Что делать: внутренние задачи внешней политики

Что делать: внутренние задачи внешней политики

У России, таким образом, не остается иного выбора, кроме как постараться максимально использовать структурный кризис, санкции и падение цен на нефть для внутреннего развития. Конфронтация с наиболее сильным государством мира и его многочисленными союзниками может послужить неотразимым аргументом для проведения преобразований, которые в «мирное» время практически невозможны.

Направления этих преобразований давно и хорошо известны. Это гарантированное обеспечение прав собственности. Свобода конкуренции и снижение административных барьеров для развития отечественного бизнеса, прежде всего малого и среднего. Повышение качества человеческого капитала путем повышения уровня образования и развития системы здравоохранения. Создание собственных производств (но главным образом там, где у России имеются сравнительные преимущества). Формирование благоприятной среды для бизнеса, начиная с функционирования системы правосудия. Всемерное благоприятствование научно-техническому развитию и инновациям, а также современная модель внешнеэкономической политики.

Этот список можно продолжить, но и без этого очевидно, что реализация любых подобных преобразований потребует серьезных изменений не только в системе управления страной на всех уровнях, но и в самой правящей элите общества. Эта элита, сформировавшаяся на обломках СССР, отличается исключительной сосредоточенностью на собственных материальных интересах (личных, клановых, корпоративных) при почти полном пренебрежении интересами страны, общества, государства. У нее совершенно отсутствует главная черта имперской и советской элит – примат служения государству, и не выработалась еще социальная ответственность. Такие качества, как национальное сознание и ответственность за страну, также фактически отсутствуют. Наверху пирамиды власти доминирует охранительный мотив. Осознание Путиным рисков, связанных с радикальными переменами, размышления о судьбах Горбачева и Александра II, а также, по-видимому, другие соображения удерживают главу государства не только от рискованных и резких, но и от решительных реформаторских шагов.

В этой связи приходится признать, что необходимых предпосылок для фундаментальных преобразований «сверху» в сегодняшней России пока нет. В таких условиях могут иметь место инициированные Кремлем изменения, но медленные и частичные. Главным инструментом управления страной останется бюрократический аппарат. Общество остается в основном объектом опеки. По отношению к внешнему миру основной расчет делается на то, что политические оппоненты России на Западе сами устанут от введенных ими против РФ санкций, а экономические факторы (прежде всего цены на нефть и другое сырье) развернутся в пользу России. В дополнение к этому существует надежда на перспективы развития торгово-экономических отношений и научно-технического сотрудничества с незападными странами, прежде всего с Китаем, Индией, странами АСЕАН.

Такой сценарий может продлить жизнь нынешней политэкономической системе России, но он не будет способствовать развитию экономики и, соответственно, реализации амбиций российского руководства и элит. Без дополнительных экономических возможностей претензии России на значимую самостоятельную роль в мире, не говоря уже о статусе великой державы, останутся пустым звуком и даже станут предметом насмешек. Игорь Шафаревич писал, что Петр I «дал России двести лет устойчивого развития, избавил ее от судьбы Индии и Китая»[108], но эта устойчивость потребовала глубоких реформ. Отсутствие преобразований в России XXI века вполне может поставить страну в положение сырьевого придатка остального мира – не только Запада, но и Китая с Индией.

В подобной ситуации лишь серьезное ухудшение экономического положения с вытекающими из него социально-политическими последствиями для политического режима внутри страны и для геополитического положения страны в мире может вынудить руководство к действительно кардинальным шагам. По мнению бывшего министра финансов РФ, председателя Комитета гражданских инициатив Алексея Кудрина, становящаяся все более насущной реформа административного управления может логически подвести Кремль к необходимости стратегических реформ. На сегодняшний день это скорее надежда.

Пока же эксперты ожидают продолжения экономического кризиса до 2017 года. Российский политический цикл – парламентские, затем президентские выборы – практически не дает возможности начать реформы до 2018 года. Но и после этого власть, вероятно, будет проявлять осторожность. Тем временем в условиях неразвитости рынков капитала сохраняется неопределенность с инвестициями. Соответственно, российская экономика продолжает страдать от высокой степени зависимости от нефтегазового экспорта и притока иностранного капитала.