и предупреждал «Газпром», 1 января давление в трубе упало, уже 2 января поставки газа в Австрию сократились на треть, а в Словакию и Венгрию на 40 %. 3 января команда переговорщиков из Киева прилетела в Москву — их отвезли в гостиницу «Украина», где до поздней ночи и продолжались переговоры. По слухам, в этой гостинице находился офис Семена Могилевича. Российская сторона предложила компромисс: цена $230 может быть снижена только в том случае, если торговля будет вестись через РУЭ. К разговору немедленно присоединился Дмитрий Фирташ и подтвердил готовность.

В итоге ближе к ночи была заключена удивительная сделка: «Газпром» продавал РУЭ газ по цене $230 (как и объявил по телевизору Путин), но Украина покупала у РУЭ по цене $95 (т. е. по первоначальной цене, предложенной «Газпромом»). А убытки РУЭ покрывал «Газпром», позволяя продавать российский газ в Европу по рыночной цене.

Но и после этой сделки Владимир Путин публично уверял, что не знает, кто стоит за «украинской» половиной РУЭ. «Со своей непрозрачной украинской долей РУЭ отдыхает по сравнению с тем, какое жульничество творилось все эти 15 лет у нас в газовой сфере», — говорил он. Лишь в 2011 году стало известно, что Дмитрия Фирташа связывают партнерские отношения с братьями Ротенбергами, друзьями детства Владимира Путина, которые еще в 1960-е годы занимались с ним в одной секции по дзюдо.

Новогодняя газовая война произвела колоссальное впечатление на европейскую публику. Как будто рассеялся тот гипноз, которому она подверглась, услышав слова «энергетическая безопасность» из уст Путина. Если кто и представляет угрозу для Европы — так это «Газпром», и только от него надо защищаться, констатировали европейские чиновники и политики, вернувшись с рождественских каникул в январе 2005 года. Зависимость от России и так слишком велика, говорили они, а Северный и Южный потоки стали сравнивать с клещами, в которые Россия хочет зажать Европу.

Кто бы ни был инициатором первой газовой войны, он, конечно, выиграв по мелочи, сломал всю большую игру. Отныне шуваловскую концепцию «энергетической супердержавы» никто больше не воспринимал всерьез — ею теперь пугали детей.

На саммите «Восьмерки» в Петербурге, который как российский «шерпа» готовил Шувалов, энергетическую безопасность обсуждали. «Мы настаивали на том, что энергетическая безопасность включает в себя и безопасность добычи, и безопасность транзита, и безопасность потребления, — вспоминает Шувалов. — Мы говорили им: смотрите, мы же от вас больше зависим, чем вы от нас! Но они не хотели слушать. Они говорили: нет, мы хотим иметь двух-трех поставщиков».

Фактически это предопределило крах проекта «Южный поток». С самого начала расчеты говорили, что эта труба экономически не обоснована — у нее только политический смысл, но никакого бизнеса. Европейцы в ответ выдвигали встречные предложения: например, газопровод «Набукко», который должен был идти из Азербайджана в Европу в обход России. Этот проект был тоже нерентабельным и чисто политическим, поэтому его свернули гораздо раньше. Южный поток просуществовал в мечтах Владимира Путина аж до 2014 года, когда он неожиданно объявил о том, что Россия не будет реализовывать этот проект — назло европейцам.